Пара кварталов – и она почти дома. Дженни вдохнула вечерний аромат свежей, едва проклюнувшейся зелени, и с наслаждением прикрыла глаза. Да, что не говори, а весна распустилась во всей красе. И близкое море пахнет потрясающе – солью и счастьем. Только вот Дженни почему-то совсем не весело.

Во дворе оглушала музыка. По саду бродили похожие на зомби подростки в толстовках с капюшонами, модных джинсах и кроссовках. В маминой любимой беседке позади дома орал магнитофон. На тщательно оберегаемом белоснежном столике с витиеватыми ножками было небрежно разлито соджу. Оно было повсюду: в беседке, на пороге, на дорожках и даже в кустах роз.

Дженни подошла к калитке и изумлённо застыла. Ну как же она забыла? Папа и мама уехали в Пусан, на день рождения папиной сестры, и останутся там ночевать! А братец, этот непроходимый тупоголовый идиот, обрадовавшись внезапной свободе, решил устроить вечеринку. Только он, видимо, не в курсе, что в их крае введён комендантский час для несовершеннолетних. С десяти часов вечера без сопровождения взрослых находиться на улице не рекомендуется. А устраивать вечеринку с алкоголем, тем более.

Сжав кулаки, Дженни бросилась в беседку. Вырубила орущую музыку.

– Где Техён? – схватила за грудки одного из прыщавых зомби.

Он промычал что-то неопределённое и нетрезво махнул рукой в сторону входа в дом. Девушка оттолкнула его в сторону и бросилась вверх по ступеням.

Её взору предстал полнейший хаос. В гостиной топталось человек пятнадцать. Клубная музыка орала так оглушительно, что закладывало уши. Дымовая завеса указывала на то, что в доме курили. Курили!!! Да мама не то, что курить, она есть разрешала только в столовой.

Дженни решительно направилась к брату и тут же наступила во что-то склизкое. Скривилась от отвращения – на полу был разлит кисло-сладкий соус для чипсов и картофеля фри. Журнальный столик и подлокотники маминого любимого дивана из светлой кожи украшали початые баночки колы и соджу.

– Техё-ё-ён! – громко позвала Дженни. Но перекричать динамики музыкального центра ей было не под силу.

Окончательно разозлившись, она подошла к источнику музыки и резко вырубила клубные миксы.

– Э-эй! – послышались недовольные голоса со всех сторон. – Кто выключил музон?!
– Так, а ну-ка, собирайтесь и выметайтесь все отсюда! Кто вам разрешил принести в дом алкоголь?! – окинула подростков ледяным взглядом Дженни.
– О-о, Тоха, по ходу, пожаловала твоя злобная старшая сестричка! – хихикнул кто-то из толпы.
– Дженни! – возмущённо подскочил к девушке брат. – Сейчас же включи музыку обратно!
– Ты совсем свихнулся, Техён?! Посмотри, что вы натворили в гостиной! А во дворе? Ты хоть представляешь себе, что будет с мамой, если она всё это увидит?
– Не нуди, сестрёнка! У нас вечеринка по поводу удачного похода за шмотом в «Секонд-хэнд». Через час все разойдутся, и я приберусь. А пока включи музыку и не мешайся! – он оттеснил её от музыкального центра и снова врубил клубные миксы.
– Идиот! – перекрикивая музыку, схватила его за руку Дженни. – А если кто-то из соседей позвонит в полицию? Представляешь, что будет?
– Да кому мы здесь нужны, – отмахнулся Техён.
– Гони всех в шею! – не унималась Дженни.
– Если я стану тебя слушаться, меня никто не будет уважать! – нахмурился Техён. – Дай нам ещё тридцать минут, и я обещаю, все уйдут.
– Хорошо. Тридцать минут и не секундой больше. Ясно тебе?
– Окей, сестрёнка! Не скучай, – пьяно подмигнул ей брат.

Дженни отправилась на кухню. Заварила себе чай и посмотрела на часы. Через тридцать минут будет ровно десять часов вечера. Если к этому времени тупые подростки не уберутся из дома, у неё могут быть проблемы.

За десять минут до предполагаемого времени раздался звонок в дверь. Девушка с тревогой взглянула в дверной глазок.

На пороге стояли два полицейских.

– Атас, чуваки, менты в доме! – сбивчиво заговорил кто-то из приглашённых. Музыку тут же выключили. В гостиной началась давка. Кто-то распахнул окно и выпрыгнул во двор. Пример оказался заразителен: пьяные зомби-дружки Техёна вываливались в окно, а потом лезли через забор на заднем дворе, чтобы убежать от полицейских.

Дженни открыла дверь и испуганно застыла перед двумя стражами порядка.

