Амелинда вернулась в свои покои и немного отдохнула. Свежесть моря и солнце успокаивали её, от чего сон был на удивление крепким и без кошмаров. Вильям был здесь. Он сидел в кресле, его голова была наклонена, волосы упали на глаза; он тихо спал, скрестив руки на груди.

Амели любила его и ненавидела, но сейчас. Она помнила всё что он сделал ей и остальным. Знает, что должна ненавидеть его, но всё же она испытывает лишь покой и умиротворенность рядом с ним. Сегодня он стал таким, каким был тогда, в лесу, в первый день их знакомства.

Он защищал её, оберегал, даже смотрел на Амели с теплотой и нежностью. Сегодня он был искренним и честным, поэтому девушка снова почувствовала эту связь между нами.

– О чём думаешь? – только проснувшись, спросил Вил, потягиваясь в своём кресле.

– Ни о чём.

– Нас ждут на ужин... наши отцы. Если ты не хочешь, можем не идти.

– Думаю, что не помешает узнать о том, что они хотят нам предложить.

– Тогда идём. Но я бы сначала хотел поговорить.

Амели знала о чём пойдёт разговор. У неё самой было куча вопросов и тем, которые она бы хотела обсудить, но она понимала всё совсем иначе, чем раньше:

– Я знаю, что сделал много ужасного, причинял...

Амелинда встала со своей кровати. Тело после мягкой перины было расслабленным и не сразу привыкло к мраморному полу. Девушка прошла к Вильяма не уверенно, но точно зная, что хочет сказать:

– Я любила тебя искренне и сильно, но также и ненавидела. У меня были на то причины. Ты убивал, обманывал, использовал не только меня, но и всех, кто был мне дорог. Ты отнял у меня сестру, с которой мы только воссоединились.

Глаза Вила опустились. Он понимал, что простить его будет почти невозможно, но он не чувствовал того же, что и сама Амелинда, она так думала:

– Но это не важно. Те чувства были сильными и вечными, как я думала. Но то, что я почувствовала сегодня, когда увидела ребёнка... – Амели взяла Вила за руку, его глаза тут же поднялись на неё. – Всё в прошлом, мы должны оставить ту жизнь. Перед тобой сейчас не та Амелинда, я другая, та которая прощает тебя. Мы должны держаться вместе, чтобы быть сильнее. Но если ты предашь меня, как делал это сотни раз, я не стану жалеть невинных людей, которые смогут попасть под тень моей мести и расплаты. Я найду тебя, даже если мне придётся уничтожить весь Рахгар и всех, кто здесь живёт.

– Я и не думал предавать тебя. Та жизнь в прошлом.

– Мы поняли друг друга.

Во взгляде Вильяма было что-то ещё, то ли это был интерес к тому, кем теперь является девушка, или он стал считать её равной себе, пока Амели не решалась давать Вильяму точного определения, ведь она оставила в прошлом жизнь, а не воспоминания и уроки, которые она там получила, поэтому Амелинда прекрасно знала, что это за человек. Она полагалась на его помочь, но всё же она не допустит тех ошибок, она больше не тот ребёнок, который слепо верил во всё, что ему говорили. Теперь в руках Амелинды не только её собственная жизнь, но и её дочери. Теперь она должна сохранить жизнь ребёнка – её ребёнка.

Амели и Вильям спустились в приёмные комнаты, где уже стоял стол. Две фигуры уже сидели за ним, слуги носили подносы с едой, а музыканты играли, что-то на незнакомом инструменте.

Во главе стола сидел Реджинальд то, как сегодня Вильям встретил своего отца, совсем стёрло из памяти Амели то, что Реджинальд – король Рахгара. Рядом с королём, по правую сторону разместился Джодак. Ами с Вилом проследовали на противоположный край стола и уселись. Им принесли еду и вино, но никто из этой пары не притронулся к съестному.

В комнате стоял пряный аромат, пар поднимался от только зажаренного гуся, бокалы были полны вина, а между всеми собравшимися было напряжённое молчание и неловкость. Все они были друг другу родными, но в тот же момент совсем не знакомыми. Кто-то ненавидел отца, кто-то вообще с ним не был знаком. Все они семья, но Ами не чувствую той связи, которую она обрела с Сарой. Эти люди были Амели больше врагами, с которыми ей приходится иметь дело.

– Вы заставили вашего короля ждать, это не позволительно, даже принцам. Это наказуемо, – послышался голос откуда-то из тени. – Но я уверен, что ваш отец, мой король, – выйдя из тени и поклонившись Реджинальду, правителю и защитнику Рахгара, мужчина лет шестидесяти, лысый и костлявый, очень высокий и писклявый, поклонился сначала королю, а потом и Вильяму, – простит вас.

– Михаил, я уверен, что твой принц знает обычаи и правила, даже лучше, чем ты сам, – рявкнул отец Амелинды на этого костлявого получеловека.

– Милорд, – Михаил снова поклонился и сел за стол.

– И зачем же нам этот «Золотой идиот» здесь нужен?

С нескрываемым призрением и отвращением спросил Вильям.

