Вначале подростки посетили Ценин, где совсем недавно оказали местным горожанам медицинскую помощь и создали внушительные запасы еды. Их встретили, как героев, узнав, что лес освобождён от монстра и оранжевой заразы. Даже сам наместник, Гней Сардоник, соизволил их принять в своём особняке и порекомендовал поступить на службу городу, от чего друзья не преминули, естественно, отказаться, вежливо его поблагодарив. Однако, когда Лазиз предложил наместнику присоединиться к королевству элиондов, тот мгновенно побледнел, потом побагровел и закашлялся, демонстративно схватившись за грудь. Большой пухлой рукой лысый старик указал ребятам на выход, потребовав больше не возвращаться в Ценин, иначе их казнят, как разведчиков аборигенов.

Четвёрке ничего не оставалось, как подчиниться. Идя через центральную площадь города, друзья пытались придумать способ убедить наместника установить дружеские отношения с коренным населением, но ничего не приходило в голову. Кто мог в этом городишке быть главнее, чем этот недальновидный, зашоренный нафталиновый трус? Кто посмел бы выступить против его власти и подвергнуть жёсткой обструкции его управленческие методы? Легионеры ему безоговорочно подчинялись. Оставался лишь сам римский народ.

Ребята пришли к выводу, что граждане Ценина должны сами выбирать свой путь, но прежде их нужно было подтолкнуть к осознанию того, что именно народ является источником власти наместника и определяет его политический курс.

Четвёрка, подзарядившись от энергии кристаллов, принялась сотрясать землю, выпускать ввысь многочисленные молнии и столпы огня, переливающиеся на фоне вечернего зарева разноцветным морем отблесков, тем самым привлекая внимание всего местного люда.

Когда вокруг друзей собралась довольно большая толпа: солдаты, ремесленники, женщины, старики и дети, Лазиз начал громко излагать предложение королевы элиондов, сразу же вызвав гневный ропот у горожан. Пересилить гомон людей, издавна ненавидящих аборигенов, казалось невозможным. Очевидно, многим не хотелось подчиняться Ринэе и пересматривать свои жизненные устои. Тряхнув пару раз землю, ненадолго удалось успокоить разгорячившуюся толпу. Тогда крашенный блондин напомнил, что съедобные растения, которые Ценин получил от четвёрки, были созданы благодаря магии элиондов, что у римлян, наконец, появится выбор: жить постоянно в страхе и бессмысленных битвах, либо пребывать в мире и процветать, признав власть королевы коренного народа Палуса, имеющего первостепенное право на окружающие земли.

– Я ничего не понимаю, что он им впаривает, но, кажется, это работает! – стоя позади Лазиза с приоткрытым от удивления ртом, отметила Камилла.

– Кто бы мог подумать, что помимо латыни, он ещё владеет ораторским искусством, сродни великим римским философам... – с долей издёвки бросила Николь, следя за тем, как горожане всё чаще отвечали блондину одобрительными кивками и возгласами.

Многие жители задумались над словами Лазиза, но, когда казалось, что ребята нащупали подход к людям, со всего города к центральной площади стянулось несколько манипул (1) легионеров во главе с Гнеем Сардоником, который потребовал уничтожить подростков. Все старания друзей пошли бы насмарку, если бы они допустили эскалацию конфликта и вступили бы в схватку с римлянами. Четвёрка создала вокруг себя барьеры, и Лазиз снова обратился к толпе, повторив свою речь.

Наместник с налившимися кровью глазами заорал так, что, вероятно, его было слышно за пределами города. На миг успокоившись, он отдал приказ солдатам идти в атаку. Но народ вдруг возмутился и закрыл собой иноземных героев: ему надоело терять своих близких в вылазках в лес, постоянно болеть, голодать и больше всего верить в пустые обещания и безнравственные оправдания своего никчёмного правителя.

Легионеры замерли, не понимания, что делать: следовать приказу и идти против своих же граждан, преградивших им путь, или изгнать Сардоника из города. Выбрали второе. Когда наместника под руки потащили два рослых солдата к главным воротам, его лицо помрачнело, словно его приговорили к смертной казни. Вероятно, так оно и было, ведь вряд ли человек его положения, привыкший к крайне комфортному существованию, смог бы выжить в дикой природе среди кровожадных хищников или враждебных аборигенов. Выглядел он, безусловно, печальнее забитой свиньи. Но ребятам было уже не впервой во благо большинства рушить чужие судьбы и наживать себе врагов.

