«Кан Джухён, ты действительно была самой прекрасной девушкой, которую я когда-либо встречал. Всегда такая яркая и независимая. Любящая лезть не в свои дела. Я осознаю, что сделал тебе когда-то больно, но, пожалуйста, прости меня. Ты, правда, невероятная. И я злился, когда увидел тебя с Джином. Ты так светилась, так смотрела на него. Как когда-то на меня. Я завидовал. Но осознал, что ты достойна лучшего. Прости, пожалуйста, пойми меня и будь счастливой».

Джухён впервые за это время заплакала. Она с трудом согнула листок и всхлипнула, обняв свои ноги и уткнувшись в них. Кан прекрасно осознавала, что Сынюн мёртв. И как бы она сильно его ни ненавидела, он был для неё важным человеком. Пусть и давно. А это сообщение, которое ей принесли по его просьбе, кажется, полностью обескуражило её. Вопросов было много — ответов ноль. Неужели Сынюн действительно любил её? Тогда почему бросил? Почему сделал больно? Она ещё раз взглядом пробежалась по письму и аккуратно положила его на тумбочку.

Голова раскалывалась, а слёзы все продолжали идти. Она тыльной стороной ладони пыталась их стереть, но истерика лишь усилилась. Ей сейчас, правда, хотелось поговорить с ним. Тет-а-тет. Просто поговорить по душам. Узнать всё. Кан подумалось, что ей стоило сделать это куда раньше.

Телефон завибрировал, и она быстро стёрла слезы и ответила на звонок.

— Але, — голос звучал разбитым, и у Джухён не было сил притвориться, что всё хорошо.

— Эй, Кан Джухён, ты совсем раскисла там? — в трубке послышался добрый голос Дахён, и Кан не сдержала улыбки.

— Я так соскучилась по тебе, — призналась Джухён, прикусив губу.

Слышать Дахён было приятно. А увидеть её хотелось ещё больше. Они действительно давно не говорили. Не переписывались. Что уж говорить про встречи. Их было ровно ноль после того, как Джухён ушла.

— Тогда предлагаю встретиться. Ты сейчас очень занята?

— У меня нет пар, поэтому с удовольствием, — ответила Джухён и посмотрела на время, чтобы прикинуть, за сколько она смогла бы собраться.

— Тогда через час в COE, согласна?

— Да-да, с удовольствием, — кивнула Джухён и наконец-то успокоилась. — Тогда до встречи.

— До встречи.

Джухён было стыдно и совестно, потому что она, правда, никому из них не отвечала. Она игнорировала Тэхёна, Лим, которая писала два раза; игнорировала Чимина, который звонил и писал чаще всех. Но игнорировать Дахён было неправильно. Она ведь не виновата. Никто не виноват в том, что случилось. А ей просто нужно было прийти в себя.

Джухён последние дни перестала глазами выискивать Джина, погрузилась сильнее в учёбу. Это помогало отвлечься. Она, казалось, сошла с ума. Кан действительно безумно не хватало объятий Джина, его улыбки и вообще. Не хватало его всего: со всеми причудами, упрямством, агрессией. Ей, правда, нравилось в нём всё, даже самое плохое. Просто потому, что это Ким Сокджин. Потому что он её защищал, помогал и любил. Джухён чувствовала это каждый раз, когда он прикасался к ней, когда смотрел. От того и было больнее: Джухён не понимала, почему он сделал всё это. Не понимала, почему после всего так легко отпустил, словно это было нормальным явлением. Словно ничего и не было. Просто страшный сон. Мираж. А она чувствовала, как сердце внутри разбивается. Вдвойне. С одной стороны, из-за брата; с другой — из-за Ким Сокджина. И непонятно, из-за кого она страдала и плакала больше. Джухён гордая. Она не будет возвращаться, если ей сказали уйти. Она, правда, сначала пыталась с ним поговорить, но потом, когда он посмотрел на неё так холодно, решила, что надо уйти. И не вернулась.

Ким Сокджин действительно сместил центр Вселенной на себя.

