Утро у Джонаса дома для Евы всегда было особенным — его фирменный завтрак и беседы за чашкой латте. Она проснулась в девять утра, на удивление отдохнувшая после вчерашнего. Посмотрев по сторонам, Ева усмехнулась. Маркос перенес ее на кровать, а она даже не проснулась. Очередная мысль, что Маркос спал в соседней комнате на диване умиротворяла и она поскорее хотела вновь вырваться из своей комнаты к нему, бросаясь в очередные объятия. Ее останавливал лишь дедушка, который явно не был готов увидеть такие проявления чувств вот так внезапно.

Ева вылезла из-под пледа и лениво пошла в гостиную комнату. Она ожидала увидеть Маркоса на диване еще спящим, но его там не оказалось. Девушка зевнула и прошла на кухню, где наконец услышала знакомые мужские голоса. Джонас и Маркос сидели за столом с готовым завтраком и пили кофе. Они замолкли, как только Ева переступила порог.

— Доброе утро, — сказал сразу Маркос.

Он так хотел встать, поцеловать ее в лоб, но ему пришлось держать себя в руках, храня эти мысли в подсознании.

— Доброе, я думала, что проснулась первой.

— Я на ногах уже с семи утра, решал дела с клубом и скоро поеду туда. Кофе будешь? — спросил Джонас.

— Да, латте. Я пока в ванную.

Ева ушла. Маркос постучал пальцами по кружке. Как же его на самом деле раздражала эта скрытность. Он ощущал себя подростком, которому нужно было прятаться от родителей. Маркос и не думал, что испытает такое еще раз в своей жизни.

— Какие планы на этот день? — спросил Джонас, доставая молоко из холодильника.

— Думаю, будем гулять по Вене, возможно пообедаем в ресторане на Дунайской башне.

Джонас усмехнулся.

— Обожаю это место. Часто бывал там с Петрой в молодости. Кстати, завтра будет вечер с грилем, не забудьте.

— Звучит заманчиво, — ответил Маркос и мысленно зацепился за этот момент.

Он буквально был идеальным, чтобы рассказать всю правду, но одновременно самым худшим. Маркос занервничал, хотя прекрасно понимал — у них еще есть время.

Ева вернулась на кухню и села рядом с Маркосом за стол. Джонас поставил перед ней завтрак и фирменно поцеловал ее в лоб, из-за чего Ева ощутила себя маленькой.

— Ладно, я пойду собираться, — сказал Джонас, уходя в свою спальню.

Ева и Маркос наконец остались наедине. Спокойствие длилась всего пару секунд, пока Ева сама не поднялась со стула, потянувшись к губам Маркоса. Он ощутил вкус мятной зубной пасты. Маркос придерживал ее за талию и Ева снова подумала о том, что ей всегда будет мало его поцелуев.

— Вот теперь точно доброе утро, — сказал Маркос, когда Ева отстранилась, возвращаясь на стул.

— Я думала, что ты меня оставишь рядом с собой на диване...

— Я бы с радостью, сама знаешь, но это слишком для твоего дедушки. Побереги его нервы.

— Какой ты у меня добрый, — сказала она, мешая сахар в кружке.

— Очень. Сегодняшний день будет таким же особенным. Помнишь, ты мне в лет пятнадцать говорила про банджи джампинг с Дунайской башни?

Ева округлила глаза. Конечно же она помнила, как со слезами на глазах умоляла маму дать ей денег на эту затею. Тогда она наотрез отказала ей.

— Да, я помню. До сих пор мечтаю...

— Я вчера вечером купил нам билеты.

Ева забыла, как правильно дышать. Она бросилась в объятия Маркоса и тот даже немного шатнулся на стуле, чуть не упав.

— Это безумие! — радостно воскликнула Ева.

— Согласен, но я уже привык делать с тобой безумные вещи. Ты же так это любишь. И видеть, как горят твои глаза...

Она целовала его щеки, заставляя рассмеяться от такой бурной реакции.

— Спасибо. Спасибо тебе за такие моменты и возможность почувствовать себя счастливой.

Они собирались полтора часа, за которые Ева бегала по квартире туда-сюда, никак не решив, что же надеть. Джонас уже ушел в клуб, Маркос давно собрался и сидел за ноутбуком, общаясь с Розой по работе. Ева вышла из спальни в комбинезоне белого цвета, усеянном мелкими цветочками.

— Ну что, думаешь это подойдет? — спросила она и покрутилась.

— Вполне. Для всякого экстрима то, что надо. Никто не увидит ничего лишнего.

— Даже ты, — бросила она и быстро прошмыгнула в спальню.

Маркос усмехнулся. Ее намеки были забавными и милыми. В какой-то степени наивными и мужчине они безумно нравились.

