К вечеру направление ветра изменилось, в воздухе появились холодные нотки, птицы с криками носились над морем. Порыжевший солнечный диск устало опускался в красное марево заката. Где-то на самом верху лестницы, петляющей между уходящими террасами на гору домов, появилась одинокая фигура в светлом худи. Человек неспешно спускался к пустому пляжу, засунув руки в карманы, устремив пустой взгляд себе под ноги. Иногда он оборачивался на заходящее солнце, и стёкла очков отблёскивали красным и жёлтым.

Мужчина лет тридцати, лицо покрыто свежей недельной щетиной. Он поправил смешные очки с круглыми стёклами, очередной раз мельком взглянул на закат и продолжил спускаться, пока не ступил на каменистый пляж.

Его внимание сразу же привлекла невесть откуда взявшаяся девушка, что сидела в вольной позе на скамейке у ограды покрашенного белым дома. На коленях она держала закрытую книгу и куталась в серый платок, накинутый поверх цветастого платья. Длинные иссиня-чёрные волосы веером спадали на плечи, переливаясь всеми оттенками фиолетового в лучах закатного солнца.

— Позволите? — Мужчина бесцеремонно сел на другой конец скамейки, вежливо улыбнулся девушке. — В наше время удивительно встретить человека с книгой. Скорее, ожидаешь увидеть кого-то, уткнувшегося в телефон. Короткие видео заменили людям чтение.

— Не обольщайтесь, — девушка повернула к нему своё прекрасное личико, глубокие карие глаза заглянули в самую душу мужчине. — София, — она протянула руку, широко улыбнулась, показав ровный ряд белых зубов.

— Джон, — мужчина слегка пожал её руку. — Джон Тарсонc. У Вас красивое имя, София. Вы тоже любите море без людей? Признаюсь, меня утомляет толпа, поэтому я и люблю бывать на пляже в межсезонье.

Девушка не ответила, она пристально вглядывалась в лицо Джона, отчего тому стало неловко, и он опустил глаза на книгу. Название её сразу вызвало у него приступ паники, ему захотелось немедленно схватить девушку за плечи и трясти её, пока не сознается во всём.

— Простите, — Джон тяжело сглотнул. — А что это за книга на самом деле? Это же не может быть моя биография...

— Почему же? Ха-ха-ха! — София звонко рассмеялась. — На самом деле, нет. Вы ещё не издали ни одной книги, чтобы о Вас написали посмертную биографию. И не издадите, если сегодня совершите то, что задумали. Но Вы не совершите, потому что я здесь. Мою профессию можно коротко назвать «толкатель».

— И что Вы толкаете? Или кого?

— Маятник, — София улыбнулась, откинулась на спинку скамейки. — Иногда большие системы зависают. Как маятник, который не качается ни в одну сторону. Это называется точкой бифуркации, точкой неопределённости. Дальнейший путь неопределён. Маятник может качнуться в любую сторону, и тогда система пойдёт по единственному пути, создаст ветвь развития, в которой случатся определённые события в будущем...

— И вы толкаете систему на этот путь? В этом заключается ваша работа?

— Большей частью, да. Мы создали квантовый суперкомпьютер. Вы, наверное, слышали, это популярная сейчас тема. Но мы только сейчас понимаем, что это нам даёт. Он может отрабатывать сразу все ветви развития событий, из которых мы выбираем лучшую.

— Или нужную?

— Какая разница, — девушка усмехнулась. — Главное, что мы можем выбирать. Нужно только приложить определённые усилия. Создать такую ситуацию, которая изменит направление развития системы в точке неопределённости. Слегка подтолкнуть. Понимаете?

— Я понимаю, — Джон устало вздохнул. — Но почему вы присвоили себе право решать, право делать выбор? Вы оперируете судьбами мира, это не этично — лишать всех людей выбора. Почему вы считаете именно ваш выбор лучшим?

— Представьте, что будет, дай мы свободу выбора всем людям, — София окатила Джона скептическим взглядом. — Они такого навыбирают, что описанный Оруэллом мир будет казаться Вам раем. А наш выбор Вам понравится, уверяю. Это ваш парень. Познакомьтесь, — она кивнула за спину Джона.

Резко обернувшись, Джон обнаружил симпатичного юношу невысокого роста, переминавшегося с ноги на ногу рядом со скамейкой.

— Привет, — сказал юноша почти детским голоском и улыбнулся. — Ты Джон?

— А, да, — засуетился мужчина. — Джон Тарсонс, — он вскочил, оказавшись на голову выше парня, вытянул вспотевшую почему-то ладонь.

— Очень приятно, Джон, — парень снова очаровательно улыбнулся, взялся за руку Джона своей миниатюрной, почти детской, ладошкой. — Я Эндрю. Пойдём гулять?

— Подожди, — Джон оглянулся на Софию. — Что всё это значит?

— Говорю же, Вам понравится, — девушка хихикнула. — Мы выбрали Эндрю из примерно четырёх тысяч кандидатов. Идите, развлекайтесь. Угостите Эндрю мороженым, я ему обещала.

— Так, стоп! — Джон вырвал свою руку из ладони Эндрю. — Вы что, издеваетесь? Наняли мне проститутку, чтобы я что? За кого вы меня держите? — Последние слова он буквально выкрикнул, до того разозлила мысль, что его используют.

— Осторожнее, — София поднялась со скамейки, былая улыбка сползла с лица, голос стал жёстким и властным. — Помните, пешка и король падают в одну коробку, когда игра кончена. Точка неопределённости может оказаться где угодно. Сегодня это ваша никчёмная жизнь, завтра — пробка на дороге, послезавтра — запутавшаяся в сетях птица. Почти невозможно узнать, какую цепочку событий запустит то или иное действие. И это знание даёт власть, которая не должна быть доступна диктаторам, иначе сами знаете, что будет. Поэтому считайте, что мы с Вами не встречались. Что же касается вашей жизни, то она предотвратит мировую войну, две эпидемии и спасёт кучу жизней более выдающихся людей, чем Вы. На вашем месте я бы гордилась. И да, Эндрю искренне любит Вас. Прощайте.

София повернулась к нему спиной и пошла быстрым шагом вдоль линии прибоя, не оглядываясь. Камушки под её ногами скрипели, и прибой монотонно шелестел ими, будто кто-то всхлипывал неподалёку. Это был Эндрю. Слёзы катились у него из глаз, он вытер мокрый нос тыльной стороной ладони и снова всхлипнул.

— Я... — Эндрю затравленно посмотрел на Джона. — Я пойду тогда?

— Нет! — Джон схватил Эндрю в охапку, обнял его, принялся целовать в лоб, в заплаканные глаза, в мокрые щёки. — Прости меня! Прости, прости, прости! Я такой дурак! Я не отпущу тебя!

— Правда? — Эндрю прижался к нему, тяжело вздохнул.

— Конечно! — Джон принялся гладить его по голове.

— Я не проститутка, Джон, — Эндрю снова всхлипнул.

— Даже не думай об этом, — Джон крепко-крепко прижал парня к себе. — Забудь мои слова. Иногда я бываю грубым, просто не принимай это близко к сердцу, ладно?

— Угу...

— Я буду любить тебя, обещаю!

— Правда-правда?

— Клянусь!

Джон робко поцеловал Эндрю, и тот так же робко ответил ему. Они принялись целоваться, всё сильнее и сильнее впиваясь в губы друг друга, пока солнце совсем не завалилось за горизонт, и только случайные прохожие видели, как в набежавшей темноте среди пустынного пляжа целуются двое парней, для которых уже не существовало ничего вокруг, кроме любви.