- Несносная Авриль, немедленно прекрати смотреть в окно и продолжай! – шестилетняя девочка с золотистыми локонами раздраженно стукнула ладошкой по колену пожилой служанки. – Уверена, ты специально тянешь время, чтобы оборвать сказку на самом интересном месте и отправить нас спать!

- Да, – неохотно вмешался десятилетний мальчик в очках, сидевший рядом с сестрой. – Авриль, время еще детское. Закончи, пожалуйста, свой рассказ сегодня.

Тяжело вздохнув, служанка оторвалась от темного неба, безразмерным звездным покрывалом нависавшего над далекими горами, и посмотрела на детей. Девочка, сгорая от нетерпения, сложила пухлые ручки на груди и сверлила ее неприязненным взглядом из-за невольной паузы в повествовании, а мальчик с безразличным лицом разглядывал висевшую на противоположной стене картину. На первый взгляд казалось, будто он не проявляет к сказке никакого интереса, однако Авриль знала, что это не так. Не только темные локоны, белоснежная кожа и осмысленный взгляд тепло-карих глаз делали мальчика похожим на ее короля. Его живой ум и смиренная кротость заставляли бедное старушечье сердце Авриль сжиматься от печали. Мальчик был очень похож на него. Очень.

Сняв нагар со стоявшей на столе свечи, Авриль рассеянно оглядела бежевые стены уютной детской, по которым плясали неясные тени. Она не хотела обрывать сказку на самом интересном месте, а просто не была уверена. Однако юная леди заинтересовалась, и теперь не оставит ее в покое. А значит, нужно говорить.

- Итак, после того, как король отказался отдать владенья умершего герцога, злобный колдун Мглистых гор превратил крошку-принцессу в мерзкую-премерзкую крысу, – должным для сказок интригующим тоном продолжала Авриль, стуча вязальными спицами. – Условия снятия проклятия оказались страшны: лишь когда душа принцессы станет такой же мерзкой, как ее новая наружность, прежний человеческий облик и красота вернутся к ней. Пока же это не случится, принцесса должна влачить жалкое существование в отвратительном крысином теле с бесконечно слезящимися глазами, тонким липким хвостом и кожей, сплошь покрытой незаживающими ранками, язвами и линялой сухой шерстью. Коварный колдун в качестве жестокой насмешки оставил принцессе речь. Будучи беспомощной крысой, она могла легко объясняться с нами, сопровождая слова надлежащими тоном и интонациями.

Король пришел в ужас, когда увидел свою обожаемую крошку в таком виде. А когда его слуха достиг тихий жалобный голосок крысы, исполненный невыносимой боли, он едва не лишился рассудка. Добрый человек, он понял, что против могущественного колдуна мы – простые слуги – ничего не могли поделать. С опущенной головой выслушав условие проклятия, которое уныло озвучила вторая няня, король приказал окружить пострадавшую малышку самым чутким вниманием и самой нежной заботой, а сам оседлал коня и скрылся в тумане Призрачных болот, надеясь у бездушных духов получить какое-нибудь средство для спасения принцессы.

- Стой, – встрепенувшись, перебил служанку мальчик. Поправив очки, он недоуменно спросил: – Авриль, почему ты ведешь повествование от первого лица? Ты бы могла говорить «мы», если бы была свидетельницей происходивших событий и являлась одной из служанок короля. Но ты сказку рассказываешь, а не пересказываешь реальную историю!

- Даже я это знаю! – девочка, сидевшая на ковре, опять легонько стукнула служанку по колену, словно журя за ошибку. – Авриль, как можно быть такой старой и такой глупой? Вот я расскажу все маме! Ты же знаешь, как она строга во всем, что касается грамотной речи!

Авриль устало улыбнулась. Она не допустила никакой ошибки.

- Извините, дети, – ласково сказала служанка, потрепав смеющуюся девочку по щеке. – Просто я так увлеклась, что представила себя героиней этой сказки и неосознанно перешла на рассказ от первого лица. Разрешите мне и дальше вести повествование в этой манере, иначе я собьюсь и что-нибудь обязательно перепутаю. Я ведь несказанно стара, а старикам очень сложно перестроиться на иной лад, когда уже принялся за дело.

- Конечно-конечно, – девочка, испугавшись, что сказка будет безнадежно испорчена, торопливо вскинула ладошки. – Продолжай, как тебе нравится.

- И прости нас за бестактность, – мальчик, нагнувшись, виновато притронулся к локтю служанки. – Мы совсем не подумали о тебе и, как обычно, принялись судить по своим детским меркам. Обещаю, такого больше не повторится, а мама ничего не узнает.

