Чимин

Юнги

- Чим, не делай этого!
- Хватит лакать эту дрянь, Тэхен!
- Чим, не надо!

Чимин стоит на балконе, держа бутылку вниз горлышком, из которого льется янтарное пойло, которого в Тэхене плещется уже слишком много и слишком часто в последнее время. Бутылка пустеет, Тэхен слабо цепляется за держащую его на расстоянии вытянутую руку и скулит.

- Скотина ты...
- Ты сейчас же едешь домой и ложишься спать, Тэхен. Я позвоню на домашний через час и проверю, и только попробуй там не оказаться!

Тэхен синячит уже второй месяц с перерывами на депрессию, но чаще совмещая неприятное с неполезным. Его бросили, понятно, что страдает, но Чим смотреть больше не может, как пиво сменяется косяком, потом полируется соджу, а теперь вот виски в ход пошло. Да ему двадцать два, чтоб его, не тот возраст, чтобы спиться и сдохнуть, а с таким уровнем градуса и количества вполне реально.
Поэтому Тэхен грустно смотрит, пока двери лифта закрываются за ним, а Чимин идет в квартиру и снова садится за компьютер, где на паузе стоит игра.

Не проходит и десяти минут, как в дверь звонят.

- Я сказал тебе ехать домой, пьянь! - распахивает Чим дверь и замирает.

На пороге стоит очень злой чувак, почему-то мокрый и воняющий крепким спиртом. Белые волосы слиплись в сосульки, глаза красные, лицо ну очень красивое, но такое свирепое, что Чиму как-то резко захотелось захлопнуть дверь обратно.

- Это ты, падла, вылил мне на башку спиртягу?

У Чима глаза лезут из орбит, когда до него доходит. Мать моя женщина...

- Ч-что?

А незнакомец тычет ему под нос мокрую сигарету, не выкуренную даже до середины, и продолжает:

- Я в этом доме год прожил, сука! И сегодня, в последний, сука, день, ты подосрал мне даже последнюю сигарету!
- Простите... я не знал, что... я не думал даже...
- А в следующий раз будешь думать!

Чим влетает спиной в прихожую от удара в челюсть, не успев даже сообразить. Почти сразу дверь хлопает, закрываясь, и его хватают за грудки, волокут вглубь квартиры, сопровождая все матами и злобным шипением. Кулак снова и снова бьет его по лицу, Чим падает, его поднимают и снова бьют, добавляют ногами, и оставляют в покое, только когда он уже начинает плеваться кровью, надрывно кашляя.

- Ты в неудачный день решил поливать улицы вискарем, придурок! - рычит незнакомец, стоя над ним мрачной тенью.

И уходит в сторону кухни, гремит там чем-то, лезет в холодильник, матерится и возвращается.

- Ты что, бухать бросил? Виски вылил, а дома даже пива нет?

Чим скорчился в углу, куда отполз из середины зала и молча зыркал оттуда, не зная, чего еще ждать. Незнакомец осмотрел себя, потянул за лацкан черную кожанку, понюхал, скривился, снял ее и швырнул в Чимина. От куртки сильно пахло спиртом.

- Ты, сука, будешь ее стирать! И только попробуй испортить!

Топая тяжелыми ботинками по полу, парень нашел ванную, хлопнул дверью за собой, и через минуту оттуда послышался звук льющейся воды. Чимин сжимал куртку дрожащими руками, и думал, что он попал в какой-то нехороший сон. Как такое вообще могло с ним произойти? Что теперь делать? Бежать? Позвонить в полицию? Точно!
Подорвавшись с места, он бросился искать мобильник, как назло, куда-то запропастившийся, сердце клокотало в горле страхом, ноги не слушались, а привкус металла во рту вызывал тошноту. Он споткнулся о низкий столик, и с него с грохотом полетели пульты и диски. Черт. Буквально через минуту дверь ванной распахнулась, и оттуда выскочил блондин, наскоро запахивая на бедрах полотенце.

- Далеко собрался? - рука больно схватила за волосы, заставляя опуститься на колени, - Не рыпайся, идиот, хуже будет!
- Что тебе нужно? - Прохрипел Чим.
- Что мне нужно? Мне нужно, чтобы всякие придурки не гадили мне на голову, когда у меня день и так не задался!
- Скажи, чего ты хочешь, я сделаю, только уходи, пожалуйста...
- Да хрена тебе! Ты сам нарвался. А хочу я выпить, так что топай в магазин и принеси мне!

Ежась от ночной прохлады, Чимин прятал лицо в воротник свитера, боязливо оглядываясь по сторонам, чтобы не встретить знакомых. Продавец в ночнике очень странно заглядывал под кепку, пока он стоял на кассе, косился на краснеющий ушибом висок и задавал вопросы, и впервые Чимин кому-то нагрубил, потому что хотел побыстрее сбежать. Зажав бутылку подмышкой, он, прижимаясь к стенам домов, поспешил обратно, хотя очень хотелось сбежать подальше, но в его квартире сидит очень злой парень, отобравший мобильник и пригрозивший достать из-под земли, если Чимин вздумает "учудить". А Чимин в жизни не чудил, он вообще хороший мальчик, и драться не умеет, потому что никогда не пробовал, вот Тэхен - тот да, тот еще бандит, и Чонгук, который его бросил, такой же, да даже Хосок, который на вид ромашечка, может за себя постоять, и только Чимин у них лапочка малыш с бесполезно подкачанным телом, и самое страшное, что он умеет - рассекать на скейте и таскать домой награды с соревнований.

