Чонгук смотрелся в моей розовой комнате до безумия нелепо. Да и места здесь было не так много для нас двоих, поэтому своими широкими плечами он цеплялся за всё, что можно.

- Теперь я понимаю, почему ты переехала, - осматриваясь, произносит альфа и садится на мою кровать. Ожидала, что он скажет что - то такое, но всё равно с замирающим сердцем ждала его слов. Я старалась никого не пускать к себе, потому что считала свою комнату маленьким фантастическим мирком, который был мне дорог. И когда Чонгук перешагнул порог моей комнаты, сжалась, боясь услышать смех от розового цвета или того подобного. - Здесь тесновато.

Никогда не замечала этого, но смотря на Чона в этом помещении, согласилась.

- Нам бы не помешало душ принять, - взгляд альфы скользит по моим ужасно выглядящим волосам, порванной одежде и останавливается в районе шеи, где уже засохла кровь.

- Вместе? - снова говорю не подумав, и сразу же прикусываю губу. Нет, мы делали это не в первый раз, но почему - то именно сейчас мне казалось это слишком пошлым. Наверное, потому что мы находились в моей детской комнате и родительском доме, который так влиял на меня.

- Пошли, - он усмехается, протягивает ладонь, за которую я хватаюсь, и поднимает с кровати. В моей комнате помимо входной двери, есть ещё одна, которая вела в ванную комнату. Именно в неё мы направились.

Только зайдя в ещё меньшую комнатку, заметила, какая у меня была крошечная ванная. Кажется, мы с трудом там уместимся, но попытаться стоило. Стянув друг с друга одежду, которой на Чонгуке оказалось слишком мало, включили воду и кое - как залезли в тесную керамическую ванну.

Было невыносимо сидеть и прижиматься спиной к груди мужчины, при этом чувствовав как в поясницу упирается каменная эрекция. И если бы мы сейчас находились не у меня дома, где по коридорам снуют оборотни, то непременно воспользовалась этим.

Заниматься сексом с мужчиной, где все оборотни могли слышать это, было для меня слишком неловко и стеснительно. Ничего, потерпим несколько часов. Чонгук сказал, что скоро мы уедем отсюда, потому что волноваться уже было не о чем.

Почувствовав пальцы на своей голове, нежно втирающие ароматный шампунь, прикрыла глаза. Было невероятно приятно, что хотелось заурчать от удовольствия. Наконец - то я смогла почувствовать желанное спокойствие после той невероятной встряски.

Пока альфа массировал мне голову, я вспомнила диалог с Дальгомом, и, опомнившись, сразу же обратилась к Чонгуку.

- Много кто пострадал от пожара?

- Нет, - мне становится легче, потому что представление горящих оборотней, регенерация которых не успевает срабатывать, мелькает перед глазами. Ужасное зрелище. - Задело двух волчиц, но они уже в порядке.

Облегчённо выдохнув, немного успокоилась.

Пальцы исчезли с моей головы и оказались на шее, растирая душистое мыло по коже, отмывая запёкшуюся кровь. Когда с этим местом было покончено, ладонь скользнула ниже на грудь, размазывая на ней гель. Приятное ощущение сразу же наполнило всё тело, вынуждая полностью расслабиться на груди оборотня.

И почему - то именно сейчас мне нужно было вспомнить фразу про Розэ, которую сказал Дальгом.

- Чонгук, - выдохнула, когда большой палец задел чувствительный сосок.

- М? - круговое движение вокруг горошины и я отстраняюсь, прекращая эти действия. Нет, это было не лучшее время и место.

- Дальгом сказал, что Розэ мертва, но я знаю, что он лгал, - отодвигаюсь чуть подальше, чтобы случайно снова не соприкоснуться с его кожей. - Ты не знаешь где она сейчас?

Чонгук отвечает на вопрос не сразу.

- Знаю. Уже третий день сидит в гостинице в тысяче километров отсюда, - он сам убирает от меня свои руки, берёт душевой шланг и направляет на меня. - Закрой глаза.

Слушаюсь его, и горячая вода опускается на голову, смывая пену, которая покатилась вниз по телу.

- Завтра её привезут сюда, чтобы она ответила по законам стаи, - слышится сквозь поток воды, заслоняющий уши. - Твой отец попросил меня затребовать право вынести наказание, и сделать его не смертельным для твоей сестры. Обещал подумать, но не соглашался.

- И что решил?

