— Долго вы вчера ещё сидели? — спросила Дахён, когда Джухён застегнула чемодан.

Кан замерла буквально на секунду, почувствовав, как сердце бухнуло куда-то в живот, а потом быстро повернулась, улыбнувшись.

Она, если говорить честно, совершенно не знала, что можно было сказать, а что нет. Лучше пусть Джин всё расскажет сестре, вдруг ещё Джухён лишнего наговорить.

Кан решила, что пропустить вопрос мимо ушей — это лучшее решение, поэтому так и поступила, надеясь, что младшая Ким не будет зла на неё.

Джухён получать от Джина не хотелось. Раз уж пошло это, пусть сам всё и поведает горячо любимой сестре, которая нахмурилась слишком недовольно, а потом едва слышно фыркнула, перестав задавать всякого рода вопросы, за что Кан оказалась ей безмерно благодарна.

Джин ещё спал — Кан знала это, потому что совсем недавно заходила в его комнату, и мужчина был в отключке. Ну или же в глубокой спячке. Джухён прекрасно понимала, что он сильно устал, поэтому попросила Дахён его не беспокоить.

— Ты же понимаешь, что через час к нам подъедут все и надо выезжать? Иди, разбуди его, — сказала тогда Ким, и Джухён надула губы, но всё-таки пошла в его комнату.

В чём-то Дахён была права: все скоро действительно приедут, поэтому пусть лучше Джин сделает все свои дела поскорее.

Она вошла в его комнату, заприметив макушку, и не сдержалась — губы сами по себе растянулись в улыбке, непонятно от чего. Джин выглядел слишком милым, когда спал (жаль, конечно, что только в этом случае).

Кан, слегка помедлив, подошла к краю и слегка растрясла его, услышав в ответ лишь какое-то непонятное бурчание и недовольно.

— Я прекрасно понимаю, что чувствуешь себя ты не очень, но пора вставать, — проговорила Джухён, ткнув его в бок.

— Понял, понял, — раздалось хриплое, и она улыбнулась, встав с постели.

— Быстрее, ты же хочешь всё успеть, да?

— У меня день рождения, дайте поспать.

— Ещё успеешь, давай же.

***

Джухён поражённо выдохнула, когда вышла из машины. Мягкий снег под ногами захрустел приятно для ушей, и Кан улыбнулась, смотря на красивый двухэтажный дом, который, как сказала ей Дахён, принадлежал Чимину.

Давно, конечно, Джухён не чувствовала себя так хорошо, спокойно и навеселе.

— Чего застыла? — усмехнулся рядом Джин, нагнувшись слегка, чтобы достать до её уха.

Джухён вздрогнула и дала легонько ему по плечу, обиженно нахмурившись.

— Не пугай так! — воскликнула девушка.

Ким засмеялся и прикрыл глаза.

— Дуй в дом, — сказал Ким, и Джухён, послушавшись, пошла в сторону двери; в проёме стояла младшая Ким, руководя парнями, которые заносили внутрь нужные вещи, и Кан не сдержала смешка, когда Чонгук на очередной приказ раздражённо закатил глаза.

Ей даже подумалось, что он готов был задушить Дахён к чертям собачьим, но терпел, лишь через стиснутые зубы проговаривая «хорошо».

Джухён лицо Чонгука казалось таким смешным и страдающим, что невозможно было не засмеяться. Он буквально взглядом говорил: отцепите от меня эту дуру, иначе я за себя не ручаюсь, а Джухён лишь пожимала и хихикала под тяжёлый взгляд Дахён.

Уже находясь в тёплом помещении, она расслабилась. Камин, который разжёг Юнги, приятно грел, и Кан позволила себе сесть на диван, поджать ноги и прикрыть глаза.

Разморило её сразу.

Джухён позволила себе бездельничать, пока другие чем-то занимались, но её даже не трогали и не просили, что не могло, на самом деле, не радовать.

