Эти слова прозвучали словно звонкая пощёчина и ещё несколько секунд гудели в ушах.

Я понимала, что опускаться до её уровня, легко играя жизнью ребёнка для сведения личных счётов, я не стану.

- Знаешь, милая, - произнесла я, глядя в её гордое довольное лицо. - Те, кто пробовали построить своё счастье на чужом горе - плохо закончили. Если мужчина один раз бросил женщину с ребёнком, то ему ничто не помешает сделать это снова, но уже с новой семьёй.

Я оставила ей эти слова, направляясь к двери.

Честно, до последнего я была уверена, что Лалиса, всё-таки согласиться. Пусть нехотя, пусть с показным скандалом, пусть с истерикой. Но она молчала.

- Он никогда меня не бросит, - произнесла Лиса, а я вздохнула.

- Ну что там? - спросил Чонгук, а я помотала головой.
- Я попробую с ней поговорить. Надавить. Нажать, - произнёс канцлер. - У нас уже состоялся крайне неприятный разговор.
- Толку? - спросил Чонгук.- Кровь должна быть добровольной. А это уже будет не добровольно.
- За то, что она сделала и за то, что сказала, я лишу её половины имущества, которое ей причитается. Она пойдёт на улицу вместе со своим приданным. Я не собираюсь терпеть в своём доме такую тварь, - произнёс канцлер.

Я возвращалась в карету.

- А если Техён тоже откажется? - прошептала я, чувствуя, как отчаяние захлестнуло меня с головой. Казалось, вот-вот... А тут столько препятствий.
- Всё, всё, всё, - послышался голос Чона, а меня обняли. - Мы постараемся сделать всё возможное... Я ещё посмотрю, вдруг есть способ, как очистить кровь или как обмануть заклинание... Ты, главное, не плач. Мы спасём мальчика...

То, что я мечтала услышать от мужа, я услышала от его злейшего врага. Не любимый муж, а злейший враг семьи, бросил все дела, чтобы помочь.

"Надёжный!", - пронеслось в голове, когда я прижалась к груди Чона. - "Он не бросает в беде!".

- Я с тобой, всё хорошо, - шептал он в мою макушку. Мне очень хотелось верить в то, что всё хорошо.
- Ну, раз это говорит великий чародей, - выдохнула я, пытаясь остановить поток слёз. Слезами я мало чем помогу сыну.
- Ну, не такой уж я и великий, - рассмеялся Чонгук, стирая рукой слёзы с моего лица. - Так, немного выдающийся.
- Нет, - прошептала я, глядя в его красивые глаза. Тёмные волосы подчёркивали бледность лица, а он показался мне таким прекрасным. Он сумел снова вернуть к жизни моего сына. Кажется, после этого я готова боготворить его. - Ты действительно великий чародей... Вредный, правда...

Я невольно улыбнулась, закусив губу. Слеза скатилась по щеке.

- Ну, не без этого! - заметил с улыбкой Чонгук. - А то какой я получается тёмный маг, если я не вредничаю?

Карета остановилась, а я вспомнила, что в ней был ещё и канцлер. Кажется, он и так всё понял, поэтому смотрел в окно.

Мне помогли спуститься, а я только дошла до двери, как вдруг оттуда выскочили Чимин и Розэ, атаковав нас вопросами.

- Нет, - прошептала я. - Она отказалась дать кровь...

Я пересказала весь наш разговор. Чимин стоял с открытым ртом, а Розэ прижала руки ко рту.

- И какая разница, как он родился! Это же дитятко! - всплеснула она руками. - Дитятко! Разве можно такое говорить! Надо было ей в суп плюнуть!
- Ну, знаете ли, мадам! - прокашлялся Чимин, всё ещё пребывая в ужасе от моих слов. - У меня даже нет слов, подобающих дворецкому, чтобы выразить всю степень моего возмущения! Но есть слова подобающие рыбаку, могильщику и пьяному могильщику!
- Нам нужна кровь родителей. Остаётся Техён, - прошептала я, глядя в сторону камеры. - И чем быстрее, тем лучше.

Я направилась к узнику. Я знала, что он потребует свободу в обмен на кровь. Но при этом боялась, что он попытается обмануть меня! О, это ужасное чувство, которое сжимало сердце. Казалось, внутри что-то ведёт обратный отсчёт.

- Техён, - вошла я в камеру. - Мне нужна твоя кровь. Добровольно.

Узник, оставшийся в одиночестве поднял голову. Его некогда красивые волосы превратились в грязные сосульки.

- Значит, способ нашли... - выдохнул он, а я всматривалась в его лицо, пытаясь понять, что он задумал. - Конечно же я дам её! Это ведь мой сын! Только при одном условии...

