Джухён сидела рядом с койкой брата и бережно держала его за руку. Слёзы уже высохли, губы были в крови из-за того, что она много кусала и порвала, а под глазами залегли синяки. Кан не спала два дня. Могла вздремнуть на час, но из-за кошмаров быстро просыпалась. Она сидела с Джумином почти целый день — не отходила ни на секунду. Врачи сказали, что ему нужен был отдых, — Джухён за ним следила.

Сокджин не писал, не звонил и не приходил. Вот так просто вычеркнул её из своей жизни. Сказал уходить. И Джухён действительно не вернулась туда, даже за вещами (коих было не так много). Она вернулась к себе на квартиру, за которую заплатила со средств брата, пообещав, что вернёт ему. Плакала ночами. Думала, что это сон или глупая шутка. Но быстро возвращалась в серую реальность и поджимала губы от безысходности. Джухён не отвечала на сообщения от Джебома. Не отвечала ни Дахён, ни Чимину, ни Тэхёну, которые интересовались, как у неё дела.

Ей было крайне плохо — изначально было ощущение, что жизнь закончилась, а потом пришло осознание и смирение, что придётся научится жить без Ким Сокджина.

Ким Сокджин не переставал терзать её мысли, несмотря ни на что. Джухён старалась меньше зацикливаться на нём и больше гулять и наслаждаться жизнью, но воспоминания вечно беспокоили её.

Кан зевнула и прикрыла глаза, задумавшись, а потом, услышав хриплый голос, сразу же пришла в себя.

— Джухён?

— Оппа, — выдохнула девушка и обняла его, сглатывая вдруг поступившие слёзы.

Она не выдержала — начала плакать, чтобы избавиться от всего, что на неё давило столько времени. Накопилось — взорвалась.

— Ты чего? — спросил Джумин, мягко огладив её по щеке, и Джухён улыбнулась — слегка натянуто, измученно, но искренне.

— Прости, я просто очень переживала, — призналась Кан.

— Папа узнал, что случилось?

— Я не знаю, — ответила девушка, слегка потупив взгляд. — Я ушла от Сокджина. Мы решили остановиться на том, что по раздельности нам лучше.

— Думаю, отцу несдобровать, — заметил Джумин.

— Мне плевать.

Джумин промолчал, и Кан подумалось, что так действительно будет лучше.

Для всех.

Она разбита, но обязательно соберёт себя. Не в первый раз. Джухён прекрасно знала, как справляться в одиночестве, вот только сейчас она не одинока — у неё есть брат... И друзья.

***

Джухён сидела в кафе, ожидая Джебома, с которым договорилась встретиться. Ей предстояло соврать. Сказать, что они расстались, свадьба отменена и придумать причину, по которой всё это произошло. Хотя ему хотелось сказать всю правду, только Кан осознавала, что сделать этого не могла. Этот мир не для него. И, по всей видимости, не для неё.

Она, завидев Джебома, улыбнулась. Он подошёл ближе, поцеловал её в щеку в знак приветствия и сел напротив.

— Ты где пропала? — сразу начал возмущаться парень, недовольно сдвинув брови у переносицы.

Джухён виновато поджала губы и обхватила кружку ещё теплого кофе.

— Многое навалилось, — ответила Кан и, вздохнув побольше воздуха, выпалила буквально на одном дыхании: — мы с Джином отменили свадьбу и разошлись.

С минуту стояла тишина. Джебом пребывал в большом шоке и переваривал информацию, а у Джухён в горле стоял какой-то непонятный ком, мешающий ей начать разговор. Казалось, слова сейчас были лишними. То, что она сказала, и так далось ей с трудом.

— Да ты гонишь! Вы же так хорошо смотрелись вместе, — ошарашенно сказал Джебом, и Кан пожала плечами. — В чём причина?

— Просто... Не сошлись. Поругались. И вот, — она говорила обрывками, не совсем понятно, но Джебом её внимательно слушал и внимал каждому слову, а Джухён еле держалась, чтобы не разрыдаться снова.

— Чёрт, ты как держишься? — спросил парень, и Кан снова пожала плечами — она и не держалась.

Всё было плохо.

У Джухён день не проходил так, чтобы она не вспоминала мужчину. Просто привыкала. И становилось чуточку, но легче.

