Прижимаюсь спиной к стене и жду, что Чонгук вот-вот пройдёт сквозь дверь и продолжит разговор. Но проходит минута или больше, и я всерьёз начинаю беспокоиться, что он снова переусердствовал с концентрацией и упал прямо перед подъездом. Сердце сжимается от тревоги, и я подавляю тяжелый вздох. Какой же нормальной была моя жизнь ещё пару дней назад и какой же странной она стала теперь… Маньяки, жуткие татуировки, падающие в обморок привидения…

Открываю дверь, чтобы проверить, в порядке ли Чонгук, но тут же отшатываюсь, едва не врезавшись в него. Он заходит в подъезд, как ни в чём не бывало, и мне ничего не остаётся, кроме как захлопнуть тяжелую подъездную дверь и направиться следом за ним по лестнице. Ну вот, теперь я у него ещё и за швейцара.
— Почему ты так болезненно реагируешь на каждую нашу близость? — произносит Чонгук, наконец, терпеливо ожидая, пока я открою дверь квартиры. Я перевожу на него хмурый взгляд.

— Почему ты не ведёшь себя как все нормальные привидения? — парирую, открывая дверь и пропуская его вперёд. Чонгук вопросительно вскидывает брови, поэтому приходится пояснить: — Почему не просачиваешься сквозь стены? Почему смотришь утренние телешоу? Почему пытаешься вести себя как человек?

— А ты думала, привидения только сбрасывают чашки со стола, щёлкают пультом и бесцельно пялятся в стену? Я, что, кот? — фыркает он, усмехаясь. Я закатываю глаза, поглядывая на Каспера, который не сводит взгляда с Чонгука. — А вообще, знаешь, до нашей встречи я частенько коротал дни, катаясь на метро и читая книги вместе с пассажирами. Однажды я прочёл, что привидение покидает наш мир лишь тогда, когда в нём не остаётся ничего человеческого… И с тех пор делал всё, чтобы задержаться здесь подольше.

— Зачем? — шепчу я, опуская взгляд. У меня в голове всё это не укладывается.

Какой в этом смысл? Разве умершие не осознают, что их путь окончен? Что дороги назад уже нет и борьба тщетна? Я всегда думала, смерть — это естественно, а теперь оказывается, как в той песне: «И после смерти мне не обрести покой…». Неужели я тоже буду вот так слоняться по городу, когда… придёт время?

— Не знаю, — Чонгук привычно пожимает плечами, что ничуть не облегчает моё положение. Но затем он ловит мой взгляд и улыбается. — Может быть, для того, чтобы встретить тебя?

— Не начинай снова, — выдыхаю со стоном, направляясь в кухню, чтобы выпить бокал вина. Я так скоро в алкоголика превращусь. — Я ведь просила тебя не говорить про судьбу и предназначение.

— Но других объяснений у тебя по-прежнему нет, правда? — напоминает Чонгук, усаживаясь на стул напротив. Я неопределённо пожимаю плечами. В глубине души мне всё ещё хочется верить, что я медиум или экстрасенс. — А я уверен, что дело именно в тебе, точнее в какой-то особой связи между нами. Иначе как объяснить тот факт, что рядом с тобой я чувствую себя… человеком? Ты видишь меня, слышишь… чувствуешь… Поверь, после всех скитаний мне этого достаточно, чтобы поверить в судьбу. Я слишком долго был потерян, а теперь словно… проснулся после долгого сна.

— И чтобы пробудить тебя окончательно я должна переспать с тобой? — хмыкаю я, хоть меня от одной только мысли об этом передёргивает. Парой глотков опустошаю бокал и снова тянусь за бутылкой. — Как ты себе это представляешь?! Может, ты и не видишь в этом ничего… ненормального, ведь я для тебя всё равно что последняя женщина на планете, но у меня-то есть выбор! Я очень хочу помочь тебе, но я не готова к этому, понимаешь? Это ужасно!

Умолкаю на выдохе и опрокидываю в себя очередной бокал. Голова начинает кружиться, и я понимаю, что безумно хочу спать. Завтра закончим этот разговор, а сегодня я просто хочу поскорее добраться до своей постели.