Ева надела несколько украшений, нанесла легкий макияж, даже подкрасив губы и сделала селфи с зеркале, отправляя фото Карле на оценку. Та написала ей несколько комплиментов, от чего Ева стала еще радостнее.

На улице Вены стояла адская жара, но по сравнению с Валенсией эта температура была даже приятной. Ева сразу же предложила купить по мороженому, которое таяло так быстро, что сразу же капало на одежду.

В центре Вены оказалось привычно людно. Возле огромного собора Святого Стефана мужчины, переодетые в костюмы Моцарта, как всегда зазывали людей на экскурсии. Ева достала телефон и предложила Маркосу сделать типичное туристическое селфи.

Несколько фото было предназначено для родителей, а одно, особенное, с поцелуем в щечку, для себя и друзей. Ева ощущала себя настолько счастливой, что буквально парила по улице, не обращая внимания на толпы людей.

Где-то на Грабене, минуя памятник жертвам чумы, Ева все же крепко взяла Маркоса за руку. Здесь они тоже свободны. Их чувства могут быть выражены.

— Хочешь какой-то типичный глупый сувенир? Может, кружку с надписью "в Австрии нет кенгуру"? Или что-то с изображением императрицы Сиси?

Маркос рассмеялся.

— У меня и так достаточно сувениров отсюда.

— Ломаешь весь кайф побыть здесь туристом. Пошли хотя бы айс кофе выпьем.

На террасе кафе, забитой людьми, Ева и Маркос еле нашли свободный столик. Заказав себе по айс кофе, Ева стала делать фотографии. Маркос невольно вспомнил, как и он в молодости любил фотографию. Как у него была камера, благодаря которой он и познакомился с Мэрит. Это хобби осталось просто его приятным прошлым, которое он иногда вспоминал, если его очень просили. Обычно это были Элина и Ева.

— Боже, я лопну от этой порции! — пожаловалась Ева, когда на их столе оказались две огромные кружки кофе с мороженым и горкой взбитых сливок.

— Я в тебя верю, ты сможешь.

— Ох, как всегда дико сладко, но вкусно.

Маркос периодически отвлекался на телефон, где Роза ему писала о том, что была задержана еще одна группа людей, принимающая товар. Он чувствовал, что упускал возможности поучаствовать в этом, но останавливал свои мысли — у него были дела поважнее работы. И эти дела звали Ева.

Они много гуляли, фотографировались и снимали видео. Погружались в мир старой Вены, минуя библиотеку, на балконе которой произносил свою речь Гитлер во время аншлюса Австрии, дошли до двух музеев, между которыми стоял памятник Марии Терезии, посидели на идеальной траве, рассматривая людей и целуясь.

Время неугомонно бежало, приближаясь к моменту икс. К той мечте, которой бредила Ева. Они доехали туда на метро. Напротив башни Ева снова удивленно осматривала ее. Подъем наверх — это скоростной лифт от которого закладывало уши, но после открывался невероятный вид на всю Вену.

Она казалась миниатюрной и ненастоящей. Так много машин, узких улочек, невысоких домов, среди которых выделялся район с офисными высотками. У Евы уже начался мандраж от мыслей о прыжке. Высота башни — двести пятьдесят два метра.

— Я уже сошла с ума от высоты, — сказала Ева, прижимаясь к Маркосу.

— Я узнавал, что прыжок будет с высоты ста пятидесяти двух метров, так что это ниже, чем мы сейчас. Боишься?

— Охренеть как, но желание у меня никуда не пропало.

— Меня всегда удивляло то, какая ты смелая, — сказал Маркос, целуя нежно в макушку.

— Сама не знаю, откуда во мне это. Может, в детстве головой сильно ударилась.

Они наконец последовали к площадке, где проводились прыжки. Ноги Евы уже стали ватными, а когда она увидела инструкторов — вовсе захотела сбежать.

Кратко познакомившись с инструкторами, Ева осознала, что прыгать будет первой. Она испуганно посмотрела на Маркоса.

— Если я в полете отрублюсь... — прошептала она, когда на нее надевали снаряжение.

— Все будет хорошо.

Перед ней была Вена. Дунай блестел под лучами яркого солнца, а тонкие линии мостов и дорог казались паутиной. Вся эта красота теряла значение, потому что Ева была сконцентрирована на одном — на инструкторе в красной футболке с логотипом фирмы и Маркосе, который стоял в стороне и волновался за нее.

— Итак, Ева, слушайте внимательно, — начал инструктор, который представился, как Томас. — Самое важное правило — не паниковать. Не волнуйтесь за безопасность, мы вас надежно закрепили.

