Спустя несколько часов, я сижу в тёплой кафешке в местах для курящих со своей напарницей, которая мирно попивает свой холодный напиток. Я уже начал тогда курить третью сигарету подряд и смотреть на свои наручные часы, нервно постукивая указательным пальцем по деревянному столику. У меня слегка нервишки шалят и я не умею по-человечески кого-то ждать, да и моя напарница кидала дрова в костёр, говоря, что они не придут, можешь не ждать. Я в этом случае давал ей лёгкого щелбана по лбу и говорил, чтоб помолчала она. Затем, официантка подошла ко мне и спросила о том, буду что нибудь ещё я? Посмотрев на Розу, которая отрицательно качала своей головой, я вежливо попросил чашечку кофе и добавил сверху, что к нам могут присоединиться некоторые личности и чтоб она была готова принимать ещё заказ в случае чего. Она понимающе кивнула и ушла.
Прошло ещё десять минут и эти ребятишки уже знатно опаздывали. Я уже успел выпить чашку кофе и достать ещё одну сигарету. Мой палец не переставал стучать по столу и моя напарница заметив это, сказала своим монотонным голосом, что они не придут. Но в моей голове свежи воспоминания о том низком мальчике и его решительном взгляде, и у меня была уверенность, что мое терпение будет потрачено не зря. И спустя несколько секунд, вошло трое и среди них я приметил того самого низкого блондинчика. Резко потушив сигарету об пепельницу и поправив свою рубашку, я радостно вышел на встречу к ним, поприветствовав их. Они сняли свои осенние куртки, повесив на крючок, и я привёл их за свой стол. К нам подошла официантка и спросила, что они будут? Я тогда был в хорошем настроении и сказал, что они могут заказывать, что хотят, но в переделах разумного конечно. Но они застеснялись в начале, говоря, что им ничего не надо. Видно, что это было сделано из вежливости, но я настоял на своём и они сдались. Слегка полная девушка попросила курицу по-французски и апельсинного сока, а другая девушка, которая была имела резкие черты лица, которые к слову ей шло на удивление, заказала себе салат «цезарь» и чашечку бисквитного чая, а блондинчик был всё-таки скромен в своём заказе и попросил всего лишь минералки. И когда официантка покинула нас, я начал:

— Дамы и господин, спасибо, что потратили ваше сокровенное время и уделили его мне...

— Можно вопрос? — вдруг перебила меня пухленькая, подняв свою руку, и глупо, будто бы по-щенячьи смотря на меня.

— Да, конечно, — слегка удивился я от неё.

— А типа кто это? — спросив, указала пальцем на Розу она. И другие тоже посмотрели на неё и наверное им тоже было интересно на счёт ее персоны. Неудивительно, ведь она бросается в глаза, моя напарница-кукла без эмоций.

— Племянница, она в будущем тоже хочет стать журналистом и из-за этого всегда следует за мной, чтоб узнать свою будущее профессию по лучше, ведь так, рыбонька моя? — и затем я посмотрел на неё взглядом, в котором читалось, чтоб она подтвердила все, что я только что наплёл этим детишкам. Она посмотрел на меня своим пустым взглядом, а затем на них, затем обратно на меня и будто бы ничего не понимала, что я хочу от нее. Я уже натурально умолял глазами, чтобы она уже подтвердила.

— Да, — кратко сказала Роза.

— Вот клёво! — радостно выпалила пухленькая. — Такая малюсенькая, а уже типо знает, кем хочет быть, мне б типо так!

— Но мы отвлеклись, — хотел вернуть наш разговор в прежнее русло, — вот что, у меня есть предчувствие, что Михаил Литвинов не виновен, и я хочу доказать это, но сначала мне хочется узнать его историю, как к нему относились в школе, про его детство, про любимых места и так далее. И я не хотел говорить это, но я заметил, что в школе о нем не лучшего мнения, почему?

Да, я сразу начал сыпать много вопросов, чтобы они не заподозрили о том, что я хочу просто узнать, где он может находится, и мне глубоко насрать, на его историю. Все таки ум меня обычно не подводит и я знаю, как надо подходить к таким делам, хоть и шанс того, что наш собрат связывался с ними крайне мал. Если бы не та сучка, все было бы легче лёгкого, но что поделать, приходится браться за любую ниточку, которую я могу достать. Ход сделан, и я пошёл наверняка.
И толстуха обратно подняла свою пухленькую ручку и я дал ей добро, чтобы ответить.

— Если честно, то я тоже это заметила, типа как наши на него косятся, прикиньте.

— А до этого не догадывалась?

— Ну да, я типа только в этом году поступила, — развела руками она.

— А зачем пришла сюда?

— Зачем? — призадумалась она, щекоча себе щеку, — ну вы типо пообещали, что можно будет пожевать, да и я давно типо не выходила в кафешки, хе-хе. — и в конце похихикала, но затем сразу же развела руками и начала махать, — но это не значит, что я ничего не узнала, я все-таки поинтересовалась, когда его в первый день начали звать говнюком и так далее.

— Говнюком? — вопросительно я смотрел на этих троих я и был озадачен.

— Да, у него репутация такая у нашего Литвинова, — вмешалась другая, гордо подняв свой подбородок, — хоть и я считаю, что это всего лишь детская забава.

— Типо я того же мнения, наверное, но все же, он тоже когда зашёл в начале начал втюхивать, что он не будет извиняться за то, что произошло в прошлом, и типа, что это не его вина, вот.

— Если честно, то я вас не понимаю, — виновато улыбнулся я, почёсывая свою макушку.