- Решил дать выбор тебе, - отвечает он неожиданно для меня, заставляя повернуться к нему головой через плечо. - Если ты захочешь, я спасу её от смерти, но отправлю к стае на другом конце света. Если скажешь убить - убью.

К такому жизнь меня не готовила, поэтому не смогла ничего ответить. Быстро искупавшись, мы вылезли из ванной, вытерли друг друга полотенцами, и, одевшись, собрались уезжать домой. Да, теперь квартира Чонгука называлась моим домом. В моей старой квартире уже сделали окно, и я выставила её на продажу за ненадобностью.

Родители не обрадовались такой спешкой и пытались нас задержать, но Чонгук не хотел оставаться, поэтому мы решили уехать. Согласилась с ним, потому что хотела отдохнуть от всего того, что со мной произошло и просто полежать с альфой в обнимку, чтобы никто не мешал.

Только приехав домой, все мои планы полетели к чертам, потому что Чонгук, скинув с меня куртку, не смог остановиться только на ней, следом снимая рубашку с юбкой.

После бурного секса во всех частях дома, я всю ночь не спала. Думала над тем, что мне сказал мужчина. Я, правда, разрывалась между собой, воюя со своей человечностью. Розэ хотела убить моего любимого, и она уже заслуживала наказания. Но она так же и была моей сестрой. Ночью вспоминала все детские моменты, которые помнила.

Она и правда раньше была другой: милой, глупенькой и наивной. Постоянно ходила за мной хвостиком, спрашивая обо всём подряд. Когда ей исполнилось четырнадцать, она впервые подбежала ко мне и спросила, как добиться мальчика.

Тогда не сказав ничего полезного, она слушала меня внимательно и восхищённо смотрела своими глазками, хлопая ими как наивное дитя. Она считала меня примером, иногда подражая мне. Когда ссутулилась, смотрела на мою спину и сразу же выпрямлялась. Мазала свою маленькую грудь разными кремами, подкладывала капусту в лифчик, чтобы быть чуть похожей на меня. Только со временем она начала создавать себя сама, и в этот же момент меняться внутренне.

И я действительно не знала что делать.

До одного момента, пока мне не позвонил отец и подавленным голосом не сказал, что Розэ была мертва. Как и говорил Дальгом, с первого взгляда - суицид, отравление какими - то таблетками, но она вся была напичкана аконитом. И я не сомневалась, что это сделал двоюродный брат Чонгука.

Осев на пол около холодильника, начала плакать. Обхватила себя руками, уткнувшись носом в коленки и рыдала до того момента, пока Чонгук не вернулся от стаи.

Только зайдя в квартиру, он сразу же поднял меня на руки и отнёс на диван, посадив к себе на колени и начал успокаивать, поглаживая по голове. Он уже знал о случившемся. Ему тоже было хреново. Каким бы Чонгук не был порой жестоким или слишком равнодушным, он провёл с Розэ целый год, думая, что любит её.

Я долго сидела у него на коленях, пускаю влагу в рубашку, вспоминая во второй раз все хорошие моменты с сестрой. Было горько, пусто, и паршиво. И даже тепло моего мужчины не смогло успокоить меня, хотя всеми силами старалась прекратить лить слёзы. Заставляла вспоминать себя то, что она натворила. И спустя около часа истерик, перестала рыдать. Слёзы кончились, поэтому просто сидела и шмыгала носом.

- Детка, мне нужно кое - что тебе показать, - еле оторвавшись от груди, не задумывалась даже о том, как сейчас выглядела, посмотрела на мужчину. Наверняка была вся красная и некрасивая, но это ничуть не заботило на данный момент.

Чонгук достал из кармана штанов смартфон, который сначала не узнала. Это был телефон Розэ, и то - это поняла не сразу, только включив дисплей.

На экране стояла обрезанная фотография нашей семьи, которую мы сделали два года назад. Меня в кадре не было, потому что тогда я стола с краю, и сестра меня просто не уместила на дисплее. Стало сразу же обидно до боли, и, не выдержав, закусила губу.

- Зайди в сообщения, - подрагивающими пальцами сделала всё, как сказал мне волк, и увидела несколько адресатов с именами. Видела номер телефона мамы, Чонгука, записанного как «Любимый» и себя. «Дефектная» сразу же врезалось мне в сознание, поселяясь глубоко внутри.

Рядом с контактами висели красные значки, которые говорили о том, что некоторые сообщения были не отправлены. Открыв их в окне со мной, прочитала слова, после которых мне захотелось выкинуть телефон.

«Ненавижу тебя».

