Неделя началась паршиво. Понедельник просто взял и дал ей пощечину, чтобы вторая четверть началась намного болезненней. Маринетт хлопает дверью, прижимаясь к ней. Стоит на крыльце, закрывая лицо руками. Это её самый худший кошмар. Откидывает голову, горло душат слёзы. Это так страшно — остаться одной. Так страшно знать, что никого рядом с тобой нет. Паршиво на душе, становится трудно дышать. И хочется бежать, но у тебя пока нет на это ни права, ни сил.

Обнимает себя руками, потому что выбежала из дома не застегнувшись. Когда она прикасается к объемным пуговицам на пальто её пальцы дрожат. Фиолетовый шарф оплетает её шею и она просто пытается прикрыть лицо, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Это так противно, когда ты не в состоянии что-то изменить. Не можешь доказать родителям, что на самом деле их предположения ложные. Что они делают? Что хотят от этого всего?

Машины длятаксиот 299 000 руб.Не бери в аренду хлам, за кредитом – это к нам! Плата 4500 р/мес. за Авто299тыс.р.Не бери в аренду хлам, за кредитом – это к нам! Плата 4500 р/мес. за Авто299тыс.р.taxi-v-credit.ruКаталог авто для таксиУслуги автокредитаКонтактыРасчет кредитаПерейтиЯндекс.ДиректСодействие в подборе финансовых услуг/организацийСодействие в подборе финансовых услуг/организаций

Лишнего внимания просто нет. Нет людей, которые спешат на работу, учеников, у которых закончились каникулы и которые лениво бредут по дорожке для пешеходов. Маринетт осталась одна даже на этой дороге. Не нащупывает в кармане наушники, ругая себя за невнимательность. Решает не пойти в школу — от этого ни холодно ни жарко. Не сразу замечает мёртвого воробья на асфальте, которого клюют два ворона. Дюпен-Чэн не сразу замечает это, но останавливается, глядя на поступок этих кровожадных птиц. Они выклёвывают птенцу внутренности, глаза, вокруг разбросаны его коричневые перья. Брюнетка на минуту чувствует себя этой жертвой: один ворон родители, второй — школа и её обитатели. Кривится, желая отогнать птиц, но те… Девушка делает шаг назад, когда вороны поднимают свои ярко-красные глаза, издают свой противный клич и двумя чёрными пятнами взмывают ввысь. Маринетт всё чаще понимает, что с этим городом действительно что-то не то.

Но каким бы простым всё не казалось, она не может приблизиться к разгадке. Столько она смотрела фильмов, и никто не делал это в одиночестве: будь-то друг негр или какая-то компания абсолютно разных подростков по интересам. Их что-то сближало, как и было по сценарию, они находили разгадку ко всему «странному» и с наигранными трудностями устраняли так называемое «зло». Увы, это лишь фильмы.

Она осталась одна, позабыв о своей волшебной дружелюбности. Будь она на необитаемом острове, тем более нашла бы с кем поговорить. Сейчас же эта способность растворилась, как и планы, что же делать дальше. Отходит от увиденного, но даже это не отвлекает её от грустных мыслей. Ей так хочется выговориться, попросить у кого-то помощи. Кричать на весь город ради спасения и от одиночества. Она устала от месяца, который провела здесь. Что же будет дальше? Ледяными пальцами берёт смартфон, дует на экран, панически набирает номер, который знает наизусть.

«Пожалуйста, возьми трубку…»

Гудки идут слишком долго.

«Нино, блять, пожалуйста.»

Выдыхает пар — разгоряченный легкими холодный воздух. Чувствует, будто бежала километровку на время. Слёзы уже беспардонно стекают по щекам, девушка заходится в кашле.

— Алло? — смеётся, с кем-то беседуя до этого.

Это как глоток кислорода.

— Нино? Нино! — так моляще, в надежде быть понятой. Рада услышать его голос.

— Маринетт, ты? — Она слышит перемену в его голосе. Весёлые нотки исчезают, шум на заднем плане стихает. Или это у брюнетки просто уши заложило? — Привет, зачем звонишь?

«Зачем? Он прикалывается? Сам же просил при отъезде!»

— В смысле? Ты сам же говорил «пиши, звони», вот я и звоню.

— А, понятно, — так сухо. Так гадко.

— Девочки рядом? — слегка улыбается, пытаясь сдержаться от того, чтобы высказать ему всю цель звонка.

— У нас урок вообще-то, — Маринетт улавливает тихий шёпот Сабрины. «Меня нет в школе» — удар поддых. — Девочек нет сегодня в школе. Извини, учитель пришёл.