— Хочешь горячий шоколад или чай? — поинтересовался Чимин, склонившись над диваном и улыбнувшись ей так очаровательно, что внутри тепло разлилось внутри сразу же.

— Не-а, — отрицательно покачала головой Кан, тоже не сдержав ответной улыбки, а Чимин вдруг замер, потому что ему это безмерно понравилось. — Вы зачастили с пьянками, — заметила девушка, когда Пак плюхнулся рядом с ней.

— Обещаю, что больше так часто не будем, — сказал он. — А что ты так волнуешься, м? — хитро спросил Чимин, на что Джухён закатила глаза.

— За твою печень переживаю, — парировала девушка, состроив непонятную рожицу, а Пак гулко засмеялся и прикусил губу.

Кан сглотнула гулко, а потом слегка тряхнула головой. В ней почему-то возник образ Джина, и Джухён едва ли не застонала от разочарования, потому что думать о мужчине не хотелось, особенно когда рядом с другой. Это безумно пугало, злило. Джухён, казалось, не понимала своих эмоций. Джин привлекательный — тут даже спорить было не о чем. Но реагировала Джухён чересчур остро: стоило ему оказаться ближе — всё нутро сжималось до минимальных размеров, а дыхание спирало.

И всё бы ничего, но чёрт его грёбаный характер! Он порой был невыносимым, а порой настолько ласковым, что оставалось лишь плавиться от многочисленных касаний и неосторожных улыбок, брошенных наверняка автоматически. По крайней мере, как думала Кан.

— Ты что застыла? — щёлкнула пальцами Чимин. — Да и что расселась-то? Вставай давай, будешь помогать Дахён готовить, — возмущённо проговорил Пак, и Кан застонала слишком уж разочарованно.

Ей действительно не хотелось ничего делать — только лежать и отдыхать. Просто размышлять. Копаться внутри себя. Анализировать. Спать. Она правда не выспалась из-за ночных похождений в больницу, чувствовала себя крайне уставшей, но всё-таки решила помогать девушке.

Дахён что-то готовила, иногда шипя сквозь зубы и хмуря брови, а Джухён стояла неподвижно. Она не знала, с чего могла начать, да и что вообще надо было делать. Младшая Ким сказала Кан, чтобы та начала готовить кимпаб, который Джухён, к слову, никогда не делала, поэтому ею вновь овладел ступор.

— Дахён-а, — аккуратно позвала она сестру Джина, которая замерла и повернулась к ней, глядя отрешённо и непонятливо. — А я... Это, не знаю, как готовить, — слегка виновато пробубнила девушка, и Дахён засмеялась.

— Горе моё луковое. А что ты умеешь делать? — поинтересовалась девушка, облокотившись о столешницу.

Джухён нахмурилась, пытаясь вспомнить, чем могла бы помочь.

— Токпокки могу, — вспомнилось девушке, и младшая Ким кивнула, махнув рукой.

— Тогда готовь токпокки.

Время пролетело совершенно незаметно. Джухён, довольная своей работой, вернулась в гостиную и устроилась на диване, глядя в окно, где мужчины разговаривали и рубили дрова. В доме было тепло и уютно. Девушка облокотилась о диван и снова кинула взгляд в окно, обращая внимание на Джина, который смеялся и кивал на что-то.

Чимин стоял рядом и курил, тоже разговаривая, в то время как Чонгук рубил дрова, по всей видимости, возмущённый этим, и Кан не сдержала тёплой улыбки.

— Они же не выглядят, как злые мафиози, — хмыкнула Дахён, плюхнувшись рядом.

Стол уже был готов, поэтому они обе вполне могли устроить себе отдых. Дахён тоже взглянула туда, где стояли её братья и друзья.

— Не выглядят, — согласилась с ней Джухён. — Совершенно разные люди.

— Даже если мафия, разве они не могут любить семью и быть внимательными? Работа — это одно, а личная жизнь — другое.

