10:25 

 Я чувствую, как кто-то несильно трясет меня за плечо, и открыв глаза, вижу перед собой Тимура, протягиающего мне мой рюкзак. 

— Телефон, — констатирует он. 

 Я достаю мобильник, экран настойчиво показывает, что мне звонит Шишка. Нафига я ему сдался с утра пораньше? 

— Алло, здорово! Че звонишь? — зевая, спрашиваю я без особого интереса в голосе. 

— Колян, ты на связи, ничего себе! Я думал, мне раз сто пятьсот тебя набрать придется, чтобы ты воскрес! — раздается голос из динамика. 

— Христос Воскрес! У меня вообще-то дела. Чего тебе надо? 

— Мы сегодня собираемся в «Гавань», и Ленка про тебя тут спрашивает, — многозначительно сообщает он, — Если ты пойдешь, можно, я у тебя до вечера пропишусь? Домой ехать влом. 

— Не-е, Влад, у меня сегодня планы. Так что давайте без меня. И Ленке скажи, чтобы в следующий раз уточнила, нафига я ей. Я больше по роже за нее получать не собираюсь. Все, давай, — не дожидаясь его возмущений, я завершаю вызов. 

 Телефон тут же начинает вибрировать снова. 

— Ну чего еще??? — рявкаю я на экран. 

— Планы-хуяны, — ворчат оттуда, и смартфон отключается. 

 «Мудозвон», — бубню я себе под нос, откидываясь на спинку сиденья и протирая руками глаза, пытаясь избавиться от остатков сонливости. Я почти физически ощущаю, что Тимур как-то загрузился. Кажется, сейчас он обрушит на меня миллион вопросов про Шишкина, Ленку и «Гавань». Но вместо этого он говорит: 

— А расскажи мне что-нибудь о себе. 

— Ага, может, ты мне еще и анкету дашь заполнить? Какой твой любимый цвет? Какая ты фея Винкс? — фыркаю я, но мне тут же становится неловко. 

Он мне и об отце, и про армию, и еще много всего личного уже успел рассказать. Вместо извинений я снова кладу голову ему на плечо и немного неуверенно начинаю перечислять о себе то, что считаю нужным. Так-то я не особо мастер длинных историй, красиво могу только станцевать и пробить штрафной, в том числе и в лицо. Но вот я говорю ему, что рос без отца, но дядя Саша мне помогал, раздавая реальные и виртуальные пинки в школе. Мать работает бухгалтером на предприятии, Светка еще учится в десятом классе, в общем, банальные вещи. Я усмехаюсь над тем, какой же обычной жизнью я живу. 

— Что с тобой? — спрашивает Тимур. 

— Да просто забавно, чем я такой особенный, что тебя во мне так зацепило? 

— Конечно же, это твой здоровый, сочный, великолепный, виртуозный, незабываемый юмор, — невозмутимо отвечает он мне. 

— Ты имеешь в виду тот самый юмор, который я плохо контролирую, когда ты рядом? 

— И не только я, — вздыхает Тимур. 

— А. — до меня не сразу доходят его ревнивые намеки. 

 Видать, тяжело мне придется с этой восточной принцессой. Натянув глупую улыбку, я вскакиваю с места и опускаюсь перед ним на одно колено, протягивая руки в широком жесте: 

— Тимур, мон амур! — громко объявляю я на весь вагон, и некоторые люди, посмеиваясь, оборачиваются в мою сторону. Надеюсь, они увидят в этом не больше, чем просто очередной пьяный балаган. — Я старый моряк и не знаю слов любви! Мой корабль заплывал не в одну гавань, я ходил в море со множеством шлюпок! 

Тимур сидит красный, как омар, прикрыв глаза ладонью и не зная, куда себя деть от смущения, пока я продолжаю спектакль. 

— Но когда я увидел тебя, то сразу почувствовал себя утомленным путником, который в пучине бушующей бури узрел посреди океана нежный, хрупкий, беззащитный айсберг! И я, со всей свойственной мне дурью, на полных парусах мгновенно врезался в него! — заканчиваю я свой монолог под жидкие апплодисменты пассажиров.