Девушка издаёт настоящий вой, когда парень сбрасывает трубку. Ведь никаких намёков на приход учителя и в помине не было. Прячет телефон, едва не швырнув его на асфальт. Пелена перед глазами делает всё таким никчёмным, непримечательным. Дышит глубоко и часто, пытаясь прийти в себя. Голова кругом от того, что она только что услышала.

Её растоптали собственные друзья.

Она осталась одна. Опять. Без попытки на спасение.

На нетвёрдых ногах поднимается, перебарывая головокружение и желание лечь в стопку листьев и уснуть. Ей так не хватает маминого тепла, не хватает плеча Альи, прежней дружбы и детской наивности. И она это всё променяла на какого-то Адриана Агреста. И именно этотгород разбил её в щепки.

Слышит карканье воронов и вытирает слёзы шарфом. Воздуха становится мало, зарывает пальцы в волосы, оттягивая их. Желает прийти в себя, отрезветь от этой ситуации. Не хочется сейчас так просто ломаться. Эта чёрная полоса так уверено закрасила всё хорошее в её жизни.

А ведь это случается с каждым. Мы падаем и часто не можем подняться. Мы подавлены и просто всё бросаем, ведь чаще нет рядом тех, кто смог помочь. И ты мечешься из стороны в сторону, чтобы найти крепкую руку, опору, хотя бы временную. Но мир снова бросает тебя в пропасть, толкает при удобном случае, когда этого совсем не ждёшь. Больно? Больно. И ты чувствуешь только эту боль. Головокружительную боль, которая поглощает тебя в воспоминания о тех временах, где тебе было хорошо. Тебе это не нравится, но ты продолжаешь вставлять эти иголки себе в кожу, чтобы почувствовать хотя бы минутное облегчение. Что ты раньше была не одна и в безопасности.

Дюпен-Чэн не узнаёт этого места. Ни единого дерева, которое росло на их улице. Да даже не помнит её название. По одиноким голым стволам деревьев и их количеству можно понять, что летом здесь очень красиво. Сначала девушка предполагает своим растерянным сознанием, что это лес, но затем видит небольшую детскую площадку, скамьи и тропинки, уложенные плиткой. Чуть дальше, за склоном, понимает, куда занесла её судьба — скейт парк.

В её родном городе не было такой роскоши. Тогда депутаты ещё не приняли решения, что скейтеры — это отдельная субкультура, так что особо и не заморачивались. Все были такие чопорные. А тинейджеры тем временем рассекали асфальт своими «досками». Маринетт всегда было интересно, какого это чувство, но так и не осмелилась попросить покататься у Нино.

Никого рядом нет, когда она садится на край пула. Этот бассейн — любимое место для скейтеров, Маринетт в этом уверена: внутри всё обшарпано, перезалито серой краской, которая шелушится. Куотер-пайп, или по-человечески — разгонка, которая расположилась недалеко, уже практически сломана. И девушка мысленно рада, что здесь никого нет. Конечно, плохо прогуливать занятия, но лучше полюбоваться на рампу, на которой, видать, недавно травмировались, ибо сверкали следы недавней крови, чем сейчас в своем состоянии сидеть на уроке и не воспринимать информацию в первый день новой четверти. В этом деле у неё руки связаны — она устала ничего не понимать, даже если и выучила весь нужный материал за последние дни каникул.

Она так устала от этой обязанности.

А вечером лежишь в кровати и понимаешь, что у тебя в душе чёрная дыра, до которой нет никому дела.

Она рада, что надела пальто. На улице действительно сильно похолодало и даже не поймёшь, была ли вообще осень. Осенние листья кружатся в вальсе, подхватываются ветром и под воображаемую музыку выплясывают в такт, всё выше и выше…

Маринетт, наверное, была бы рада увидеть какого-то скейтера. Хотя бы прохожего, на которого она смогла мысленно переключиться. Ей не хочется зацикливаться на родителях. Есть желание кинуть это все и податься прочь. Иногда бегство — не трусость, а действительно спасение. Проблема внушительных размеров тащит её на дно, мистика — портит психику, а Адриан подслащивает это своим отношением.

Два потных тела. Активные движения, которые и не думают прекращаться. Испуганные карие глаза Альи, которая стоит раком. И Адриан, не показывающий никаких чувств. Кроме, конечно, раздражения.

Девушка рычит и давит этот протяжный крик, не обращая внимания, что её пятой точке точно прохладно сидеть на бетоне.

Ею руководит даже не ревность. Она просто не понимает, что за цирк он устроил. Может, именно он хотел рассорить её с родителями? Отношения с одноклассниками он ей уже испортил, так что это было бы завершальным пунктом его плана. Маринетт стала никому ненужной, Маринетт надо уйти. Ей нужна корреляция, какой-то контакт с людьми. Живыми людьми.

