Время уже было ближе к полудню, когда я с невероятными усилиями смог наконец разлепить глаза и увидел прям перед собой лицо спящего Марка. Я пришёл в ужас от того, что я сплю с этим парнем в одной кровати и к тому же его обнимаю. Я резко отдёрнул руку. Что происходит? В следующую минуту я замечаю, что две разные кровати превратились в одну двуспальную. Я крепко зажмурил глаза. Открыл. Нет, не показалось. Марк, по-прежнему, рядом и прижимает меня к себе. Мой мозг чуть не взорвался от всего, что я увидел. Какого чёрта? Я снова зажмурил глаза и напрягся, пытаясь вспомнить события прошлой ночи. Вот мы зашли в комнату. Я, всё ещё, немного пьян. Я принял душ. Сделал Марку перевязку. Приготовился к предстоящим занятиям. Потом Марк тычет мне в лицо кружку с чаем. А дальше вспоминать стало гораздо сложнее, но я вспомнил... От мысли, что этой ночью мы с Марком переспали, я чуть не сошёл с ума. Как я мог позволить случиться подобному? Как я мог это допустить? За считанные секунды я впал в истерику. Скинул с себя руки спящего парня и попытался соскочить с кровати. Но я даже сесть не успел, как взвыл от резкой боли в заднем проходе и лёг обратно. На глазах выступили слёзы. Этой ночью я был унижен и растоптан. Я в отчаянии зажал рот руками, чтобы не кричать. Что я наделал? Как я мог оказаться в таком жалком положении? Я не могу ни шевелиться, ни дышать. Малейшее движение приносит нестерпимую боль. Я зарылся носом в подушку и громко всхлипнул. Я ненавидел себя сейчас. В тот момент, когда я держался из последних сил, чтобы не разрыдаться, Марк открыл глаза и приподнял голову с подушки.

- Кристиан, тебе плохо?

У меня не было сил ответить этому мерзавцу. Я крепко стиснул зубы и накрылся с головой одеялом. Я был очень зол. Мне было стыдно. Всё тело горит от боли. От обиды я не мог нормально дышать. Все чувства перемешались и застряли плотным комом где-то в горле. Марк убрал с моей головы одеяло и попытался обнять.

- Всё нормально, слышишь? Я знаю, что больно, но это пройдёт! Со временем твой организм привыкнет и не будет так болезненно реагировать.

И тут я не выдержал. Оттолкнул от себя его руку и больше не смог молчать.

- Со временем привыкнет? Ты что издеваешься? Ты хоть понимаешь, что ты сделал со мной? Ты опоил меня наркотой и, воспользовавшись моим неадекватным состоянием, трахнул, как какую-то грязную шлюшку! Марк ты ... ты сам дьявол, слышишь? Я ненавижу тебя!

Я снова попытался встать, но Марк схватил меня за руку и потянул на себя. Кажется, он начинает постепенно терять терпение.

- Хватит, истерить! Успокойся!

Но я не хотел слышать этого демона и продолжил отчаянно вырываться.

Марк ловким движением подмял меня под себя и прижал мои руки к кровати.

- Хватит, я сказал! Всё! Теперь ты мой, слышишь? А, если сейчас же не успокоишься, то и клеймо на лбу поставлю! У меня терпение не железное!

Но я не мог успокоиться. Я не хочу ему принадлежать. Я не хочу быть его мальчиком, как у тех типов в том кошмарном доме. Я снова стал сопротивляться, но всё напрасно. Марк очень крепко держал мои руки, не позволяя мне вырваться из его объятий.

- Кристиан, хватит! Всё уже! Всё! Не испытывай моё терпение! Всему есть границы и хочешь-не хочешь, но ты будешь их соблюдать! Поэтому возьми себя в руки и смирись уже!
- Я не буду ни с чем смиряться! И границы никакие соблюдать не собираюсь! - словно умалишённый вопил я. - Ты накачал меня наркотиками! Как я могу быть спокоен?
- Я сделал это для твоего же блага! Хотел притупить боль! Хотел, чтобы ты не стеснялся меня! - выкрикнул мне в лицо Марк так громко, что у меня зазвенело в ушах.
- Для моего блага? - я чуть не задохнулся от возмущения. - Ты сам себя слышишь? Я никогда этого не хотел! И по доброй воли ни за что бы не сделал это с тобой! И ты знал это. Поэтому, подмешал мне наркотики в чай!
- Всё, я сказал! Хватит! - взревел Марк, убивая меня взглядом. - Если сию же минуту не прекратишь вести себя, как чёртова истеричка, я свяжу тебя и рот скотчем заклею ! Честно или не честно, но ты теперь мне принадлежишь! Так что успокойся уже! Не испытывай моё терпение ещё больше!

И тут я больше не смог себя сдержать и разрыдался, как маленькая жалкая девчонка. Я не верил, что именно со мной может случиться что-то подобное. Как я мог настолько выпустить всё из-под контроля? Я же чувствовал, что не стоило пить тот злосчастный чай! Я доверился этому дьяволу, а он воспользовался этим, чтобы присвоить меня себе таким гнусным способом. Марк отпустил мои руки, обнял и притянул к себе.

- Ну чего ты раскис? Всё же нормально! Если ты не будешь меня расстраивать, то я буду очень хорошо к тебе относиться! Согласен, что пока тебе всё это дико, но ты привыкнешь...
- Я не хочу к этой адской боли привыкать... - горько всхлипнул я.- Марк отпусти меня, пожалуйста... Я задыхаюсь от твоей больной любви. Ты понимаешь, что медленно убиваешь меня...

