В сопровождении личного отряда стражи Великий Бхагван вместе со своей царицей подъезжали на позолоченной крытой повозке, запряжённой бхари, к главным воротам Кочхи – столицы Бримвы, раскинувшейся на двух высоких холмах, между которыми протекала глубокая река и был переброшен широкий подвесной мост.

С древних времен это место было сплошь покрыто тропическим лесом, а вдоль берега реки располагались поселения рыбаков, которые жили её дарами до тех пор, пока здесь не осело кочующее воинственное племя. Установив свои порядки, новые властители приказали вырубить в округе все деревья для создания речного флота и основали царство, которое постепенно разрослось и стало средоточием всех основных торговых путей, будь то наземных или водных.

Теперь же оба холма были полностью застроены и представляли из себя неприступную крепость со множеством метательных орудий на башнях. Перед городскими стенами ютилось множество небольших деревянных домиков, амбаров, складов, таверн, за которыми дальше во всех направлениях простирались обширные, на много километров от столицы и сельскохозяйственные угодья.

На реке прямо под подвесным мостом располагался порт с десятками причалов, у которых были пришвартованы торговые, рыболовные и военные суда. Совсем недавно сюда зашёл необычный двухмачтовый лёгкий корабль с чёрными парусами, по-видимому, из дальних земель, на борту которого находились люди в тяжёлых чёрных доспехах и несколько человек в серых плащах. Несомненно, иноземцы вызывали обострённый интерес у портовых рабочих, которым приелась ежедневная рутина и однотипные корабли с невзрачными моряками. Однако никто не осмеливался подойти к вооружённым до зубов пришельцам. Кто-то из местных предположил, что царю Нанде потребовались новые наёмники для охраны границ государства. Другие же посчитали, что правитель решил усилить свою личную охрану профессиональными убийцами.

Повозка Великого Бхагвана Сиба въехала по широкой дороге на главную площадь Кочхи, в центре которой стояла охраняемая двумя стражниками массивная статуя из чистого золота, посвященная Секар Раджеху – древнему правителю этих земель. Архитектура столицы была похожа на здания Маханагара с одним лишь отличием – в её сооружениях преобладал серо-зелёный песчаник вместо розового. Проехав Пантеон – храм всех богов и самый крупный рыбный рынок во всех царствах, от которого доносился громкий шум и веяло соответствующим запахом, правитель Сураджа, наконец, достиг дворца своего тестя.

Чету Неру встретило несколько замешкавшихся слуг, которые, судорожно поклонившись, пригласили проследовать за ними. Супругов с личной охраной сопроводили вдоль сводчатых расписных коридоров, украшенных многочисленными золотыми канделябрами, и остановились у входа в тронный зал. Стражник, стоявший у закрытых дверей, предупредил, что, ввиду проведения царём Бримвы срочного совещания, ему было дано указание никого не впускать внутрь, даже правителя дружественного государства. Это заявление, мягко говоря, не обрадовало царя Сиба, тем не менее он не стал высказывать своё недовольство и согласился немного подождать. Один из слуг, сопровождавших супругов, предложил им присесть на стоящие рядом обитые бархатном диваны.

Через некоторое время двери в тронный зал распахнулись, и из них вышел белолицый мужчина с серебристыми длинными волосами и ярко-красными глазами в сопровождении двух человек в серых капюшонах. Великому Бхагвану и Амите стало не по себе, когда чужеземец, проходя мимо, глянул на них и приторно улыбнулся. Никогда прежде они не встречали человека с такой внешностью.

– Ты вместе со своими магами-наставниками побывала в наиболее отдалённых землях... – обратился Сиб к жене, когда иноземцы отошли достаточно далеко, чтобы те их не слышали. – Где такие альбиносы могут обитать?

– Я путешествовала по диким северным землям, гуляла по берегу южного моря, видела светловолосых, рыжеволосых, но точно подобных не встречала. Его глаза красны, как кровь. Они ужасны! – царица поморщилась от отвращения и некоторой доли страха.