Кан молча согласилась с ней. Она, несомненно, замечала этот контраст между работой и личной жизнью, поэтому и говорила, что словно разные люди, у которых одна внешность. Которые схожи лишь физически.

Чимин, поймав её взгляд, весело подмигнул и снова вернулся к сигарете, а Джухён поспешно отвела взгляд, вернувшись к Дахён, которая лениво мешала ложкой чай, чтобы побыстрее растворить сахар.

— Так не могу понять, — начала младшая Ким издалека, заставив Джухён слегка напрячься, — тебе нравится Джин или Чимин?

Если бы Кан что-то пила — точно поперхнулась бы, потому что это казалось абсурдом. И выводы Дахён немного пугали, в голову закрались мысли о том, что неужели это действительно так выглядело со стороны?

Немыслимо.

Совершенно иррационально.

Кан нахмурилась в ту же секунду.

— Ни один, — буркнула девушка. — Честно.

И Кан сама не могла понять, соврала или нет. Признавать что-то для самой себя куда тяжелее, и Джухён в убедилась в этом в очередной раз.

— Я поверю на слово, — отмахнулась Дахён, и девушка была ей безумно благодарна за то, что та не стала налегать или продолжать разговор, который в последнее время вводил в ступор.

Джухён раньше чётко могла ответить: нет, не нравится. Бесит. Раздражает. А сейчас стало сложнее. Моментами бесил, а моментами располагал, поэтому однозначного ответа не было.

***

Вечер оказался куда прохладнее, Джухён озябла, и, казалось, что не помогал даже камин. Она не притронулись к алкоголю, который пили остальные, но сейчас определённо подумывала об этом, потому что действительно было очень холодно.

Поэтому она попросила Юнги налить ей в стопку соджу, и мужчина ей не отказал. Девушка тут же опрокинула в себя алкоголь, который отдал горечью и разлился по телу.

— Ты же не хотела пить, — сощурилась младшая Ким и кивком попросила Чимина налить ей ещё, на что тот шикнул и сказал, что ей достаточно. — Бессмертный, что ли? Я же сказала налить мне! Ну, Джин-оппа, скажи ему что-то, — захныкала Дахён, напоминая маленького обиженного ребёнка.

Джин фыркнул, закатил глаза и откинулся на спинку дивана.

Никто ещё не был настолько пьян, чтобы не соображать. Сильно не налегал почти никто — хотели растянуть удовольствие.

— Налей ей, сегодня можно, — пробубнил мужчина, явно не готовый вступать в спор с сестрой. Та показала Паку язык, а сам парень нехотя налил ей в стопку ещё.

Джухён улыбнулась.

Взгляд снова упал на Джина, и Кан задержала дыхание, залюбовавшись им и почувствовав, как быстро забилось сердце в её груди.

Джухён, правда, видела его часто таким домашним, но в очередной раз посчитала это милым. Он вообще был такой уютный. Особенно когда вёл себя тихо и выглядел расслабленным. Когда не видел нигде подвоза и мог спокойно шутить. Без этих его вспышек агрессии и пугающих взглядов, которые Кан не могла переносить без внутренней дрожи.

В такие моменты он казался особенно привлекательным.

Разговор снова оживился, и Кан пыталась краем уха слушать их, хотя нить разговора потеряла сразу же, как они начали. Голова была забита другим. Совершенно.

Мыслей было много. И они не были связаны между собой. Кан подумалось, что такая обстановка, которая окружала из в тот момент, казалась уже знакомой и родной.

Будто так и должно было быть.

Будто это правильно.

«Хотя, — думала девушка, — это нихера не правильно».

Она — всего лишь игрушка, которая должна выполнять определённую роль. Которая нужна чисто для дела.

Не больше, не меньше.

Только чувствовала она себя иначе. Словно была частью какой-то большой и дружной семьи, коей у неё никогда не было.

И это чёрт возьми, действительно радовало безумно. Внутри всё трепетало от такого отношения. И не только отношения, — в целом, от обстановки.