Чонгук молчит, и я решаю, что ему тоже нечего добавить, поэтому с чистой совестью оставляю его на кухне и бреду в спальню, где заваливаюсь на кровать прямо в одежде. Надеюсь, моё домашнее привидение сможет ночку поспать на не расстеленной постели.

— Но ведь ещё есть вариант, что я в коме, и нам просто нужно меня найти? — доносится до моих ушей, прежде чем я проваливаюсь в сон. Буркнув «угу», я почти сразу же засыпаю, напоследок ощутив, как мне на плечи опускается плед…

Утром я просыпаюсь с жуткой головной болью и ощущением сухости во рту. Оглядываюсь по сторонам, но Чонгука в комнате нет, поэтому я выпутываюсь из пледа и направляюсь в кухню, надеясь застать его там. Почему-то мне ужасно стыдно за вчерашнее. Наверняка ему было неприятно выслушивать мои пьяные претензии, ведь он не виноват, что стал привидением. Как бы там ни было, я должна сделать всё, чтобы ему помочь… кроме «того самого», конечно…

К моему облегчению Чонгук и правда обнаруживается в кухне, где Каспер снова жуёт свой корм прямиком из пачки, укоризненно поглядывая на меня. Я ведь так и не покормила его вчера вечером и теперь мне неловко ещё и перед ним.

— Доброе утро, — улыбается Чонгук, выключая своё телешоу и оборачиваясь. Я смущённо улыбаюсь в ответ. — Разбудил тебя?

— Нет, я сама проснулась, — бормочу, пряча руки в рукава вязаного свитера. Мне надо срочно переодеться. — Не хочу залёживаться. Сегодня ведь выходной, а значит, будет больше времени, чтобы обойти все тату-салоны в городе.

Чонгук понимающе кивает, и я чувствую себя всё более неловко.

— Прости за вчерашнее. Я была слишком резка, — выдыхаю, поднимая на него взгляд. Он отмахивается.
— Ерунда. Я не должен был давить на тебя, — отзывается он, поднимаясь со стула. Чонгук подходит ближе и возвышается надо мной, из-за чего я чувствую себя какой-то ничтожно маленькой. — Это правда: ты словно последняя женщина на планете, но даже если бы у меня был выбор, я бы всё равно хотел, чтобы это была ты. Суждено мне ожить или нет, я буду счастлив, если проведу последние дни в этом мире рядом с тобой… Потому что ты добрая, умная… и безумно красивая…

— Если ты думаешь, что сможешь разжалобить меня… — бормочу, покусывая нижнюю губу… То это вполне может сработать, но, чёрт возьми, я ведь не настолько сошла с ума!

— Ты меня раскусила! — усмехается Чонгук, отстраняясь и возвращаясь за стол. Мне хочется швырнуть в него чем-то, но… Боже, с обычным парнем было бы гораздо проще! — Что ж, раз не вышло, буду и дальше подглядывать за тобой в душе…

Как и в прошлый раз, я не нахожу, что ответить, поэтому просто иду в ванную и плотно задёргиваю шторку, прекрасно зная, насколько это бесполезно. Я всё равно не понимаю, зачем ему это? Разве привидения возбуждаются? Даже если бы я согласилась на то, о чём он говорил, как это вообще физиологически возможно? Снова волшебная концентрация?

— Боже мой, о чём я только думаю, стоя голой в душе…

— Обо мне, — доносится из-за шторки, и я взвизгиваю, прикрываясь руками. Даже и не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух. Но даже если бы этого не случилось, какого, собственно, чёрта, он забыл в ванной?! — И ты даже не представляешь, насколько мне это приятно… Но вообще я зашел сказать, что у тебя звонит телефон.
— Убирайся! — кричу, сдёргивая с вешалки полотенце. Он сведёт меня с ума. — Из моего душа… и из моей души!

— Но ты ведь сама меня впустила, — доносится из-за шторки, и я устало прислоняюсь лбом к стене. Это какой-то кошмар…

Впустила… на свою голову…