– Если в Умханнарадже проживают, как уголь, чернокожие, то и такие где-то водятся! Интересно, что он здесь делает и зачем пожаловал к Нанде... – по привычке, Сиб начал перебирать пальцами бороду.

– Очевидно, что не по вопросам животноводства, – Амита ласково положила руку на колено мужа. – Надеюсь, он нам больше не встретится. Что до старика... В одном мы можем быть уверены – Триссор он ненавидит больше, чем нас.

Наконец, их пригласили к правителю Бримвы. Своей личной охране Сиб приказал ожидать снаружи и вместе с царицей вошёл в большой, круглый, отделанный белым мрамором зал с колоннами и трибунами, установленными вдоль стен. На небольшом возвышении напротив входа на троне восседал пожилой круглолицый мужчина в одеянии шафранового цвета.

– Великий Бхагван Нанда, благодарю, что принял нас без приглашения! – подойдя ближе, Сиб немного наклонил корпус вперёд в знак уважения, но так, чтобы это не было похоже на торжественный поклон.

– Великий Бхагван Сиб и царица Амита, для меня честь принимать правителей Сураджа в моей скромной обители! – царь радостно взял кубок со столика, стоящего по правую руку от него, и отпил вина, а затем приказал слугам принести гостям удобные кресла. – Как поживает моя дочурка и внуки?

– Кази, моя любовь, прекрасна, как никогда! – воскликнул Сиб, а Амита недовольно мотнула головой в сторону. – Что бы я без неё делал... С головой ушла в светские дела царства. Прем и Махат продолжают учиться в гвардейской школе. Шрест успешно выполняет обязанности члена Верховного совета. Он импульсивен, горяч, ещё многому ему предстоит научиться, но справляется.

– Заблаговременно готовить себе преемника – верное решение, – в глазах Нанды мелькнула хитрая искорка.

– До преемства Шреста ещё далеко, а мои братья вполне могут заменить меня в случае чего, – уверенно заявил Сиб и коротко глянул через плечо в сторону выхода. – Если не тайна, поведай мне, царь, что за необычный гость у тебя только что был?

– Странник из южных земель... – отстранённо отмахнулся Нанда. – Предлагал установить торговый путь, покупать у него меха, вещи всякие... Мы сошлись во мнении по некоторым вопросам, но в целом ничего интересного.

«А я ведь видел у входа во дворец группу солдат в странных чёрных доспехах... Видимо, стража этого альбиноса, но зачем торговцу с юга такие мордовороты? – недоверчиво сведя брови, вспомнил Сиб. – Что-то ты не договариваешь, дорогой родственник».

– Царь Нанда, позвольте перейти к цели нашего визита, – обратилась к старику Амита, слегка приподняв подбородок, словно показывая, что титул царицы позволяет говорить с ним на равных. – Сурадж созывает всех царей и их представителей, чтобы обсудить пути разрешения бедственного положения дел в наших с вами соседних государствах. Затем мы проведём торжественный приём в лучших традициях Маханагара!

– Просто прекрасно! Однако зачем вы лично прибыли сюда, а не послали своего представителя? – царь Бримвы с величавым спокойствием сделал ещё один глоток вина.

– Есть один наболевший вопрос, который не стоит обсуждать при посторонних, – твёрдо заявил Сиб, намекающе кивнув в сторону стражников и слуг. Нанда, пожав плечами, отдал приказ своим придворным удалиться. – Это касается Триссора. Скажем, с царём Говиндом случится несчастный случай, когда он окажется в пределах моих владений... Ты готов сразу же после этого выдвинуться со своим войском и захватить злополучное царство?

– Вот как... – Нанда расплылся в алчной улыбке. – Ты всё-таки решился! Несмотря на твой суровый внешний вид и массивное тело, я всегда думал, что ты мягкотелый и не способен, как царь, принимать действительно серьёзные решения. Видимо, я ошибался... А что ты собираешься делать с царством Говинда? Разделить между нами? Сжечь до тла? Или присвоить себе?