Всё это время, что я говорил, слёзы текли градом, а Марк трепетно прижимал меня к себе и гладил по волосам.

- Это ты так себя настроил. Попробуй с другой стороны посмотреть на меня. Каждый человек заслуживает хотя бы одного шанса. Кристиан, я буду любить тебя. Буду баловать тебя. Буду исполнять твои желания. Главное ты всегда веди себя разумно и слушайся меня. Сбегать тоже не советую. Ты только порог комнаты переступишь, а я уже буду знать.

Господи, куда я попал? Будь проклят тот день, когда я переступил порог этой злосчастной комнаты. А от мысли, что сегодняшняя ночь может повториться вновь, на меня накатила новая волна боли. Но я больше ничего не хотел говорить. И слушать Марка тоже не хотел. Просто лежал в его объятиях и пытался не сойти с ума. Я был в таком состоянии, что даже забыл по пропущенный учебный день. Но, если бы и помнил, толку-то? У меня так всё болело, что я бы и до машины не дошёл. И уж, тем более, не высидел все пары. Интересно, когда я вообще теперь сесть смогу? Не знаю сколько мы вот так пролежали. Я в буквальном смысле слова, выпал из реального времени. Моя нервная система была так истощена, что я даже сам не заметил, как опять уснул. Но пока ещё не отключился окончательно, я ощущал на себе его руки. Я чувствовал, как Марк гладит меня, как нежно целует. Как трепетно прижимает меня к себе. От всех этих заботливых прикосновений я ощутил себя излюбленным маленьким ребёнком. Марк гладил меня по спине и, я успокаивался. И как бы я не старался доказать себе обратное, но мне было приятно, как он прикасается ко мне. И, конечно же, среди воспоминаний о прошлой ночи была не только адская боль. Марк заставил пережить меня такие нереальные ощущения, которые я вряд ли забуду. Не знаю... то ли виной тому доза ЛСД в чае или я настолько чувствительным к сексуальным ласкам оказался. Но Марк в буквальном смысле слова, взорвал мне мозг этими дикими эмоциями. Он, словно медленно действующий смертельный яд, заражал меня собой, проникая в каждую клеточку моего организма. Медленно, но верно подчинил себе мой разум. Я даже сам не заметил, как стал зависим от него. Марк был для меня загадкой, которую никак не мог разгадать. Не мог предугадать его действия. Не мог прочитать его мысли. Иногда этот парень дико пугал меня, а иногда казался самым заботливым и ласковым на свете. И в итоге....В один прекрасный день я понял, что влюбился. Я был отравлен этой больной любовью. Он стал моим грехом, от которого я был не в силах воздержаться. Я хотел его. Мне было тяжело психически привыкнуть к этой боли, но желание было настолько сильным, что я научился не замечать её. Скажу больше, в конечном итоге я даже полюбил и эту боль тоже.

Последующие две недели дались мне очень тяжело, как морально, так и физически. Сначала я люто его ненавидел. Даже драться на Марка кидался, когда он пытался меня обнять. Я не собирался свыкаться с мыслью, что я принадлежу этому парню. Я протестовал. Даже сбегал пару раз, но он находил меня. Я был просто поражён тем, как Марк терпеливо относился к моим истерическим выходкам. И через время я немного успокоился. Привык спать с ним в одной постели. Перестал так болезненно реагировать на его прикосновения. Потом мы снова переспали. Не могу сказать, что это произошло по моей доброй воле и прошло всё немного легче, чем в первый раз. Я боролся за свою свободу так, как только мог, но снова сдался. Признаюсь, что мне снова захотелось пережить те эмоции, которые Марк подарил мне ранее. Я, словно был отравлен этим диким желанием. И в один прекрасный день я сам этого захотел, а Марк, конечно же, не отказал мне. Он победил. Он сломил меня. Сделал своим мальчиком. А я в силу своей слабохарактерности быстро сдался. С треском провалил бой, который не собирался проигрывать. Марк, словно умелый психолог медленно и верно вбивал в мою голову то, что хотел, а я вёлся на все его убеждения и действительно верил в то, что он прав. Вот так я и попал в эти порочные сети и в один прекрасный день осознал, что больше не хочу свободы. Я перестал убегать. Терпеливо ждал, когда Марк вернётся со своих секретных дел. Мне было не позволено расспрашивать, где он был и чем занимался. Этот разговор имел жёсткое табу. О своём детстве Марк тоже не рассказывал, а я не хотел его злить своим любопытством. Сам никогда не любил, когда мне в душу лезут. Словом, послушный преданный мальчик, как Марк и хотел. Но иногда были такие моменты, когда я не находил сил держать язык за зубами и с некоторыми вещами смиряться не собирался. Марк злился на меня, но физически никогда не наказывал, не бил. Но я всё равно боялся его гнева. Да не только я. Всё общежитие и университет тоже. Поэтому даже если кто-то и стал случайным свидетелем того, как Марк тащит меня в комнату против моей воли, то вступаться за меня всё равно не собирался. Никто не хотел связываться с этим странным типом, который не пойми чем занимается. Никому не хотелось навлечь на себя его гнев. Даже если кто и слышал, как я бился в истерике всё равно бы не взял на себя смелость и не заступился бы за меня. Вот так, сначала по принуждению, потом добровольно стал жить той жизнь, которой живу сейчас. Не скажу, что меня всё устраивало, но я любил и терпел. Терпел, конечно, громко сказано. По крайней мере старался и не всегда удачно, чем всё время выводил Марка из себя. Ну а что? Сам виноват. Надо было подчинить себе более сговорчивого паренька, который будет молча ему кланяться и терпеть его эгоистичные выходки.