Вот! Теперь он будет диктовать условия! Так я и знала.

Вздохнув, я понимала, что время - мой злейший враг. И я согласна на всё, лишь бы мой ребёнок был жив.

- Я хочу присутствовать на ритуале, - вздохнул Техён. - Речь идёт о жизни моего сына...

Один благородный поступок за другим. Я, право, не знаю, что и думать!

Что-то внутри шептало, словно бальзамом на израненную женскую душу: "А вдруг он всё осознал? Вдруг, он разочаровался в любовнице? И теперь понял всю ценность семьи?".

Мне кажется, что этот странный шёпот слышат все женщины, которые хоть раз переживали предательство со стороны любимого. Они слышат его в тот момент, когда он приходит извиняться, заглядывает в душу, стоит на коленях, покаянно опустив голову.

"А, может, это просто то, что я хотела услышать? Может, я просто придумала это осознание? Я столько времени представляла этот момент, что сейчас придуманные мною слова, вылезли в качестве оправдания?

"Успокойся!", - я сжала кулаки. - "Это сказал не он. Это - не его слова. Это - твои мысли!".

- Хорошо, - обречённо кивнула я, понимая, что кольцо всё ещё при мне. - Я согласна.

Техён усмехнулся и вздохнул.

- Можете оставить меня наедине с моей пока ещё женой? - спросил Техён, глядя на Чона пристальным взглядом.

Оставаться с ним наедине было рискованно, но я понимала, что придётся. Сейчас я готова была на многое, лишь бы он не передумал.

- Конечно, - заметил Чонгук, проводя рукой по моему плечу. - Только учти. Если с ней что-то случится, я убью тебя. И буду убивать медленно. С наслаждением.
- Зачем мне причинять ей вред? - спросил Техён. - Я просто хочу поговорить.
- Я пока подготовлюсь к ритуалу, - заметил ректор. В его голосе прозвучали подозрительные нотки, а взгляд полостнул Техёна.

Все удалились, а я осталась стоять возле закрытой двери.

- Почему ты считаешь меня мерзавцем? - спросил муж, глядя на меня.

Мне показалось, что это - сон. Я посмотрела на Техёна, а внутри на секунду появилось чувство, что, быть может, я ошибалась на его счёт.

- Нормальные мужья не бросают в тот момент, когда нужно помощь и поддержка, - произнесла я. - И не проводят это время с любовницей.

Сейчас я смотрела на него, но не испытывала ни восторга, ни восхищения, ни любви. Для меня это был совершенно чужой человек. Перед глазами пронеслась вся наша жизнь. Я вспомнила будоражащие ночи, полные страсти. Если раньше эти воспоминания вызывали в теле приятный и сладкий отклик, то сейчас я не чувствовала совершенно ничего.

- Ты прекрасно знаешь, кто я, - заметил Техён. - И в чём заключается моя работа. Моя работа - это безопасность королевства. Король давно подозревал твоего друга канцлера в нехороших делах. И попросил следить за ним. Поэтому я сблизился с его супругой.
- Она до сих пор уверена, что вы поженитесь, - заметила я.
- Она интересовала меня пока она была женой канцлера. Важным источником информации о его делах. Но сейчас, когда они, вероятнее всего, уже близки к разводу, если не развелись, то у меня нет интереса продолжать с ней отношения, - заметил Техён. - Однако, ребёнка я не оставлю. Если так получилось, то я заберу его. Мы заберём его.
- Конечно, мне очень жаль ребёнка, у матери которого нет мозгов, чести и совести, но я уже воспитываю одного вашего ребёнка, - произнесла я, чувствуя, что на меня не действует волшебное "мы".
- Это волшебное "мы" весьма запоздало, - произнесла я.
- Быть может, ты передумаешь, - улыбнулся Техён.

Я чувствовала, что внутри меня борются две женщины. Одна - наивная и глупая, которая верит, что волшебное заклинание "прости меня!" сотрёт ей память, и перенесёт в волшебную страну Какраньшию. И другая. Подозрительная и опытная, которая уже хлебнула горя. Она не умеет прощать предательство. И её сердце отдано тому, кто был с ней рядом в тяжелые моменты жизни.

- У нас с тобой договор, - произнесла я, понимая, что сказать больше нечего.- Я бы скрепила его магией!
- Я не согласен на магический договор. Это уже край унижений. Речь идёт о моём сыне! - произнёс Техён.
- Ты всё сказал? - спросила я.
- Да, - усмехнулся Техён.