– Наши с тобой государства давно объединяют дружба и родственные связи, пограничные гарнизоны находятся под единым командованием... – Сиб, ощущая на себе испытующий взор своего тестя, стал медленнее говорить и тщательнее подбирать слова. – Я желаю объединить все царства и положить конец несчастьям. Тебе предлагаю войти в состав моей империи на правах самоуправляемого царства. Также ты заберёшь большую часть богатств Триссора. Так или иначе, других наследников у тебя нет, и я хотел бы порекомендовать Шреста в данном качестве.

Старик молчал. Со стороны казалось, что в его голове проносятся все доводы «за» и «против», разыгрывается многоходовая тактическая партия, в которой победителем мог быть только он. Наконец, несколько раз смерив взглядом Сиба, царь Бримвы протянул:

– Я планировал сегодня устроить охоту... Слышал царица тоже увлекается? Что скажите? Составите мне компанию? Можем отправиться прямо сейчас! После этого я сообщу, что думаю по поводу вашего предложения.

– Я не против поохотиться на крупную дичь, – Сиб одобрительно кивнул и поднялся с кресла. – Кто у вас тут водится? Хоги, кровотигр, рогомот?

– Всё понемногу! Пройдёмте же, друг мой! – допив вино из кубка, Нанда медленно поднялся с трона и, взяв под руку зятя, направился с ним к выходу. Амита последовала за ними. Однако в отличие от мужа затею с охотой она восприняла без энтузиазма, а уклончивость царя Бримвы с подозрением и некоторой опаской.

Цари, каждый сев в свою повозку, сопровождаемую личным отрядом солдат, отправились в отдалённые от столицы окрестности Бримвы, где лесные угодья сохранились в своём первозданном, диком и поразительном виде: густые, труднопроходимые заросли без каких-либо дорог или даже более-менее протоптанных тропинок, кустарники выше человеческого роста и маленькие озёра, скрытые бесконечной листвой.

– Ты любишь охоту? – ощутив на себе тяжесть обеспокоенного взгляда сидящей рядом супруги, спросил Сиб в то время, как повозка подскакивала на очередных ухабах просёлочной дороги. – Признайся уже наконец! Ты ради меня на многое закрывала глаза. Давай уже будем честными друг перед другом!

– Ненавижу! – с лёгкой ухмылкой воскликнула царица. – Ну... не совсем. Это полезный навык... Кто знает, когда пригодится. Да и... ты ведь счастлив, а я вместе с тобой!

– Вот как... А этим ты тоже не очень любишь заниматься? – спросил Сиб и резко притянул к себе царицу за талию. Он склонился к мочке её уха, обдавая кожу супруги теплом своего дыхания и порождая волнительные мурашки по всему её телу. Затем, оставив несколько колючих поцелуев на её шее, он опустился ниже и замер у ключицы.

– Отнюдь... Это на первом месте в наших с тобой совместных увлечениях, – Амита тихо заурчала, тем самым сильнее раззадоривая его. – Прекрати... Нас же услышит стража!

– Я царь и будущий император! Могу любить свою женщину когда угодно! – Великий Бхагван задёрнул шторки повозки, из которой затем стали доноситься глухие мерные звуки, перемежаемые сладострастными стонами от взаимного пыла влюблённых.

Повозки царей и высокопоставленных лиц Бримвы остановились на опушке леса, спугнув сидящих на раскидистых деревьях птиц, которые защебетали и всей стаей взмыли в небо. Охотники собрались у оружейной телеги и начали снаряжаться. Царь Нанда любезно предоставил Сибу искусную реплику копья бога Индры, которую держал при себе во время любых выездов. Амите же достался особый лук с металлическими плечами, инкрустированный золотом и серебром, рукоять и концы которого были сделаны из кости хатийона*.