Её запихнули в место, где она чувствовала себя как нельзя лучше. И то ли это похищение наказание, то ли награждение от судьбы за все пережитые грёбаные годы.

Чем дольше времени проходило — тем пьянее и откровеннее становились разговоры.

Посмотрев на Тэхёна, она задумалась о том, почему тот не взял с собой Лим. Её эти мысли до этого не посещали, но сейчас тарабанили череп изнутри, подговаривая спросить, где же эта всеми «любимая» змея.

— Послезавтра твой отец устраивает вечер, — обратился Чимин к Джину, который, нахмурившись, подтвердил это. — В честь чего?

— А хрен его знает, — ответил Ким. — Показуха? Скорее всего. Простой обычный вечер.

Джухён не была знакома ни с отцом, ни с матерью Джина, да и желанием особо не горела. Но что-то ей подсказывало, что этот вечер она проведёт в компании лицемерных снобов. И в этот раз её Дахён, увы, не спасёт.

Да и пофиг.

Просто на-пле-вать.

Охренительно наплевать.

— Ничего нового, впрочем, — заметил Юнги, затянувшись и тут же стряхивая пепел на пепельницу.

— Как твоя спина, Дахён? — Чонгук подсел ближе, и Ким вздрогнула.

Кан подняла непонимающий взгляд на девушку.

Спина?

А что с ней?

— Что-то случилось? — спросила Джухён, приняв другое положение.

— Сейчас не время и не место говорить об этом, — прошипела сквозь зубы Дахён, слегка ущипнув за руку Чона, который сразу же возмущённо ойкнул и отсел. — Расскажу потом, честное слово. Просто сейчас действительно не время.

И Джухён поверила.

Согласилась.

Приняла.

Узнать хотелось до безумия.

Дахён ей расскажет, — отвертеться уже точно не сможет.

Вот почему она шикала, когда облокачивалась о что-то. Но причина болей в спине?..

Густая тишина неприятно давила на черепную коробку. Она наспех схватила со стола рюмку и опрокинула алкоголь залпом, чувствуя вяжущий вкус на языке и тепло, разлившееся по телу.

Легче.

Стало чёрт возьми, легче.

Просторнее.

Давай, вздохни.

Отвлекись.

Просто не думай.

Это же легко, ведь так?

Она каждой клеточкой тела ощущала то, как напряглись все. Сама лишь молчала, предпочитая не заводить разговор, а следовать за остальными.

Джин прочистил горло в ту же секунду и поднял стакан:

— Выпьем за моё здоровье? — весело спросил мужчина, и все чокнулись.

И Кан тоже.

Плевать.

Она честно хотела держать себя в руках и не пить, но, к сожалению, не получилось, поэтому Джухён быстро влилась в ритм.

Охренеть.

Она ощущала, как покраснели её щёки и как сбилось дыхание с обычного ритма. Девушка повела плечами, скинув со своих плеч теплый плед, от которого было душно. Он будто сдавливал все внутренности.

Да, вот так.

Несомненно лучше.

— Не налегай так сильно, — пьяная голова девушки не соображала; она даже не сразу поняла, кто это сказал.

Лениво повернула голову в бок, встречаясь с блестящими глазами Джина, и усмехнулась. Да так, что ему безумно хотелось дать ей по губам, стереть эту насмешливую ухмылку к чертям.

— Не указывай мне, — пробубнила девушка. — Ты мне не папочка, — буквально выплюнула она.

Хотя чего греха таить. Своего «папочку» она тоже особо не слушалась. Не было нужды. Ему было начхать.

— Я не указываю, — губы Джина привычно растянулись в нахальной улыбочке, — я просто советую.

— По твоему тону непонятно.

— А что с моим тоном не так? — приподнял бровь мужчина.

— Всё. Абсолютно всё.

Ты весь не такой, — чуть не сорвалось с её языка.

Иррациональный.

Странный.

Со своими тараканами в голове.