– Здравствуйте. Мы слышали, у вас в доме слишком громко играла музыка, – начал первый. Дородный и седовласый, он угрожающе поблёскивал маленькими глазками. – Надеюсь, в доме нет несовершеннолетних, употребляющих алкоголь?
– Н-нет, что вы... – растерянно сглотнула девушка. – Это всё мой брат. У него сегодня день рождения. Через пять минут мы собирались заканчивать вечеринку. Ещё ведь нет десяти часов вечера, верно?
– Без двух минут десять. И у вас во дворе в беседке стоит четыре бутылки крепкого соджу. Две из них открыты. Где ваши родители? Нам с ними необходимо поговорить.

«И ещё с десяток початых банок в гостиной», – с ужасом подумалось Дженни. Нельзя ни в коем случае пускать в дом полицейских. Иначе их точно заберут в участок.
– Родителей нет. Они уехали к родственникам до завтра.
– Вот оно что, – насмешливо протянул второй полицейский, молодой и долговязый. – Боюсь, вам придётся проехать с нами в участок.
– Может, мы разрешим недоразумение на месте? Я заплачу штраф, или ещё что-нибудь, и вы поедете дальше, будто ничего не заметили в нашем доме? – жалобно посмотрела на полицейского Дженни. – Просто назовите сумму, и я вынесу вам деньги.
– Вы предлагаете нам взятку? – переглянулись полицейские. – Вы вообще представляете, что за это полагается тюремный срок?
– Что-что? – девушка совсем растерялась.
– Вы арестованы за попытку дать взятку должностному лицу. – Торжественно произнёс молодой и долговязый полицейский. – Возьмите документы и пройдёмте с нами.

Дженни судорожно сглотнула и вцепилась в свою маленькую сумочку.

– Джен... – испуганно проговорил Техён. – Что делать, Джен?
– Я не знаю, – она была напугана не меньше него.
– Я что-нибудь придумаю... Обязательно придумаю... – чуть не плача, бормотал брат.

Так Дженни оказалась в полицейском участке. В комнате для допросов ей долго морочили голову. Спрашивали всякую ерунду, одно и то же, всё пытались вывести «на чистую воду». Девушка пребывала в полном отчаянии. Ей казалось, если ей зададут ещё раз вопрос про взятку, у неё случится истерика.

– Штраф полтора миллиона вон, милочка. А может, и тюремное заключение на два года. Хотите провести два ближайших года в тюрьме?
– Нет! Не хочу! – чуть не плакала она. Будь проклят Техён со своими прыщавыми дружками! – Что я должна подписать, чтобы меня отпустили?! Уже начало первого, и я жутко хочу спать! Мне завтра утром магазин открывать!
– А кто вам сказал, что вас отпустят? – прыснули со смеху полицейские. – Сегодня вам придётся ночевать у нас, в камере.
– Боже...

Они потешались над ней в своё удовольствие. Им нравилось издеваться над ней, а она боялась снова сказать что-то, что будет использовано ими же против неё.

Внезапно дверь в комнату для допросов открылась. Дженни вздрогнула. Ещё один идиот в форме полицейского, который отведёт её в камеру. Если повезёт, отведёт молча, без издёвок.

– По какому поводу задержание? – услышала она ледяной голос Юнги. Двое полицейских тут же подскочили и застыли перед ним по струнке. Дженни повернулась и замерла от страха.

Тут же захотелось заползти под стол. Всё. Хуже быть не может. Теперь ещё и он подключится к всеобщему развлечению. Юнги не упустит возможности отомстить ей за унижение у него дома. И если эти двое – просто тупые придурки без образования, то Юнги – опытный юрист. Он знает законы, как свои пять пальцев. Чтобы загнать её в угол и пришить несуществующие обвинения, ему понадобится не больше пятнадцати минут. Её упекут в тюрьму не на два года, а на все пять лет. Просто так, ради развлечения.

– Да вот, милая девушка предлагала нам взятку при исполнении, – весело хихикнул молодой полицейский, словно приглашая Юнги подключиться к допросу.
– Где взятка? – серо-голубые глаза пронзили присутствующих ледяным холодом.

От страха у Дженни по коже поползли мурашки.

Полицейские озадаченно переглянулись и продолжали стоять перед Юнги, вытянувшись по струнке.

– Я спрашиваю, где деньги, которые она вам дала?

В комнате для допросов стало так тихо, что Дженни слышала биение собственного сердца. Виски начали пульсировать дикой болью от напряжения.

– А... она нам ничего не давала... – промямлил второй полицейский.
– У вас есть запись разговора, где она предлагала вас подкупить?
– Н-нет. Но есть свидетели.
– Где они?
– Несколько подростков, они убежали через окно.
– И всё? – его спокойный, леденящий голос закрадывался под кожу, вызывая дикую панику.
– Ваши свидетели – это подростки, трусливо сбежавшие из дома? Вы хоть одного из них узнать сможете?
– Боимся, что нет, – не смея поднять глаз, наперебой бормотали полицейские.
– Вам обоим выговор за превышение полномочий! Девушку отпустить, немедленно!
– Но она действительно предлагала нам взятку! – по неопытности пытаясь переиграть начальство, завопил молодой полицейский.