– Чтобы мы поняли, как вышло так, что Амелинда носит ребёнка.

– И этот проповедник сможет нам рассказать?

– Да, мой принц, – голос Михаила был высоким и протяжным, из-за чего напоминал шипение змеи. – Я уверен, что леди Амели забеременела, когда была замкнута в своём разуме. А точнее, она была в переходном мире, что-то между смертью и жизнью. Амелинда стала первой, кто побывал в том мире, и скорее всего потом там оказались и вы, мой принц. Тот мир неосязаем, там может находиться лишь душа человека, воплощенная в иллюзию. Но всё что происходит там, отражается в реальности.

«Теперь понятно, тот вечер, тот день, когда я была с Вильямом. Значит тот мир был реальным, и та ночь была реальной», – пронеслось в голове девушки. Она помнила, как Вил завладел её разумом и показывал те иллюзии прекрасного мира. Но она даже подумать не могла, что всё, что там происходило сможет как-то отразиться в реальности.

– Ещё я знаю то, что как только Амелинда родит этого ребёнка она сама погибнет. Это и есть та жертва, о которой говорится в пророчестве.

Реджинальд и Джодак переглянулись, Амели заметила удивление и страх в их взгляде, от чего ей самой стало не по себе.

– Пророчество, которое дал нашей спасительнице Аккэлии сам Создатель, – явно поклоняясь Аккэлии, сказал Михаил. Реджинальд и Джордан снова переглянулись. Они оба знали Аккэлию, а Реджинальду она даже была сестрой.

– Думаю, эту историю Амелинде знать не обязательно, – тут же возразил Джодак, и Михаил замолк.

– Раз теперь мы знаем, как произошло то, что мы сейчас имеем, можно перейти и к делу. Ребёнок будет в опасности, и я хочу, чтобы вы помогли нам его обезопасить, – начал Вильям, но стоило ему продолжать, как Реджинальд перебил своего сына.

– Как ты хочешь, чтобы мы тебе помогли? Наши замки находятся на большом расстоянии друг от друга, ты ненавидишь меня, эту землю, людей, которые тут живут. Ты ненавидишь и презираешь мою жену и моего второго сына.

– Из всего, что ты сказал, правда лишь то, что я ненавижу тебя, незаконнорожденного ребёнка шлюхи Лорен и её саму. Лишь вы трое доставляете мне неудобства, но даже с этим я готов смериться, готов принять то, что сделал ты, что сделали они.

– Готов оставить эту многовековую борьбу?

– Готов, – не раздумывая, ответил Вил.

– Но что ты хочешь, как я могу тебе помочь?

– Назови меня своим приемником, а моих детей наследника трона и королевства.

– Почему ты думаешь, что корона не позволит предателям и трусам убить твоё дитя?

– Корона нужна мне, чтобы я смог стать тем королём, которого будут бояться, будут уважать. Я избавлю эту землю от предателей и лжецов, даже если мне придётся убить половину жителей, а после этого, эту корону, которую я носил, я передам своей дочери, а вместе с этим украшением перейдут и все чувства народа. Они будут бояться её и уважать, а если она станет доброй и справедливой, в чём я уверен, народ её ещё и полюбит. Так никто даже не подумает пойти против неё, ведь они будут помнить, что было с предателями во времена её отца. Вот он мир, который сможет дать ей безопасность, сможет дать ей жизнь.

– А что думает Амелинда? – взгляд тёмных глаз Реджинальда метнулся к девушке.

Что она думала? Думала лишь о том, что её ребёнок должен жить в мире, который они с Вилом создадут. Амели станет королевой, а потом и её дочь, как и должно быть по праву рождения. Или же им придётся бежать и прятаться, чего она больше никогда не станет делать и своему ребёнку не позволит.

– Это и есть мой план. Стань Вильям королём, он сможет дать мир нашему ребёнку, сможет построить будущее и защитить мою дочь. Я ничего не знаю об этом месте, я не росла на Рахгаре, я даже ничего о нём не знала. И моя дочь унаследует великую силу, с которой очень тяжело жить, если не знаешь, как ей управлять, – заметила Амели, вспоминая, как тяжело ей было удерживать свою силу. – Мой ребёнок должен расти здесь, рядом с людьми, которые смогут дать ей любовь, знания и помощь. Мы не отправимся на Континент, не станем прятаться, или бежать. Мы останемся здесь, поэтому нам нужна ваша помощь, помощь моего отца и короля. Вы будете дедами этому ребёнку, так помогите нам, хоть раз помогите нам по-настоящему, а никак вы делали это всю нашу жизнь. Не отворачивайтесь и не бросайте нас.

Настала тишина. Даже музыка прервалась, было лишь слышен морской бриз, крики птиц и плески волн. Из открытых окон в комнату неслась свежесть и прохлада.

– Король не может назвать кого-то преемником, не посовещавшись с советом, – внезапно подал голос Михаил. Его вид был обескураженным, будто предложение Вильяма, как-то смогло дать ему пощёчину, из-за которой он всё это время не может прийти в себя.