Благодарно кивнув, Авриль продолжила:

- Жестокие духи отказали королю, и он вернулся ни с чем. Днями и ночами он сидел в тронном зале, подперев голову рукой и устремив отсутствующий взгляд в окно. Его некогда густые темные локоны взяла в плен беспощадная седина, тепло-карие глаза заволокла пелена грусти, уничтожив былой задорный блеск, а белоснежная кожа стала дряблой и цветом походила уже не на хрупкие лепестки бежевых роз, а на старый желтый пергамент. Колдун Мглистых гор больше не появлялся. Из-за колдовства несчастный король не мог вспомнить, как выглядит его подлый враг, поэтому корил себя еще сильнее, сетуя на тлетворную беспомощность.

Принцесса все дни проводила в своей комнате, уткнувшись острой мордочкой в подушку. Она редко разговаривала с нами, поэтому мы понятия не имели, что творилось в ее плененной душе и вели только неустанный учет дням, проведенным девочкой в теле крысы. Колдун сделал так, что она никаким образом не могла умереть, умертвить себя или быть умерщвленной, поэтому мы не переживали насчет ее жизни, но денно и нощно терзались мыслями о нелегкой судьбе крошки. Проклятие исчезнет, если душа принцессы уподобится ее мерзкому внешнему виду! Слыхано ли такое? Что может натворить человек в теле крысы, чтобы необратимо очернить себя?! Одна лишь мысль об этом казалась нелепой, и еще нелепее было думать, что ласковая невинная девчушка способна на низкий омерзительный поступок!

Шли годы. Миновал девятнадцатый День Рождение принцессы. За этот промежуток времени она, казалось, смирилась со своей плачевной участью. Наша леди узнала о причине, по которой колдун заколдовал ее, и отдалилась от печалившегося отца, хотя поддерживала с ним при случае дружелюбный разговор. Со слугами юная леди вела себя весело и непринужденно, пробегая по залам и бойко отдавая поручения. Служанки по ее просьбе шили разнообразные шляпки и крохотные платьица с рюшами, воланами и бантами, которыми принцесса прикрывала свое хилое тельце. Повара угощали ее вкуснейшими пирожными и неизменно получали лесную похвалу. Новый грум – симпатичный парень с каштановым волосами и милыми ямочками на щеках – осторожно катал принцессу на ленивом пони, аккуратно придерживая ее в седле. Со всеми жителями Великого Замка принцесса была необычайно учтива и любезна. Она внимательно выслушивала и поддерживала любого человека, пришедшего к ней за советом. Забавно было наблюдать, как ее усики во время горестного монолога очередного нерадивого страдальца подергивались, носик дрожал, а круглые глазки любопытно осматривали горе-посетителя, останавливаясь на самых незначительных деталях. В эти моменты принцесса, несмотря на отвратительную крысиную оболочку, выглядела необычайно трогательно и казалась скорее доброй феей, чем несчастным уродливым существом. – Авриль задумчиво посмотрела в окно и глухо добавила: – Порой ее мерзость становилась очарованием. И мы даже забывали, что юная леди проклята. Ненадолго, правда, но забывали. Увы, волшебство колдуна было безжалостно, и никакие порывы юного сердца не могли противостоять роковым условиям его проклятия.

– Наш папа такой остроумный и находчивый, он бы непременно задал жару всем этим общипанным колдунам, если бы обладал магией! – мечтательно проговорила девочка, разглаживая кремовое платьице. – Ты как думаешь, Эрклав?

- Трудно сказать, – медленно проговорил мальчик, потирая подбородок и думая о тех вещах, с которыми невольно сталкивался в стенах дворца. Встретившись взглядом с обеспокоенной служанкой, он мягко улыбнулся и сказал:

- Продолжай, Авриль. Мне очень интересно, что же там было дальше.

- А дальше случилась довольно банальная история, – неуверенно замялась старушка, встревоженная выражением лица Эрклава. – Юная леди стала больше времени проводить вместе с молодым грумом, ссылаясь на непреодолимую тягу к прогулкам верхом. Казалось, общество этого грума ей несказанно нравилось, хотя после прогулок настроение принцессы менялось с поразительной быстротой. То она непрерывно восхищалась его остроумными шутками, незаурядным умом и колдовскими синими глазами, то становилась необычайно капризной, то часами напролет лежала около зеркала и, заливаясь слезами, сетовала на жестокую судьбу, укравшую ее красоту. Мы страшно жалели бедняжку, так как понимали, что ее любовь заведомо обречена. Теперь, когда она пребывала в обличье крысы, ни о каком равенстве положений с избранником речи не заходило. Король и преданные придворные прекрасно понимали, что даже самый бедный селянин едва ли пожелает связать судьбу с крысой, какой бы благородной по происхождению она не была. Так как королевство из-за постоянных гадостей колдуна Мглистых гор переживало не лучшие времена, король не мог дать за принцессой большого приданого, что в свою очередь отпугнуло от Великого Замка всех беспринципных охотников за состоянием.

