Казалось предыдущий день меня добьёт, ошибалась. Утро началось с неприятностей. Кофеварка сломалась, машина захандрила, заводится и тут же умирает, не реагируя на мои старания и уговоры. Вчера же нормально приехала.

Звоню в сервис, говорят завтра пригоняйте, сейчас запишем. Какой завтра, сегодня как... Случилось чудо я уехала, но вечером она снова захандрила и не доезжая привычного места парковки возле дома, сдохла. Ругаясь на чём свет стоит, выбралась наружу, задирая лицо к небу. Что делать? Что за напасть? Принтер взбесился сегодня, утром без кофе осталась и теперь машина умерла окончательно и посреди дороги. Зашибись! Меня прокляли!

- Чёрт! - рычу вникуда, задрав лицо к небу в который раз.

Эй, вы там! Что происходит?! С кого спрашивать за проблемы? Громкий выдох делаю. Думай, думай...

Уже темнеет, сейчас кто-нибудь подвинет меня в потёмках. Тут как из неоткуда друзья товарищи, с другой стороны подкатывают. Только их и не хватало для полного счастья. Кажется готова зарыдать в голос, падая на колени и лупя по земле кулаками.

- Помощь нужна, автоледи? - хлопают дверями одновременно.

- Нет, - рычу в ответ.

Ещё тебя мне не хватало в помощники, добить сегодня окончательно.

- Вредная у тебя соседка, - комментирует громко, второй ржёт в голос.

Придурки! Придурки згиньте!

- Давай посмотрим, что у тебя тут приключилось.

Закатив глаза готова засмеяться. Золотые мальчики, то же мне мастера нашлись. По-хозяйски обхаживают мою машину без разрешения. Один пытается завести, другой уже под капотом копошится. А я не успела даже рта раскрыть. Тут она оживает. Ого! Вздрагиваю от удивления. Не так уж и бесполезны, а по холёным ручкам не скажешь.

- Оттянем в сервис, - деловито сообщает нахал.

- Записи нет на сегодня, уже звонила, да и поздно, - стараюсь говорить совершенно спокойно.

- У нас один сервис в городе? В другом есть запись, - намёк на улыбку притягивает внимание к губам.

Не спрашивает, командует, уже цепляют мою машину на трос, не дожидаясь разрешения, ибо она снова отказалась жить. Что вообще происходит, я не люблю манеру поведения: молчи женщина.

- Знаешь что...

Обходит меня, я разворачиваюсь следом. Открывает дверь внедорожника на котором приехали и ждёт.

- Садись, он без тебя справится.

Прожигаю возмущением, никто тут меня слушать не собирается. Сажусь, куда деваться. Машина на ходу нужна позарез. Давно мама говорила: поменяй, поменяй на новую. А я вцепилась, упёрлась.

Только оказавшись рядом, улыбается. Я обеспокоенно смотрю постоянно в зеркало.

- Не переживай, у моего отца лучший автосервис в городе, лучший в городе. - Сколько гордости в голосе. - Починят в не очереди, посодействую.

Видит меня хмурую и не пытается больше разговаривать, только поглядывает.

На месте оформляют быстро, поздно, а у них работа кипит, народу валом. Я выдыхаю оказаться подальше от паршивца, что так опасно улыбается мне, ощупывая глазами при каждом случае. Платье тут же кажется слишком тесным и коротким, а воздух вокруг горячим.

Нервничаю, устала, пятница, воюю с приложением, не могут назначить машину. Рядом тормозит тот же внедорожник, малолетка обходит и вот он возвышается, расправив широкие плечи, нарушает личное пространство. Мои руки уже дрожат, о поджилках молчу, слышу своё дыхание.

- Садись, подвезу, всё равно по пути.

- Благодарю, сама доберусь, - стараюсь быть предельно вежливой и смотреть куда угодно, только не на него.