– Король может делать всё, что пожелает, совет не играет решающую роль, и вы тоже. Не надо отдавать поучения королю, Михаил, – блеснув острыми клыками, прорычал Джодак, который явно недолюбливал этого костлявого человека.

– Милорд, я ни в коем случае не указываю нашему королю... – тут же запротестовал Михаил.

– Хватит, – отрезал все возражения король, – как я могу назвать тебя приемником, когда ты уже носишь корону? Ты не будешь наследовать трон, когда являешься моей угрозой со стороны Континента. Твоя корона Юга всё ещё с тобой?

– Я давно оставил корону, которая была мне нужна для твоего убийства, – Вильям не скрывал от отца свою ненависть, он говорил искренни и честно, даже с жаром, который можно было увидеть в его взгляде. – Но раз теперь у нас перемирие, я снова твой поданный, а точнее принц, который имеет право на престол так же, как и второй твой сын, которого ты точно не посадишь на трон.

Реджинальд задумался, его взгляд стал непроницательным.

– Михаил прав, отдавать корону юнцу не совсем разумно. Мне нужно будет созвать совет, на это уйдёт много времени.

– Юнец? Не забывай, я тоже помню ту войну, я уже давно не ребёнок. Я сражался на твоей стороне, а когда принёс тебе корону, ты обещал, что ты исполнишь любое моё пожелание, – напоминая о том, что Вильям давно уже не ребёнок, хоть и выглядит не совсем старо, сказал Вильям, давая отцу вспомнить войну, в которой Реджинальд и получил Рахгар и его корону.

– Я созову совет. А до того момента, вы должны быть в столице, для безопасности.

– Что же, тогда не смею вас больше задерживать, Ваша Светлость, – немного резко сказал Вил.

Поклонившись Реджинальду, а потом и Джодаку, Вильям предложил руку Амелинде. Последовав примеру Вила, девушка поклонилась гостям, после чего приняла предложенную ей руку и проследовала за Вилом.

Они возвращались в покои Амелинды. В комнате витал запах корицы и яблок, на столе стоял чай. Девушка обратилась к Вилу, который уже занимал свою излюбленное место на кресле.

– Что ты об этом думаешь?

– О том, что даже сейчас отец управляет нами? Абсолютно ничего, я больше не поддамся на его провокации, если он хочет, что бы мы ждали его решения и следовали за ним, пусть. Может хоть это придаст ему уверенности. Раз мы всё обсудили, можешь ложиться спать, завтра мы отправимся в столицу, где мы будем должны держаться вместе и искать союзников в грядущей битве за власть.

– Думаешь, будут те, кто захочет нам помешать?

– Михаил, он проповедник Золотых, прославляет Богиню солнца Радмиру. Эту веру нам навязал Харрис, отец жены моего отца. Он очень богат и имеет много связей и союзников, он уже давно хочет заполучить власть, посадив на престол отпрыска своей крови. И я больше, чем уверен, что Михаил верен Харрисам, нежели отцу.

– Раз ты презираешь Золотых, то кому молишься ты, мой принц?

– Лишь себе, я не собираюсь отдавать свою жизнь тем, кого ни разу не видел. Вера, как и Боги, для меня лишь способ подчинить себе людей, которые жаждут найти спасителя и уйти от тирании.

– Мой отец тоже не питает тёплых чувств к Михаилу, неужели он тоже, как и ты, отвергает веру?

– Нет, твой отец предан королю, за это получил право выбирать. Джодак верит в своего Бога. На первом месте у него Луна, покровительница волков, а потом и Богиня смерти и войны. Они носят только чёрное, воспеваю дитя, которое придёт и объединит все народы и все земли, это и есть то пророчество, о котором заговорил наш фанатик.

Вильям прошёл к полкам с множеством книг. Все они были расставлены на полках, каждая имела свой цвет и размер. Взяв в руки одну из самых увесистых томов, обложка, которой была в красных и золотых цветах, Вильям направился к Амели и протянул книгу.

Её обложка напоминала некий танец красных и золотых тонов, переплетение этих цветов стремилось к центру книги, в котором был изображён чёрный дракон, проведя по нему рукой Амели поняла, что он был сделан из костей.

– Это история Рахгара, с самого начала. Там ты сможешь найти и пророчество, о котором говорил Михаил.

Положив книгу на столик, рядом с мягкой кроватью, Амели улеглась на мягкую перину, а Вильям потушил свечи.

Он рассказывал Амелинде о том, что интересного она встретит на Рахгаре, земле от куда пошла вся магия. Девушка слушала его и засыпала; Вильям, поглаживая её волосы, перебирал русые пряди. Тонкие пальцы девушки были переплетены с холодными и бледными пальцами Вильяма. Прохладный ветер, запахи пряностей и тихий шум моря вскоре унес Амели в сновидения, она спала и чувствовала тепло, окутывающее её с ног до головы. Амелинда спала так сладко, что казалось, она попала в другой мир. Быть может, она наконец нашла ту цель, которая сможет пробудить в ней жизнь, чувства – сделать её человеком, который не видел все те ужасы, которые ей пришлось пережить на Континенте.