Вскоре все двинулись в глубь лесной чащи, следуя за слугами, расчищающими путь через плотную листву, колючие кусты и бурелом. Окружающий лес кишел живностью, однако в условиях, когда естественные преграды ограничивали продвижение, поразить хоть что-нибудь казалось невозможным. Именно поэтому охотники Бримвы всегда брали с собой прирученных фенеси**, которые выслеживали дичь, а затем загоняли её прямо под пики и стрелы. Первой жертвой стал небольшой и в то же время прыткий ушастый зверёк, которого довольно долго гнали, но сумели пригвоздить копьём к стволу дерева. Затем, к стыду всех присутствующих мужчин, Амита сумела повалить всего парой стрел крупного хога, которого слуги тут же забрали свежевать.

– Знаешь, царь Сиб... – вздохнул Нанда, отодвигая от себя тяжёлым двуручным топором очередной лиственный полог. – Стар я уже для всего этого... Охотиться, править царством... Пора подумать о преемнике! Шрест и правда может быть достоин трона Бримвы, если, конечно, свыкнется с неистребимым запахом рыбы, которым пропитана вся Кочха.

– Если дышать ртом, то свыкнуться можно! – усмехнулся Сиб и похлопал по плечу тестя. – Шрест вырос в истинного мужчину! Как-никак твой внук! Надеюсь, ты примешь также и моё видение будущего наших царств?

– Дело воина – рваться в бой, дело командира – не спешить рубить с плеча, – с важным видом изрёк старик. – Давай вначале завалим какое-нибудь поистине свирепое создание, а потом обсудим детали.

Великий Бхагван Сиб довольно улыбнулся, а его глаза сверкнули коричневым огнём. Его воображение начало рисовать картины огромного единого войска, грандиозного побоища, затем победного шествия по мостовой столицы Триссора и его торжественной коронации в качестве императора всех царств. Необходимо было лишь согласие и полное подчинение царя Бримвы его власти. И хотя ожидание становилось всё томительнее, Сиб нашёл в себе силы ещё немного потерпеть и полностью сосредоточиться на поимке дичи.

Охотники вышли на небольшую поляну с высокой сочно-зелёной травой и заметили, что фенеси как будто гнали кого-то через лес в их сторону. Однако мгновенье спустя все поняли, что, на самом деле, это гончих преследовало какое-то крупное животное с ярким окрасом шерсти.

– Какой экземпляр! – прищурившись, восхищённо присвистнул царь Нанда. – Когда-то давно мне удалось одному одолеть такого же... Хотя, признаюсь, тот был меньше. Великий Бхагван Сиб, твой черёд одержать победу над кровотигром!

– Хочешь, чтобы я его сразил? Он мог бы украсить твой тронный зал... – несколько удивлённо уточнил царь Сураджа, на что Нанда молча кивнул. – Как пожелаешь. Всегда мечтал сразиться с самым опасным хищником на свете!

Сиб осклабился, обнажив крупные чуть желтоватые зубы, и, крепко стиснув древко копья, вместе с десятком своих солдат рванул навстречу неукротимому зверю со шкурой красного цвета в чёрных полосах. Царь Нанда, сосредоточенно смотря вслед зятю, приказал своей страже не вмешиваться. Амита также осталась наблюдать издалека, решив, что её муж с личной охраной вполне способен справиться с животным, однако внутри неё всё равно постепенно начало зарождаться чувство необъяснимой тревоги.

Оказавшись метрах в десяти перед несущимся на охотников кровотигром, Сиб начал нацеливать на него своё копье. Несколько лучников выпустили стрелы, которые воткнулись в землю по сторонам от животного, а одна попала ему точно в туловище. Раздался громкий яростный рык, и зверь ринулся на ближайшего к нему солдата. Царь, выждав подходящий момент, бросил копье, железный наконечник которого вошёл хищнику прямо под лопатку. В тот момент морда зверя исказилась от неистовой ярости и нестерпимой боли. Кровотигр в замешательстве взвыл и, миновав в последнем прыжке несколько метров, рухнул на землю.