— Ты старый дурак, вот ты кто! — ворчит он, пихая меня рюкзаком в грудь. — Пошли, сейчас вроде будет наша станция! Когда мы вываливаемся из вагона, он внезапно дарит мне свою хитрую улыбку: 

— И между прочим, ты в меня пока еще не врезался. 

 10:50 

 Как только электричка отдаляется, мы переходим пути и начинаем спускаться с холма в сторону деревни. Тимур, хренов ты провокатор. Я пытаюсь успокоиться после его слов, которые рождают кучу разных неприличных мыслей. Мыслей с картинками, чтоб его! Пока мы идем по проселочной дороге, я рассказываю Тимуру, что бабушку зовут Мария Петровна, маму — Ольга, но для него просто тетя Оля, а Светку — как только ни зовут, можно просто «эй ты, мелкая». Но вообще она бывает адекватная, и я ее, конечно, люблю. Но только когда она молчит или готовит что-то вкусное. Еще я говорю, что дом бабушкин, но теперь она в нем живет только летом, потому что зимой ей уже тяжело убирать снег и ходить по делам, а мы можем помогать ей ежедневно только на каникулах. Зимой же бабушка живет в небольшой квартире недалеко от нас. Поэтому между собой наш деревенский дом мы называем дачей. 

 Чем ближе мы спускаемся к раскинувшейся вдоль реки деревне, тем сильнее солнце жарит мне спину. Днем на улице уже за двадцать. Не желая свариться вкрутую, я стягиваю худи, и Тимур довольно хлопает меня по животу, видя свою футболку: 

— Ммм, прибыло подразделение удовольствий. 

Картинки в моей голове уже превращаются в видео, и я тут же замечаю: 

— Ага, по твою душу, прошу заметить. 

— Ник, ну ты же знаешь, кому я ее продал, — демонически улыбаясь, подмигивает Тимур.

— Тогда я возьму натурой, — я смачно шлепаю его по заднице, довольный своим подкатом. 

— О, так наш бесстрашный капитан готов к покорению новых земель? — он уже открыто издевается надо мной. 

 Почти обиженно я ворчу в ответ: 

— Что-то я не припоминаю, чтобы айсберги умели говорить. 

 Вообще-то, если мыслить технически, такие земли я уже покорял, и не раз. Очень часто мой секс с девушками включает анальное проникновение в обязательный пункт программы. Уж не знаю, почему я на этом слегка зациклен, но уломать ее на анал стало почти что видом спорта. Наверное, мне просто хочется чего-то более недоступного. Но с ним все по-другому. Первое — он парень, и у меня такое чувство, будто мы знакомы миллион лет. Второе... Я все время жажду его внимания. Мне нравится, как он заботлив со мной и при этом не задает слишком навязчивых вопросов. Мне нравится, когда он старается настроиться на мою волну, и я сам тоже пытаюсь уловить его настроение. С женским полом все наоборот — они буквально вешаются мне на шею, особенно когда я провожаю до дома очередную еле держащуюся на ногах девицу. 

 Пока мы идем вдоль дороги, я продолжаю размышлять над своим отношением к Тимуру и самому себе. Что-то определнно меняется внутри меня, я это чувствую. Наше ночное приключение было спонтанным порывом, но теперь я задумываюсь, а готов ли я продолжить? И вообще, какое мнение у Тимура на этот счет? Он тоже пытается разобраться в себе или он уже?... Кидаю ему вопросительный взгляд, но он беззаботно смотрит вокруг, рассматривая скромные домики и сады по обеим сторонам от дороги. 

 Я стараюсь не допускать даже мысли о том, что мой милый сосед уже мог быть с кем-то до меня. Ночью он вел себя весьма уверенно. Потому, что это был именно я или потому, что у него уже есть опыт однополых отношений? Его недвусмысленные намеки меня волнуют и одновременно выводят из себя, и я готов прямо здесь наброситься на него, сам не понимая, то ли чтобы побить, то ли взять.