Очень устала, но с ним ехать не хочу, не могу просто. Шагнул ближе, оттесняет к машине, потянувшись мимо меня, едва не касаясь, открывает дверь, преградив путь на волю кивает головой. Удар, ещё надрывный удар сердца, жар понёсся по венам. Тяжело сглотнув, подчиняюсь. Просто подвезёт. Ну ладно, подумаешь подвезёт. Остынь, не пылай, отставить истерику. В голове всплывают слова всезнайки соседки: девятнадцатилетняя сопля, а ещё указывает... Жесть как указывает, поражаюсь. Властвует.

Недалеко отъехали, сворачивает на обочину дороги. Ночь опустилась почти, отмечаю попутно, вокруг пустыри, вдалеке виднеются огни города. Поворачиваюсь быстро на него, глушит двигатель, приборная панель гаснет и мы совсем в темноте. Становится тяжелее дышать, паника давит на грудь.

- Тебе правда тридцать четыре? - раздаётся вопрос.

Громко, очень громко дышу.

- Правда, чего стоим, кого ждём? - получается запыхано.

- А так и не скажешь, - осматривает не таясь.

Медленно скользит по лицу, шее, на груди задерживается и дальше к коленям. Непроизвольно стискиваю бёдра плотнее друг к другу. Настрой витает в воздухе, остро осязаем кожей.

Глаза быстро привыкли к потёмкам, у него судя по всему сразу. Сожалею, что в платье, хочется одёрнуть, да некуда, ещё днём не было коротким.

- А тебе правда девятнадцать? - попытка начать разговор.

Кивает, улыбнувшись.

Вот не надо мне таких оскалов. Не дорос для хищника. Малолетка! Сама тяжело сглотнув вздрогнула, так как он, словно боясь спугнуть, тянется медленно, опускает ладонь мне на затылок. Опасливо замираю, и кажется ещё громче дышу, надеюсь кажется. Пережить бы эту ночь, вдруг псих убийца, извращенец, маньяк, а я совсем не за это пекусь. Только за свою ненормальную реакцию, пробило основательно разрядом и осело пульсирующим жаром в промежности.

- Расслабься, - кончиками пальцем поглаживает, запустив в волосы, - взрослая девочка.

Мурашки ползут по спине от лопаток до поясницы. Понимаю, что всё, я поплыла, при том конкретно, от одного только прикосновения. Вот это руки волшебные... Безошибочно угадываю, что сделает дальше. Приблизился без резких движений, касается губ неторопливо своими тёплыми, мягкими, пробует, скользнув по нижней кончиком языка, наблюдает за реакцией. А я, а что я... Не издав и звука, готова сдохнуть на месте от страха и возбуждения одновременно.

Тянет ближе к себе настойчиво и просто пленяет рот, ворвавшись бесцеремонно. Веки опускаются сами, отдаюсь водовороту перехватывающему дыхание. Дрожью взрывается тело, его вкус, тепло, смелые касания языка, будто заворожена, не могу противиться. Ненормальная расслабленность овладевает, с ней в паре жажда большего. Сильные до безумия руки перетягивают рывком, усаживая поверх себя, подчиняюсь уверенным поступкам без малейшего намека на сопротивление. Пробежавшись ладонью по спине сползает жадно ниже, с нажимом ощупывает ягодицы, шумно задышав мне в губы. Боже-е... Убейте меня, ещё чуть и буду скулить от нетерпения. Ещё...

Удивительно сколько в нём власти, уверенности для малолетнего пацана. Не будь мы сейчас в машине, я бы наверное давно его раздевала. А нахала то, где мы находимся, не смущает. Вверх по бедру ладонью, задирает платье, хотя оно итак почти ничего не прикрывает в данной позе. Проходится по краю белья, обжигает, кожа начинает гореть, как и я вся дрожать с новой силой. Каждое касание эхом внутри, понимает, что я колеблюсь и добивает углубляя поцелуй, прервав дыхание, одаривая головокружением. Полёт стремительный, не страшно, цепляюсь за спасителя, впиваясь ногтями. Запускает пальцы под нежную ткань трусиков, касаясь осторожно, удушающе интимно изучает, вырывает глухой стон себе в рот. Сколько у меня не было мужика... Давно... Слишком давно... Жалкое ах пронзает воздух, рассыпав искры по низу живота.

