Возможно, Феликс был не прав, когда ударил Хёнджина по лицу. Сильное сожаление не давало ему спать и есть. Его зубы, сжатые от злости, постоянно напоминали о вине в этой ситуации. Студент всё чаще и чаще бормотал про себя, что он должен извиниться, так как ревность овладела им, поглощая все остальные чувства. Это эмоция практически уничтожила его и разрушила их близость. Они были только друзьями, но у Феликса был шанс на большее, и он так жалко упустил его.

Всё началось с вечеринки первокурсников, где он впервые увидел ангела во плоти. Хёнджин был полностью совершенным. Его фигура была, как будто слеплена по самым благородным и смелым фантазиям Феликса. Он был высок и худощав, с острыми чертами лица и завораживающим взглядом. И был таким же недосягаемым, как мираж на горизонте. Всё, что он мог сделать, это поздороваться. Феликс с мучительной надеждой вспомнил тот момент, когда его сердце бешено забилось под холодным взглядом Хвана. Он был полон нетерпения, жаждал прикосновения к тому, кто казался ему сокровенным. Но Хёнджин отвернулся: он был нелюдим, отвергал каждого. Тогда его обозвали «ледяным принцем».

Феликс, как любой другой в толпе, казался обыденным и непримечательным. Его рост был средним, а веснушки, размазанные по всему лицу, не хотели исчезать с возрастом, поэтому он усердно замазывал их тоналкой. Губы были покрыты кровавым оттенком помады, чтобы скрыть раны от покусываний. Волосы были обесцвечены и имели безжизненный вид, будто он застрял между подростком и студентом, хотя ему уже стукнуло девятнадцать.

— Привет, — начал Феликс, подчёркивая приветствие заинтересованным взглядом, полным любопытства и надежды на новое знакомство.

Хёнджин, однако, молчит, его глаза уткнулись в ежедневник, и он что-то усердно записывает, игнорируя запоминающийся звук голоса Феликса, который не может не привлечь внимание практически каждого, кто его слышит.

— Привет, ты не против, если я сяду с тобой? — спросил Феликс, снова проявляя любопытство, и в его голосе заметно некоторое сомнение, будто он не уверен в получении утвердительного ответа.

— Можешь сидеть, где захочешь… — откликнулся Хёнджин, словно утомлённый суетой вокруг и предпочитающий просто, чтобы его не трогали.

— Меня зовут Феликс, — представился он, тоном подчёркивая, что теперь Хвану стоит запомнить его имя.

Хёнджин медленно повернулся к нему и внимательно изучил внешность Феликса, словно пытаясь сделать его голос более знакомым для своих ушей, а лицо привычным.

— У тебя помада размазалась, — сказал Хёнджин, используя прямолинейный и неумолимый тон, — вот тут, — и ткнул пальцем по левому уголку губ Феликса, проявляя неожиданное внимание к деталям.

Феликс смущённо наклонился, словно школьник, пойманный на том, что он делал что-то недозволенное. Виноватая голова опустилась и молча проклинала себя, а его рука тщетно пыталась стереть помаду, ведущую к его текущему позору. Но, похоже, у него ничего не получалось.

Ли с удивлением наблюдал, как Хёнджин достал сухую салфетку из кармана и притянул Феликса к себе: неожиданное участие и инициатива со стороны Хёнджина удивляла, но в то же время это и радовала.

— Не наноси больше помаду, — бросил Хёнджин, его голос холоден и властен, словно он старший, дающий совет младшему, никакой заинтересованности.

Феликс всегда твёрдо стоял на своём, несмотря на все попытки унизить его внешность. Он любил отстаивать предпочтения, и ничто не могло его сломить. Парень считал абсурдным мнение, что мужчины не должны пользоваться косметикой. Ему нравился макияж, и он с гордостью это признавал.

Это было первое отличие от Хвана.

— Я люблю краситься… — сказал он, чувствуя небольшую грусть, что его вкусы так часто оспаривают.

Феликс был немного недоволен этими безосновательными суждениями, на его лице читалось раздражение.

— А мне не нравится косметика, — ответил Хёнджин, выражая откровенное разочарование.

— Это я заметил. У тебя естественная красота, — Феликс попытался поднять настроение, делая комплимент, хотя и с ноткой иронии в голосе. Его слова были искренними, но и наполненными меланхоличной тоской по поводу собственной внешности. Он мечтал о том, чтобы обладать естественной красотой, подобной той, что была у Хёнджина.

— Парни мне ещё не делали комплименты, — пошутил Хёнджин, пытаясь смягчить напряжённую атмосферу. Он вглядывался в Феликса, изучая его лицо, которое казалось ему всё более привлекательным.

— Я буду первым. Ты красавчик, Хван Хёнджин, — Феликс улыбнулся, посылая взгляд, полный скрытых намерений. Искры в его глазах были заметны, но Хёнджин не уловил этого.

— Не припоминаю, что говорил своё имя, — прозвучал настороженный и немного подозрительный ответ Хёнджина.

— Ты местная знаменитость. Его знает каждый, — Феликс замямлил, поправляя прядь волос около собственного уха.