Юнги пронзил его колючим взглядом.

– Вы хотите оспорить моё решение?
– Нет, ни в коем случае, господин Мин! – тут же выступил вперёд его напарник. – Извините моего товарища. Он работает всего две недели. Совсем зелёный.

Юнги презрительно фыркнул.

– Поднимайся! – приказал Дженни.

Вздрогнув, она медленно встала. Ноги не слушались. Всё тело била мелкая, противная дрожь. Липкий, тошнотворный страх мешал поднять глаза и посмотреть на Юнги.

Он грубо вытолкнул её из комнаты для допросов. Впившись рукой ей в локоть, почти тащил за собой по узкому, слабо освещённому коридору в сторону выхода. Дженни молчала, не сопротивлялась. Колени подгибались, и хотелось одного – крепко зажмуриться и оказаться дома, в своей комнате. Чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном. К сожалению, происходящее было явью.

Юнги подвёл её к своей служебной машине и, распахнув дверцу, втолкнул внутрь.

– Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас закон был не на твоей стороне? – включая зажигание, холодно бросил ей он. – И что эти двое опростоволосились только потому, что совершенно не читали подробности двести девяносто первой статьи?
– Двести девяносто первой? – жалко переспросила Дженни. Она никогда не интересовалась вопросами права. А уголовным кодексом, тем более.
– Я при исполнении, Дженни. Мне сейчас надо находиться совсем в другом месте, на другом допросе. Я рискую своим именем, нарушая правила и вытаскивая тебя из тюрьмы. Зачем ты предложила им взятку?!
– Я предложила оплатить штраф. Только и всего.
– Никогда больше этого не делай!

Она закрыла лицо руками. Жутко хотелось плакать.

– Как ты узнал, что я там?
– Твой брат мне позвонил. Плакал, просил прощения и умолял вытащить тебя.

Дженни вспыхнула.

– Мне жаль, что ему пришлось тебя потревожить.

Машина медленно приближалась к её улице. Дженни чувствовала себя жутко уставшей и опустошённой. Их отношения с Юнги складывались, как одно большое недоразумение.

Он остановился возле её дома.

– Спасибо, – подняв глаза, попыталась улыбнуться Дженни. Улыбка получилась неестественной и вымученной.
– Знаешь, после того, как сегодня вечером ты выбросила в мусорный бак мой подарок, мне ни к чему твоё спасибо. Думаю, наша встреча была ошибкой. Всего хорошего, Дженни.

Она испуганно сглотнула. Он видел, как она выбросила его корзину из магазина? Но как? Как он узнал?

Не найдя, что ответить, девушка толкнула дверь и выбралась из машины. Опустив плечи, она медленно побрела к калитке. Он сам сказал ей «до свидания». И даже не отомстил за все нанесённые оскорбления. Странно и непонятно. А самое неприятное – на душе у девушки продолжали скрести мерзкие кошки.

Когда она вернулась, дом сиял. Даже мама никогда не убирается так чисто, как в ту ночь убрался Техён.

– Джен! Дженни, ну прости меня, – чуть не плача, ходил за ней по пятам брат. – Хочешь, я тебе чай сделаю?
– Не нужен мне твой чай! – отмахнулась от него она. – Ничего мне не нужно! И попробуй только маме проговориться о том, что сегодня произошло!
– Ты что, сестрёнка?! Да я могила!
– Вот. Так-то уже лучше.

Следующее утро ничего не изменило – на душе у Дженни было мрачно, как в самый пасмурный день. И чем ярче пригревало солнышко, тем сильнее сгущались тучи у неё внутри. Она окончательно запуталась в том, кто из них с Юнги был прав, а кто виноват. Возможно, он дразнил её, да. Но для его семьи она такой будет всегда. Ничего не изменить. Противно, что он видел, как она без особого сожаления выбросила его подарок, доставленный в магазин. Теперь понятно, почему он не пришёл за ней в семь часов вечера, как обещал в записке. Она обидела его своей глупой выходкой. На этот раз действительно серьёзно обидела.

Измученная собственной совестью и ещё неизвестно чем, Дженни впервые никак не могла сосредоточиться на работе. Воспоминания о Чоне вдруг померкли и больше не возвращались.

К обеду она не выдержала. Заперлась в подсобке, подальше от назойливого внимания отца (У Юци в тот день был выходной), и достала сотовый телефон.

Даже если всё кончено, ей не хочется, чтобы у него на память о ней остались только гадкие воспоминания.

Она собралась с духом и вытащила номер Юнги из чёрного списка. «Прости меня. Я была не права. Я не должна была так поступать с твоим подарком. Но мне было так обидно, что ты всё время дразнил меня, подчёркивая наши социальные различия! Как бы там ни было, я не хочу, чтобы у тебя остался неприятный осадок от нашего короткого романа», – написала она в сообщении. Зажмурившись от страха, нажала кнопку «отправить». Кажется, так будет лучше.