По дороге в школу, я серьёзно раздумывала над тем, чего мне ожидать от встречи с Ханной.

Конечно, разговор не телефонный, но что такое важное Ханна мне могла рассказать? Какую–нибудь сопливую историю детства о любви Лилит и рыжего мальчика? Школьные, старые слухи? Недостоверную информацию, которую "знает только она"? Скорее всего, второе или третье.

Как бы то не было, я просто шла с умным видом, при этом стараясь не поднимать глаза, и смотря на свою обувь. Сейчас не очень хотелось с кем–либо разговаривать. И, к моему счастью, по дороге мне никто так и не попался.

Ханну встретила я у ворот школы. Она приветливо мне улыбалась, не смотря на то, что вид у неё был задумчивый. Впрочем, как и у меня.

– Ну что, войдём в здание или поговорим на улице? – спросила подругу я, подойдя поближе.

– Останемся здесь, подальше от посторонних глаз и ушей, – ответила она. – Прогуляемся вокруг школы?

И вот, мы стали наворачивать круги вокруг большого, красно–кирпичного здания, и никто из нас не знал, с чего начать. Но начать и не пришлось.

На заднем дворе школы мы увидели нашу одноклассницу, имя которой я не запомнила, но отчётливо запомнила её лицо. Тёмные, волнистые и длинные волосы, зелёные глаза. Она была там, она была из тех, что били меня.

Зрелище было довольно странное: к той девчонке приставал какой–то парень, очень сильно похожий на Томаса Хейса. (Прим. Автора: Лол, сама ору)) ). Он прислонялся обеими руками к стене, возле которой они стояли, тем самым не давая девушке прохода.

Мы с Ханной остановились. Та вот–вот хотела подойти и помочь своей подруге, на что я вдруг схватила её за руку, давая понять, что совсем не хочу этого. Мне было интересно знать, чем закончится эта потасовка, а в голове невольно заиграла мерзкая мысль: так что она, других бить не за что только рада, а сама, одна защититься не в силах?

Возле того упрямца стояло ещё несколько парней, что нагоняло на девушку нескрываемый страх. Её взгляд бешено метался из стороны в сторону, лишь бы не столкнуться со взглядом парня, который упорно ей что–то говорил, изредка ухмыляясь.

Нам с подругой уже надоело это зрелище, и последняя уже собиралась вырвать свою руку из моей, как на горизонте появился знакомый силуэт, от которого у меня свело дыхание.

Это была Лилит. Она шла, сложив руки на груди, и чуть наклонившись, что–то рассказывала своей подруге Кэролайн, от чего та уж слишком сильно охала и удивлялась.

Когда они подошли поближе и увидели это зрелище, Лилит тут же что–то шепнула Кэролайн на ухо, подошла к тому наглому парню и буквально оторвала его руки от стены, за что получила облегчённый выдох обречённой, видимо, своей подруги.

Мы с Ханной подошли намного ближе. Было интересно, в каком русле они сейчас заговорят.

– Эй ты, глупый и наивный мальчик! – прикрикнула Лилит, усмехнувшись, – Тебе разве не ясно видно то, что ты не интересен Лаури? Тебя мама с папой не учили личному пространству и лояльности к другим людям?

Тот первые две секунды таращился на неё во все глаза, а всмотревшись, и узнав знакомое лицо, чуть ли не прокричал, нахально улыбнувшись:

– А ты вообще кто? Не та ли Лилит, которая всех избивает буквально ни за что, вместе со своей шайкой тупых куриц? – на этой фразе, Кэролайн сзади возмущённо выдохнула. – Лучше уходите отсюда, по добру по здорову, – с этими словами парни, стоящие сзади него, подошли чуть поближе.

Лилит это ничуть не смутило. Наоборот, она расправила плечи, и подошла на шаг ближе к парню.

– Она мне подруга. Не близкая, но подруга. А подруг я не привыкла отдавать таким, как ты, – сказала спокойным голосом она, смотря в глаза парня с большим превосходством. А после недолгого молчания, Лилит резко поменялась в лице: в глазах заиграл весёлый огонёк, а на лице появилась беззаботная улыбка. Она развела руки в стороны, будто удивлялась всему происходящему, и начала говорить на манер Харли Квинн: 

– Ой, да ладно вам, мальчики! Вы серьёзно думаете, что я такая тупая? Неужели так тяжело понять, что я от вас не отстану, пока вы не покатите свои задницы ко всем чертям?! Мы же с вами не спорим?... – протянула последнюю фразу она, начав накручивать на палец прядь волос, с вызовом глядя на парня.

Последний немного замешкался, это было видно по его растерянному взгляду. Но за несколько секунд собравшись, он высунул руки из карманов, и вопросительно выгнул бровь:

– Так ты хочешь драки?!...

Вид Лилит в ту же секунду переменился: всё так же раскручивая прядь волос, она склонила голову на бок. Глаза её расширились, а взгляд стал безумным. По её лицу расползлась длинная, жуткая, сумасшедшая улыбка. От одного её вида по телу пробежал холодок.

