Девушка потянулась к кровати, осторожно замечая, что привычной прикроватной тумбочки рядом нет, будильник на телефоне, который она забыла отключить, не звенит, а укрывается она вовсе не своим пледом. Медленно отходя ото сна, Маринетт не сразу сложила в голове пазл картины, поэтому сладко зевала и терла глаза, пока четкий потолок не отрезвил сознание.

Крики, купание в ванне ни с того ни с сего, кошмар про монстра, Адриан бьёт её по лицу, его футболка.

Сначала это казалось невесомым, но факты говорили сами за себя: рядом лежал человек.

Не в её комнате. Она не в своей пижаме.

Издав писк, девушку, будто током шибануло и, брюнетка вспомнила, что спала на полу. Или она все-таки сомнамбулой являлась? Ну, а как иначе объяснить все эти нервные срывы, которых до переезда просто не существовало.

— Какого черта я здесь? — выделяя каждое слово испуганным тоном, девушка наблюдала, как просыпался её не-до-брат.

Адриан поджал губы, мол, да как тебе сказать.

— Я переложил тебя к себе, под утро, ибо стало холоднее, — соврал он, наконец.

Парень почесывал предплечье. Девушка испугано на него огляделась, а затем рванула прочь из комнаты. Он покорно следовал за ней, потирая ладонями о бедра, будто бы от волнения.

— Ты куда? — непонимающе начал Агрест, когда Маринетт зашла в ванную и захлопнула перед ним дверь.

Нет ничего страшнее, чем осознать, что, что-то, что было у тебя в голове, обрело форму, материализовалось. И даже приятные, правильные, желанные вещи, сбываясь, поначалу точно так же пугают. Но как здесь поймешь, правильно ли вот это…

Маринетт понимала, что об этом не стоило думать, но она думала. Сползая по гладкой стене к пыльному деревянному кафелю, зажимала рот ладонью так сильно, что заныла челюсть. Дюпен-Чэн проклинала всё на свете. Тот факт, что работы в городе не было и им пришлось переехать, случай-автокатастрофу, которая унесла жизнь родителей Агреста и, в течение трёх лет, пришлось делить с ним крышу над головой. Эти чертовы кошмары, которые делают всё только хуже. Разве никто из родителей, или даже родная сестра, не видели этот потухший взгляд и мешки под глазами? А вялое состояние? Это же очевидно!

Так думала Маринетт.

Она села на крышку унитаза, сжимая кулачки и кусая нижнюю губу. Ей было стыдно. Если такие отношения сложились у неё с семьёй, то их надо исправлять, а не избегать. Нужно искать решение, чтобы не усугубить всё окончательно.

И почему-то, в своих бедах она во всём винила Агреста.

Дверь тихо отворилась и, в заспанном виде перед ней встал юноша, потирая лицо и затылок, надеясь адекватно оценивать ситуацию. Когда на её глазах стали появляться слёзы, Адриан запаниковал и полностью пришел в себя, потянувшись к не-до-сестре.

 — Я не хочу навредить тебе, честно, — он коснулся её предплечий. Секунду она не двигалась, уставившись в его огромные глаза, затем просто потупила взгляд.

— Дай мне пройти, — охрипшим голосом прошептала Маринетт, вставая с крышки унитаза.

Но парень и шагу не сделал, перегородив ей выход. И девушке пришлось повторить требование еще раз.

— А ну покажи, — парень ловко поднял её подбородок, заставив смотреть на себя. — Болит?

Он погладил её щеку, которая вчера потерпела от мужской пощёчины.

А её глаза бегали туда-сюда, лишь бы не смотреть на него. Это было сложно и неправильно. По крайней мере, так кричало её подсознание. Она всем сердцем чувствовала неопределённость. Что часто засматривалась на не-до-брата; сейчас крепко вцепилась в его футболку, будто ищет спасения; и каждый раз, каждую ночь, он тормошит её, чтобы она проснулась от кошмаров.

Но были и свои минусы. Впервые, стоя там, в её тёмной комнате, она потянулась к нему. Его смех до сих пор звенел в ушах. Но… там, в машине…

Маринетт хотелось кричать.

— Оставь меня в покое, — сколько бы девушка не старалась успокоить свой тон, всё равно слышалась дрожь. Глаза стали влажными, а руки сжимали края футболки — она выбилась из сил:
— И спасибо тебе.

Адриан удивился, не понимая, за что благодарность. А ведь и правда, за что?

— В любом другом случае, ты не давала бы мне спать. Я вынужден…

Маринетт остановила его на полуслове, толкая легко в грудь к выходу.

— Оставь меня. Мне нужен душ.

— Да, ты права, — подтвердил, очевидное парень, отступая назад. — И с началом каникул, Маринетт.

Впервые назвал по имени.

У брюнетки захватило дух.

***

Казалось, что солнце вообще способно только на освещение. Как только младшая из Дюпен-Чэн вышла из ванной, то босыми ногами потопала сразу к двери комнаты. Застелив постель и переодевшись, Маринетт собралась в книжный, за учебником по английскому, чтобы легче жилось. В родном городе у неё не было такого ада в списке школьных предметов, потому в последние две недели девушка чувствовала себя самым настоящим дауном. А уж этого ей никак не хотелось, и так плохие отношения со всеми вокруг.

И какого чёрта в комнату всё время кто-то стучал?

Когда этот кто-то, просто забил к херам всю приличность и, открыл дверь, то челюсть брюнетки можно было искать где-то под кроватью. Ошарашено хлопая глазами, она уставилась на гостя.

— О, ты уже собрана. Отлично. Времени больше.

И тут, без предупреждения, подняв её за руку, гость потащил Маринетт вниз.

Сдерживая все сквернословия, брюнетка лишь шокировано произнесла «Какого черта, Агрест?», но ответа не последовало.

— Эй, детки, вы куда? — когда парень уже обувался, поправляя свою кожаную куртку, из кухни донесся приятный голос матери Маринетт. — Идите, позавтракайте, Алья готовила.

В коридоре демонстративно показалась девушка с кухонной лопаткой в руке.

— О нет, упаси меня Тетрис от её стряпни, — Адриан даже не захотел смотреть, что приготовила Алья, помешивая на сковороде. Даже представлять не захотел. — Идем, Маринетт.

Снова назвал по имени.

Её мозг взорвался второй раз.

И, кажется, у Альи пошел пар из ушей, когда входная дверь хлопнула за ними.