— Как-то так, — Джухён в очередной раз натянуто улыбнулась и опустила взгляд, чтобы избежать сочувствия во взгляде напротив.

Ей оно не нужно было. И так было тошно, а когда на тебя ещё смотрели, жалея, то всё становилось ещё хуже. Жалеть себя хотелось всё больше и больше, только она ненавидела это дело, вот и держалась изо всех сил. Это неправильно. Нужно двигаться вперёд. Если Сокджин смог — она сможет тоже. Если Ким Сокджин забыл — Кан постарается тоже. Вычеркнуть из памяти, словно ничего и не было. Просто нужно взять себя в руки.

— Только без жалости, пожалуйста, — добавила шёпотом Джухён, и Джебом покачал головой.

Парень больше эту тему, к счастью, не поднимал, и Кан ему была безмерно благодарна за это.

Разговор пошёл в другое русло — Джухён расспрашивала его про девушку, про университет и наконец загорелась, когда речь зашла о её возвращении. Она развеселилась, наконец-то засмеялась и оживилась. Сама не поняла, как так вышло, но словно всё, что её держало, вдруг отпустило. Джухён выдохнула полной грудью.

Пора возвращаться к старой жизни, не так ли? Этим она и займётся.

***

Сокджин усмехнулся, стоило ему услышать о том, что Намджун расправился с Хванами — это, на самом деле, принесло ему огромное удовольствие. А то, как мучительно брат подвёл их к смерти, — наслаждение. И Джин правда считал, что они заслужили. Две жизни взамен сотни. Это куда лучше.

Сокджин думал о многом, а вместе с тем — ни о чём. Он смог отвлечься от мыслей про Джухён на некоторое время, но потом они возвращались обратно. Она оставила подаренный им телефон и несколько вещей, которые они покупали вместе. Поэтому дома всё равно пахло Кан — это не давало ничего хорошего. Лишь острое желание взять её в охапку, вернуть и никуда-никуда не отпускать.

Он не будет её беспокоить. Она заслужила лучшего, нежели всё, что с ним и ней происходило за то время, которое она провела с ним. Быть может, Сокджин когда-нибудь придёт к тому, что стоит её вернуть, но захочет ли сама Джухён? Он видел в её глазах боль и неверие, вместе с её сердцем разбилось и его. Да так, что вдребезги, осколками в кожу и сильным кровотечением. Без шанса на спасение.

Сокджин поднялся с кресла и потёр пальцами у виска, зевнув.

Дни были длинными, утомительными и напряжёнными. Сокджин за это время ни разу не разговаривал с мамой, он валялся почти целый день в офисе, не желая возвращаться в их дом. А если и возвращался, то только для того, чтобы искупаться и переодеться, а то и так весь завял, хотя бы вид поддерживать стоило. Иначе — Джин уверен — он совсем расклеится.

— Ты всё-таки такой дурак, — начала Дахён ещё с дверей и покачала головой.

Она даже не постучалась — вошла бесцеремонно и сразу же села на диван, пока Джин стоял и грозно смотрел на неё.

— Научись стучаться, — раздражённо пробубнил Ким, и Дахён скривилась — в последнее время он стал всё больше бурчать.

— Ты стал стариком, который вечно недоволен. Направь свой гнев на что-то другой, братик. Я тут по делу.

— Дело называется «Кан Джухён»? — усмехнувшись спросил Джин.

Ему, честно говоря, жуть как не хотелось поднимать эту тему, потому внутри всё переворачивалось, но Дахён в упор этого не видела, поэтому болтала и раздражала его сильнее. И Джин не мог понять, почему: то ли потому, что она не имела кнопки «стоп», то ли потому, что была действительно права.

— Ты мог сказать ей правду, — начала свою шарманку сестра, и Джин тихо рыкнул про себя.

— Ей будет лучше вдали от всего этого. Однажды она уже сбежала, чтобы жить нормальной жизнью, это всё не для неё.

— Ты решил это за вас двоих, хотя должен был учесть её мнение тоже. И сказать про Джумина правду. Она бы осталась. Потому что тут ты.

— Думаешь, этого достаточно? — горько улыбнулся мужчина.

