Аня

Начало октября в Питере было куда прохладней, чем в Москве, поэтому пришлось достать вещи потеплее чуть раньше. Мелкий дождик барабанит по окну и карнизу, а я любуюсь этой погодой, утопая в мелкой депрессивности.

Отсутствие возможности на постоянной основе посещать университет вгоняли меня ещё в большее одиночество, потому что Андрей и Лада много учились и не могли посвящать больше времени мне.

Сегодня была пятница, и мне удалось наконец-то появиться в учебном заведении. Мои руки будут полностью скрыты, и вопросы не появятся при виде пластыря. Да и швы начали потихоньку рассасываться, оставляя лишь прямой шов, пока что красноватого цвета.

Я сидела на подоконнике и держала йогурт, который мама мне оставила на столе, когда уходила. Летая в своих мыслях, я повернулась на дверь комнаты, в которую постучали.

— Да.

Ручка повернулась, и зашёл дядя Валера. После случая с больницей я начала относиться к нему куда лучше. Если бы не он... Кто знает, что со мной было бы сейчас.

— Как ты?

— Нормально. Но новые препараты вызывают тошноту. Можешь поменять их?

— Конечно.

Валера прошёл через комнату, осматривая её на инородные предметы, которые делали меня зависимой и неуравновешенной. Но тут было пусто. Он лично забрал каждый мой тайник, даже то, что принадлежало не мне. Дядя сел на компьютерное кресло и посмотрел на меня.

— Что-то случилось?

— Нет, всё хорошо. Но тебе нужно походить на встречи. Хотя бы раз в неделю, чтобы я мог отмечать твоё посещение и вопросы у больницы больше не появлялись.

— Когда они?

— Сегодня в два.

— Не смогу. Мне надо в универ. Мелкие зачёты. Когда ещё будут эти встречи? — спрашиваю я, доедая йогурт.

— Понедельник, среда и пятница в два часа. Я могу тебя отвозить.

— Хорошо.

Валера встал с кресла и молча направился к выходу. Он коснулся ручки и остановился. Я не могла промолчать.

— Спасибо тебе.

— За что? — мужчина повернулся ко мне.

— Что не дал умереть.

— Хотя бы один человек знает всю правду, почему ты так поступила?

— Да.

— Я рад, что у тебя появились люди, которым ты настолько доверяешь.

У меня не было возможности поблагодарить раньше. Я имела стыд после действий, которые совершила, и безумно боялась, что семья отдалится. Спрыгнув с подоконника, я подошла к Валере и обняла его. Последний раз я это делала, когда была маленькая и не знала, что меня ожидает дальше. Сделав пару шагов назад, я с улыбкой смотрю на дядю.

— Ох, не нравится мне эта улыбка.

— Подкинешь до универа?

— Только потому, что он по дороге к больнице.

— Эй! Оставил бы племянницу мокнуть под дождём? — возмутилась я.

— Да. Тебе полезно. Остыла бы.

Валера с улыбкой выходит из комнаты, а я от счастья, что в семье всё налаживается, не могу скрыть эмоций радости. Подхожу к шкафу и достаю оттуда лосины, майку и толстовку с Бакс Банни слева на груди. Волосы собираю в высокий хвост. Провожу тенями по бровям, придавая им цвет и контур. Крашу ресницы и наношу блеск на губы.

Беру рюкзак и закидываю туда две курсовые, которые помогут мне набить оценку. Хватаю телефон и сигареты. Выхожу в коридор и надеваю белые кроссовки, которые так и не были ещё обновлены выходом на улицу.

Дядя разговаривал по телефону на кухне и с кем-то ругался на английском. Как интересно наблюдать за речью, которую ты не знаешь, будто инопланетянин. Валера вышел немного злой ко мне в коридор и обулся.

— Готова?

— Да. Поехали.

Мы вышли из квартиры. Я закрыла её на ключ и спустилась вниз за дядей на улицу. Он добежал до машины и завел её, подъезжая ближе к поезду, чтобы я не промокла. Сев на переднее сидение, я удобней расположилась и немного разложила кресло, прижимая к себе рюкзак.

— Если захочешь покурить, открой окно.

— Но..., — я запнулась на возражении.

— Думаешь, Влад и Лера не знают, что ты куришь?

— Знают. Курить при родных — это немного другое, будто что-то плохое.

— А втихаря очень благородный поступок, да?

— Не хочу курить.

