02:10 

 Что-то ёкает и разливается непривычным теплым чувством у меня внутри, отзываясь на его улыбку. Это точно один и тот же человек, с которым я препинался у подъезда всего несколько часов назад? Усталость накрывает меня, и я невольно тру глаза. В это время я обычно ложусь спать. И тут я понимаю, что диван у него всего один. По позвоночнику пробегает странная волна мурашек, но я не придаю значения этому ощущению. Потягиваясь как ленивый кот, Тимур встает со стула. 

— Я пойду чаю себе налью, ты будешь? 

— Если я скажу да, то это будет считаться моим желанием? 

 Он сощуривает глаза в хитрой улыбке. За предыдущий час мы выпили, кажется, по паре бокалов чая, при этом ни одна «Кровавая Мэри» больше не пострадала. Я плетусь за ним на кухню и выуживаю стебель сельдерея из бокала с остатками того первого коктейля. В комнате раздается мой довольный хруст. 

— Тимур? Его спина вопросительно мычит в ответ, моя посуду. Я не решаюсь спросить, что мне делать, если я хочу спать. Кажется, я уже спал в его постели и раньше, но я совсем этого не помню, поэтому мне неловко. 

— А где ты спал, когда мое пьяное тело оккупировало твой диван? Грохот посуды тут же слышится за его спиной. 

— Я... ну... я очень долго мылся в душе, час точно там просидел. 

 Я представляю, как он один сидел под струями воды, пытаясь смыть пережитое, и мне становится почти физически больно. 

— А что ты делал потом? Ты же сказал, что когда ты проснулся, то я уже свалил? 

— Я... — вода в кране выключается, и он поворачивается, на секунду будто сомневаясь, но потом говорит, — Я спал рядом с тобой. 

— А, яснопонятно, — быстро констатирую я, — Значит, ты не против, если мы повторим это? 

— П-пов-повторим? Э-это? — его лицо заливается краской. 

Я первый раз слышу, чтобы он заикался. Обычно это я так себя веду, и то, когда мне стыдно. Ему что, стыдно? 

— Я на дачах и вписках валетом с ребятами спал, и на полу, и под столом — успокаиваю его, хотя звучит это ужасно, будто я пытаюсь убедить больше самого себя, чем его, — Когда ты пьяный, все равно, где лежать, главное — полежать. Слушай, я просто уже сейчас прям здесь упаду, — признаюсь я ему. 

 Тимур молча вздыхает и закатывает глаза: 

— Ну ладно, не на полу же тебя класть. Только ты будешь у стенки. Я ночью отлить встаю.

 02:24 

 Довольный, я бегло умываюсь в ванной, оставляю свои штаны на стуле и забираюсь в постель. Непривычно слышать исходящий от белья аромат другого стирального порошка, не такого, каким мы пользуемся дома. И опять этот знакомый запах. Точно, это лаванда. Он что, лавандовый маньяк? Я шарю рукой под подушкой и нахожу маленький мешочек, наполненный чем-то шурщащим. Мешочек пахнет горными травами и южным летом. Я тут же чувствую легкое расслабление. Ощущения странные, я очень давно не ночевал у кого-то просто так, без вписок, в домашней уютной обстановке. 

— У нас сегодня девичник, надеваем пижамки, делаем масочки и бегом смотреть «Секс в Большом Городе», — придуриваюсь я, завернувшись в пушистый плед как в кокон. 

— Я тебе сейчас устрою секс в большом городе! Ложись давай, время детское уже кончилось, — притворно строгим тоном возражает где-то сбоку Тимур и выключает настольную лампу.  

Я быстро засыпаю в окутавшей меня уютной темноте. 

 05:17

 Просыпаюсь от того, что тело мое немного ноет, прося сменить неудобную позу, но колени упираются в стену, и я не могу повернуться. Что-то тяжелое мягко придавливает меня сбоку. Стоит мне пошевелиться, и вокруг моей талии оборачивается чья-то рука, притягивая мою спину ближе и одновременно прижимая ко мне тело владельца. У основания затылка я ощущаю его горячее размеренное дыхание. Мне так хорошо и комфортно, что я не сразу вспоминаю, где нахожусь. Осознание того, кто прижимает меня к себе, приходит постепенно, и внутри себя я почти беззвучно ору. Это размеренное сопение за спиной, его руки, обнимающие меня сзади, — я их знаю. Я помню эти ощущения.

Уже, кажется, целую вечность я так лежу, боясь пошевелиться. Наконец, я решаюсь перевернуться, и аккуратно и очень медленно выползаю из-под его руки, перекладываясь на другой бок, спиной к стене. Мое лицо всего в нескольких сантиметрах от лица Тимура. Его слегка грубоватые черты сейчас разгладились, а черные волосы в беспорядке раскидались по подушке, обрамляя спокойное лицо. Я протягиваю руку, чтобы убрать прядь волос у него со лба, и в этот момент Тимур открывает глаза. 

 05:30 

 Мое сердце подлетает словно на огромных на качелях, а потом снова падает куда-то в область пупка. Я замираю, задерживая руку у его лица. Кажется, мое тело начинает жить своей жизнью. Будто со стороны я наблюдаю, как моя ладонь накрывает его скулу, и я провожу большим пальцем по его щеке. Тимур судорожно глотает воздух, будто задыхаясь от этого прикосновения, но не отводит затуманненый взгляд. 

— Тамерлан, — слышу я свой хриплый голос где-то на задворках сознания. 

Его зрачки мгновенно расширяются, и он накрывает мои губы своими.

 «Это все сон, Ник, ты спишь, этого просто не может быть,» — говорю я себе, пока его язык неуверенно, как бы прося разрешения, ласкает мои губы. Я слегка приоткрываю рот, и мы сливаемся в долгожданном поцелуе. На меня обрушивается волна странно знакомых ощущений. Как будто я очень долго был в дороге, и наконец вернулся домой. Я придвигаюсь ближе к нему, насколько это только возможно, закидываю одну ногу поверх его бедра и вжимаюсь своим пахом ему в бок. Свободной рукой я зарываюсь в его волосы на затылке и слегка оттягиваю голову назад, чтобы он отклонился и открыл мне свою шею. Мой горячий язык медленно начинает исследовать его кадык и спускается ниже к ключицам. Затем я перекатываюсь на него сверху, утыкаясь лицом ему в висок и бережно покусываю мочку его уха, играя языком с сережкой. Он хаотично шарит руками по моей спине, спускаясь ниже к пояснице и мягко сжимая мои бедра. 

В голове пульсирует красная табличка «Тревога!», но все сирены здравого смысла тут же заглушаются его удивленным вздохом наслаждения, когда я нежно покусываю его шею. Наше дыхание становится все тяжелее, и одних поцелуев мне уже недостаточно. 

Я приподнимаюсь над ним, опираясь на локти возле его головы: 

 — Я хочу тебя. Это мое желание, — едва слышно, задыхаясь от собственной смелости, шепчу я.