— Для неё — определённо. А ещё ты не только старик, но и сталкер, — хмыкнула Дахён. — Серьёзно, это жуть как пугает. Перестань следить за ней, раз отпустил.

— Я не могу.

И это чистейшая правда. Ему необходимо было видеть Джухён хотя бы издалека. Не видеть Кан словно жить без солнца — вокруг сплошная темнота и боль. А она — маленький лучик, надежда, вселяющая силы и желание идти дальше. Джину она нравилась — и не просто нравилась — была необходима. Его чувства были глубже, чем обычная симпатия. Настолько, что корни распустили в самое сердце и проросли.

— Тогда верни её, умник, — фыркнула девушка, а потом замолчала. — Тут я по другому поводу, — выдохнула, перевела тему сестра, и Джин поднял на неё глаза. — Может, сядешь? Маячишь перед глазами и мешаешь мне.

— Ты такая привереда, — фыркнул недовольно Сокджин, но в итоге всё равно сел — лучше, чтобы Дахён сразу перешла к делу и поскорее ушла отсюда, оставив его снова в одиночестве.

— Я окончательно порвала все связи с Хэно, — улыбнулась младшая Ким, радостно хлопнув в ладоши, и Джин фыркнул — это неудивительно, учитывая, что Дахён и не питала к нему каких-то чувств, даже малейших. — Он, оказывается, знал про предателей, представляешь? Но сам отказался участвовать. Впервые он поступил умно.

— Это и было ожидаемо, — хмыкнул Сокджин. — Ты сегодня снова ко мне? — спросил Ким, глянув на девушку, которая встала со своего места и прикусила губу.

— Да, к тебе, — кивнула утвердительно Дахён и закусила губу, — я не смогу сейчас вернуться к маме, не хочу видеть её или слышать. У них там с отцом Холодная война, — сморщилась девушка.

— Я тоже не хочу её видеть, — отрешённо пробормотал Джин и покачал головой, отогнав все ненужные и посторонние мысли.

— Тогда я буду ждать тебя, — ласково ответила Дахён и, чмокнув мужчину на прощание в щёку, удалилась. — Тебе что-нибудь приготовить?

— Не утруждайся, — махнул рукой мужчина, — закажем что-нибудь.

***

У Джина в руках зажигалка, и он предвкушал свою победу.

Видеть привязанного и беспомощного Сынюна — приятно, особенно когда он пытался вырваться и посылал на Джина всевозможные проклятья.

Кима это, если честно, вообще не коробило, у него руки чесались поскорее покончить с этим придурком.

Ещё один удар пришёлся по лицу парня, и он откинул голову, харкнув кровью, а Джин усмехнулся, снова отходя на приличное расстояние от едва живого Кана.

Он всё ещё мычал от боли, тяжело дышал и уже вроде как отпустил идею выбраться, потому что прекрасно понимал, что не сможет.

— Убей меня и покончи с этим, — выплюнул Сынюн, и Сокджин едко усмехнулся.

— Думаешь, я дам тебе сдохнуть так легко? — иронично спросил мужчина, вертя в руке зажигалку. — Ты сгоришь заживо, Кан Сынюн. И никто тебе не поможет. А потом я займусь Минджуном.

— Джухён простит тебе это? — слегка вымученно улыбнувшись, спросил Сынюн, и Джин вдруг на секунду замер.

— Мне плевать.

Не плевать. Далеко не так. Просто Сокджин не видел другого выхода. Джухён поймёт, должна понять. А впрочем, что его жизнь, что отца, ей неинтересна, поэтому Сокджин мог быть спокоен. Главное, Джумин жив — и Сокджин знал, что для неё близкий человек именно брат, а не отец.

— А она об этом знает?

Джин поражался, как ему хватало ещё сил говорить, но в ответ ничего не дал — лишь сжал кулак взял в руки баллон с бензином, стоящий до этого у стены.

Сокджин не мог разобрать, что говорил Кан, но, когда он начал разливать бензин, Сынюн начал кричать и пуще прежнего вырываться, но Сокджин уже встал у выхода. Он зажёг зажигалку и, прежде чем кинуть, буквально выплюнул:

— Гори в аду.