"Неужели заточение так на него повлияло?", - думала я. - "Нет, что-то тут явно не так... Но сейчас важно успеть спасти Сону! Думай лучше об этом!".

- Входите! - позвала я.

В присутствии всех, я сняла наручник с Техёна. Он потёр запястье и вздохнул.

- Всё готово к ритуалу, - произнёс ректор. - Осталось только начертить круг и решить, кто туда пойдёт. А теперь кровь.

Он протянул кинжал и маленькую склянку.

Я застыла, боясь, что сейчас что-то пойдёт не так. И Техён что-то предпримет. Но он спокойно посмотрел на блеск лезвия и вздохнул.

- Я отдаю свою кровь добровольно, чтобы спасти моего сына, - произнёс Техён, надрезая руку.

Несколько капель густой чёрной крови упали на дно сверкающего флакона.

Ректор тут же отобрал у него кинжал и склянку.

Прямо удивительно. Я была уверена, что Техён броситься с кинжалом на меня или на кого-нибудь, попытается сбежать, но он ничего подобного не сделал!

- Думаю, что ритуал нужно проводить в комнате мальчика, - произнёс ректор. - Поэтому мы с канцлером подготовили всё необходимое там.

Мы поднимались по лестнице. Техён шёл между ректором и канцлером, которые с подозрением косились на него.

Дверь в комнату открылась, а у меня сердце забилось часто-часто. Чёрные свечи были расставлены в каком-то особом порядке. На полу был нарисован меловой круг с какими-то странными символами внутри. По краю круга лежала сушёная трава, несколько крупных драгоценных камней.

- Я проверю кровь, - произнёс канцлер. - С вашего позволения. А вы, господин ректор, следите за ...

Он глазами показал на Техёна.

Склянка вспыхнула в руках канцлера, а он с удивлением поднял брови.

- Да, кровь отдана добровольно. Она - чистая, - вернул склянку канцлер.

Ректор присел, ставя её на какой-то знак.

- Всё готово? - спросил ректор.
- Я пойду, - кивнула я. - Сону меня знает. Я проводила с ним больше времени, чем кто либо. Поэтому мне и идти...

Я прекрасно знала, что для Сону папа был эталоном. Он был для него тем самым идеальным папой, который обычно смотрит с портрета многолетней давности. Отец слишком мало времени уделял воспитанию Сону. Их короткие встречи были, скорее, праздником для мальчика.

Я вспомнила свои слова: "Папа занят! У папы важная работа! Папа защищает королевство". Я говорила это так уверенно, что мой мальчик был уверен, что папа - настоящий герой.

Сону не знал папу. Он знал лишь образ, который я умело создавала, чтобы малыш не чувствовал себя обделённым папиным вниманием.

- Вы хорошо поду... - начал было канцлер, но я тут же посмотрела на него.
- Я же сказала. Я пойду, - произнесла я. - Мой сын - для меня всё. И если ошибку допущу я, то я погибну вместе с ним. Но если ошибку допустит кто-то другой, то я... я не смогу его простить... Вы понимаете, о чём я?

Чонгук вздохнул.

- Тогда нужно принести Сону в круг, - произнёс он. - Тебе придётся держать его, пока я открываю путь...
- Я удержу, - сглотнула я, направляясь к кровати.

Сону лежал бледный и совсем обессиленный. Я с лёгкостью подняла его на руки. О, боже! Он так похудел! Он лёгкий, как пушинка!

Сердце сжалось от боли, а я поцеловала его лоб.

- Сейчас мама придёт... Слышишь? Мама уже идёт к тебе... Скоро ты будешь здоров... - прошептала я, неся его в круг.

Я стояла с ребёнком на руках.

- Береги себя, - прошептал Чонгук, опуская руки на круг.

Сначала я увидела свет, который заполонил всю комнату. Казалось, он был таким ярким, что меня ослепило. А потом я почувствовала, словно парю в невесомости тумана.

- Сону! - закричала я, увидев, что ребенка на руках нет. - Сону! Сынок!

Туман жадно пожирал мои слова, проглатывал их, словно чудовище.

- Сону! - крикнула я, видя, что вокруг нет ничего, кроме тумана. - Сону!

Я сделала осторожный шаг в туманную пустоту как вдруг очутилась в тёмном сыром подземелье...

Казалось, всё вокруг было исписано странными символами, зловещими и неприятными. Чувство брезгливости заставило меня держаться подальше от стен, на которых были нарисованы змеи. Точно такие же, как на браслете.

- Сону! - позвала я, идя по каменным плитам.

О, боже! И тут змеи! Прямо как настоящие!

- Сону! - крикнула я, видя, как глаза каменных змей вспыхивают, стоит мне только подать голос.