Смотрев не своими на парня, она медленно, словно дикая кошка, с удовольствием протянула:

– А как же?... – и не успел никто опомниться, так бедняга в ту же секунду получил мощный удар кулаком в нос, который тут же хрустнул. Из его ноздрей потекла непрерывными потоками кровь.

Придерживая одной ладонью нос, парень крутанулся от следующего удара, и увернувшись, сам ударил кулаком Лилит в солнечное сплетение. Девушка громко охнула, согнувшись пополам, но тут же разогнулась, увернувшись от удара парня, и сбила его самого с ног. Тот упал на асфальт, удар которого пришёлся парню на лицо, в котором вмиг что–то хрустнуло. Кажись, челюсть. Он уже почти встал, но тут Лилит сделала неожиданную вещь: она взяла и нарочно упала на парня, тем самым снова заставив того шмякнуться лицом по твёрдой поверхности. Вновь что–то хрустнуло.

Все эти вещи, Лилит делала с нескрываемым удовольствием. На её лице всё ещё была та жуткая улыбка, а когда она вновь слышала хруст, то тихо хихикала, словно ненормальная. Видно, Лилит сильна для девушки, да и дерётся неплохо.(Прим. Автора: А теперь представьте, как Харли Квинн надирает так задницу Уильяму из Скама :D).

Если так и дальше пойдёт, то она просто убьёт этого парня. Я оглядываюсь на остальных, но никто и не спешит помогать одному из них. А у меня начинается небольшая паника. Почему все всё также смотрят на этот кошмар, как ни в чём не бывало? Всем настолько насрать? Где учителя, где нормальные люди? В голову снова залезли фрагменты из сна. А ведь тогда люди тоже не спешили останавливать Лилит.

А та тем временем, вновь и вновь рывком поднимает сопротивлявшегося парня, и снова швыряет его на землю лицом, словно тряпичную куклу.

Когда парень вновь падает, я просто срываюсь, подбегаю и отталкиваю ненормально ржущую Лилит от него. Та машинально отталкивает меня назад, а всмотревшись мне в лицо и узнав меня, рявкает:

– Тебе чё от меня надо?! Не отвлекай меня от веселья!

Меня передёргивает.

– И это, ЭТО ты называешь весельем?! Да ты ненормальная! Свихнувшаяся! Сумасшедшая! – психую, и вновь собираюсь оттолкнуть Лилит, но та резко схватывает меня за запястья, и выкручивает мне руки.

– Я сказала тебе – пошла вон! Он обидел мою подругу!

– За это не убивают! – вскрикиваю я. – И твоя подруга заслуживает этого!

Лилит перестаёт мне выкручивать руки и отталкивает меня.

– Да ну, и чем же? Тем, что избила тебя с другими? Бедняжечка! – она начинает громко, мерзко смеяться, а на её лицо возвращаются те жуткие взгляд и улыбка. – Да ты просто мстительная, плакса, которая сама ничем отомстить и помочь себе не может! Меня от тебя тошнит, чернокожая!

Моё дыхание сбивается, а губы образовывают плотную линию. Руки сжимаются в кулаки ярости, а комок обиды медленно поступает к горлу.

– Что, правда в глаза колет?! – смеётся Лилит. – Чёрная плакса! Моральная и физическая слабачка – вот кто ты!

Голову сжимает ярость. Кажись, сейчас я зарычу и взорвусь.

– ДА ТЫ САМА НЕ ЛУЧШЕ! Меня от тебя саму тошнит! Ты – никто другой, как наивная девочка, которая судит людей по их внешности и нации! Тем более, у которой с головой не всё в порядке, так как... – голос срывается, а я замолкаю, с ненавистью глядя на Лилит, но постепенно успокаиваясь.

– Так как? – спрашивает со смешком Лилит. – Ты даже мысль свою закончить не можешь, так как тебе не хватает моральных сил!

Глубоко вздыхаю.

–... Так как ты судишь людей лишь по внешним факторам, словно животное, зацикленное лишь на себе и на своём выживании в "этом жестоком мире". Так как ты чуть что, сразу пускаешь в ход кулаки, совершенно теряя чувство самосохранения, и здравый смысл, у себя в черепушке.  Да ты своё лицо видела вообще, или ты каждый день тренируешься перед зеркалом, строя страшные гримасы, чтобы произвести впечатление на всех? – на секунду замолкаю, обдумывая свои дальнейшие фразы, но мерзкие слова сами слетают с языка.

– Да ты даже любишь труп! – усмехаюсь я.

В этот момент, лицо Лилит вдруг резко переменилось. Оно исказилось от ярости, а от прежнего безумного выражения не осталось и следа. Радужка её глаз становится чёрной, и первое, что я получаю, это больную пощёчину, от которой отлетаю в сторону.

Когда убираю руку от горящей щеки, вижу пелену слёз, появившуюся на глазах девушки.

– Да ты и гроша не стоишь его!... – шипит она, и тут же отвернувшись, убегает со всех ног.

А я несусь прямо за ней, не замечая зацикленных на нас взглядов.