Но тогда зачем он возил её подальше от дома, где ей снятся кошмары? Зачем поцеловал? Что за игру он затеял на этот раз?..

Столько вопросов было задано в воздух, но ответа она так и не услышала.

Автошколавыходного дняПроведение занятий в выходные дни в удобное для учеников время.Проведение занятий в выходные дни в удобное для учеников время.profteh.comСтавропольЭлектронное обучениеПерсональный инструкторИндивидуальный подходОплата в рассрочкуСкидка для студентовСкидка для школьниковКачествоИСОПерейтиЯндекс.Директ

Слёзы её уже не душат, только в душе безумно тяжело. Она застала свою сестру с Агрестом в одной постели, а теперь вспоминает, как сама поцеловала его. Как он целовал её. От этого хочется выть и просить спасения. Она скулит, как бездомная собачонка.

Когда слышится шарканье за спиной, ее нервы натягиваются как струна и обещают вот-вот лопнуть. Она ставит опору для рук, готова при любых сюрпризах спрыгнуть в этот самый пустой бассейн и смыться как можно скорее.

Нет смысла предполагать, что в утро понедельника, когда все здравые люди заняты, какой-то порядочный человек сочтёт нужным составить компанию ревущей Дюпен-Чэн.

Хрупкая, легко одетая фигура внушает незаметное доверие. Но почему-то брюнетка чувствует безразличие. Кажется, что если её убьют, то и это пройдет мимо её ушей и она ничего не почувствует.
— Будешь? — блондинка протягивает бутылку с янтарной жидкостью. Вводит в кураж, секундное оцепенение. У этой незнакомки пшеничного цвета волосы, казалось бы, что голубые глаза, но в них нет этого оттенка неба. Волосы растрепались, макияж из-за плача остался тёмными пятнами на лице. Что её привело сюда?

Маринетт чувствует себя безжизненной куклой, которую безжалостно выбросила на улицу повзрослевшая хозяйка. Смотрит на эту бутылку стеклянным взглядом, когда рядом с ней пьяная девушка. Что она делает? Неуверенно берёт бутылку и впервые в жизни пьёт с горлышка, морщась от горечи. И именно этим утоляют и заполняют пустоту люди? И почему многие так стремятся выпить, зная, что это — горько?

— Я умерла в этом парке, — Маринетт сначала и забыла, что к ней подсели. Та девушка начинает разговаривать, а Дюпен-Чэн ей верит — её уже ничем не удивишь. — Кстати, меня зовут Хлоя Буржуа.

— Маринетт, — наконец избавляется от этого паршивого привкуса алкоголя, но снова тянется к бутылке.

— Не переборщи, — тонкие пальцы перехватывают запястье брюнетки. — Почему ты так расстроена?

И у неё нет желания выложить всё под чистую.

— И как ты умерла? — так спокойно. Обыденно. Будто сама в мире мёртвых и просто интересуется у сестры по несчастью, как прошла её смерть.

— Меня изнасиловал в этом парке мужчина, — издаёт смешок. Пронзает боль от этой несправедливости. — Я была очень неблагодарной стервой и судьба так распорядилась, — Хлоя забирает бутылку и делает большой глоток виски. — По мне особо никто и не плакался, не вспоминали после поминок. А насильника даже совесть не мучила, он даже не побоялся того, что мой отец чиновник.

Она начинает дико смеяться и плакать одновременно.

— Я даже и не знала, что жить — будет настолько для меня важным. Я потеряла всё, что имела, — Маринетт замечает как бледная кожа новой знакомой поблескивает и становится практически прозрачной. Брюнетка и не знает, что применять в таких ситуациях, она сейчас не меньше подавлена. — Отец потерял единственную дочь, но я так и поняла, что была нужна только ему. Он во мне души не чаял, — видимо, о папе у неё были тёплые воспоминания. — Если бы всё было так просто… Я бы вернула время назад. Я убила этого старого дедугана как только он покусился на ещё одну девочку младше меня. Я умерла тогда внезапно, его толчки отдавались у меня в ушах, когда он повалил меня на сырую землю и разорвал одежду. Когда я притихла, он просто ударил меня камнем по голове, чтобы вызвать у меня хотя бы болезненный стон. Этот мёртвый город носит на себе бремя многих душ. Многих несчастных душ, которым нужна помощь.

Это последнее, что слышит Маринетт перед тем, как блондинка закрывает ей глаза, и всё вокруг идёт вверх дном.