Машина ехала по Питеру, приближаясь к университету, и я всё больше радовалась, что сейчас увижу Ладу и Андрея, а также любимого Стасика.

Валера остановился около знакомых ворот и заглушил мотор.

— Спасибо. Я пошла.

— Удачи.

Выхожу из машины и накидываю капюшон. Быстрым шагом направляюсь ко входу, чтобы не промокнуть. Останавливаюсь около турникета и показываю студенческий, после чего попадаю полноценно в учебное заведение.

Студенты ходили по коридорам, пока была перемена. Я хотела сначала всё сдать, а потом уже искать остальных. Поднимаюсь на второй этаж и подхожу к аудитории двести шесть. Заглядываю и наблюдаю только преподавателя.

— Добрый день, Александра Дмитриевна.

— Здравствуй, Анечка. Проходи. Как ты?

Прохожу в аудиторию и сажусь на стул около преподавателя. Женщина пятидесяти лет с белыми крашеными волосами, которые закреплены крабиком, смотрела на меня с улыбкой. Она поправила белую блузку и положила руки на стол.

— У меня всё хорошо. После нового года вернусь на обычное обучение. Я принесла две курсовые, которые просили для оценки.

— Отлично. Можно я задам тебе один вопрос и не буду читать курсовые, поставлю отлично.

— Хорошо, — неуверенно ответила я.

— Ходит слух, чтоб ты под дозой наркотиков перерезала себе вены, это правда? Я просто не готова верить, что такая девочка, как ты, способна на такое.

Моё сердце начало пропускать удары. Никто не знал настоящей причины. Только три человека, которые никому бы и никогда не сказали. Но от меня хотят правду, и я её скажу, мне скрывать нечего.

— Да, но наркотики тут не участвовали. Снотворное было.

— У тебя будет вечность, чтобы быть мертвой, но лишь короткое время, чтобы жить...

Я промолчала. Александра Дмитриевна была права и тяжело было отрицать. Наша жизнь лишь миг, а мы тратим её на ерунду... На чертовски прекрасную ерунду.

— Как обещала, ставлю отлично.

Улыбаюсь и встаю со стула, но вопрос: откуда информация, крутился в голове. Я останавливаюсь и поворачиваюсь к Александре Дмитриевне.

— А кто вам сказал?

— Слышала, как Алиса с потока айтишников обсуждала это с девочками.

— Ясно.

Выхожу из кабинета и направляюсь на третий этаж, чтобы перехватить Ладу с её прилипалой Стасом и Андрея по возможности. Поднимаюсь, и мои глаза накрывают знакомые руки. Я поворачиваюсь и обнимаю Андрея.

— Почему не сказала, что придёшь сегодня?

— Замоталась. Не знаешь, где Лада? Хотела предложить погулять.

— А как же я? — удивился Андрей.

— У тебя сейчас пробел вместо третьей пары и доп по прикладной математике, тебе не до меня.

— Всё ты помнишь! — возмутился блондин.

Мой взгляд падает на Алису, которая вдалеке шла в компании своего шакалья из подруг. Я притягиваю Андрея, целуя его в губы и прижимаясь к нему. Он подхватывает идею и углубляет поцелуй, скользя руками под толстовку и смыкая их на моей талии.

— Люблю эту внезапность в тебе, — сквозь поцелуй говорит парень.

— А я тебя.

— Может, заскочишь ко мне вечером и останешься на ночь?

— Я подумаю.

Когда Алиса уходит в другой конец холла, мой взгляд падает на Макара, который сегодня был один. Я отхожу от Андрея и подхожу к парню.

— Привет, — с улыбкой говорю я.

— Привет. Как руки?

— Все уже узнают?

— Алиса не умеет молчать.

— Ты чего один сегодня?

— Брат и сестра даже болеют вместе, — недовольно сказал Макар. — Курсовые приносила?

— Да. Надо же не вылететь как-то.

Макар коротко улыбнулся и перевёл взгляд в сторону, а потом снова на меня.

— Какой он у тебя ревнивый. Даже друзей не слушает, за нами наблюдает.

Я обернулась и посмотрела на Андрея, который и правда за нами наблюдал. Если бы он только умел сжигать людей взглядом, Макар пылал бы.

— Я пойду. Кристине и Егору привет.

— Ты выйдешь?

— После нового года.

Подхожу к Андрею и беру его за руку, уходя с этажа вниз к выходу. Я не хочу объяснять ничего, Макар лишь одногруппник. На первом этаже мы встречаемся с Ладой и Стасом, после покидаем универ. Выйдя за пределы, мы остановились.

