— Сегодня Олегу Викторовичу звонила… Как дура распиналась, какая ты у нас старательная. Каждый день на работе пашешь. А он меня в лицо высмеял. Сказал, что каждая собака знает, что ты у ведьмы на побегушках, — плевалась ядом мама Веры. 

Было очевидно к чему дальше пойдет разговор. Вера сидела на кровати рядом. Лицо ещё горело от ударов, но оно было настолько умиротворенным, насколько равнодушным. В ушах все ещё звучали слова хозяйки Матильды, но девушка с трудом могла их принять.

— Прав был отец. Я плохая мать. С тобой нужно было сразу — ремнем… — женщина все продолжала выплевывать одно предложение за другим.

Но Вера не слушала. Сейчас она стояла перед выбором. Наверное, самым суровым в её жизни. Но упреки сыпались бесконечным камнепадом. Раздражали. Разводили Веру на все новые и новые эмоции. На всю новую и новую еду.

— Мама, у тебя нет лица… — сказала наконец-то Вера и её Безликая мать замолчала. Лишь четырехзначное число говорило, что на самом деле хочет от неё мать.

«Благородное дело помогать обездоленным. Отдавать им свою душу снова и снова на безвозмездной основе. Но есть ли смысл исцелять тех, кто ломает других? Я не человек, я не знаю. Это решение придется принять тебе» — сказала хозяйка Матильда перед тем как отпустить Веру к маме.

Но пока ночная Москва не собиралась исчезать в гуле утренних пробок. Феи ещё не распили на лавочках пиво, а хитрые лягушки-оборотни продолжали разводить прекрасных демониц на поцелуи.

Магазинчик BlueBottle все продолжал сиять во тьме подобно сапфиру.

У Веры ещё оставалось время на раздумья…