— Давайте, каждый из нас будет рассказывать то, что знает, а потом вы это как-то объедините, — сказала другая девушка, убирая свою прядь волос со лба назад, — а то мы так до утра досидим.

— Тогда я начну, — выступила пухленькая, а затем, покашляв несколько раз, она начала, — когда он пришёл к нам в класс, сначала я посчитала его новеньким, ведь его не было в начале учебного года, да и про него типо никто не говорил, но когда он появился и увидела, как наши на него косятся ну я типа поняла, что здесь что-то не так. А когда он вдруг встал после звонка, то начал типо наезжать, что он тут не приделах, и что лучше отстать от него. Я конечно тогда типа знатно прифигела и вообще не секла фишку. Мне стало интересно и я спросила у своих подруг что тут, да и как. Они сказали, что он типа убийца.

— Убийца? То есть он кого-то убил получается?

— Нет! — вмешался вдруг блондинчик, который был слегка раздражён судя по его выражению лица. — Он здесь не причём.

Вдруг другая положила руку на его плечо и сказала своим надменным голосом, чтоб успокоился, а то на нас будут косо смотреть в кафе. И, оглянувшись по сторонам и увидев некоторых, которые оглянулись в нашу сторону, он смутился и замолк. А другая продолжила свой рассказ:

— Типа своими руками нет, но они сказали, что он подтолкнул ее к этому и прикиньте, что она сделала! — была очень оживлена эта пухленькая.

— И что же?

— Она прямо в классе, ножницами типо в шею себе воткнула и кровища была ужасная.

И судя по выражению лица низкого блондинчика, то эта была чистой правдой и мне стало до жути интересно, если честно, что аж подзабыл, зачем этих собрал. А пухленькая все никак не замолкала и продолжала сыпать словами из своих уст:

— И мне стало жутко от этого и я не хотела типа с ним находится в одном месте, пугал он все таки меня.

— Чем же?

— Да он тот ещё флегматик, — вмешалась другая, — не поймёшь о чем он думает, да и взгляд  у него был такой, будто на нас смотрел, как на отбросов, — самодовольно усмехнулась она.

— Флегматик? Он чем-то болел? — не понял я тогда это слово.

— А? — искренне удивилась она, — Вы точно журналист, такие элементарные слова не знаете, вот же ж отстой, — презрительно выдавила из себя последние слова. Меня что-то начала раздражать тогда эта гордая сучка, что аж хотелось пару ласковых высказать, но так как я был на работе и не хотел привлекать лишнее внимание, то  включил из себя дурачка и виновато улыбнулся. Но затем она продолжила, — флегматик, это тот человек, который не особо выражает свои эмоции, надеюсь вы запомните это слово.

— Да, я запомню, — хотел ещё добавить «дрянь», но сдержался, все таки высокомерные меня жутко бесят, а затем я обратился обратно к пухленькой и спросил: — есть ещё что добавить?

— Да, есть ещё,  однажды я была в туалете и видела, как Влад ударил в лицо Михаила.

И мы тут все удивлённо переглянулись на нашу пухляшку.

— В туалете? В женском что-ли?

— Нет, в мужском, тогда у меня живот прихватил, а в женском все кабинки были заняты и мне надо было...

— Я понял-понял, не надо этих объяснений, и что же приключилось?

И она рассказала во всех подробностях что случилось в тот день, а случилось то, что я вам уже говорил ранее, и я надеюсь вы теперь удовлетворены, откуда у меня почти вся информация, которую я выдаю из своего рта, уважаемые.
Она закончила и буквально спустя несколько секунд пришла официантка с нашим заказом и, поставив его на стол, покинула нас. И все они начали трапезничать, кроме блондинчика, которые вертел в своих руках минералку. Посмотрев на свои наручные часы и зафиксировав время, я перевёл свой взгляд на ту высокомерную девочку, которая аккуратно кушала свой салат. И она, увидев мой немой вопрос на моем лице на счёт Михаила, вытерлась салфеткой и самодовольно ухмыльнулась, сказав, что не знает, что ещё может она сказать, так как она его особо то не знала.

— А пришла зачем тогда?

— Скучно дома. Лучше спроси коротышку, он знает его, как никто, правда ведь, Никита?

И мальчишка тихо кивнул.

— Тогда, расскажи мне, пожалуйста.

Мальчик сначала стеснялся и мялся некоторое время, не зная, как начать рассказ, но собравшись духом, он все таки смог. И начал рассказывать блондинчик издалека, когда те ещё были детьми. И вот, что он поведал: они были друзьями детства, жили в одном районе неподалёку друг от друга, всегда играли вместе и отравлялись в какие-то приключения, за которые им доставалось дома,  и ночевали друг у друга тоже. Затем поступили в одну школу и в один класс, и дружба их крепла день изо дня. Судя по его рассказу, в детстве Михаил был очень гиперактивным ребёнком, который часто веселился и дурачился, придумал миллионов способов развеселить окружающих. Но после четвёртого класса, их пути разошлись в разные стороны, потому что семейство Михаила переехало в другой город из-за работы отца, ныне погибшего. Но мальчики не прекращали дружить друг с другом, не смотря на приличное расстояние. Они часто переписывались, отправляли друг другу видео о том, как проходили из деньки и так далее.

—... но потом, когда мы были в восьмом классе, он прекратил писать мне. Я не знал с чем это было связано, я пытался до него дозвониться, оставлялся миллион сообщений, но ответа не было. И я тогда на него обиделся и оставил попытки достучаться до него. Так прошёл год, я его не забыл, но уже думал, что мы никогда больше не встретимся, а если встретимся, то пройдём мимо друг друга, будто бы чужие, как делают обычно взрослые, но в один день он обратно появился в нашей школе, и он уже был другим.