Она хотела забыть всё, что с ним связано. Но с ним было связано всё, начиная с неё самой.

И это пугало. Такое ощущение, будто до Джина была не той. Просто не помнила себя без него.

«Я люблю тебя, Ким Сокджин. И это сводит меня с ума».

* * *

Джухён слегка опоздала, но Дахён даже не злилась. Лишь накинулась на неё с крепкими объятиями и посадила за стол. На самом деле, Джухён никогда не видела, чтобы Ким кушала фастфуд, но она успела заказать всё ещё до её прихода. Кан колебалась: она не знала, стоит ли заикаться перед девушкой о возвращении денег.

— Начну с хорошего: я рассталась с Хэно.

— Ты с ним и не встречалась, — тут же заметила Джухён, хмыкнув, но Дахён на это лишь махнула рукой, раздражённо фыркнув.

— Тогда я разрушила наши фиктивные с моей стороны отношения, — сказала Ким, подвинув поднос с едой к Джухён. — А теперь перейдём к плохим: Ким Сокджин совсем раскис, аж бесит.

Джухён вздрогнула в тот же миг, стоило услышать ей это имя. Она тяжело вздохнула, закусила губу и потупила взгляд. Разговоры о Джине всегда вызывали в ней бурю эмоций, с которыми она справиться была не в силах.

— Я, правда, не знаю, что сказать. Это был его выбор. Не мой.

Он ясно дал понять: брейк. Всё. Закончили. Иначе Джухён бы не ушла. Просто не смогла бы. Начала расспрашивать, докопалась бы до правды, не оставить его одного? Ни за что.

— И он же страдает, — пробурчал Дахён. — Знаешь, стал ещё ворчливее. Кошмар просто, жуть. Вечно ходит и делает замечания. Так и хочется треснуть его по голове.

Кан совсем не хотела представлять это, но картинка в голове всплыла как-то сама, и она улыбнулась, качнув головой.

— Я, правда, не хочу говорить о Джине. Может, расскажешь, что ещё нового? — спросила Кан, оперевшись щекой о свою руку, и Дахён задумалась.

— О, есть. Моя матушка всё хочет выдать меня замуж. Правда, отец и братья сказали ей успокоиться, но как-то не получается, — Дахён пробормотала это на одном дыхании.

Очевидно, она была расстроена и зла, но не подавала виду. Пыталась перевести всё в шутку, хотя действительно была сильно обижена. Младшая Ким прикусила губу и тяжело вздохнула.

— Как думаешь, они долго смогут удерживать её порывы? — с щенячьими глазами спросила девушка, и Джухён пожала плечами.

Как поняла Джухён, господа Ким всегда добивалась своего, даже если приходилось пачкать руки, а это означало, что рано или поздно Дахён пришлось бы смириться и поступить так, как хочет мама.

— Я знаю госпожу Ким мало, но... Вряд ли это продлится долго, Дахён, — выдохнула Кан и виновато поджала губы, а Ким хныкнула и уткнулась лицом в руки.

Ей не нравилось это. Вообще не нравилось всё, что происходило. Дахён и сама прекрасно понимала, что долго удерживать маму не получится, но очень надеялась на это. Она тяжело вздохнула.

— Не хочу возвращаться домой, — протянула Дахён, жалобно глянув на Кан.

— Это ты так ко мне напрашиваешься? — с улыбкой на лице спросила Джухён. Она чуть качнула головой. — Тебя не потеряют же? Предупреди просто одного брата и пойдём. Будем вместе смотреть мелодрамы, чтобы забыть о том, что происходит в реальной жизни.

— Ура! — Дахён сразу же достала телефон и сказала, что отойдёт на минуту, чтобы дать знать Тэхёну, где она остаётся, иначе они поднимут на ноги всю полицию Сеула.

Джухён опустила взгляд на телефон и задумалась. А если Джин узнает, что Дахен у неё? Что он сделает? Приедет и заберёт? Что она скажет ему? Кан покачала головой, отбросив все посторонние мысли. Думать об это сейчас не хотелось. Она, честно говоря, не представляла себе встречу с Сокджином. Это казалось каким-то далёким. Джухён, правда, надеялась, что звонит она одному из младших.