Такой, что нелегко раскусить.

Залезть в голову — ещё тяжелее. Почти невозможно.

Недостижимо.

— В твоей пьяной головушке — да, но я действительно просто советую. Если хочешь пить — флаг в руки.

— Вот и не мешай мне.

Он фыркнул едва слышно, и Джухён внутренне порадовалась своей победе.

Она заведомо ощущала тепло тела Кима даже на расстоянии.

А потом, чтобы забыться, выпила ещё.

***

Честно говоря, Кан еле доковыляла до своей постели, буквально упала на неё и прикрыла глаза, надеясь, что сможет уснуть.

Почувствовав, что температура в комнате была нереально высокая, девушка встала с постели, подошла к окну и с горем пополам открыла окно, сразу же ощутив холодный морозок.

На улице лежал снег, было холодно, хотя Кан не ощущала этого так сильно, поскольку алкоголь в крови не позволял. Она вздохнула свежий воздух.

На ногах держалась еле-еле.

Стояла, оперевшись рукой о подоконник, и дышала.

В глазах слегка плыло, поэтому Джухён старалась не опускать взгляд вниз. Только он непроизвольно упал вниз, когда она увидела силуэт.

Джин сидел прямо около двери, на лестнице с бутылкой соджу в руках. Совершенно один. Кан потёрла уставшие глаза, отошла от окна и закрыла его.

Кан сама не понимала, что её побудило выйти из комнаты и спуститься на первый этаж, а затем и вовсе выйти к Киму, который казался до ужаса одиноким.

Она, слегка пошатываясь, присела рядом с ним.

Ким Сокджин обратил на неё внимание не сразу — только тогда, когда Кан устало зевнула.

— Ты что тут потеряла? — спросил Джин, поставив бутылку рядом с собой.

Только заметив, что она могла разбиться, потому что было скользко из-за льда, снова взял в руки.

— Увидела тебя, — неспешно начала она, тут же сладко потянувшись, — ты выглядел грустным, вот и решила составить компанию.

Джин улыбнулся, снова посмотрела вперёд и пригубил. Он был в одной майке с короткими рукавами, и Джухён поёжилась, думая, как ему не холодно.

— Выгляжу настолько безнадёжным? — Джухён могла поклясться, что ощутила горечь.

— Не говори глупостей, — отмахнулась девушка.

— Жизнь — дерьмо, не так ли? — задал Джин риторический вопрос, и Кан опустила голову.

— Почти, — она шмыгнула носом и почувствовала, как на её руку опустила его — сжала слишком аккуратно, настолько непривычно для Джина, что брови сами поползли вверх, а сердце сделало кульбит. — Хочешь выговориться?

— А ты хочешь послушать? — также спросил мужчина. — Я лучше послушаю о тебе для начала. Будем задавать друг другу вопросы?

— Валяй, — пожала плечами Джухён.

— Была ли ты в отношениях? — сразу же начал Ким.

Джухён привычно нахмурилась, почувствовав, как засосало под ложечкой, и слегка натужно кивнула.

Джин даже не удивился — Кан девушка красивая, видная. Он бы, скорее, был ошеломлён, узнав, что у неё не было парня.

— Что тебя связывает с Лим?

Джин хмыкнул.

— Тебя так сильно волнует эта тема?

Джухён коротко пожала плечами — не волновала, но Кан чувствовала интерес, потому что то, как к ней относился мужчина, было любопытно.

— Это странно. Ты вздрагивал при упоминании о ней, а взгляды... Они не влюблённые, а какие-то другие. Бывшая твоя?

— Не придумывай чепухи. Лим мне никогда не нравилась. Мы познакомились лет семь-восемь назад, — лицо Кан вытянулось.

— Она твоя ровесница? — шокировано спросила девушка.

— На год младше. И не было никаких романтических чувств или прочей херни. Но сейчас я не хочу говорить об этом. Как-нибудь в другой раз.