Я направлялась вперёд, как вдруг увидела дверь, оплетённую змеями. В этой двери было крошечное зарешечённое оконце. Я вспомнила слова Чона о том, что "душа в тюрьме браслета", и тут же бросилась к оконцу.

- Сону! - позвала я.
- Убирайся! - послышался голос сына. - Убирайся мерзкое чудовище!

Да, это был его голос! Я узнала его!

- Сону! Это я - мама! - позвала я, заглядывая в окошечко. Но за ним была темнота.
- Чудовище тоже так говорило! - произнёс слабый голос сына. - И я чуть не открыл дверь!

Какое чудовище? О чём это он?

- Сону, - заплакала я. - Подойди сюда.. Сейчас мама тебя освободит!
- Убирайся вон! Чудовище! Ты - не моя мама! Я знаю! - закричал ребёнок из темноты. - Моя мама там! А ты... ты... ты просто чудовище, которое пытается меня обмануть!

Змеи на двери угрожающе зашевелились, словно желая меня укусить. Я отпрыгнула на несколько шагов, а одна змея едва ли не дотянулась до меня, сверкнув драгоценностями вместо глаз.

Они были серебряными, неживыми, магическими... Но шипели, как настоящие! Их глаза - камушки грозно сверкали, не подпуская меня к решетке.

- Сону! - позвала я.
- Уходи! - послышался голос сына.
- Я - не чудовище! Я твоя мама! - выдохнула я.

Кажется, я догадываюсь, в чём дело! Проклятие пугало ребёнка. Оно принимало образы близких, которые остались у жертвы в памяти, и пыталось причинить ему вред.

- Сону! А папа приходил? - спросила я.
- И папа, и Розэ, и Чимин! Только я знаю, что это всё неправда! - выкрикнул ребёнок. - Вы делали больно! Вы мучили меня! Вы издевались надо мной!

Вот оно что... В самом начале спасти может незнакомец. Тот, кого жертва не видела ни разу. Ему будет проще поверить, чем близкому, в образе которого чудовище мучило жертву. Пока что в голове лихорадочно складывалась картинка. О, спасибо тебе, старый чародей за подсказку. Сейчас я попытаюсь ей воспользоваться!

- Сону, подумай, что могла знать твоя мама и что мог знать ты, но чего не могло знать чудовище? - спросила я.

В ответ была тишина.

- Милый, подумай... - взмолилась я.
- В прошлый раз ты приходила, чтобы утешить меня после того, как меня мучил папа. Я тебе поверил, а ты... ты ударила меня... Мне было очень больно... Ты тоже мучила меня! - слышала я голос, полный слёз и отчаяния. - Я тебе не верю! Ты опять пришла мучить меня!
- Я не стану мучить тебя! Я пришла, чтобы спасти! - произнесла я, в отчаянии.
- Чудовище говорило тоже самое! - послышался голос сына.

Серебряные змеи не подпускали меня к окошечку. Проклятье само загоняет человека в клетку, само ведёт его к гибели, отрезая все шансы на спасение.

И тут меня осенило. А что если идти от противного? Если чудовище было всегда ласковым, то почему бы не делать всё в точности да наоборот?

- Так, Сону! - произнесла я очень строгим и нехорошим голосом. - А ну быстро открыл маме дверь! Мама придёт и будет тебя мучить! Сейчас как замучаю! И всыплю по первое число! Буду издеваться над тобой...

В камере стало тихо. Если чудовище говорило, что оно - мама, то мне следует говорить, что я - чудовище?

- Да! Ты прав! Я - никакая не мама! Я ужасное и страшное чудовище! - произнесла я. -И уж тем более, жалеть тебя не буду! Попа будет фиолетовая! А ну быстро открыл мне дверь! Или как я буду тебя мучить, если дверь закрыта! С закрытой дверью мучить не получится!

"Хоть бы сработало!", - пронеслось в голове, а мне было стыдно за свои слова.

- А почему ты так разговариваешь странно? - спросил Сону. Мне показалось, или голос стал чуточку ближе. - Мама никогда не ругалась на меня...

Так, я что-то делаю неправильно. Точно! Чудовище просило открыть дверь и выйти, значит, я должна говорить, чтобы он не выходил. Может, он так поймёт, что я - не чудовище?

- Потому что я - не мама! Потому что я - чудовище! И мимокрокодил по совместительству! - произнесла я. - Ладно. Сиди там! Я ухожу без тебя!

Я развернулась и направилась по коридору, как вдруг услышала звук открывающейся двери. Неужели? Неужели он догадался!