Вокруг Сиба раздались торжественные крики и радостные возгласы, когда он двинулся к поверженному хищнику с тем, чтобы вытащить из него копьё. Однако Великий Бхагван не заметил, что животное всё ещё находилось в сознании и наблюдало за ним одним полуприкрытым глазом. В момент, когда царь схватил древко копья рукой и развернулся вполоборота, чтобы посмотреть в сторону жены, хищник, резко извернувшись, ударил его по лицу когтистой лапой и повалил на землю. Всю голову Сиба словно обожгло, а кровь залила глаза. Однако сознание он не потерял. Всё, что Великий Бхагван успел сделать – голыми руками схватиться за пасть зверя в попытке удержать её от себя.

Амита бросилась на помощь к мужу, но царь Нанда схватил её за руку и отдал приказ своим лучникам пустить стрелы, которые через мгновенье взмыли ввысь. Их наконечники блестели в свете заходящего солнца, словно сияние множества крошечных звёзд, пробивающиеся свозь облака. Время как будто остановилось: стрелы постепенно удалялись, а затем, пройдя наивысшую точку полёта, полетели вниз. Солдаты царя Сураджа, бросившиеся его спасать, пошатнулись. Воздух пронзили их истошные вопли, и все они упали замертво. Лишь несколько стрел попали в кровотигра, но, казалось, он не почувствовал боли, со слепой яростью сосредоточившись на своей жертве.

– Я принял решение! – грозно сказал старик Амите и, резко притянув женщину к себе, вонзил ей в живот кинжал, медленно провернув клинок в жертве. – Вы думали, что я возьму и отдам вам моё царство? Не сегодня, не завтра, но вы бы избавились от меня, чтобы утолить свои имперские амбиции, а затем разорвали бы на части Бримву.

Царица упала на колени, смотря, как её любимый супруг голыми руками боролся за жизнь с яростным зверем. Жгучие слёзы проступили на её глазах, а живот разрывало от нестерпимой боли, которая волнами начала разливаться по всему телу.

– Возможно, всё было бы по-другому, если бы моя дочь стала царицей Сураджа... – продолжил Нанда, искривив лицо в злобной усмешке. – Ты, несомненно, умная женщина, а Кази – дура, но это тебе не давало права вмешиваться в мои планы! Так или иначе, политический вес твоего мужа уже давно стремительно падал, как и престиж семьи Неру! Сплошная коррупция и кумовство! Сиб предоставил слишком много власти своим братьям! Их почерневшие сердца возгордились, разжигая лицемерие в каждом из вас. Смерть – единственный способ очищения от ваших грехов!

– Что ты несёшь, старый, завистливый идиот? – глухо сквозь зубы процедила Амита, тяжело глотая воздух и сжимая в окровавленных пальцах рукоять клинка. Она перевела полный гнева и презрения взгляд на царя Бримвы, и её глаза вдруг засияли ярким синим светом. – За это предательство ты умрёшь мучительной смертью! Или ты забыл, кто я?

Губы царицы зашептали длинное сложное заклинание. В ту же секунду на небе собрались тучи, набросившие густую пелену тени на красоту окружающей первозданной природы; пронёсся мощный шквал ветра, сбивший нескольких бримвовских солдат с ног, и плотной стеной хлынул дождь. Всё вокруг словно отражало внутреннее состояние разгневанной женщины, вся мощь которой выплеснулась наружу. Почерневшее небо прорезали молнии, которые, ударив сначала по верхушкам деревьев, начали поражать стражу Нанды, как будто те были помечены меткой смерти. Сам же старик в ужасе мигом преодолел поляну и нырнул обратно в лес, в котором, спотыкаясь о торчащие из земли корневища и продираясь сквозь густые сплетения ветвей, надеялся найти спасение.