Моё лицо исказилось, но взяв себя в руки, я продолжила читать. С каждым словом становилось всё больнее, потому Розэ писала не о любви к сестре. Нет, она поливала меня обвинениями, говорила, как ненавидит, и около трёх раз написала, что было бы лучше, если я никогда не рождалась.

«Если бы не ты, я бы не пошла на это. Всё из - за тебя».

Именно так заканчивались последние строчки её небольшого, но ранящего письма.

- Она не отправила эти сообщения, оставляя их в черновиках, - сказал Чонгук, всё ещё держа меня за талию, и успокаивающе поглаживая. - Когда она писала это, она хотела умереть. Сама. Но Дальгом сделал это за неё.

Выйдя из диалога, зашла в переписку с альфой. Пыталась пока не думать о тех словах, что сказал мне мужчина.

Взяв себя в руки, начала читать то, что она так и не отправила оборотню. Каждое слово отдавалось в голове, а моя жалость к сестре с каждой секундой испарялась, заменяясь злобой.

Она писала, что любит его. Признавалась в чувствах, обвиняя меня в их несостоявшейся любви. И то, что я была виновата в смерти их ребёнка.

Последние слова, которые она ему написала, снова были о любви.

Дочитав, сразу кинула телефон куда - то в сторону, и повернулась к Чонгуку.

- Она и правда была беременна? - спрашиваю, надеясь услышать отрицательный ответ. Не хотелось потом винить себя в смерти их реального ребёнка.

- Нет, - сказав эти слова, почувствовала облегчение. Хоть совесть потом мучить не будет.

Сразу после этого мне стало легче. И если бы эти сообщения оборотень показал мне раньше, то сразу бы перестала рыдать.

Возможно, сейчас думала на эмоциях, но я не буду убиваться по поводу смерти сестры. Мне хватило тех слёз, которые проронила зря.

Стараясь не думать о случившемся, продолжила жить дальше. Родители и все близкие отреагировали на это остро, оплакивая дочь и сестру. Похороны прошли безумно быстро, что даже не успела опомниться, как оказалась дома. Было сложно делать страдальческое лицо и пускать слёзы. Не хотела, чтобы родители знали о том, как она ко мне относилась. Телефон с сообщениями мы решили оставить в секрете.

Несколько дней протекли незаметно. Для меня все пропали из жизни. Только Чон, который уходил с утра и приходил ближе к вечеру, остался в моих мыслях. Теперь ему приходилось больше работать, так как он потерял двоих оборотней, которым он доверял в делах компании. И пока не нашёл достойную замену, делал всё сам.

Старался не задерживаться и всегда приезжать вовремя, зная, что я жду его дома. С университета я уволилась, и пока сидела дома, иногда созваниваясь с Лисой. Большую часть времени стояла у плиты и училась готовить, следуя инструкциям из интернета.

За этим делом меня и застукал Чонгук, когда я резала болгарский перец.

Его руки обвили талию, и я вздрогнула, потому что не услышала, как он открыл дверь квартиры и прошёл внутрь.

- Вкусно пахнет, - промурлыкал он мне на ухо, вдыхая запах волос. Одна рука его ложится мне на живот, а вторая тянется к ложке.

- Еда или я? - спрашиваю, улыбаясь.

- Ты, конечно же, - отвечает и зачерпывает ложкой водичку бульона. С замиранием сердца смотрю, как альфа пробует на вкус моё творение.

- Ого, как вкусно, - его брови удивлённо летят вверх, но этому актёру я не верю, поэтому отбираю прибор и пробую сама. Фу, ну и солёная жесть. Брехло. Он всегда говорил, что всё вкусно, и сидел, давясь этой ерундой. Что же, самостоятельное учение пошло прахом. Завтра же записываюсь на курсы.

- Обманщик, - изрекаю, выключая конфорку. Готовить дальше было бессмысленно.

Чонгук смеётся и поглаживает мой голый живот. Мы ещё не разговаривали на эту тему, но была уверена, что мужчина уже всё чувствовал. Теперь мы оба были уверены, что Розэ врала насчёт ребёнка.

- Это мальчик, - говорит любимый, и я изгибаю бровь от его последующих слов. - Будущий альфа стаи.

- Уверен? - поворачиваюсь к нему, упираясь руками в грудь.

- Да, - он кивает головой. - Он будет такой же красивый как мама, и сильный как папа.

- Посмотрим, - говорю, прижимаясь ближе, и быстро чмокаю его в губы, сразу же отстраняясь. - А теперь давай закажем что - нибудь поесть, а то мою еду невозможно есть.