Ева кивнула, стараясь меньше смотреть вниз. Она повернулась к Маркосу, умоляюще смотря на него и он, поняв, что ей нужно, подошел, целуя.

В этот раз все было не как с парашютом — она получала настоящую любовь, а не просто объятия.

— Хорошо, — продолжил Томас. — Давайте я проверю ваше снаряжение. Пояс должен плотно сидеть на талии. За прочность каната не беспокойтесь — он выдержит вес вашего автомобиля.

— Охотно верю, — сказала с трудом Ева, натянуто улыбаясь.

— Теперь к самому прыжку. Когда подойдете к краю, встаньте ровно, ноги на ширине плеч. Смотрите прямо перед собой, не вниз. Это поможет сосредоточиться.

— А если я передумаю?

— Только если это случится до прыжка.

Ева нервно рассмеялась.

— Ладно, я не передумаю.

Томас сказал подойти ближе к краю. Оставалось всего пару шагов до пустоты. Ева снова глянула на Маркоса. Тот уже побледнел от волнения.

— Прыжок должен быть с прямым телом, будто вы ныряете в бассейн. Главное — не кувыркаться. Просто доверьтесь инерции и канату. Вы поняли?

— Поняла.

Ева не знала, как дышать. Все тело тряслось, сердце вырывалось из груди. Мысли путались.

— Отлично. Я буду считать до трех и после вы прыгаете. Если не сможете сразу, ничего, я дам вам вторую попытку. Но лучше не думать об этом лишний раз, — сказал Томас, а после, подумав, наклонился к ней ближе и добавил: — Просто доверьтесь моменту. Внизу вас ждет не страх, а свобода.

Ева закрыла глаза, чувствуя, как ветер трепал волосы. Ее ноги слегка подгибались, но она сжала кулаки и сделала глубокий вдох.

— Три, два, один...

И Ева прыгнула.

Воздух ударил в лицо, она сразу же закричала. Свободное падение оказалось похожим на то, что было с парашютом, но длилось не так долго и вскоре канат резко остановил ее. Ева прекратила свой крик только когда уже висела вниз головой, медленно опускаясь вниз. Она смеялась. Сердце сошло с ума. Мысли невозможно было собрать в единое целое. Оказавшись на земле, Ева села на траву, чтобы прийти в себя.

Очередь испытать это теперь подошла к Маркосу. Тот слушал инструктаж на английском, постоянно думая о том, как там сейчас Ева. Он хотел поскорее с ней, она наверняка испугалась и желала его обнять.

Оказавшись у края, Маркос услышал заветный обратный отсчет и тоже прыгнул. Он кричал, осознавая, что именно с Евой чувствовал себя живым. По-настоящему. Этот полет, где он был, как птица с расправленными крыльями, показал чего ему не хватало. За тонной работы, за недолгими отношениями, мужчина не видел истины — он хотел семью.

Оказавшись на земле, Маркос сразу стал искать взглядом Еву, но она нашла его быстрее, обнимая привычно крепко. Эта волна эмоций захлестнула их. Из глаз Евы бежали слезы. Он обхватил ее лицо руками, смотря в красные глаза. Поцеловал в нос.

— Я тебя люблю, — на выдохе сказала Ева и еще сильнее разревелась.

Маркос от умиления сам чуть не пустил слезу.

— Я тебя тоже.

В этот момент им не нужно было ничего, кроме поцелуев.

* * *

Вернувшись домой под вечер, Ева и Маркос были переполнены эмоциями, от которых голова шла кругом. Джонас написал, что задержится на работе из-за инвентаризации и Ева сразу же сказала об этом Маркосу.

Ева начала выбирать фильм для вечернего просмотра, пока Маркос готовил попкорн, который смешно щелкал в микроволновке. Остановив свой выбор на глупой комедии, Ева начала отправлять фотографии Карле и Мано из сегодняшнего насыщенного дня. Она не помнила, когда была настолько счастлива.

Ей не хотелось, чтобы эти дни заканчивались. Она мечтала вот так проводить каждую минуту с ним. Маркос зашел в комнату с огромным ведром соленого попкорна и бутылкой колы. Сел рядом. Ева сразу потянулась за едой.

— Ну что, киновечер объявляю открытым, — сказал Маркос и нажал на кнопку, включая фильм.

Ева прижалась к нему.

— Знаешь, сегодняшний день был настолько... драйвовым, что мне кажется, моя крыша уже окончательно уехала. Я настолько счастлива с тобой.

— Экстрим заряжает позитивными эмоциями.

