Я не хочу жить,

Я не хочу дышать,

Если не чувствую тебя рядом со мной.

Ты забираешь мою боль,

Осознание твоей сущности никогда не было реальнее.

Я не хочу спать,

Я не хочу видеть сны,

Потому что они не утешают меня.

То, как ты заставляешь меня чувствовать...

Осознание твоей сущности никогда не было реальнее.

Я ненавижу жизнь без тебя.

Я страшно ошибся, усомнившись в тебе,

Но мои демоны застыли в ожидании,

Искушая меня уйти.

О, как я обожаю тебя,

О, как я жажду тебя,

О, как я нуждаюсь в тебе...

Коматоз...

Я никогда не проснусь без передозировки

тобой.

Skillet – Comatose (Скайлет – Коматоз).

***

Вот и прошли остальные пять учебных дней, а я полностью убедилась в том, как ненавижу Сару.

Каждый день я видела её, и всё больше хотела навестить Рея в больнице. Она напоминает мне о нём, как никогда никто другой.

Но это невозможно. Если я навещу его, он умрёт. Через два дня, и я никак не смогу его воскресить.

Нельзя.

Но я так больше не могу. С каждым днём, часом, минутой и секундой я вспоминаю его всё больше и больше. Его голос слышится мне в безмолвной тишине, а его облик снится мне в самых страшных снах.

Я так хочу посмотреть в его открытые, голубые как лёд глаза. Я так хочу обнять его, сильно–сильно, и не отпускать. Хочу вновь идти по ночному парку, держа его за тёплую, но с холодными пальцами руку. Хочу услышать его голос. Не тот шёпот, что мерещится мне в тёмных закоулках. Настоящий, живой его голос.

Мои лёгкие больно сжимаются, когда я вспоминаю все пережитые моменты с Реем, а колени и плечи начинают судорожно дрожать, когда приходит осознание того, что уже несколько лет я не видела это знакомое, родное лицо.

Неужели, я действительно никогда его больше не увижу?

Я всё ещё помню его комнату. Там постоянно стоял полумрак и бардак. Под постоянно неубранной кроватью валялись тысячные коробки его любимых, настольных игр. В его шкафу никогда не было одежды, так как вся она была разбросана по спинкам стульев, кресел и дверей. Карты Таро всегда были раскиданы, и, хотя у Рея всегда была запасная колода, мы всегда их заново искали.

Рей любил лежать в постели. Просто обожал там валяться, сложив ногу на ногу. Ещё он любил играть на своей гитаре. У Рея был довольно плохой музыкальный слух, поэтому пела песни и стихи под музыку всегда я. Кэролайн же  сидела между нами и тихо раскачивалась. Мы были что-то вроде трио, которое всегда было вместе. Но нас с Реем всегда связывало что–то нечто большее.

А ещё Рей не любил розы. Просто ненавидел.

Мы были словно брат и сестра. Инь и Ян. День и ночь. Но что случается, если одно исчезает, оставив другое? Наступает конец света.

Мой уже наступил.

Я всё ещё помню его голос. Он стал такой низкий, такой красивый, когда наконец-то поломался. А когда Рей болел, его голос сразу же становился слабым и очень хриплым. Ему приходилось через силу разговаривать, в основном шёпотом, ведь каждый раз горло нестерпимо болело, чем бы Рей не заболел.

Один раз, я напилась. Это был мой первый и последний раз.

Это было под Новый год. Все, абсолютно все взрослые в ту новогоднюю ночь напились без памяти, совершенно забыв о нас, детях.

А мне было всего восемь лет. В том возрасте, я ещё плохо знала о том, что такое алкоголь, и мне было жутко интересно то, что же там такое пили взрослые, после чего так развеселились и обезумели.

Я мигом прошмыгнула на кухню, и нашла открытую бутылку вина, меньшая половина которой всё ещё там была. Налив себе в стаканчик, я тут же всё выпила.

В общем, через пару минут мне начали видеться странные и страшные вещи. В комнатах появились прозрачные силуэты незнакомых мне людей. Осознание того, что не только я их вижу, но и они видят меня, пришло не сразу. Сначала я просто смотрела на них, совершенно ничего не понимая, но когда я сама стала чувствовать на себе недовольные взгляды, стало по–настоящему страшно. Тело пробила мелкая дрожь, стало нестерпимо холодно, ноги и руки всё больше немели, а разум всё сильнее туманился, давая страху волю.