Кан и не надеялась на то, что он ответит ей так сразу. Выложит всё, разжует. Но всё равно поджала губы.

Руки Джина по-прежнему мягко сжимали её. Он большим пальцем проводил по костяшкам.

Внутренности сжимались, сердце гулко билось о рёбра, а щёки почти что пылали, были алыми, но это вполне можно было списать на холод.

— Ну и что замолчала? Мой черёд. Твой брат... Какие у вас отношения?

Джухён встрепенулась, услышав про брата, а в носу защипало. Несмотря ни на что, ей бы безумно хотелось обнять его, поцеловать в щёку, как делала это раньше, и получить в ответ бурчание.

— Ты не ответил на мой вопрос, — вспомнила Джухён. — Значит, я не отвечу на твой.

— Ты мне можешь задать другой, — тут же сказал Ким.

— Тогда что насчёт того, чтобы рассказать мне, как остальные понимают, что женщина принадлежит вам?

Джин тяжело вздохнул — это было ожидаемо. Джухён не хотелось узнавать чего-то более лёгкого и спокойного — она шла напролом, интересовалась вещами, которыми не должна была.

— Татуировка, — коротко ответил Сокджин. — На лопатке, с правой стороны, в виде цвета амарантуса и имени мужчины, которому она принадлежит. Твоя душа довольна?

Джухён переваривала информацию медленно из-за повышенного градуса в крови, хмурилась, а потом кивала, когда до неё наконец-то доходило. Это казалось таким... Занимательным. И романтичным.

— У вас же есть браки по договору? — спросила Кан, вспомнив, что у них есть, как-то упоминалось папой вскользь. — Тогда вы бьёте татуировку жене? — поинтересовалась девушка.

— Нет, — отрицательно покачал головой Ким, и Джухён закусила губу. — Мы бьём тату тому, кого любим. Жена женой, а любимая женщина — это совершенно другое.

Джухён, на самом деле, подумалось, что жалко девушек, которых постигла такая участь. Это казалось... Унизительным, что ли.

— Звучит печально. Жалко тех, у кого была такая ситуация, — искренне проговорила девушка и попросила у Джина бутылку соджу.

Тот, на удивление, не препирался — лишь отдал ей в руки, после чего Кан сделала громкий глоток и вернула алкогольный напиток Джину. Тот внимательно следил за всем, что делала Джухён. Это напрягало.

Взгляд будто внутренности встряхивал, пытался разглядеть потаённые страхи и прочие мелочи. Кан неосознанно съёжилась, в уме сто тысяч раз прося, чтобы Джин перестал.

Перестал на неё смотреть так.

Серьёзно, желая заглянуть внутрь и узнать всё, что только можно было.

Перестал смотреть так — до покалывания в пальцах и быстро бьющегося сердца; пересохшего рта и сбитого напрочь дыхания.

— Не делай так, — приглушённо попросила Джухён, и Джин приподнял бровь, не совсем поняла, что имела в виду девушка.

— Как «так»? — сразу же задал вопрос Джин, и Джухён прерывисто выдохнула.

— Вот так вот, — передразнила она его. — Хватит уже смотреть.

Ким едва ли не засмеялся — её заявление звучало абсурдно.

— Запрещаешь? — приподнял бровь Ким.

Да, блин, запрещала.

Перестань.

Иначе она точно умрёт от остановки сердце. Или же наоборот — от тахикардии.

Хватит, Джин.

Пожалуйста.

Она почти всем естеством ощущала его разгорячённое дыхание у своего лица.

Не поняла, каким образом он оказался ближе.

Уйди, Ким Сокджин.

Просто отойди.

— Да, запрещаю, — ответила Кан, облегчённо вздохнув, когда Ким снова отодвинулся на расстояние.

Вот так определённо лучше.

Он ухмыльнулся.

— Я, вроде как, разрешения не спрашивал, — хмыкнул мужчина, и Кан прикусила губу.

Перестань провоцировать.

