Было настолько приятно погрузиться в тёплую воду, что Джухён подумалось, что она вполне могла заплакать от облегчения. Пережитый стресс давал знать о себе, поэтому сейчас она чувствовала себя более расслабленной. Хотя бы потому, что мышцы перестали ныть, а сердце больше не билось так, будто готово было из груди выпрыгнуть.

Кан устало прикрыла глаза, поджала губы и откинулась. За двадцать три года её жизни не происходило ничего такого, как за один чёртов день. Хотелось стереть весь ужас из памяти и оказаться в своей маленькой квартире. Там уютно, хоть и места мало, а тут... Холодно как-то. Оно и понятно. Джин, кажется, дома бывал крайне редко, поэтому он, хоть и обставленный красиво, выглядел крайне пустым.

Джин не был одинок: у него была сестра, которая у брату относилась с безумным трепетом; были братья, отношения с которыми наверняка не были ужасными, и девушка завидовала белой завистью. Внутри кошки скребли, а в уголках глаз слёзы собирались. Всхлипнув, девушка быстро провела рукой по щеке, чтобы стереть слёзы, которые, как говорил ей отец, были слабостью. Джухён больно от осознания того, что всего этого не было у неё. Вернее, было, но не в такой мере, да и длилось недолго. Пришлось привыкать к миру самой. Розовые очки были разбиты вдребезги слишком рано, а осколки причиняли неистовую боль, что расползалась по телу, образовав большую дыру в груди.

Опустошение. Сердце ныло. Отец действительно ничего не предпринимал. Надежда, если говорить честно, теплилась в груди до последнего, но, как и ожидалось, Миджун — та ещё скотина.

Неимоверно больно.

Безвыходность. Она просто заложница обстоятельств. Это всё судьба издевалась над ней.

Слёзы, несмотря на упорство предотвратить их, всё равно скатывались по щекам, да и Джухён больше не старалась убирать их. Они — не слабость. Далеко нет. Каждый человек ломается, когда приходит время. Слёзы помогают успокоиться ненадолго.

Хотя бы так...

***

Джин серьёзен как никогда. Он внимательно смотрел на экран компьютера, за которым сидел Тэхён, то и дело прищуривался, чтобы не упустить ни одну деталь, потому что все они — важны. Парень закатал рукава белоснежной рубашки, а потом вдруг произнёс:

— Останови.

Тэхён нахмурился, не поняв, зачем, но выполнил просьбу-приказ. Изображение было расплывчатым. Настолько, что пришлось голову подносить ближе к экрану, чтобы разобрать, кто там. Тэхён знал, что это им ничего не дало бы, но Джин цеплялся за всё, что можно было.

— Кто работал в тот день? — буквально прошипел мужчина, соединив брови у переносицы так, что на лбу образовались морщины.

Его буквально обводили вокруг пальца, а он должен был терпеть? Не в этой жизни. Джин не позволил собой манипулировать, а уж тем более надуривать.

Он настроен решительно.

Мужчина снял с себя пиджак, потому что стало вдруг жарко, а потом размял шею.

Откровенно говоря, Джин устал безумно. Во рту было сухо, а глаза слипались. Нервы тоже были ни к чёрту, потому что слишком много уж всего навалилось. Джин не терпел промахов — а тут промахнулся сам, и это ударило по самолюбию нехило.

Он злился на самого себя, злился на работников, а ещё злился на Джухён, которая сегодня попыталась, чёрт возьми, сбежать. Как такое возможно? Моментами казалась умной, а в другие вела себя, как дурочка. Показывала колючки, дерзила, хамила.

Ким был уверен, что она не такая, а копия своего отца, но оказался не прав. Как позже выяснилось, девушка сбежала от отца из-за его работы, но отступать было некуда: план был — нужно было его осуществить, иначе никак. Иначе всё насмарку. Может быть, Джухён всё же имела рычаги давления на Кан Минжуна.

— Джин, успокойся, — Тэхён хмуро обвёл взглядом брата и встал со своего места. — Не психуй. Я всё узнаю, просто нужно время.