Юнги сидит на диване, щелкает пультом в полумраке и злится. На себя, на гребаную жизнь, на все на свете.
Сегодня его вышвырнули из квартиры, которую он снимал почти год. Хозяин - здоровый толстый детина - больше не захотел слушать обещания заплатить аренду, повыбрасывал вещи Мина прямо из окна второго этажа, вытолкал за дверь и сказал катиться.
Катиться Мину решительно некуда. Поэтому, когда он, закурив последнюю из пачки сигарету, думал о своих пустых карманах и о том, что никто из знакомых его не пустит к себе, был откровенно в шоке, когда сверху на него полилась струя из дешевого вискаря. Вот просто охренеть, какое чудное завершение дня. Отплевавшись, он рассмотрел балкон, парня с бутылкой на четвертом, вычислил расположение квартиры и отправился вымещать злобу на так удачно подвернувшейся жертве.

Конечно, могло оказаться, что дома родители, или еще кто, и Мину пришлось бы провести остаток ночи в обезьяннике, но в тот момент думалось не ахти, потому что жизнь и так дерьмо, а когда тебе на голову что-то льют - вообще засранство.

Щелкнула дверь, хозяин дома показался из прихожей, поставил бутылку на столик и мрачно застыл. Мин осмотрел его с головы до ног, потребовал стакан и закуску, и грозно наблюдал, пока его приказы выполнялись.

- Кепку сними. Сюда сядь. Как тебя зовут?
- Чимин. - Чим опустился на диван, куда приказали, и уставился в пол.
- Смазливый ты. Подпортил я тебе личико.

Юнги налил, выпил залпом, откусил от холодного куска курицы и поморщился. Парень, сидящий рядом, сверкал побоями, боялся поднять глаза, но молчал с какой-то обреченной покорностью.
Что-то завибрировало, Мин посмотрел на столик и увидел на дисплее мобильника имя Тэхен.

- Кто это?
- Друг. Я обещал позвонить.
- Ответь.

Чим взял телефон, сдвинул бегунок на ответ и заговорил, косясь на Юнги:

- Да. Ты дома? Хорошо. Я забыл, заигрался. Да, все нормально. Пока.
- Хороший мальчик, - блондин ухмыльнулся, закидывая в рот очередной кусок мяса, - Соображаешь. Ты мне обьясни, нахрена поливать людей с балкона?
- Я не думал, что внизу кто-то будет.
- Нахрена ты вообще это сделал?
- У Тэхена отобрал. Чтобы не пил.
- У-у, да ты хреновый друг!
- Я хороший друг. Я не даю ему спиться.
- Это его дело.
- У тебя, видимо, нет друзей.

Юнги сощурился, разглядывая парня. Его слова очень метко попали в цель, друзей у Юнги действительно нет. Таких, кто будет звонить и спрашивать, добрался ли он домой - точно. У него есть только куча знакомых, половине из которых он должен, а другой половины избегает, потому что очень давно должен. Мин вообще со своим мерзким характером ни с кем не уживался. Слава психа, суицидника и бандита бежала впереди него еще со школьных лет, распугивая всех, кто мог бы решить, что с припадочным чуваком в неизменной кожанке и кастетом в кармане можно подружиться.

- Ты, я смотрю, мало получил, раз такой смелый.

Чимин поднял глаза, тряхнул рыжей челкой, обнажая кровоподтек на лбу, и сжал губы. В его взгляде читалось "Снова будешь бить? Ну бей".

- Че уставился? - Мина нервировало то, что в душу пробиралась жалость. Этот парень просто попал под горячую руку, так неудачно сошлись ниточки путей, и поплатился лицом за минову ненависть к жизни. Юнги опрокинул в себя еще стакан, распечатал купленную Чимином пачку сигарет и закурил. Хозяин только покосился на струю выпущенного дыма, явно непрывычную для этого дома.

- Ты один живешь?
- Да.
- Значит, мамочка не заругает.
- Я настолько жалкий?

Юнги смотрит в обиженные глаза, а градус в крови уже предательски смягчает злобный нрав, и ему действительно жаль парня.

- Ты не жалкий. И не хлюпик, вроде, но явно сраный пацифист, прям на роже написано.
- Это плохо?
- Да, если не можешь отбиться от такого придурка, как я, имея силу в руках.
- Плохо, когда бьешь того, кто не отбивается.
- Кто тут пьет, я не понял, ты че смелеешь на глазах?
- Ну изобьешь меня снова, дальше что?
- А если прибью?
- Значит, мне не стоило быть пацифистом.
- Ты такой правильный, аж тошнит!
- А ты одинокий. И тебе некуда идти, раз сидишь здесь у меня.