— Хм, неожиданно. Не помню, что заводил друзей…

Феликс ощутил, как в нём закипает злость. Этот парень раздражал его своим непониманием и равнодушием, и Феликс с трудом сдерживал своё раздражение.

— Ты что, не знаешь про прозвище «ледяной принц», которое дали тебе девушки из нашего курса? — задал вопрос Феликс, его голос звучал легко и поддразнивающе.

Откровенный разговор Феликса и Хёнджина происходил на фоне шумной аудитории, и другие студенты из их курса не могли не слышать его. Вопрос Феликса вызвал непрошеное внимание и загадочность в атмосфере.

— Звучит занятно, но мне такое не нравится, — ответил Хёнджин с холодной отстранённостью, его глубокий голос звучал уверенно и перекрывал шум общения вокруг.

— Скольким девушкам ты уже отказал? — спросил Феликс, его заинтересованность была шаловливой, но в то же время чувствовалась нотка серьёзности.

— Не люблю считать. Мне не нравятся люди, которые признаются первыми, — ответил Хёнджин, и его слова заставили Ли задуматься, приглушив в нём надежду на взаимность.

— Тогда какой твой типаж? — не унимался Феликс, пытаясь пробить ледяную оболочку своего собеседника.

— Думаю, буду встречаться с тем, кто украдёт мой первый поцелуй… — задумчиво и томно, с заметным акцентом на последние слова, произнёс Хёнджин, устремив свой взгляд прямо на Феликса.

Это заявление было услышано всеми. Слова висели в воздухе, вызывая напряжение среди присутствующих. Взгляды студентов обратились к ним, и атмосфера вокруг стала драматичной.

Феликс сглотнул, пытаясь собраться с силами. Его сердце билось быстрее, в голове мелькали мысли о том, как невозможно будет противостоять обаянию Хёнджина среди всех студентов университета. В его взгляде читалась смесь восхищения и растерянности, осознавая, что его шансы выиграть внимание Хёнджина куда ниже, чем он мог себе представить.

— Значит, ждём ту самую, — небрежно молвил Ли, обдумывая свой план под названием «завоевание Хёнджина».

— Того… — еле выдавил Хван, но его не услышали. Это была маленькая тайна.

***

На вечеринке царил праздничный хаос: яркие огни, громкая музыка и неудержимые танцы наполняли помещение. Хёнджин, хоть и утверждал, что у него не так много друзей, умело собрал вокруг себя толпу веселящихся гостей. Незнакомые лица смеялись и разговаривали, создавая ощущение непринуждённого веселья. Из всех приглашённых особое место занимал Феликс, который получил личное приглашение от именинника. Он был полон решимости: сегодняшней ночью он должен был исполнить свой план — украсть первый поцелуй у Хёнджина и завоевать его сердце.

— С днём рождения, Хёнджин! — воскликнул Феликс, вручая Хвану тщательно упакованный подарок. Внутри оказался набор помад разных оттенков. Когда их руки задели друг друга, он невольно покраснел, ощутив неожиданное прикосновение.

— Спасибо, что пришёл, — произнёс Хёнджин, и его лёгкое смущение вызвало улыбку на лице Ли.

Внезапно, желая разнообразить разговор, Феликс указал на проходящую мимо Джису — первую красавицу университета.

— Смотри, это же Джису, она и правда очень милая, — сказал он, заинтересованно наблюдая за реакцией Хёнджина.

— Такие девушки тебе нравятся? — немного раздражённо спросил Хёнджин, его взгляд был наполнен нотками ревности.

— Красавицы всем нравятся, на них приятно смотреть, — непринуждённо ответил Феликс, не замечая, как его слова задели Хёнджина.

Феликс почувствовал, что их разговор стал более личным, чем обычные праздничные шутки и комплименты. Но его внимание было сосредоточено на парне. Феликсу нравилось быть рядом с Хваном, наслаждаться его отзывчивостью и лёгкими поддразниваниями.

Хотя в этот вечер между ними витало ощущение взаимного интереса, Феликс не мог полностью понять свои шансы. Они оба казались слишком неромантичными для глубоких отношений. Возможно, они останутся просто друзьями — если, конечно, один из них не решится сделать шаг и окончательно не украдёт сердце другого.

Хёнджин, чувствуя себя виноватым, поспешил оправдаться:

— Мне нужно тебя оставить, ведь я именинник. Должен всех поприветствовать, — объяснял он, пытаясь подавить дискомфорт, перед тем как удалиться.

Феликс, едва удерживая волнение, смотрел на его широкую спину, сердце его сжималось от боли ухода. Его губы были самого яркого оттенка, именно этот цвет помады сегодня должен был стать его оружием. Для храбрости он решил выпить алкоголя. Ведь на пьяную голову человек может совершать безумные поступки. Хлебнув три бокала шампанского, он пошёл выискивать Хёнджина, но глаза не находили его. Замешательство овладевало им.

Во время поиска он спросил у случайного гостя, не видел ли тот Хёнджина, но в отклик получил лишь грубый ответ, который послал его на три весёлые буквы, и велел идти на улицу.