— Ну и смотри, если так уж хочется, — раздражённо проговорила Джухён.

Ким Сокджин лишь пожал плечами. Руку, до этого лежавшую на ней, Джин убрал.

Больше места.

Больше воздуха.

Больше здравого смысла.

— Итак, вернёмся к твоему брату? Какие у вас отношения?

Она и позабыла про этот вопрос, который интересовал Джина.

— Обычные. Серьёзно. Совершенно обычные. Брат и сестра. Вот и всё на этом.

Ким внимательно слушал, а в конце кивнул, будто бы сделав для себя какой-то вывод.

Луна светила удивительно ярко — кожа Джина поблёскивала, и Кан вдруг сглотнула, поняв, что желание прикоснуться к нему вдруг охватило её.

Мягко провести по щеке, спуститься ниже и...

Господи, Джухён, перестань, чёрт бы тебя побрал!

... поцеловать.

— Он волновался — по его голосу слышно было. И я не понимаю, почему ты была удивлена, если вы, в конце концов, родные друг другу люди.

Джухён опустила голову вниз, словно провинившийся ребёнок. Удивилась, поскольку Джумин слушается во всём отца. Она крайне удивлена была тем, что он сделал что-то не по его приказу.

— Он слушается во всём папу. Я была удивлена потому, что он наверняка пошел против его воли. Тут нет никакого подвоха.

Она говорила искренне, честно, со слегка потускневшими от грусти глазами, и Ким понимающе кивнул. Он будто побывал в её шкуре — почувствовал, как ей больно. Как это неприятно. Да ему и не нужно было ничего, чтобы понять, насколько это неприятно и обидно.

Кан снова отняла у него бутылку и сделала несколько глотков — достаточно объёмных; бутылку девушка отбросила.

— Уже поздно, — выдохнул мужчина и поднялся на ноги.

Бутылка из-под соджу где-то валялась — Кан не обратила внимание, куда она покатилась.

Девушка и сама понимала, что уже поздно — встала со своего места, слегка покачнувшись — благо, её за руку схватил Джин.

Он недовольно цокнул языком и помог ей войти в дом.

— А я же говорил тебе не пить, — с упрёком пробубнил Ким, придерживая её за талию.

Он тоже не был трезв, но его состояние было куда лучше, чем у Джухён.

— Прости.

Кан прижалась к нему ближе — голову положила на грудь и вздохнула, прикрыв глаза.

Девушке в нос ударил знакомый аромат парфюма, который она выбирала сама — глупая улыбка сама расцвела на лице, а щёки слегка покраснели. Это было приятно. Он оценил подарок.

Ким ощущал, что Кан еле держалась на ногах, поэтому, слегка закатив глаза, подумал поднять её на руки, но вовремя одумался. Он сам пил, не факт, что они не свалятся с лестницы вместе.

Джин прикрыл глаза, тяжело вздохнул и принялся подниматься по лестнице.

Он довёл её до комнаты с горем пополам. Зайдя в обитель девушки, Ким усадил её на постель, а сам присел на корточки прямо перед ней.

— Всё. Я выполнил своё дело, а ты ложись уже спать.

Джухён пьяно кивнула

Джин не успел среагировать — единственное, что он почувствовал — это мягкие губы на его собственных. Лёгкий чмок. Словно дети из детского сада.

Хотелось сильнее, ближе, приятнее.

Натянуть на кулак волосы, чтобы потом оттянуть их и губами коснуться скулы. Провести пальцами по ключицам, а потом снова и снова врезаться в её губы требовательным поцелуем.

И Джин бы наплевал на всё — поцеловал бы. Только Кан его планам помешала: девушка после этого недопоцелуя хихикнула, откинулась на постели и, казалось, отключилась. Мирно засопела, как только закрыла глаза.

— Да ты что, издеваешься?! — воскликнул Джин, неудовлетворённый таким повтором событий, после чего фыркнул недовольно и ушёл из её комнаты.

Не девушка, а пиздец ходячий.