— Времени нет, потому что Кан Минджун, по всей видимости, заручился поддержкой кого-то влиятельного. А если это так, то вернуть оружие будет трудно. Он буквально обокрал нас!

Джин тяжело дышал, винил себя во всех грехах и просто не мог понять, как так получилось, что столько чего навалилось. А ещё, очевидно, завелась крыса, иначе объяснить это никак не было возможно.

— Ты всё равно не можешь с этим ничего поделать, — отчеканил Тэхён, а потом приложил руку к губе, начав размышлять. — Послушай, мы разберёмся, а пока не загоняйся.

Джин кивнул на его слова, потому что считал, что поспешные решения принимать не стоило, потому что на кону стояло слишком многое, чтобы поступать столь опрометчиво.

— Да, ты прав, — Сокджин присел на чёрный кожаный диван.

— У нас есть Джухён, — напомнил Тэхён брату и покачал резво головой, как бы отогнав всякие мысли, а Джин кивнул, хотя до сих пор сомневался в том, что Минджун согласится.

Он дал неопределённый ответ на послание Джин. Это действительно удивило парня. Безумно. Их отец с ума сходил из-за Дахён, поддакивал ей и ни в чём не отказывал, в отличие от мамы, которая была строга к единственной дочери настолько, что у той бывали нервные срывы. Джин не упрекал сестру. Понимал, что ей тяжело, хотя ему тяжело не меньше. Те не менее, он старше, поэтому и опекал Дахён, хотя она часто бесила нещадно.

Их мама вообще была хладнокровнее отца: женщина не следила за ними, кидала на нянек, в отличие от отца, который хотя бы старался — ключевое слово старался — дарить детям хоть какую-то заботу. За это старший Ким был благодарен.

— Всё больше и больше убеждаюсь, что господин Кан — гнилой человек, — изрёк из всего Джин, а потом приложил пальцы к вискам.

Он устал за сегодняшний день. Сейчас бы не помешал алкоголь, который помог бы расслабиться. Хотя бы на чуть-чуть отдохнуть от всего, чтобы вернуться с новыми силами.

Тэхён на слова брата лишь неоднозначно хмыкнул и откинул чёлку назад. Он тоже так считал. Определённо.

— Иди домой, отдохни, а завтра начнём. Всё равно сегодня ты мыслить нормально не сможешь, — Ким-младший похлопал Джина по плечу, а потом усмехнулся, взглянув телефон. — А я, пожалуй, пойду напьюсь: мне это надо.

Джин многозначно хмыкнул, поняв, что мысли их совпали, а потом встал с дивана, схватил ключи и взял свой пиджак.

Домой. Ему точно нужен был отдых, иначе сорвался бы и причинил кому-то боль, не хотя этого.

***

Горячие слёзы всё ещё скатывались по щекам. Они обжигали. Голова казалась свинцовой, а глаза нещадно горели от пролитых слёз. Она думала. Много и долго. Цеплялась за мысли, как за спасательный круг, чтобы отвлечься. Чтобы больно не было.

Хотя, несмотря ни на что, боль разрасталась и образовывала множество дыр, которые не были видны, но оставляли какую-то пустоту. Пустоту, которая хоть и не причиняла физическую боль, но всё равно заставляла корчиться.

Джухён наспех стёрла слёзы и села на постель. На дворе глубокая ночь. Лишь полная луна освещала комнату. Сон не приходил. Слишком много в голове. Всё сумбурно.

Она схватилась за голову и застонала едва слышно. Волосы упали на глаза, а Джухён зажмурилась, попытавшись угомонить головную боль.

Дверь хлопнула, и Кан слегка вздрогнула, а потом нахмурилась.

Джин.

Знала наверняка.

Хотя бы потому, что этот дом принадлежал мужчине.

— Ты спишь? — дверь слегка приоткрылась, после чего показалась макушка Джина.

— Да, — вышло хрипло.

Горло слегка саднило. Состояние вообще было отвратительным. Такое давно не было. С подросткового возраста. Тогда она часто ругалась с отцом, буянила, потом срывалась и жалела себя.