Дахён вернулась спустя минуту и радостно присела напротив.

— Тэхён передавал тебе привет, — кивнула младшая Ким, и Джухён стало легче. На чуточку, но легче.

— Рада это слышать, — кивнула девушка. — Ладно, давай побыстрее покушаем и наконец-то пойдём домой. Жуть как хочу посмотреть дораму и порыдать.

* * *

Джухён проснулась вместе с будильником в восемь часов утра. Дахён, лежавшая рядом, что-то пропыхтела и закрыла уши подушкой. Кан быстро выключила будильник и с трудом встала с постели, чтобы не разбудить младшую Ким. Девушка спала слишком сладко и явно была недовольна столь ранним подъёмом, поэтому Джухён решила не беспокоить её.

Телефон разрывался от сообщений, однокурсники яро о чём-то спорили, но в Джухён не было сил читать эти разборы и забивать себе этим голову, поэтому она просто отключила уведомления и поспешила на кухню. День обещал был насыщенным, потому что её ждали пары, а потом поход в больницу к брату, который уже почти поправился. Джухён не могла не радоваться тому, что в Джумине проснулась старая шкодливость. Ей показалось, что со смертью отца ему стало легче дышать и жить. И, как бы это прискорбно ни звучало, Кан была рада, что всё обернулось именно так.

Закончив со своими делами в ванной, Джухён пошла на кухню и вздрогнула в тот же миг, потому что Дахён, закрыв лицо волосами, почти спала, положив голову на стол.

— Ты почему не спишь? — спросила Джухён, убрав с лица девушки волосы, и младшая Ким зевнула.

— Твой сраный будильник, — прохныкала Дахён. — Да и ты встала, как я могла спать.

— Ой, Ким Дахён, актриса из тебя ужасная, — покачала головой девушка и отошла от Дахён.

— Я знаю, — кивнула Ким и подняла голову. — Я не чувствую себя. Почему ты выглядишь такой бодрой? Ведьма, ты точно ведьма, — бурчала девушка, начав ударять себя по лицу.

— Я просто привыкла к такому режиму, а ты соня, — она потрепала Ким по голове и положила около девушки стакан кофе, а сама уселась напротив.

— Какие планы? — спросила Дахён, при этом поблагодарив её за кофе.

— Мне нужно к Джумину.

— Я скучала по тебе, по нашим перепалкам и посиделкам. Без тебя у Джина пусто... Очень пусто.

— Ким Дахён, ты обещала не поднимать эту тему, — сказала Джухён, сжав кружку пальцами.

— Да-да, я помню. Просто я, правда, скучала, — призналась девушка, и Кан улыбнулась.

— Я скучала тоже. Прости, что так вела себя и не отвечала, — стыдливо опустила голову Джухён.

— Всё-таки ты стала заботливой онни, — хихикнула Дахён, и они вместе рассмеялись.

* * *

Джухён потянулась, когда вошла в больницу и уже привычно подошла к девушке у стойки. Её в больнице уже все знали и пускали без всяких расспросов. Она привычно поздоровалась и прошла в палату брата. Тот лежал на постели, смотря телевизор, и Джухён цокнула. Брату сняли отдельную палату вместе со всеми удобствами, и он явно чувствовал себя королём.

— Ну привет, — хмыкнула Кан, закрыв за собой дверь, и Джумин радостно улыбнулся.

Он тут же выключил телевизор. Джухён взяла стул и, поставив его рядом с койкой брата, села.

— Кан Джухён, а ты всё хорошеешь и хорошеешь, — улыбнулся брат, и девушка фыркнула, скорчив рожу. — Кстати, — улыбка пропала с лица Джумина, и Кан заволновалась, — у меня к тебе серьёзный разговор.

— Ты меня пугаешь, Джумин. С чего так сразу? — Джухён напряглась и тяжело вздохнула, ощутив, как засосало под ложечкой.