Она потянулась к его губам, прерывая любые слова. Нежный поцелуй быстро переключился на более откровенный, от которого Ева ощутила приятное тепло в животе. Маркос медленно наклонил ее к дивану, покрывая поцелуями шею и ключицы. Ева касалась мышц на его руках, ощущая, как он уже опускался к груди. Расстегнул пару пуговиц на комбинезоне. Маркос увидел белый лифчик в красный горошек. Коснувшись ее груди, мужчина уже не хотел никуда отступать. Не в этот раз, когда все вокруг кричало — действуй. Будь смелым, не бойся за нее. Она куда сильнее, чем ты думаешь.

Он резко поднял ее на руки. Она обвила ногами его талию, пока Маркос нес ее на кровать. Оказавшись на пледе, Ева уставилась на очертания Маркоса в темноте. Он прикрыл дверь. Наклонился снова к ее сладкому лицу, целуя с обожанием.

Оставшиеся пуговицы на комбинезоне легко поддались его напору. Маркос сам снял с себя футболку и Ева коснулась его голой груди ладонями, затаив дыхание. Маркос нерешительно, следя за эмоциями Евы, сжал ее грудь еще в бюстгальтере. Его дыхание сбилось.

Комбинезон полетел на пол и Ева осталась в нижнем белье. Он стал покрывать поцелуями ее загоревшее под испанским солнцем тело. Начиная от ключиц, переходя к груди, животу, минуя нижнее белье, переходя к бедру, от чего Ева вся напряглась. Он вернулся к ее лицу и Ева сама неуклюже расстегнула пуговицу на его брюках, но приспустить их не решилась.

Маркос сделал это сам, осторожно кладя брюки в сторону. Теперь они оба были в нижнем белье. Ева сразу смутилась, но следом в ее голове появилась мысль, из-за которой пришлось резко открыть глаза и немного приподняться.

— Презервативы лежат в моем рюкзаке, — сказала она.

Маркос поднял одну бровь.

— Я даже не буду спрашивать...

— Нужно быть готовой ко всему, как мне завещала Карла.

Маркос рассмеялся, ища в темноте ее маленький рюкзак. Наконец нашев его, он порылся, и достал нераспечатанную пачку. Ева не верила, что Маркос не отступит в этот раз. Видимо, прыжок с башни как-то повлиял на него.

Маркос вернулся к Еве, наконец снимая с нее бюстгальтер. Он впервые увидел ее грудь и сразу же коснулся, нежно сжимая. Ева и не знала, что это могло быть настолько приятным. А вот касание их губами вовсе выбило девушку из равновесия.

Нежность с которой Маркос к ней относился, была особенной. Его губы снова последовали уже знакомой дорожкой вниз. Только вот он в этот раз не минул ее милые трусики. Коснувшись тонкой ткани пальцами, Маркос осторожно стянул их вниз.

Ева даже не думала закрыться, ей не было неловко. Наоборот — каждый шаг был настолько желаемым, что волнение просто не могло остаться. Она ахнула, когда губы Маркоса коснулись ее там. Воздух в комнате пропал в то же мгновение. Стало жарко. Невыносимо.

Она сжала в руках плед, ее глаза были закрыты, секунды превратились в часы. Маркос сводил ее тело с ума, которое и не думало, что способно на такие ощущения.

Которое обомлело спустя какие-то мгновения, ощутив жар, приливший к низу живота. Маркос, отстранившись, усмехнулся, довольный собой и его самой любимой принцессой. Она была прекрасна, ее стройное тело, маленькая грудь, выпирающие ребра, родинки, маленькие шрамики. И взгляд, требующий продолжения.

Маркос снял с себя оставшуюся одежду. Ева впервые увидела его полностью голым. Она часто представляла этот момент в голове, но фантазии были просто выдумкой. В реальности все оказалось иначе. Он наклонился к ней, нависая всей своей массой. Они были в шаге, Ева сгорала от нетерпения (интереса) и Маркос все же опустился вниз.

Она ощутила неизвестное до этого давление, оно было неприятным, а вскоре стало болезненным. Но эта боль длилась недолго, какие-то мгновения. Его движения были осторожными, не спешными, хотя Маркос уже ощущал, что вскоре закончит, потому что слишком ждал и хотел этого момента. А когда чего-то сильно хочется — тяжело сдерживаться.

Ева царапала его кожу спины, пока он постепенно наращивал темп. Их тела сливались в единое целое, в нечто совершенно новое и неожиданное. В любовь... настоящую, ради которой можно было умереть.

Маркос ощутил этот долгожданный финал и упал рядом с Евой, пытаясь отдышаться.

— Все хорошо? — спросил Маркос.

— Да, идеально.

Ева не верила в то, что это произошло. Все, как сон, как нечто выдуманное. Она хотела жить в нем, а не в реальности, где даже дедушке страшно признаться.

Ей надоело врать.