Неведомые силуэты стали приближаться ко мне, и, не смотря на всё вышеперечисленное, я, громко заплакав, побежала к себе в комнату. Люди становились всё отчётливее, а когда вбежала к себе в комнату, меня пронзил громкий, свой собственный визг: на моей кровати, на столе да на полу, везде лежали, сидели и стояли незнакомые мне дети. Когда я вбежала, они все громко завизжали, как и я. Голова, и без того ноющая, заболела раза в два сильнее и закружилась. Стало невыносимо плохо, горящий ужас навеял на меня. А дверь моей комнаты, тем временем, за мной со скрипом захлопнулась.

На этом я отключилась. Или просто уже ничего не помню. Странно, что я вообще что-либо помню, будучи в пьяном тогда состоянии.

На следующее утро, хотя нет, день, я проснулась среди кучи пустых бутылок. В доме был полнейший разгром, и никто из присутствующих ещё не пробудился. Единственные, кого я не нашла, были друзья мамы – Миссис и Мистер Филлипс, вместе с их дочерью и моей знакомой, Ханной. А ещё я не нашла, сначала, Рея.

Он был на заднем дворе. В рваной майке и потёртых штанах. Обернувшись, он сильно удивился, увидев меня. Но уже через секунду, он просто подошёл ко мне, схватил за плечи, и сказал:
– Лилит, я знаю, что вчера произошло. Не бойся, ведь я тоже вчера попил этого... И я тоже их видел. Тебе не стоит беспокоиться, ведь... Это были всего лишь демоны. Твои демоны, и мои.

– Д–д–демоны? – опешила тогда я, а по моим щекам потекли слёзы.

– Да, демоны. Твои демоны, которые живут у тебя в голове, у тебя в душе и спят в твоей тёмной стороне разума. Просто тогда, ты дала волю им.
Тебе не стоит их бояться, правда, – успокаивал он меня, приобняв, – просто сдружись с ними, и корми их. Корми своих демонов, Лилит, ведь твои демоны – это ты. Все мы состоим из своих же демонов, из своей тёмной стороны. На то мы и есть мы. Совершай необдуманные, спонтанные поступки, делай то, чего боишься больше всего и почаще смотри в темноту. А вчера, твои демоны просто пировали, – его голос дрогнул. – Помнишь Ханну? Вчера, ты на неё набросилась. С безумными глазами.

– Г–г–где она с–сейчас? – сглатывала слёзы я.

– В больнице.

Сейчас, я всё ещё вспоминаю этот случай, и понимаю, как он был прав.

А сейчас, мои демоны застыли в томящем ожидании. Я сижу за столом. Два часа ночи, а сон всё не приходит, хотя в доме все уже давно спят.

– Нет. Я так больше не могу.

Встаю из-за стола, и направляюсь в коридор.

Нет. Не надо!

Переодеваюсь в джинсы, надеваю поверх свитера куртку.

Прекрати. Пожалуйста.

Холодный ветер дует прямо в лицо. Иду смело и решительно, прибавляя темп.

Совершенно не помню, как оказалась уже в больнице, но меня это совершенно не интересует.

Я хочу его обнять, и крепко прижать к себе.

ОСТАНОВИСЬ!!!

Даже если мне придётся быть здесь все эти два дня, все эти выходные.

Он не умрёт. Я не позволю.

Вижу дверь его палаты, и вдруг резко, в нерешительности замираю.

Сейчас я открою дверь, и войду. Вновь увижу Рея. Но что, если он и вправду умрёт, из–за меня?

ПРОСТО РАЗВЕРНИСЬ И УЙДИ!!!

Сильно потею, всё сильнее и сильнее дрожу. Живот словно выворачивает наизнанку, от резкой боли, к горлу подходит ком, а мои щёки вмиг становятся мокрыми от слёз. Я не могу, и не смогу их остановить, а дрожащая рука неуверенно подбирается к ручке двери.

Вот дверь со скрипом отворяется, и меня словно разрывает изнутри.

Вот он, Рей. Бледный, как мертвец. Грязные рыжие волосы сильно растрёпанны. Большие синяки под глазами, кислородная маска. Пикающий прибор, показывающий эти ненавистные цифры. Пять на девяносто пять.