Неприятное и липкое чувство сковало с ног до головы.

— Помнишь, что случилось в тот день, когда меня прострелили?

Джухён помнила, причём слишком отчётливо. Несмотря на то, что жизненно важные органы не повредили, крови вытекло много и восстановление было тоже долгим. Но Кан готова была на всё, лишь бы с братом всё было хорошо.

— Помню, но зачем ты сейчас это упоминаешь? — она поморщилась, потому что вспоминать это было слишком неприятно и больно. Потому что перед глазами было не только тело брата, но и Ким Сокджин. Он словно повсюду.

— Сокджин, конечно, просил не рассказывать, — при упоминании знакомого имени Джухён подняла взгляд и сглотнула. Она не поняла, с каких пор брат так неформально обращался к мужчине. Это напрягло ещё больше. — У нас был план. Правда, в тот момент, когда его мамаша наставила сама пистолет, было не до шуток, но Джин умело выкрутился: он выстрелил в максимально безопасное место, чтобы не навредить. Отец мёртв по моей вине тоже. И я не жалею.

Джухён переваривала сказанное. Ей было тяжело, мыслить было, казалось бы, невозможно, но Кан старалась проанализировать всё. Значит, Ким Сокджин не виноват. Почему он тогда оттолкнул её? Почему не позволил остаться рядом с ним?

— Отец запрещал тебе со мной возиться, да? — спросила Джухён слегка хриплым голосом, а потом, получив кивок, продолжила: — Я догадывалась, но почему?

— Потому что хотел достойного наследника без слабостей. Будто ты не знаешь своего отца. И Джин... Он попросил не говорить, потому что посчитал, что с ним небезопасно. Но ты думаешь о нём и не можешь отпустить, а я и не против. Он помог мне во многом.

— Я тоже не жалею о смерти отца. И никогда не пожалею. А Ким Сокджин... Я не знаю, что делать с этим всем.

Джумин едва усмехнулся. Она колебалась, не знала, то ли бежать со всех ног к нему и прибить, то ли поцеловать и пообещать остаться навсегда.

— Тогда иди к нему. Ты же хочешь. А ещё можешь его ударить, так, чтобы мозги на место встали...

* * *

Ким Сокджин только что вышел из душа и чувствовал себя бодрым. Он решил устроить себе выходной и чуть-чуть отдохнуть. Удивились все вокруг, поскольку Джин — работяга, который любил держать всё под контролем.

Он предупредил каждого, чтобы никто не беспокоил его: не звонил, не приходил и не надоедал. Ким Сокджин вырубил свой телефон, отложив его далеко-далеко.

И он действительно думал, что все его поняли, до того момента, пока в дверь не позвонили. Сокджин нахмурился, думая о том, кто мог помешать его покою, но решил посмотреть.

Ким быстро открыл дверь, намереваться ругаться, но застыл, когда увидел девушку. Кан Джухён стояла прямо перед его порогом, смотрела в глаза Джину и улыбалась. Настолько ярко, что внутри всё сжималось от одного вида.

— Пропустишь? — спросила она, заметив оцепенение, и Джин отошёл, пропустив её в дом.

Сказать, что он был удивлён — это ещё мягко. Кан Джухён по-хозяйски зашла в гостиную и повернулась к мужчине.

— Почему ты здесь? — спросил он. — Я вроде как сказал больше не появляться.

— Ты забыл спросить меня, чего я хочу, а не ты, Ким Сокджин. Почему ты мне не сказал сразу? — она свела брови на переносице и подошла к нему ближе, потому что говорить на таком расстоянии было неудобно.

— Джумин, — выдохнул мужчина и качнул головой, будто бы не одобряя. — Ты расцвела, когда завела друзей и вернулась в университет. Я не мог держать тебя рядом. Я знаю, что тебя не испугать опасностью, ты росла в такой среде. Но сбежала. Это явно не для тебя, Джухён.

