***
Сегодня он определённо не знал, что делает.

Когда родители Криса разошлись, всё пошло наперекосяк. Бережливость и экономность, привитые ему с детства мамой и папой, канули в бездну. Впрочем, как и всё остальное.

Восьмое марта, женский день. Дома как всегда было тихо и спокойно, но это лишь на первый взгляд. Когда Кристофер пришёл домой с работы, уставший и сонный, большие ступени винтовой лестницы показались ему непостижимой задачей. Сама комната парня находилась на пятом и восьмом этаже.

На третьем этаже он запнулся и упал, прокатившись по паре ступенек и чуть не вывихнув себе ногу. На пятом, уже возле своей комнаты, Крис услышал крики своей мамы да звон, похожий на разбивание стекла или посуды. Дверь в родительскую спальню была приоткрыта.

— Что вы здесь творите? — крикнул парень, увидев несколько больших осколков на полу и полный бардак.

Он ещё не знал, что мама и папа в этот вечер ему расскажут. Что уже через пару минут он будет сидеть на полу, вжавшись в стену, пока мама будет его обнимать и всхлипывать. Обнимать и всхлипывать... А папа уйдёт на балкон, и закурит уже не первую за сегодняшний вечер сигарету.

— Я не верю, я не верю... — прошепчет Крис, когда останется один.

Кто же знал, что оба его родителя изменяют друг другу, а сам он почти с рождения как приёмный?

В тот вечер Кристофера рассказали всё: и о том, как его матери прописали бесплодие, о двух тщетных годах с ним и провале, и о решении родителей завести чужого ребёнка. Только подумать: до Криса у родителей получилось три выкидыша!

Сам он был единственной родительской опорой всё это время: после тяжёлых годов борьбы, страсть обоих друг к другу угасла. А Кристофер стал символом их любви — примерный сынок, что к восемнадцати годам обрёл любимое дело и деньги, которые благодушно делил и с родителями. С ним их семья обогатилась.

Но уже полтора года, как мама да папа стали всё реже и реже появляться дома. Изначально Кристофера это ничуть не смутило, но теперь всё встало на свои места.

Он сидел и сидел, держась за голову, как вдруг почувствовал, что внутри него что-то сломалось. Словно нити, натянутые вдоль и поперёк его души, вдруг резко оборвались.

На лице Криса заиграла нервная улыбка. Всё те наказы родителей, правила морали, привитые ему с детства, вдруг утратили весь свой смысл.

«Девочек нельзя бить. Нужно уважать их и быть джентльменом, ведь они слабее тебя».

«Помни, что во всём мире, в каждом городе живут бедные люди. Цени то, что у тебя есть, и помогай другим».

«Не трать никогда деньги попусту, иначе весь труд, что ты вложил для них, окажется пустой тратой времени».

«Ври только во благо, сынок. Ненавижу врунов».

«Никогда не смейся над людьми из-за того, кто они есть. Мы не выбираем, кем родиться».

От последнего "пункта" парню вдруг стало смешно. Зачем он всё это перебирает? Родители ведь говорили ему также, что нельзя изменять любимому человеку, либо сразу ему об этом сообщить.

«Да кто они такие после этого?!»

Встал, подошёл к столу, схватился за табурет и швырнул его в окно. Разбилось.

Так и разбился сам Кристофер.

***
«Может, это во мне что-то не так?», — думал он, сидя за рулём машины и разъезжая по ночному городу. Раньше Крис никогда не злоупотреблял деньгами, но теперь хотелось истратить всё и забыться, желательно где-нибудь под мостом.

«Нет, ну всё-же, что я-то не так сделал?».

Парень повернул в сторону, и перед его глазами тут же предстала неоновая вывеска.

"Бар".

В помещении было слишком душно и темно. И слишком громко. То и дело спотыкаясь об пьяные тела людей, лежащих на полу, парень кое-как дошёл до барной стойки. Уже через пару часов он играл со случайными людьми в правду или действие.

А ночь продолжалась.

***

В ту ночь он познакомился с красивой девушкой — Софи. Черноволосая, голубоглазая и веснушчатая, она произвела на Криса сильное впечатление. Заплаканная, девушка поведала ему историю о своей матери — бедной женщине с сахарным диабетом, хронической депрессией и многочисленными проблемами по поводу спины, таких как кифосколиоз, что вынуждена была на последние деньги семьи быть прикованной к больничной койке. На большее, например на операцию для спины — Софи и её отчиму Максиму попросту не хватало денег.

В ту ночь они много болтали, поцеловались при всех на правду или действие, а позже минут ещё пять плакали друг дружке в плечо пьяными слезами.

А ещё Крис впервые попробовал наркотики. Он вколол себе совсем немного, но и этого оказалось достаточно. Прекрасное, по его мнению, ощущение эйфории стоило того. Спросить, что именно он попробовал, Кристофер не догадался. А Софи попробовала вместе с ним.

Это был странный вечер: на одурманенную голову они заключили договор. Софи предаст своего названного друга детства — Алика, а Крис пришлёт ей нужную сумму денег.

Все подробности были более чем размыты, а грубая половина вечера забылась, но той ночью парень остался доволен. Даже более чем.

***
Выкурив очередную сигарету, парень поудобнее разместился на табурете, загаживая воздух на балконе. Пора было ехать, но злосчастная лень пустила Криса в свои объятия, расплющив своим задом всю ответственность над сегодняшним вечером, планом и постановкой.

Он успел ещё раз перезвонить всем ребятам (а то мало-ли что), пересчитать фонари на улице и истратить половину пачки сигарет.

Написал Софи, встал. Пора бы уже.