Однако каково же было наше удивление, когда выяснилось, что молодой грум проявляет к принцессе не меньший интерес, чем она к нему. Он так ласково заботился о ней, с таким неподдельным интересом внимал ее речам и с такой непоколебимой настойчивостью искал новых встреч, что не оставалось сомнений – сердце красивого юноши дрогнуло, сумев почувствовать за проклятой оболочкой крысы наличие нечто большего. Он очень расстраивался, когда принцесса грустила и, казалось, жаждал вернуть ее первозданный облик сильнее самого короля. Периодически юноша вскакивал на огромного гнедого коня и отлучался из Великого Замка, вопреки всему надеясь отыскать спасительный способ снятия проклятия.

Однажды после долгого отсутствия грум глухой ночью ворвался в покои короля и объявил, что узнал о существовании могущественной колдуньи Ферреи, которая способна снять любое проклятие всего лишь за небольшую плату – титул герцогини. Отчаявшийся король не поверил собственному счастью и мгновенно согласился нанести визит эксцентричной колдунье. Грум предупредил Его Величество, что принцесса должна непременно сопровождать их, чтобы колдунья могла сразу же снять с нее проклятие. Отряхивая алый плащ от дорожной пыли, он также заметил, что Феррея жутко ненавидит благородных особ, врывающихся в ее владения в сопровождении вооруженных до зубов солдат и дрожащих от страха слуг.

Король понимающе кивнул.

Было решено отправляться той же ночью.

Спустя час молодой грум в алом плаще, король и крыса-принцесса выехали из ворот Великого Замка и направились к Скалистой Пустоши, терявшейся на горизонте в клубах густого сизого тумана.

Жителям Замка было неспокойно на душе. Многие опасались, что Феррея откажется снимать проклятие, однако служанки принцессы нервничали по совершенно другой причине. Их сильно обеспокоил взгляд госпожи, которым она стала смотреть после того, как узнала о реальной возможности снятия проклятия. Хладнокровная, убийственная решимость поселилась в глубинах ее круглых крысиных глазок. Как позже мы узнали от старого скитальца, случайно оказавшегося тем промозглым утром в Пустоши, не покидала эта решимость принцессу уже до самого конца.

- Ой-ой, – съежилась девочка, оставив в покое платье. – Что-то будет!

- Не перебивай, Азильда, – раздраженно отозвался Эрклав. Не спуская проницательных глаз со служанки, он подался вперед и мягко приказал: – Дальше, Авриль. Прошу тебя, не останавливайся.

- На рассвете грум вывел короля и принцессу на поросшую колючим кустарником площадку, расположенную на краю высокого обрыва, – продолжала старушка, у которой от волнения пересохло во рту. – Путники хотели немного отдохнуть, прежде чем отправляться в путь через Мрачный Лес. Однако грум, спешившись, вопреки приказанию короля отошел к самому краю обрыва и принялся внимательно его осматривать. Внизу, окутанная предрассветным туманом, простиралась зловещая бездна, из которой острыми серыми зубьями поднимались обломки скал, напоминавшие хищные клювы исполинских птиц. Небо, затянутое тяжелыми тучами, висело над бездной, словно саван.

- Нужно поставить палатку, иначе принцесса замерзнет, – вновь сказал король, недоуменно наблюдая за своим спутником. – Что ты там высматриваешь так пристально?

- Дело в том, – ответил грум, вдруг повернувшись к нему с ироничной улыбкой, – что никакой Ферреи на самом деле не существует. Я придумал ее для того, чтобы заманить вас сюда и привести, наконец, в действие условие своего проклятия. – Он с ехидной усмешкой обошел потрясенного короля. – Вы не помните меня, а ведь это я заколдовал принцессу и все время насылал порчу на города и села вашего королевства. Колдун Мглистых гор и я – один и тот же человек.

Лицо говорившего оставалось таким же прекрасным, однако в смутном утреннем свете становилось ясно – он не так юн, как казалось всем в Великом Замке.

Король вздрогнул. Принцесса, услышав разговор, высунула мордочку из своего переносного домика. Она оставалась недвижимой и внимательно следила за действиями колдуна.