Не знаю каким чудом мой отупевший мозг включился, щёлк, перехватываю смелую ладонь, которая стремится отправить к звёздам и почти с успехом. Отрываю от себя, другую от молнии на платье, досередины расстегнул. Смотрит в лицо, не сводит глаз, грудь вздымается. Зрение совсем привыкло и мы прекрасно друг друга видим, вплоть до отражающих мимикой эмоций. Дышит хрипло, понимаю не отпустит, я не хочу, но не могу. Паршивец уверен, вся в его власти.

- Не здесь, - вырывается само собой.

Не отпускает, даже взглядом.

- Сейчас хочу, - тянется к губам.

Вот это-то меня и отрезвило окончательно. Убираю его ладонь от своей задницы, вырываю лицо из объятий другой, пересаживаюсь на пассажирское место, не удерживает. Поспешно поправляю платье. А мысленно я давно раздета и он во мне... Боже, остановись дура! Какой позор! Дожилась! Пацан пытается от иметь в машине на пустыре. Шок. Совсем не знаю его, практически первый встречный.

- Плевать мне, чего ты хочешь и когда, - цежу сквозь зубы.

А голос-то дрожит, не слушается, как и я вся. В груди что-то болезненно бьётся, руки мелко трусят. Вот это я идиотка. Хватаю сумку, пакет, что забрала из своего авто, не открывает двери. Ночью на пустыре, на пол пути домой, чуть не оприходованная девятнадцатилетним мачо. Держусь не взвыть от досады. Не могу поверить. Никогда не была легкодоступной, легкомысленной тем более.

- Куда собралась?

- Сама доеду.

- Что не так-то? - злится, не скрывает.

Ух ты, капризный какой, не получил своего.

- Я сказала, сама доеду, - на подобный мой тон всегда реагируют правильно, но видимо он исключение.

Сдвинув брови, смотрит хищным взглядом. Не нравится мне такой прищур, начинаю побаиваться. Трусливо сглотнув, собираюсь мыслями, плохо получается.

- Я задал вопрос.

- Я ответила.

- Не ответила.

- Всё не так! - смотрю в его глаза.

Заводит машину и мы отъезжаем, везёт домой. Молчим, то ли злится, то ли нервничает, замечаю по поведению. Движения резкие, кусает губы, часто касается лица. Возле подъезда остановился, дверей не открыл, мотор не глушит. Молчим. Давай, давай, отпусти меня... Молю слезливо, про себя.

- Как только твоя готова будет, пригоню к дому.

Не спорю, не время, пусть так.

- Буду благодарна.

Кидает заносчивый взгляд, понятно сразу, куда я должна идти со своей благодарностью. Открывает двери и я тут же сбегаю, не обернувшись лечу к подъезду. Сумасшедшая, тупая дура, повелась на малолетнего пацана. Я не из робкого десятка, что в жизни, что в постели, а тут словно это я малолетка, а не он. А голову то мне как снесло... Дура! До сих пор чувствую новые ощущения, яркие, нереальные, промежность пульсирует, а всего то целовались. Во рту ощущаю его вкус, будто совсем не чужой. Почти только целовались, чуть-чуть наглее и больше, чем целовались. Мужика, конечно, давно не было, но всё же вот так сносит голову. Без сомнения хорош пацан, любая поведётся, малолетка, но я то не любая, взрослая тётка, а всё туда же.

Терзания самой себя напрочь отбивают аппетит, и только одна мысль о том, что могло быть, возбуждает, как меня, так и воображение. Память держит на виду привлекательное тело в полотенце, теперь знаю на ощупь, твердое, горячее, рельефное, изучать сплошное удовольствие. Мозг подкидывает откровенные сцены. Боже! Вот что значит нет отношений миллион лет. Два года, как одна совершенно, мимолётные интрижки не моё и мужики рядом крутятся, да всё не те. А этот прямо весь такой тот! Логика однако...