Юнги хватает Чима за свитер, тянет на себя и шипит в лицо:

- Советую завалить пасть, пока не нарвался, мальчик.
- Скажи хотя бы, как тебя зовут, перед тем, как будешь убивать.
- Да ты чертов придурок! - Юнги пораженно хмыкает и отталкивает парня от себя, - Юнги. Меня зовут Юнги. И что тебе с того?
- Красивое имя. Как и его владелец. И почему ты такой злой?

Мин пялится удивленно, вскинув брови, и не знает даже, что сказать. Красивый? Чувак, я час назад набил тебе морду, ты вообще что несешь?
Юнги не припомнит, когда его в последний раз называли красивым. В детстве, наверное. Он тогда еще умел улыбаться не как злобный псих. Потом как-то все мутно, пьянки в доме, драки, скандалы, побег на улицы и жизнь в подворотнях под обширным и метким названием "отбросы общества". Заработок на азартных играх, случайных подработках и мелких кражах из карманов напившихся клерков в убогих барах. Красивый? Это слово рядом с Юнги как платье невесты возле свалки в трущобах.

- Еще раз такое выдашь, заставлю забыть это слово на всю жизнь.
- Будто тебе не говорили.
- Не говорили.
- Врешь.
- Чувак, ты что, нарываешься?
- Просто хочу понять, почему ты такой.
- Трудное детство.
- У тебя есть семья?
- Нет.
- Любимый человек?
- Нет.
- Совсем никого?
- Заткнулся бы ты, а?
- Неужели совсем никого?
- Ага. А сегодня меня выкинули из квартиры за неуплату, и как раз за пять минут до того, как ты меня искупал с балкона.
- Вот оно что...

Юнги выпил еще, смерил взглядом наполовину пустую бутылку и откинулся на спинку дивана, прикрывая глаза.

- Сегодня я ночую здесь. Завтра можешь сдавать меня копам.

Диван спружинил, потому что Чимин встал, Юнги приоткрыл один глаз, наблюдая, как он исчез в другой комнате, потом вернулся с одеждой в руках.

- Вот. А твою я постираю. И прости, что облил. Я правда не хотел.

Мин уставился на пижаму в руках Чима и нахмурился. Тот морщился от марева сигаретного дыма, повисшего в комнате, но упрямо протягивал вещи.

- Ты ведь не собираешься в полотенце спать?

Юнги встал, демонстративно распахнул полотенце, отбросил на диван, взял штаны, натянул, потом кофту, наблюдая, как Чимин отводит взгляд.

- Ты либо мазохист, либо я даже не знаю, чувак, - сказал Мин, щуря глаза, - Ночью не прирежешь меня, нет? От таких, как ты, только и жди подставы.
- Не меряй всех по себе. Юнги.

Лежа в темноте под одеялом, принесенным Чимином, Юнги слушал шорохи, доносившиеся из спальни, и гадал, чем тот занимается. Понял, когда услышал шипение и тихий стон. Поднялся, дошел до двери и заглянул. Чимин сидел на полу у кровати и пытался чем-то намазать избитое лицо, держа в одной руке зеркало, а в другой - вату. Прикладывал, шипел, снова прикладывал, потом со злостью зашвырнул все подальше и схватился руками за волосы, скривившись. С минуту Юнги наблюдал за его взглядом, таким, будто сейчас заплачет, и когда Чимин закусил губу и всхлипнул, ноги сами понесли внутрь до того, как Мин успел подумать.

Чим шарахнулся от неожиданности, уставился удивленно, а Юнги сел рядом, взял из разложенной аптечки новый кусок ваты, антисептик, и, смочив, поднес к лицу Чима. Тот отклонил голову в сторону, нахмурив брови, Юнги закатил глаза, свободной рукой вернул упрямую башку на место и приложил вату. Чим зашипел и дернулся.

- Ты молча выдержал, когда я тебя бил. А теперь как девчонка скулишь. Не беси меня!

Чимин закусил губу и сдался. Кривился, хмурился, но через какое-то время уже сверкал пластырем на виске, с рассеченной губы была смыта запекшаяся кровь, и когда Мин поднял его челку, чтобы обработать ссадину на лбу, вздрогнул от холода пальцев.

- Такие холодные...

Юнги замер, зыркнул исподлобья тяжелым взглядом. Его рука лежала выше лба, придерживая волосы, Чимин без челки казался совсем ребенком, таким же милым, как детишки с хвостиками на макушке, только рыжий. И глаза, как у побитого щенка.
Впервые за долгое время сердце Мина дрогнуло. Что-то, похожее на нежность, забралось под кожу от вида этих глаз, которые отказывались ненавидеть его за то, что он сделал.

Чимин заметил, что Юнги посмотрел на него как-то по-новому, заинтересованно всматривался, но Юнги сразу же отвел глаза, нахмурился, закончил с лекарствами, прилепил пластырь, и молча ушел.