А потом остыла. Выросла. Поняла, что этим не добилась бы ничего. Молча собрала вещи и ушла. Не пожалела о выборе. Она стала свободнее, спокойнее. Училась, работала. До того момента, пока не пришёл этот придурок-Джин.

Джухён вдруг нахмурилась.

— У меня университет, ты меня даже туда не отпустишь?

Честно, со всем этим она даже забыла про учёбу, которая, в общем-то, была в приоритете. Джин насмешливо приподнял брови и покачал головой.

— Я уладил всё.

Джухён свела брови на переносице и выдохнула, прикоснувшись рукой к виску, который отдавал пульсацией. Голова снова слегка болела.

— Уладил? — она прикрыла лицо руками и сглотнула слёзы. — Да пошёл ты в жопу! Ты буквально отнял у меня нормальную жизнь. Из-за чего? Из-за отца, который срать хотел на свою дочку! — она вдруг всхлипнула, обняла саму себя, будто защищалась, и тяжело вздохнула.

Снова пошла на поводу эмоций. Джин не должен был видеть это. Он не должен был смотреть с каким-то сожалением, потому что ей оно нахрен не сдалось. Одно дело — догадки, которые не подтверждались, а другое — слова из уст Кан.

— Посмотри на меня, — твёрдый голос нарушил тишину, которая изредка прерывалась немыми всхлипами. Джухён через силу подняла заплаканные глаза на мужчину и слегка задрожала. — Такое ощущение, будто я тебя убиваю, — закатил глаза Ким.

— Будто нет.

Джин скептично покачал головой.

— Просто успокойся, — единственное, что сказал Ким, и поднялся со своего места. — Выспись, приди в себя, — и он покинул комнату, оставив девушку наедине с собой.

Она, совсем разозлённая от своей беспомощности, носом уткнулась в подушку и тяжело вздохнула. Джин был прав: ей стоило прийти в себя, потому что сейчас голова казалась затуманенной. Настолько, что она вполне могла натворить глупостей. Ей ли не знать, каково это: ходить по острию ножа.

Дверь за Джином захлопнулась так громко, что Джухён вздрогнула и съёжилась слегка. Сердце сжалось, а дыхание участилось. Единственное, что могла сделать девушка — это про себя говорить, что всё будет хорошо. Она справится со всем этим дерьмом.

***

— В смысле записи удалены? — буквально прошипел Джин, сжав руки в кулак.

Злость вскипала в венах. Он держался изо всех сил. Слегка взъерошил волосы и сел за рядом с Юнги, который пробивал что-то в компьютере. Если говорить честно, Джин в этом плохо разбирался, поэтому доверял Юнги на все сто процентов. Мин нахмурился, а потом слегка оттолкнулся, рукой проведя по волосам. Он тоже устал. Брат отошёл от дел ради семьи, свалив всё на Юнги, который готов был о стенку биться, потому что всё произошло слишком быстро. Да, Юнги и раньше занимался делами, но не руководил. А тут всё свалилось на его плечи, да и ещё Джин, у которого творилась полная неразбериха. Ким переживал, Мин вместе с ним, потому что их семьи были связаны. Потеряет Джин — потеряют и они. Этот договор давно связал их вместе, поэтому неудивительно, что у каждого были довольно неплохие отношения.

— Вот так, — огрызнулся Мин, а потом слегка потёр глаза. — Мне понадобится несколько дней, чтобы восстановить запись.

Ким молча кивнул на его слова. Сейчас наверняка каждый был чем-то занят, пока они пытались найти того, кто их предал. Мало кто знал об этом в клане, чтобы никто не волновался. Зачастую, потому, что Джин не хотел, чтобы поднялись возмущения и прочие вещи, которые не привели бы ни к чему хорошему.

— Зачем Минджуну понадобилось оружие? — нахмурился Юнги.

Это наверняка не просто так хотя бы потому, что такое карается слишком грозно. Юнги казалось, что в этом замешан не только Минджун, а ещё казалось, что что-то творилось не очень хорошее. Раньше такое было крайне редко, потому что законы суровы, но он осмелился, и это ввело в заблуждение.