В один миг всё загорелось, и Джин победно улыбнулся, когда увидел в чужих глазах страх. Самый настоящий, чистый. Он будто молил: не делай этого, пожалуйста, но Сокджин не собирался отступать. Он насмешливо махнул рукой и вышел из комнаты, слыша лишь крики. Сокджин и глазом не моргнул, потому что каждый получал по всем заслугам

Ким Сокджин с удовольствием присоединил к себе бизнес Сынюна. Осталось только разобраться с Минджуном — убить его, чтобы во главе встал Джумин.

***

— Хочешь присоединиться к волонтёрскому кружку? Или попробуешь актёрский? Иди танцевальный? Тут огромный выбор, — на ухо тараторила быстро староста, и Джухён улыбнулась, радуясь тому, как она горела идеей помочь ей.

— Эй, Хэвон, не переживай ты так, — постаралась успокоить старосту Кан, но та продолжила говорить список занятий, и Джухён смирилась.

Она лишь покачала головой и поплелась за слишком взбудораженной девушкой. Настроение Хэвон передавалось и самой Джухён. Она не переставала улыбаться и кивать на всякие высказывания девушки, а потом хмурила брови и тщательно выбирала. Кан действительно хотелось попробовать себя во многом, но времени вряд ли хватило бы, поэтому она решила пока что остановиться на одном.

Она выбрала фотографию, поскольку это было удобнее всего.

— Я рада, что ты вернулась, — кивнула Хэвон, записывая девушку. — Да ещё так изменилась. Раньше ходила как тучка, всех пугала, а сейчас улыбка на всё лицо. Жених так подействовал?

Джухён сжала в руках ручку, улыбка вдруг спала с лица. Кан закусила губу, почувствовав, как быстро забилось сердце от одного упоминания о Джине. Ей правда его не хватало: хотелось обнять, поцеловать. Но она справлялась. Причём довольно-таки хорошо.

Только упоминания о мужчине всё равно вызывали бурную реакцию, а сердце сходило с ума. Для того, чтобы успокоиться, понадобится время.

Джухён решила не отвечать на этот вопрос, поэтому лишь улыбнулась и снова уткнулась в листок, читая, что там есть ещё интересного.

Хэвон, заметив эту заминку, тоже замолчала, занявшись своим делом.

Джухён чувствовала себя хорошо. Она успела соскучиться по этому месту, по обычному темпу жизни. Только сейчас действительно всё было по-другому: Кан хотелось участвовать везде, попробовать много чего и напиться вместе с однокурсниками, потому что все эти моменты она упустила из-за внутреннего самокопания и драмы.

— Джухён, — Джебом положил руку на её плечо, и девушка сразу улыбнулась, повернувшись к нему лицом. — Что выбрала? — спросил парень.

— Фотографию, — ответила Кан, потрясая перед его носом бумажкой.

— Отличное решение, — кивнул Джебом, тут же приобняв её слегка и подталкивая к аудитории, где должна была пройти пара. — Ынха всё хочет тебя затащить в клуб, чтобы напиться. Как смотришь на это?

Джухён рассмеялась и покачала головой. На самом деле, она сама думала об этом, хотела предложить, но раз её опередили — ещё лучше.

— Я только за.

***

Джухён подумалось, что последняя рюмка была лишней. Или предпоследняя. Или... Она постаралась заново посчитать количество, но сбилась со счёта и откинулась на диван, стараясь унять сильную головную боль. И головокружение. А ещё желание развлечься и заснуть.

— Эй, ты в порядке? — спросил Джебом, ткнув её в щеку.

— Уг... Да, — она снова прикрыла глаза и отмахнулась от парня, который старался помочь ей.

— А мне так не кажется, — хмуро сказал парень. — Тебе пора домой.

Ынха, до этого говорившая с однокурсниками, подошла к ним и покачала головой.

— Отвезём её домой? — спросила девушка, глядя на Джухён, которая выглядела фигово.

Она правда успела нажраться от души, а вместе с тем и потанцевать, и попеть, а сейчас, видимо, силы совсем иссякли.

— Да, думаю, стоит, — кивнул Джебом и постарался помочь встать.

Ынха придерживала её с другой стороны.

— Я не хочу домой, — пробормотала девушка, стараясь вырваться, но Джебом не позволял. — Отпусти-и-и, — протянула девушка, хныча.