Хёнджин стоял, облокотившись на стену, напротив него находилась Джису. Феликс замер, его сердце словно разбилось, затрещало по швам, он был готов упасть. Он увидел, как девушка сделала шаг и поцеловала Хёнджина, который даже не думал сопротивляться. Феликс, охваченный бурей эмоций, сжав кулаки, бросился к паре, чтобы их разлучить. «Это мерзость! Хёнджин принадлежит мне, а не этой девчонке!» — воскликнул он в мыслях. Кулак Феликса коснулся скулы Хёнджина, и это было больно. Вся ярость ушла с одним ударом.

— Что за чёрт?! — крикнул Хёнджин, потирая щёку. Затем, подняв взгляд на нападающего, удивлённо произнёс: — Феликс?

Феликс дёрнулся, испугавшись последствий своих действий, он прикусил губу до крови. Глаза его наполнились слезами от стыда и горечи, кровь капала с прокусанной губы. Он не мог остаться здесь ни секунды дольше, его ноги повиновались инстинкту — уйти. Бежать быстро и далеко. Тяжесть этого момента давила на Феликса, слёзы текли по его лицу бесконтрольно, смешиваясь с холодным вечерним воздухом. Даже устав от бега, он не мог остановиться, так как настоящая боль заключалась в том, что он причинил боль тому, кого любил.

***

Они встретились снова после того инцидента, и Феликс был готов умолять о прощении. Он сожалел больше всех. Но…

— Она тебе нравится! — кричал Хёнджин, гнев читался на чужом лице. Его слова взбудоражили поражённого Феликса. Не эту фразу он хотел услышать. Ли считал, что тот догадался о его чувствах и поэтому игнорирует, заставляя его думать невесть что.

— Это не так! — прокричал в ответ Феликс, его слова тяжело переступали через пропасть смущения.

— Ты ревнуешь её! Поэтому накинулся на меня с кулаками, — возмутился Хёнджин.

В его словах была доля истины. Правда, что Хёнджин имел право кричать на него, но он ошибся. Сердце Феликса кровоточило от большого и болезненного разочарования, когда он вспомнил свою реакцию и нападение на друга. Он испытывал муку от мысли, что нанёс рану, просто заревновав того.

— Ты ошибаешься. Я… — начал Феликс, глотая ком в горле и пытаясь сдержать подступающие слёзы. Его глаза были наполнены тоской и отчаянием.

— Блять… — пробурчал Хёнджин, откинувшись на спинку кресла. Рука сжимала край стола так сильно, что ногти вгрызлись в него. Он понимал, что, может быть, пошёл слишком далеко.

— Я ревновал, но не её. Мне она даже неинтересна в этом плане, — испуганно сказал Феликс, искренне смотря в глаза Хёнджину.

— Снова лжёшь, — обвинительно проговорил Хван, сжимая кулак и обнимая голову.

— Хёнджин, я, правда… Просто разозлился, не хотел всего этого. Этот поцелуй должен был быть моим. Твой первый поцелуй… Я желал его. Я хотел тебя поцеловать, — признался Феликс со слезами в голосе, взгляд его был настолько искренним, что Хёнджину стало неловко.

— Это… — Хёнджин вздохнул, не зная, какое выражение для своего лица выбрать.

— Молчи, я трус, мечтал быть решительным, но сделал лишь хуже. Прости за удар… — говорил Феликс, обвиняя самого себя.

— Остановись… Я тоже не подарок. Навязал тебе несуществующие чувства, навесив ярлык. Прости… — смягчился Хёнджин, его тон был грустный, но и в то же время обнадёживающий.

— Мы снова друзья? — спросил Феликс, изо всех сил пытаясь скрыть облегчение.

— М-м-м, разве мы с тобой не стали парой? — ухмыльнулся Хёнджин, и его глаза загорелись шалостью.

— Что? — выдохнул Феликс, удивление отображено на его лице.

— Ты же признался мне… — смеялся Хёнджин, его тон снова стал тёплым и дружеским.

— Но ты не ответил, — удивлённо и растерянно сказал Феликс, замедлив дыхание.

Хёнджин, уверенно доминируя над ситуацией, подступил к нему близко, не давая шанса отодвинуться. Поцелуй был сладким, как неожиданный, но долгожданный подарок, и Феликс на мгновение замер, удивлённый сюрпризом, и перестал дышать. Губы Хёнджина были пухлыми и мягкими, похожими на вкус жевательной резинки, вызывая непроизвольное желание их коснуться. Внизу живота он почувствовал странное сжатие, неприятное и привлекательное одновременно — он хотел быть ещё ближе. Это безумие.

— Второй поцелуй и все следующие принадлежат тебе, понятно? — прошептал Хёнджин, голосом, лишённым своей авторитетности и уверенности.

— Значит, теперь мы… — начал Феликс, не осмеливаясь превратить слова в реальность, с нотками надежды и нерешительности в голосе.

— Мы встречаемся. И больше не друзья, — прервал его Хёнджин, положив конец их дружбе.

— Между нами, и правда, нет романтики…