Мне на мгновенье стало как-то не по себе. Мир немного закружился,завертелся. И всё никак не мог прийти в равновесие.

- Техён Найтроу? - спросил Чимин, глядя на меня. - Вашему супругу поручено расследовать это дело?

Сейчас, одну минутку. Мир ещё немного пошатает. Я подожду.

- Дайте-ка посмотреть! - выхватил у меня свежую, ещё пахнущую типографской краской и оставляющую след на руках газету.

- Не переживай, дорогая моя! - успокаивала Розэ. - Никто на вас не подумает... Кому в голову взбредёт искать его в нашем подвале? Да никому!

И то верно. Наверное.

- За него объявили награду! - усмехнулся Чимин, встряхнув газету с шуршанием. - Тому, кто располагает какой-либо информацией о местонахождении ректора Академии, профессора тёмных искусств Чонгука Гримма полагается награда в размере ста тысяч золотых! Которые будут выданы незамедлительно, как только информация подтвердится. Это же целое состояние!

Я подобрала юбку и поднялась по лестнице, чувствуя страх ступеней. А ведь эта лестница чуть не стала причиной моей смерти! Только сейчас я осознала, что начинаю бояться её.

- О, вы зря расстраиваетесь, мадам! Пропажа ректора - это не такая занимательная новость! - заметил Чимин, ступая не глядя. Он всё ещё читал газету с таким интересом, что ни разу не оторвал взгляд.

- Я уверен, что эту новость просто пропустят! Никто не читает газету с главной страницы! Её покупают исключительно для того, чтобы почитать свежие сплетни, а не официальные новости!

Я вздохнула, стараясь придерживаться за перила. Сейчас, как настоящая мать, я должна быть рядом со своим сыном. Поэтому я направилась в его комнату.

- Ну, вот например! Королевский симфонический оркестр даёт последнее представление в этом бальном сезоне! Так что предупреждает всех, кто изменяет под предлогом любви к музыке, что их выступление длится три часа, а не всю ночь! - прочитал Чимин. - Или вот ещё новость! Граф Валлинор сделал предложение дочери барона Фортескью.

- И в чём же скандал новости? - уставшим голосом спросила я, открывая двери.

- То, что барона Фортескью нет дочерей. У него сыновья! - усмехнулся Чимин. - А вот ещё! Маркизу Брюменфельд поймали на измене. Она долго оправдывалась, что так называется представление театра, но муж ей не поверил. Только после убийства маркизы, он обнаружил у неё билет с названием представления. Труппа театра хочет переименовать название пьесы с участившимися случаями убийств из ревности.
- Похоже на бред, - зевнула я, садясь в кресло рядом с кроватью.
- Дорогая моя! Может, вы поспите? - спросила Розэ.
- О, нет, я не устала, - кивнула я, глядя на сына.

- Теперь можно смело говорить: "Дорогой наш ректор!", - прослезилась Розэ. - Ну что, милая моя... На вас лица нет. Вы испереживались. Ложитесь спать, а я пока посижу с нашим мальчиком.

Я чувствовала, что усталость подкралась ко мне и теперь пытается уложить меня в постель. До этого момента я старалась её не замечать. То, что это всё-таки усталость, я поняла, когда вместо кружки чая взяла пустую вазу и решила сделать из неё глоток.

- Ложитесь спать! - твёрдо погнала меня Розэ. - Чимин! Уведите её! Я посижу с крохой.
- Если что-то случится, то тут же буди, - сдалась я, не твёрдой походкой направляясь в покои.

Роскошные покои, когда-то служившие альковом любви и счастья теперь были пусты. Огромная кровать, казалась целым островом, а я улеглась на подушку, чувствуя, что мне непривычно одиноко. Я привыкла к тому, что муж рядом. И когда его рядом не было, я начинала нервничать. Наверное, храп мужа вошёл у меня в привычку. И теперь я чувствовала себя как-то неуютно. Обычно, когда Техён пропадал на работе, я не спала. Я держалась до последнего, переживая за него. Иногда я вскакивала с кровати и подбегала к окну, едва услышав стук кареты. Я так боялась, что с ним что-то случится!

И теперь, лёжа на кровати, несмотря на усталость, я чувствовала ужасный дискомфорт.

- Чимин, - прошептала я, пытаясь улечься. - Будьте так любезны...

Я не знала, как это сказать. Звучало ужасно глупо, но...

- Говорите, мадам! - заметил дворецкий, вытирая пыль со столика.
- Похрапите немного? - взмолилась я.
- Как скажете, мадам! - заметил дворецкий, пока я чувствовала себя круглой дурой. Он не подал виду, что его смутила эта просьба.

А я чувствовала, как меня всё ещё несёт по рельсам отношений, которых больше нет. Это ведь не так-то просто взять и остановиться. Остаются старые привычки, от которых сложно избавиться.

Чимин сел в кресло так, словно его каждый день просят похрапеть. Он прокашлялся, как солист большого театра.

- Вам как? Мягко и басом? Раскатисто, так, чтобы окна звенели? Тревожно? В мажоре или в миноре? - спросил дворецкий, а я удивленно посмотрела на него. - Есть ещё с прилепетыванием, словно кто-то во сне пытается что-то сказать... Со стонами, если что-то болит...
- И вы всё это умеете? - спросила я, удивившись.
- Ну, разумеется, мадам! - произнёс Чимин не без гордости. - Вы думаете, что хороший дворецкий умеет только открывать двери? О, нет! У нас была такая дисциплина!
- Храпология? - удивилась я.
- Ну да, - заметил Чимин. - Знаете, дворецкий должен уметь всё! Представьте, как говорили нам, что если мне придётся служить пожилой даме, у которой недавно скончался муж? Она же будет беспокойно спать? Или будет страдать бессоницей. Она всю жизнь прожила с мужем. Поэтому хороший дворецкий должен храпеть, как храпел её супруг. Я лично знаю одного дворецкого, который умел мяукать. У его хозяйки умер любимый кот. И она всегда плакала по ночам. Пока дворецкий не научился мяукать. Он брал уроки у всех соседских кошек. Не бесплатно разумеется. Он подкармливал их в обмен на уроки мастерства. Хозяйка слышала мяуканье и успокаивалась.
- И всё-таки удивительно, - заметила я. - Почему ты решил стать дворецким?
- Мой отец мечтал разбогатеть, чтобы в нашей семье был дворецкий, - заметил с усмешкой Чимин. - И я пошёл учиться на дворецкого, чтобы исполнить мечту отца. Он был ужасно недоволен. И запретил мне пользоваться своей фамилией. Но я знаю одно. После двадцати лет службы каждый дворецкий имеет право получить фамилию хозяина. Мне осталось совсем немного...

Это звучало немного фантастично, но я знала, что это правда! После двадцати лет службы дворецкий фактически считался частью семьи хозяина.

Я чувствовала, что начинала засыпать. Боясь спугнуть свой сон, я попыталась расслабиться.

- Госпожа! - послышался голос Чимина. Я дёрнулась, понимая, что уже утро. Лицо дворецкого было обеспокоенным. - Беда!
- К-какая? - спросила я.
- Прибыл ваш муж! - выдохнул Чимин, а я подскочила с кровати.

Надо что-то делать!