— Тебе пора домой, слышишь? — парень, правда, не понимал, почему он объяснял это вдребезги пьяному человеку.

— Не хочу домой.

Кан пыхтела, пытаясь вырваться из его рук, а Джебом лишь только покачал головой, уже не зная, что делать.

— А что ты тогда хочешь? — немного устало спросил парень, и она задумалась.

— Джина. Сможешь привести его?

— Кан Джухён, ты ведь пожалеешь, — пробурчал парень, таща её к выходу, но она вдруг покачала головой.

— Не-а.

Джебом тяжело вздохнул и достал телефон из заднего кармана, чтобы позвонить Ким Сокджину. Он был на все сто процентов уверен, что Джухён пожалеет, но раз она так хотела, то пусть.

— Слушаю, — голос на том конце был сонный, что неудивительно.

Они действительно засиделись. В четыре утра Джухён должна была видеть десятый сон, а не пьяной вдрызг быть в клубе.

— Это Джебом. И как сказать... Мы с Джухён в клубе, и она немного, ладно, много напилась. Всё просит, чтобы её забрал ты.

— Скинь адрес, я скоро буду.

Джебом облегчённо выдохнул и поудобнее перехватил девушку, чтобы она вдруг не упала и не ударилась.

— Твой бывший скоро приедет, так что хватит сопротивляться, — Джухён и вправду перестала, подняла на него глаза и улыбнулась, а парень на это лишь покачал головой. — Скажи, Ынха, если бы мы расстались, ты бы тоже вот так требовала меня?

— Ага, разбежалась, — она фыркнула и погладила Джухён по волосам. — Ты бы сам прибежал. Но её можно понять. Джухён сейчас мало понимает, что творит.

Джин приехал буквально за пятнадцать минут, подхватил Кан и, попрощавшись, пошёл в сторону машины. Джухён носом уткнулась в его шею.

— Ты приехал, — она выдохнула.

На руках у Сокджина действительно было тепло и уютно, как она и ожидала. Джухён уже успела соскучиться по нему настолько сильно, что сходила с ума. А сейчас он рядом.

— Не мог бросить тебя.

Джин аккуратно посадил её на переднее сиденье, и Джухён позволила пристегнуть себя.

Они ехали молча. В тишине. Кан сильно подташнивало, а голова шла кругом от выпитого алкоголя.

Джин остановился около её дома, вышел из машины и снова подошёл к ее сиденью, чтобы взять на руки.

— Ты знаешь, где я живу?

Джухён не удивилась, просто спросила. Она сейчас мало соображала. Хотелось поскорее оказаться в постели и заснуть, забыв обо всём, словно о страшном сне. Девушка не была тяжёлой, но потащить её на третий этаж было непросто.

— Конечно, знаю, — нахмурился Сокджин. — Где ключи?

Джухён с трудом достала их из заднего кармана и всучила мужчине. Тот тяжело вздохнул и подошёл к двери, тут же открыв её про пропустив внутрь Кан.

На удивление, Джухён сразу же пошла в сторону спальни. Она присела на постель и сняла с себя неудобные каблуки.

— Раз уж ты дома, я пойду.

— Я люблю тебя, Ким Сокджин. Очень сильно. И это сводит меня с ума.

Джин остановился у двери, грустно усмехнулся и сжал кулаки, борясь с желанием подойти и поцеловать.

А потом Джухён услышала его «к чёрту» и ощутила губы Кима на своих. Совсем ласково, аккуратно. Он проводил пальцами по её волосам, путался в них, другой придерживал её за талию. Кан плавилась, тяжело дышал из-за нахлынувших чувств и охотно отвечала, слегка кусая его губы. Джин был везде: в каждом миллиметре ощущалось его дыхание, сбитое, неровно; его аромат — такой строгий, но приятный. И Джухён подумалось, что она точно, сто процентов сошла с ума. Он рядом. Он, чёрт возьми, рядом. Невообразимо близко. Целовал её.

Джухён не хотела отрываться — Джин не хотел тоже. Только он смог себя побороть: с трудом отстранился, мягко поцеловал её в лоб и, прошептав короткое «спи», ушёл.