- Зачем? – глухо спросил король, медленно пятясь к лошади.

- Зачем? – издевательски переспросил колдун, приближаясь к нему. – Видите ли, в последние несколько десятилетий мне стало скучно одному, однако магия нашего рода не позволяет мне жениться на девушке, чистой сердцем и душой. Вот я и подумал – почему бы не развлечься и заодно не подготовить для себя прекрасную венценосную жену, совратив какого-нибудь очаровательного ангелочка вроде вашей милой дочери? Предлог даже искать не пришлось – я знал, что угодья герцога вы ни за что мне не отдадите, поэтому с чистой совестью заколдовал эту юную крошку. Нужно было избавиться от потенциальных соперников, поэтому я сделал все возможное, чтобы отвратить любителей звонких монет от вашего двора. Когда принцесса подросла, мне не терпелось познакомиться с ней. Я устроился в Замок простым грумом и убедился, что шалость с проклятием действительно изменила ее в нужную сторону. Ваше Высочество, – учтиво обратился колдун к крысе, и взгляд его исполнился невыразимой нежности. – Заколдовав маленькую девочку, я никогда не думал, что влюблюсь в нее по-настоящему спустя четырнадцать лет, как последний мальчишка. Вы прекрасно знаете, что я испытываю к вам, и прекрасно понимаете, что не лгу.

Колдун нетерпеливо взмахнул рукой. Поток черных искр, вырвавшись из его ладони, на мгновение скрыл крысу. Когда искры рассеялись, около лошади сидела стройная девушка с длинными золотистыми локонами и прекрасным бледным личиком, облаченная в белое платье. Подняв свои стальные серые глаза, она испытующе воззрилась на колдуна.

- Доченька моя! – король было кинулся к принцессе, однако новый взмах руки безжалостно переместил его к краю обрыва. Еще мгновение, и несчастный отец, оступившись, повис на крутой скале. Под ногами его чернела только разверстая пропасть.

- Выбирайте же, сударыня! – взволнованно воскликнул колдун, пытаясь перекричать неистовый ветер, игравший с его плащом. – Не в моей власти изменить условие проклятия, поэтому вы либо спасете отца и навсегда останетесь крысой, либо станете моей женой, позволив королю заплатить жизнью за ваш нестареющий человеческий облик! Обещаю – я сдержу свое слово и приму любое ваше решение!

- Доченька, пожалуйста! – прохрипел король, из последних сил цепляясь за скалу и раскрытыми от ужаса глазами глядя на страшные зубья, торчавшие далеко внизу.

Однако принцесса молчала. Она лишь сделала несколько шагов к обрыву и бесстрастно взглянула на перекошенное лицо отца. Она думала о том, что перед опасностью в лице злого мага он беспокоился о каких-то жалких герцогских угодьях, а потом сдался, забыв о королевстве и оставив ее прозябать в теле беспомощной омерзительной крысы. Крысы!

Минуты шли одна за другой, а принцесса по-прежнему стояла и смотрела на отца. Она видела, как с края скалы соскользнули сначала пальцы его правой руки, затем мизинец и безымянный левой. Когда за последним соскользнувшим пальцем раздался душераздирающий вопль, принцесса не сдвинулась с места и продолжала невидящим взглядом смотреть туда, где секундой ранее висел король.

- Ты не пожалеешь о своем выборе, – шепнул девушке на ухо подошедший колдун Эспард. Нежно погладив ее золотистые переливчатые локоны у виска, он тихо сказал: – моя очаровательная мерзкая Лили, как же я тебя люблю!

- Стой, Эспард и Лили?! – ужаснулась Азильда, невольно отшатнувшись назад. – Но это же имена наших родителей!

Ее брат ничего не сказал. Еще в середине рассказа он понял, в чем дело, и теперь лишь мрачным взглядом буравил портрет на стене, размышляя о том, как умело Авриль заменила в сказке название всех мест.

Служанка угрюмо покачала головой. Она была уже очень стара и не боялась гнева Лилиан и Эспарда. Авриль всегда твердо верила в то, что дети должны знать правду о родителях, однако теперь, глядя на лица Эрклава и Азильды, впервые усомнилась в правильности принятого решения.

Во всех ли случаях нужна нагая истина, отталкивающая омерзительным уродством обнаженных фактов, или порой ее все-таки стоит прикрывать воздушным покрывалом убаюкивающей лжи, чтобы не лишать ребенка спасительной веры в то, что должно быть самым сильным из всех его оплотов – семью?