— Я пока сам не понял, но почему-то мне кажется, что это с чьей-то подачи, — ответил Джин.

— Наверняка. Как Дахён? — Юнги повернулся к другу, отвлёкшись от компьютера, и посмотрел прямо в глаза.

Джин слегка поник.

— Она делает вид, что всё хорошо, но мама всё равно давит. Иногда у меня такое ощущение, что она пытается задушить собственную дочку, — неодобрительно покачал головой мужчина, откинув чёлку с глаз.

— Тебе надо поговорить с ней, — посоветовал Мин, сложив руки на груди. — Дахён ломается, по ней видно. Я встретился с ней вчера у Чимина, она улыбалась, но очень вымученно.

— Ведёшь себя, как заботливый жених, — поморщился Джин, а Юнги усмехнулся и покачал головой.

— Я к ней отношусь как к сестре, — напомнил мужчина невзначай. — Как бы твои родители не хотели, я не смогу увидеть в ней кого-то больше, чем сестру или друга.

— Да знаю я, — фыркнул недовольно Ким. — Я бы не позволил родителям так поступить с сестрой, — слабо рассмеялся Джин.

— На что ты намекаешь? — недовольно сощурился Мин.

— Ты сам додумал.

Это отвлекало от забот хотя бы чуть-чуть. В отличие от Юнги, Джин и сам знал, на что шёл, потому что был старшим и готовился к этому с самого начала. Нервы должны были быть закалены, однако сейчас он сдавал позиции. Злость и эмоции брали верх. Он не мог понять, как его могли так надурить. Но не только его, а почти всех. Значит, в дело вступил кто-то опытный.

Мужчина сжал пальцы в кулак, после чего выдохнул и встал с места. Он подошёл к маленькому холодильнику и достал оттуда бутылку виски. Юнги слегка усмехнулся и расстегнул верхние пуговицы от сорочки.

— Только не устраивай тут стриптиз, — попросил Ким и достал из шкафа два стакана.

С громким стуком положил на стол, разлил по стаканам, сел обратно, снял запонки и закатал рукава.

— Так отчаялся? — приподнял одну бровь Юнги, когда Джин устало прикрыл глаза и сделал одной большой глоток.

— Отчаялся? — приподнял одну бровь Джин, как бы спросив: «совсем ку-ку?», а потом хмыкнул недовольно. — Я зол, безумно зол, а алкоголь — спасение.

Юнги согласился.

— Слышал, ты выкрал его дочку, — Юнги лениво откинулся на кресло и подпёр щёку рукой, а второй игрался со стаканом, крутя его в разные стороны так, что жидкость чуть не вылилась. — Многие об этом говорят, а я с ней даже не знаком, — пробурчал мужчина и поправил свои часы.

— Ничего интересного. Минджун пока не ответил на мои угрозы, поэтому девчушка живёт у меня. Весело, да? — иронично протянул Джин, и Юнги прыснул в кулак.

Его удивляло, как Ким ещё не убил её, учитывая, что девушка являлась дочерью того, кого Джин ненавидел. И на то, вроде, были причины, а вроде, и нет. Он подлый, гнусный, а ещё мерзкий. Но при этом трус. Ким всегда вспоминал, как Минджун в ноги кланялся одному из глав Японии. Он тогда скривился и поставил галочку: «трус».

— Весело, — подтвердил Мин.

— А как там твой брат и его обожаемая жена? — он склонил голову набок и улыбнулся.

Юнги осушил стакан залпом и с характерным звуком поставил на стеклянный стол, а потом криво усмехнулся.

— Благоухают, — слегка поморщился мужчина. — Они такие ванильные, что смотреть невозможно, ей-богу, — недовольно пробурчал Мин, хотя на самом деле он просто... Завидовал?

Брату в этом плане было легче: любящая жена, обычная работа, никаких тебе головных болей и траты нерв. Он действительно расцвёл настолько, что Юнги в душе искренне радовался. Видеть Мина-старшего таким было приятно.