— Куда вы сейчас?

— К заливу. Хочу отдохнуть с Ладой и пообщаться, — говорю я.

— Не волнуйся. Я верну её домой к десяти, — с улыбкой сказала мелкая. — А может, и доставлю до тебя.

— Эй!

— Смотрите мне, не хулиганить, я всё узнаю, — Стас повёл двумя пальцами к своим глазам и навёл на нас, жест типа «я слежу за вами».

Мы посмеялись. Андрей лишь улыбается и оставляет поцелуй на моих губах, садится в машину со Стасом и уезжает. Мы с Ладой шли и болтали о разном, попивая горячий кофе, который подогнали парни, и выкуривая по сигарете.

Осенний ветер играл с волосами и обдавал прохладой, которая была так приятна коже. Мы зашли в метро и доехали до Беговой. Вышли и прошлись по туристической улице, направляясь через парк напрямую к заливу. Мы вышли на песочный пляж и присели на плиты, снова закуривая.

— Как ты? — спросила Лада.

— Намного лучше, чем неделю назад. Сегодня разговаривала с Валерой. Буду посещать... Назовём это курсами по самоконтролю.

Затягиваюсь сигаретой и выпускаю кольца дыма, наблюдая, как ветер разносит их по ветру. Поворачиваюсь на сероглазку. Она сегодня задумчивая, даже очень.

— У тебя всё хорошо?

— Вполне даже.

Я видела, как она лгала, и не хотела давить. Я готова ждать так же, как она когда-то ждала моего рассказа. Лада затушила сигарету и уставилась на воду, смотря куда-то дальше, чем закат.

— Как со Стасом?

— Хорошо. Он потихоньку расхаживает ногу. Скоро снимут гипс, и мы будем посещать универ, надеюсь, на мотоцикле,  — девушка повернулась ко мне. — А когда ты вернёшься?

— После нового года.

Мне так хотелось бесконечно разговаривать с ней, но видно сегодня я выбрала не тот день для прогулки. Тушу сигарету и откидываю её в сторону. Слышу, как телефон Лады вибрирует, она смотрит на экран и скидывает звонок, недовольно что-то бурча под нос.

— Кто звонил?

— Ошиблись номером.

Судорога в её голосе дала мне понять, что звонок был явно не от приятного человека. Хватаю телефон Лады и вхожу в звонки, наблюдая имя «Влад».

— И что ему от тебя надо?

— Деньги... — вырвалось резко у неё.

— Какие нахер деньги? За что?

— У мамы, оказывается, был счёт. Там приличная сумма. Влад узнал и теперь угрожает, что убьёт отца, а затем меня. Ну, либо я отдаю ему деньги добровольно.

— Он конченый! — возмутилась я. — Стас знает?

— Я не хочу ему говорить.

— Ты нормальная?

Я спрыгиваю с плиты и встаю перед Ладой. Меня переполняет злость от непонимания, почему она молчит и никому не говорит о проблеме. Да, я тоже молчала, но ситуации разные. Касаюсь переносицы, чтобы сдержать себя и не сорваться. Вдыхаю влажный воздух и выдыхаю, снова поворачиваясь к девушке.

— Если ты придёшь ко мне со слезами на глазах, я просто крепко обниму тебя, заварю чай и буду
молча сидеть и ждать, пока ты успокоишься... Я выслушаю всё, что ты скажешь, разделю с тобой тишину, буду рядом... Тоже заплачу... Я не дам никаких советов, не буду переключать тему... Я знаю, как тебе важно выплакаться... Солнце, я всегда буду тут... Я всегда буду с тобой. Но сказать Стасу это очень важно.

Громко выдыхаю и ощущаю некое спокойствие. Беру Ладу за руку.

— Пойдём.

— Куда?

— Домой. Ты сейчас идёшь и рассказываешь всё Стасу.

— Нет.

— Да! — крикнула я.

Лада спрыгивает с плит, и мы покидаем берег, так и не успев попрощаться нормально. Мы разошлись у метро и разъехались. Около дома я успела выкурить ещё одну сигарету, прежде чем зайти в подъезд. Открывая дверь, я подхожу к почтовому ящику и открываю его, замечая записку. Решила развернуть, думала, что реклама.

«Через три дня в Измайловском саду».
Миша.

Лист выпадает у меня из рук на пол. Даже не пришлось искать причины, Миша сам идёт на контакт.