Амита, превозмогая бушующую боль, выдернула кинжал из живота. Затем поднялась на ноги и медленно пошла сквозь взмокшую траву к мужу, у которого практически не осталось сил, чтобы противостоять кровотигру. Не обращая внимания на свои раны, которые уже давно повалили бы насмерть любое другое животное, хищник бритвообразными когтями резал грудь Сибу, впивался ему в руки и плечи.

Ни один человек на свете не смог бы вытерпеть ту боль, которую испытывал царь в тот злополучный момент, но что-то придавало ему силы и не позволяло потерять сознание. При этом казалось, ещё мгновение, и зверь добьётся своего – его саблезубая пасть сомкнётся на шее Великого Бхагвана и свернет её.

Внезапно из земли начали вырываться толстые корни с острыми шипами, и, туго обвив тело хищника, словно жгутами, потянули его в сторону от царя. Животное в смятении издало придушенный рык, а Сиб немного отполз и, дотянувшись до меча своего мёртвого стражника, воткнул клинок в пасть кровотигра. Хищник тут же обмяк, а сдерживающая его магия испарилась.

Кровь из множества ран заливала тело Великого Бхагвана, но несмотря на это, он встал, опираясь на меч, и, едва передвигая ногами, пошёл навстречу жене. Как только они достигли друг друга, Сиб обхватил её руками и крепко обнял.

– Я тебя спасла... – прошептала Амита и, закрыв глаза, прильнула к его окровавленной широкой груди.

– Прости меня! – по щекам царя хлынули слезы, смешиваясь в потоках дождя с кровью, так, что он практически перестал что-либо видеть. – Я потерял бдительность... Клянусь, Нанда заплатит за это! Но сейчас... Нам нужно убираться отсюда!

– Ты должен жить... – едва слышно сказала царица, совсем ослабев и повиснув на руках мужа. – Ради наших дочерей, ради Сураджа, ради этого мира!

Амита, собрав последние крупицы сил, сверкнула глазами и, открыв портал за спиной царя, втолкнула его туда вместе с собой.

Великий Бхагван пришёл в себя, лежа посреди дороги неподалёку от главных ворот Маханагара. Он бросил помутнённый взгляд на освещённое последними лучами заходящего солнца небо, в котором ему показалась узкая яркая полоска белого света. Казалось, что кто-то его звал в этот распахнутый сияющий вход в загадочный и манящий чертог, где господствовало спокойствие, безмятежность и бесконечное счастье. Однако какая-то тяжесть не давала ему взмыть и раствориться в этом божественном свете на стремительно чернеющем небе.

В следующий момент зрение Сиба прояснилось, раздробленные частички происходящего собрались в одну общую картинку. На его груди лежала супруга. Она не приходила в сознание... и не дышала. Паника сжала царя словно тисками. Он бережно перевернул царицу на спину и, разрывая на себе то, что осталось от мундира, попытался зажать ей рану на животе, из которой не переставала течь кровь. Но пальцы не слушались, его собственные раны обильно кровоточили, а глаза снова предательски начали закрываться.

Сиба трясло. Он ничем не мог помочь любимой женщине. Всё, что оставалось, – это сидеть на коленях подле супруги и, держа её охладевшую руку, смотреть, как её губы теряли цвет, а кожа – последние оттенки жизни. Что-то закололо глубоко в его груди, заглушая физическую боль от тяжёлых ран. Великий Бхагван собрал все свои силы, и его дикий крик разразился чуть ли не на весь Сурадж. К правителю от главных ворот города уже бежали стражники, а, поняв, кто перед ними, бросились за лекарем и носилками.

– Не смей меня оставлять! – шептал царь, поддерживая рукой голову Амиты. – Милая, ты для меня – всё! Ты мне нужна! Прошу...

------------------

Примечание:

* Слоноподобное существо

** Большеухий лис размером с крупную собаку с кремовым окрасом шерсти и черным кончиком хвоста