— Это и понятно. Я виделся с ним недавно, а он сияет буквально.

Мобильный вдруг зазвенел, и Джин лениво взял трубку.

— Что случилось?

— Ты сидишь? — послышался бас, и Джин закатил глаза. — Нашли тело одного из наших людей, его застрелили.

Джин нахмурился и посмотрел на внимательно наблюдающего за ним Юнги.

— Где?! — грозно спросил он и встал с места.

Сплошная чёрная полоса, чтоб его! Ни дня спокойствия. А это ещё расхлёбывать надо.

— Я нашёл его на заднем дворе в клубе, адрес скину сообщением. Юнги прихватить не забудь.

Джин зарычал и отключил телефон.

— Что случилось?

— Кто-то перешёл чёрту.

***

Джухён осматривалась с большим интересом. Она толком ничего не видела, кроме кухни, гостиной и своей комнаты, а дверей было чуть больше.

Как оказалось, на втором этаже, недалеко от «жилища» Кан, оказалась маленькая и уютная библиотека. Джухён, честно говоря, обрадовалась, потому что Джин отобрал у неё телефон, смотреть телевизор надоело, а книги почитать можно было. Хоть что-то. Хотелось вопить о несправедливости мира, а желание убежать не ушло никуда, но Кан умная девочка — дважды на одни и те же грабли не наступит, поэтому сейчас сидела в удобном кресле в очках и с книгой в руках. Очки она нашла рядом со своими вещами. Джин их хотя бы вернул.

Было до ужаса непривычно вот так сидеть и читать. Без телефона скучно. Джухён никогда бы не подумала, что без него продержалась бы так долго, но выбора особо-то и не было. Наверное, Джин понимал, что она сразу кому-то позвонила бы (впрочем, это и неудивительно, учитывая, что она заложница).

У Джухён особо друзей не было, разве что приятели с работы и университета, но это просто: привет-пока и всякие ненужные разговорчики. Наверное, её пропажи никто даже не заметил. Она фыркнула недовольно. Ей вообще всегда было трудно заводить друзей, скорее, у Кан было достаточно «врагов».

Когда дверь открылась, девушка испугалась и спряталась за диваном, дыша через раз. Сердце отчего-то забилось в сто раз быстрее. Она сняла очки, потёрла глаза и опустилась ещё ниже, чтобы её случайно никто не заметил.

— Это кто-то из наших, ведь так? — спросил мужской голос, слишком тяжело вздохнув.

— По крайней мере, мне так кажется, — голос Джина узнать было совершенно нетрудно. Чёрт, она ведь подслушивала разговор, который явно не для её ушей предназначен. А вдруг Джин узнает? Джухён боялась представить. — У него, должно быть, стальные яйца, раз он не боится, — хмыкнул Джин.

Дыхание участилось. Джухён пару раз оглянулась, чтобы понять, куда можно сбежать, а потом зажмурилась. Чёрт! Можно вечно попадать в неприятности! Просто кошмар. Сущий пиздец.

— Будешь устраивать допрос? — у оппонента голос был слегка грубый, низкий, вызывал мурашки по телу, и Кан сглотнула с ужасом.

— Допрос? — переспросил Джин. — Да. Но допрашивать буду тех, кто работал с ним. Возможно, они что-то подскажут, — голос его казался уставшим, будто все силы выжали.

— Если даже они будут знать, вполне возможно, что заодно с тем, кто всё это проворачивает, — это было весьма логично, как подумалось Кан.

Она честно не понимала, о чём они говорили, но выводы некоторые сделала. Видимо, действительно творилось что-то непонятное, а уставший и задолбавшийся голос Джина это подтверждал.

Кан вдруг набрала побольше воздуха, а потом стала отходить назад, только не заметила стол, врезалась в него, из-за чего что-то упало, и, по всей видимости, Джин и его гость услышали это.

Следующее, что увидела Джухён — это мужчину с пистолетом, который был направлен прямо на неё, и грубый вопрос:

— Ты кто такая?