— Ты тут, — раздражённо проговорила девушка и сделала ещё один шаг вперёд. — Этого достаточно, чтобы остаться. Ты поступил как эгоист! Почему сразу не рассказал? Я бы осталась, ни за что не оставила бы...

Он улыбнулся и, обхватив рукой талию девушки, прижал к себе. Рукой убрал волосы с лица.

— Я люблю тебя, Кан Джухён, — тихо проговорил Сокджин, заставляя сердце в груди замереть на долю секунды. Он никогда не говорил, что любил. Это был первый раз. Настолько трепетно, настолько искренне, что в животе свело. Это было до дрожи приятно. — И я даю тебе последний шанс. Ты можешь уйти, а можешь остаться. И если выберешь второе, то я тебя не отпущу.

— Неужели ты ещё не понял? — спросила Кан и, приподнявшись на носочки, поцеловала его.

Сокджина, правда, не хватало. Всего его. Полностью. Этого знакомого аромата, тёплых рук и мягких губ. Словно жизнь была не той. Она веселилась, она гуляла, старалась жить дальше, будто Ким Сокджина и не было в ее жизни. Но внутри было непривычно пусто, словно что-то важное вынули, отняли.

Джин сразу же перенял инициативу и прижал её к стене, целуя уже грубее и больнее, но от этого не менее приятно. Аккуратно провёл рукой по ноге, вызывая табун мурашек по коже.

Он не жалел: терзал губы, руками передвигался по телу и всё прижимал ближе, больно сжимая её в руках. Джухён в один момент показалось, что он мог ей что-то сломать. Она даже слегка отстранилась.

— Что случилось? — Джин замер и убрал руки, но Кан мотнула головой и вернула их на место.

— Ничего, просто не надо так сжимать. Я понимаю, что ты соскучился, но оставь меня в живых, — она слегка хохотнула и снова поцеловала его.

Руки сами потянулись и стянули с него домашнюю футболку. Кан выдохнула и рукой провела по линии пресса. Скучала. До невозможности скучала.

Ким Сокджин толкнул дверь рядом и впихнул её туда. Он, недолго думая, завёл её в душевую и включил воду. Джухен обязательно фыркнула бы на него, потому что полностью промокла, но сейчас было всё равно.

Джин однако с трудом избавил её от свитера, а потом и от джинсов. Они прилипали и не хотели сниматься, из-за чего Кан гулко засмеялась, откинув голову и подставив под струи воды.

— Не смейся надо мной, — слегка предостерегающе сказал мужчина и снова привстал.

Они уже избавились от всей одежды, но Сокджин не спешил: мужчина растягивал удовольствие, теперь уже целуясь совсем лениво, а Джухён была не против. Ей хотелось растянуть это мгновение, потому что, казалось бы, лучше быть не могло. Она была счастлива и ощущала это полностью.

Джин проник медленно, легко проскользнув внутрь. Замер на пару секунду, а потом толкнулся ощутимее и глубже. Джухён тихо простонала и уткнулась носом в его грудь. Легонько укусила и вздрогнула в тот момент, когда он начал прибавлять темп, уже двигаясь не аккуратно и медленно, а хаотично и быстро. Она лопатками ощущала холодный кафель, и было немного неприятно от ударов, но многочисленные поцелуи и спектр эмоций заглушали все неприятные вещи.

Вокруг не было ничего, кроме Сокджина: его губ, рук, тела. Она и дышать с трудом успевала.

Джухён чувствовала, как внутри всё напряглось, а потом Сокджин, сделав ещё одно глубокое проникновение, кончил. Он замер на секунду, дал себе минуту, чтобы прийти в себя, а потом пальцами нашёл клитор девушки, начиная играться с ним, чтобы Кан кончила тоже. Много времени не понадобилось — её ноги подкосились через пару минут. Ким Сокджин поймал её и снова поцеловал в губы, а затем — в плечо.

Он вышел из неё и улыбнулся. Ласково, тепло. Как будто не было того времени, когда они были порознь.

— Тебя стоит искупать, да?

— Да, — подтвердила Джухён и вцепилась в его плечи. — Меня, кажется, ноги не держат.