Мысли разбиваются в дребезги, и я словно срываюсь с цепи. Слёзы льют градом, а я ложусь с ним под одно одеяло, обнимаю его так крепко, как только могу, и вдыхаю его больничный запах.

– Я пробуду с тобой все эти два дня, Рей. Только проснись, пожалуйста, – шепчу я, трясясь, и сама не замечаю, как мои глаза закрываются.

***

Обрыв, и затуманенная пропасть. Я слышу сзади себя яростный шёпот, но я не в силах обернуться назад, поэтому просто смотрю в туман, не чувствуя текущих по своим щекам слёз.

– Лилит, посмотри на меня, – Я слышу. Я слышу его голос! Я слышу твой голос, Рей!!!

Я поворачиваюсь, и вижу его! Большие голубые глаза смотрят на меня с волнением, а рыжие волосы чуть–чуть приглажены назад.

Я совсем не собираюсь сдерживаться, поэтому просто кидаюсь ему на шею! В груди становится жарко, как никогда, а лёгкие сжимаются под давлением, поэтому мне трудно дышать, и я просто визжу от нескончаемой радости, плача горячими слезами. Он жив, я вижу его, я ощущаю и обнимаю его!!!

Рей широко улыбается, и обнимает меня в ответ, также сильно, как и я его.

– Лилит... Лилит, послушай меня! – начинает он, неловко улыбаясь и покусывая кроваво–красную губу, а я смотрю ему в голубые глаза, затаив дыхание и мелко дрожа. – Лил... ты просто не представляешь как я рад тебя видеть, но...

– А УЖ Я КАК ТЕБЯ РАДА ВИДЕТЬ, РЕЙ, ТЫ ПРОСТО НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ!!! – перебиваю и кричу я ему в лицо, и наклонившись,  целую его в губы.

Он явно этого не ожидал, опешил, но не отстранился. Его губы ледяные, словно гигантские айсберги, но я лишь сильнее прижимаюсь к нему.

Это мгновение растягивается в минуту наслаждения, и моего откровенного счастья. Но вот, он первый отстраняется, отходит на шаг, и кашлянув, говорит:

– Ли... Ли–ли–лит... Я... Я испытываю тоже самое, ч–что и ты сейчас, поверь, но–о–о... – я приглядываюсь, и вижу, как на его глазах выступают слёзы. Громко сглатываю. – Не нужно забывать... что это л–лишь с–с–сон.

Из меня вырывается стон отчаяния и боли, которая вот-вот вырвется наружу. Я закрываю ладонями лицо, не в силах прекратить начавшуюся истерику.

– Но это всё может с–стать реальностью, Лилит... поверь! Только послушай... – дрожащим голосом почти шепчет он, подбегает ко мне, и отдирает мои руки от лица. Я смотрю на него и вижу, что он тоже плачет градом, смотря на меня с выпученными глазами. – Т–ты готова слушать? – я быстро киваю.

– Видишь пропасть, Л–лил? Стоит только шагнуть, и в–всё. Мы покинем этот... мир. Мы оставим всё, и всех. От–от–правимся в другие миры, и б–будем вечно вместе! Л–л–Лилит, ВЕЧНО! И смерть никогда не разлучит нас, ведь мы сами смерть, – мы уже оба мелко дрожим, смотря и держа друг друга за руки, а странные голоса что-то взбудораженно шепчут.

– Кто это шеп–п–чет? – спрашиваю я, вытирая руками лицо.

– Это все те, к к–кому мы приходили. З–здесь даже живые. Они ждут тебя, и т–т–твоего выбора.

Я вздыхаю, всё ещё дрожа, но почти успокоившись. Мы поворачиваемся лицом к пропасти, держа друг друга за руки.

– Лилит. Давай, на счёт три? – киваю, сглотнув, и Рей произносит "Раз".

Всё в моих глазах переворачивается с ног на голову. Лёгкие вновь сжимаются, а тело пронзает острая боль. Со слезами на глазах произношу "Два".

Сейчас всё закончится. Я умру вместе с Реем, и мы отправимся в путешествие в другие миры. А когда придёт время, мы возьмём с собой Кэролайн.

"Три" – произносим мы одновременно, и делаем шаг в бездонную пропасть.