- Сиди там! - крикнула я, понимая, что мне долго придётся просить прощения перед ребёнком. - Сиди, где сидишь!

Я уходила, как вдруг меня кто-то дёрнул за руку.

- Мама, это правда ты? - спросил Сону.

В этот момент я почувствовала, как сердце вздрогнуло от счастья.

- Нет, я не мама, - усмехнулась я, но предательские слёзы потекли по лицу. - Совсем не мама!

Он стал вкладывать руку в мою руку, а я понимала, что в любой момент он может её вырвать и убежать обратно в камеру.

- Мама, скажи, что ты - настоящая... - прошептал Сону. - Мам, ну скажи...
- Я чудовище! Которое решило похитить тебя у другого чудовища! - сквозь слёзы прошептала я.
- Я догадался! Чудовище никогда не говорило про мимокрокодила! - заметил Сону, светясь от счастья. - Оно всегда говорило, что сильно любит меня... А потом мучило!

Я схватила его за руку и потащила по каменным ступеням. Туда, где виднелся свет. Ещё чуть-чуть... Ещё капельку.

- Куда?! - послышался холодный и страшный голос снизу. В этот момент Сону вздрогнул и посмотрел на меня.

Не то щупальца, не то змеи рванули к нам из темноты.

- Мама! - завизжал Сону, а я схватила его на руки, пытаясь побыстрее донести до спасительного света.

- Бежим! Быстрее! - кричала я, как вдруг почувствовала, что меня удерживает серебряная змея. Она обвилась вокруг моей ноги, заставив встать на колени и больно удариться коленной чашечкой о ступеньку.

- Беги! Беги на свет! - крикнула я.
- Мамочка! Мамочка... - зашептал Сону, оборачиваясь на свет. - Я без тебя не пойду! Вставай, мамочка! Вставай!
- Беги! - крикнула я, чувствуя, как чудовище тащит меня вниз по ступеням. - Беги! Сону!
- Мама! - завизжал Сону.

И тут я поняла, что придётся схитрить. Змеи были уже близко, а мне нужно было, чтобы Сону выбрался.

- Позови на помощь... Там помощь! - крикнула я, пытаясь изо всех сил удержаться руками за ступени. - Быстрее! Зови на помощь!
- Я сейчас вернусь! - дёрнулся Сону. - Держись, мама!

Он побежал по ступеням наверх, а я чувствовала, как напряглись мои руки. Аж до белых костяшек. Но я пока держалась, глядя как Сону исчезает в белом свете.

Я понимала, что нужно бороться.

- Узник! Узник! - шипело позади меня. - Новый узник!

Я понимала, что у меня в этом мире нет кровных родственников. Поэтому держалась из последних сил.

Потом силы стали оставлять меня... Я понимала, что с каждой секундой мне всё сложнее сопротивляться... Я уже собиралась отпустить ступеньку, как вдруг я увидела, что свет стал двигаться в мою сторону. Он двигался всё ближе и ближе ко мне. А я не поверила своим глазам. Словно кто-то толкал его в мою сторону.

Это придало мне сил держаться.

Змеи шипели, обвивали мои ноги, а я видела, как свет приближался, и я высвободила руку и потянула её к свету, боясь, что в любой момент чудовище дёрнет меня вниз. Только моя рука коснулась света, как я почувствовала, словно меня держат. Один мощный рывок вперёд вытащил меня из подземелий ужаса.

- Хах... - выдохнула я, чувствуя, как лежу в центре круга.
- Ты в порядке? - послышался голос. Я почувствовала, как меня обняли.
- Когда вернулся ребёнок, мы с канцлером объединили магию, стараясь расширить проход... И ... получилось, - выдохнул Чонгук. Он прижал меня к себе, а я чувствовала, что его сорочка взмокла от пота. Его волосы липли к его щекам, а я вцепилась в него, шепча: "Спасибо, спасибо....".
- Да, - послышался уставший голос канцлера. - Никогда не думал, что так получится...
- Где ребёнок? - прошептала я, как вдруг увидела, что Сону бросился к отцу. Тело его плохо слушалось, но Техён раскинул руки, готовясь обнять его.

- Мама! - внезапно взвизгнул Сону, а я увидела, что Техён резко развернул ребёнка к нам лицом и приставил к его шее заклинание.

- Папа... Папа... Ты что делаешь? - закричал Сону, но отец приставил заклинание ещё ближе к малышу. - Папочка...
- Заткнись, - небрежно произнёс Техён. Он держал сына в заложниках, а я чувствовала, что мне не хватает воздуха. - Если вы шевельнётесь, я убью его. Если мне покажется, что вы шевельнулись, я убью его. Дженни. Верни моё кольцо.