Натянув на себя джинсы, переодев футболку, куртку, да обувшись в чёрно-белые кеды, Кристофер вышел из дома, не забыв запереть за собой дверь.

***
Уже прошло чуть меньше года, а Софи всё ждёт, оказывается. Внутренняя ненависть Криса ко всем и всему вокруг лишь разрослась. Он подмигивал то одной девчонке, то другой, но никого больше к себе не подпускал, про себя смеясь над тем, какие же все они тупые. Старшеклассницы, что считают себя взрослее некуда, а сами до блевоты погрязли во стереотипах — с косметикой как со второй кожей, в юбках покороче и с распущенными волосами они напоминали Крису крыс.

То к одному мальчику подбегут, то к другому... лишь бы с кем встречаться. Самонадеянные и самоуверенные, а на самом деле же просто ленивые и неуверенные в себе. От них всех парня с каждым днём тошнило всё больше. Про мальчишек он вообще старался не думать.

Поэтому, когда черноволосая с кривым носом девушка закатила скандал, он не удержался от того, чтобы позлорадствовать. Ему было плевать на то, что она чувствует. Ему было всё равно на её судьбу, друга, больную маму. Он просто развлечётся.

«Пусть она сделает это. Пусть», — ухмылка всё не сходила с лица Кристофера, пока он ехал домой.

Кое-кто увидел шанс сыграть кукловода. И он этот хитрый шанс не упустит.

***
И вот, прошло несколько недель ожидания Софи, и кое-кто совсем заигрался.

Кристоферу захотелось большего, чем просто ещё одна подстава девушки. И это самое большее он сейчас сам и сделает.

На дворе глубокая ночь, в то время как он сидит в своей машине возле многоэтажек, а перед ним стоит Олег — весь мокрый и озябший, тот с большим непониманием смотрит на Криса.

— Как это – поговорить?

— Вот так и поговорить, — парень беспечно пожимает плечами, доставая из карманов куртки пачку сигарет и зажигалку. — Лично тебе придётся даже больше слушать, чем разговаривать.

— Ты же Кристофер, да? — вопрос Алика знатно удивляет Кристофера, но тот лишь кивает.

— Ну да, и? Ты что-то обо мне знаешь?

— Да так, ничего... — Олег сощурился, а Крис решил не упускать момент, прежде чем новый знакомый что-то ещё скажет.

— Очень скоро Софи тебя предаст, — он чиркнул зажигалкой, а Алик чуть не подавился слюной.

— Чего-о-о?

— Тебя. Снова. Предадут. Ясно?

— Ни черта.

Крис вздохнул.

— Завтра она попробует снова тебя утопить. Без понятия, как именно она собирается это совершить, но предупреждён – значит вооружён и... — тот запнулся, и его перебили.

— А ты откуда знаешь, а, наркоман кареглазый?

На этот вопрос Кристофер чуть не выронил зажжённую сигарету. Он нервно сглотнул.

— Это я наркоман? — но всё его удивление сменилось полным шоком, когда Олег вытащил из кармана телефон, и развернул перед ним фотографию. Фотографию. Того. Вечера.

« — Стопстопстоп. Мне надо успокоиться. Что там было по плану? Я чуть было не забыл...».

Сигарету пришлось потушить и выбросить из окна, так и не докурив. Крис обернулся на заднее сиденье, и достал бутылку воды. Открыл, отхлебнул, убрал на место. А теперь нарочно вздрогнул. Он повернулся лицом к собеседнику и спросил:

— Будешь пить? — Алик неуверенно, но всё же кивнул. Откуда ему было знать, что Крис прямо сейчас подменяет ему бутылку, и подсунет ту, в воде которой растворённые вещества. Естественно, ниоткуда. Вот он и берёт, открывает и пьёт. Выпивает по неосторожности половину бутылки. Телефон убирает в карман.

Ещё минут десять стоит гробовое молчание. Кристофер ждёт, а Алик прислушивается к своему организму. Как вдруг, случается что-то не совсем ожидаемое.

Всего пара ударов и разбитое окно машины. Кристофер и отреагировать не успел, как ровной струей из его виска начала сочиться кровь. Адреналин ударил в голову обоим.

Зрачки Алика стали увеличиваться. Крис быстро вышел из машины, захлопнув дверь, и увернувшись от новой пары ударов.

Первое время победу в драке он и одерживал. То и дело швыряв Олега на пол, прогибая его под себя, Крис всё пытался его угомонить, чтобы суметь вновь завязать диалог. Перед глазами всё плыло и кружилось, но в отличии от мокрого и пьяного Алика, он был трезв и полон сил.

Но не тут-то было. Чуть только парень помедлил, и оказался под своим противником, что успел уже совсем озвереть.

Первый удар пришёлся в нос, и вышел удачным. У Кристофера онемело всё лицо. Он попытался пару раз скинуть с себя драчуна, но лишь нарвался на второй и третий удары. Оба попали на два его разных глаза. Впереди поплыли разноцветные круги, что вертелись и переплетались узорами, словно калейдоскоп. После четвёртого удара, рассекшего переносицу, Кристофер закричал, оглушив самого себя.

Он уже не видел того, как Алик высовывает телефон из кармана, и машет перед его лицом всё той-же фотографией. Он уже не слышал, как тот бешено орёт ему, раз за разом всё повторяя:

— Как это понимать?! Как это понимать?! Как мне это понимать?!...

Крис уже ничего не чувствовал, когда его снова избивали, в этот раз углом телефона, но с такой силой и злостью... Олег сам себя не помнил от ярости.

А Кристофер больше никогда не узнает, куда Олег дальше пошёл, оставив его ещё тёплое тело лежать на асфальте.

Он не слышал, как по дороге к своей цели Алик яростно шептал:

— Софи.