Таким образом, четвёрка заручились поддержкой жителей Ценина, а именно командира легионеров, который взял на себя бразды правления до проведения выборов нового наместника. Друзья также раздали горожанам лучистые кристаллы, заявив, что когда-нибудь плоды Древ могут им пригодиться.

Ребята успели изрядно утомиться, но, чтобы наверняка успеть изменить судьбу Палуса до окончания каникул, они переместились в Норей, сразу же наведавшись к местному управленцу, Анницию Симмаху. Несмотря на радушный приём, никакие уговоры на него не подействовали. Наместник даже не скрывал, что хотел сохранить свою абсолютную власть над населением и не желал подчиняться новому верховному лидеру, будь то человек или элионд. К тому же в этом городе положение жителей не было таким плачевным, как в Ценине, и признаваться аборигенам в вечной дружбе и любви никто точно не собирался.

Понимая, что сценарий с бунтом, скорее всего, не сработает, ребята решили спросить совета у командира местных легионеров, Эфезиуса, и отправились на его поиски. Узнав у проходящего мимо патруля, где находится их командир, они двинулись к солдатской казарме, расположенным на окраине Норея. Там их сопроводили к Эфезиусу, который, к удивлению четвёрки, заинтересовался возможностью заключить мир с элиондами.

Оказалось, он давно выступал против многих инициатив наместника, но веского повода свергнуть его не находилось. Командир не желал больше жертвовать своими людьми в бесконечных стычках с коренным населением, а также заявил, что разведчики неустанно следили за успехами юных героев, что время для перемен давно настало и он доверится больше детям, которые за считанные недели сделали для римлян больше, чем их правители за целые века. В благодарность Вэл передал командиру сосуд с оставшимися кристаллами.

Всего за полчаса были мобилизованы все вооружённые силы Норея, которые вскоре окружили особняк Симмаха. Наместник вместе со своей стражей, осознав свое незавидное положение, незамедлительно сдался. Однако, переговорив с Эфезиусом, он созвал общее собрание жителей города, на котором объявил, что случилось недопонимание, и всё произошедшее – не государственный переворот, что командир легионеров становится его почётным советником, при этом жалование солдат увеличивается и вскоре начнётся работа по налаживанию отношений с элиондами и племенами красных гигантов. Собравшийся люд аплодировал и превозносил мудрость своего правителя.

– Истинный дипломат! – находясь поодаль от толпы и прислонившись спиной к стене жилой постройки, Лазиз скрестил руки на груди и театрально закатил глаза. – И нашим, и вашим. И пост сохранил, и Эфезиусу дал порулить.

– Главное теперь, чтобы оба не забыли про свои обязательства, – с сомнением покачала головой Николь, и вместе со всеми телепортировалась во дворец королевы.

На следующий день ребята собрали делегацию из представителей двух римских городов, и переместили их во дворец к Ринэе, которая, в свою очередь, строго наказала подданным устроить достойный приём гостям. Несмотря на то, что по некоторым вопросам, в частности по охотничьим угодьям и обмену знаниями, они не смогли единодушно сойтись во мнении, отложив их обсуждение на потом, римляне признали над собой власть королевы элиондов, и она отправила в их поселения своих послов под охраной вооружённых отрядов.

В честь объявления мира и достижения договорённостей Ринэа пригласила всех на званый ужин. Были поданы самые изысканные и экзотичные блюда Палуса. Элионды играли на музыкальных инструментах, которые напоминали флейты и губные органы. Подавляемая напряжённость с обеих сторон, висевшая всё это время в воздухе, наконец, сошла на нет, а когда все насытились, Вэл открыл римлянам порталы назад в их города.

– Примирять народы невероятно тяжело! – заключила Камилла, поднимаясь вместе с друзьями по лестнице в свои покои. – Мне хочется рухнуть в кровать и наконец отдохнуть от этого сумасшедшего дома.

– Я удивлён, что план сработал, и встреча прошла без происшествий и взаимных обвинений, – с облегчением выдохнул Вэл, когда все оказались в коридоре, чёрные стены которого были увиты водорослеподобным плющом и освещались белым огнём в лампадах. – Это, вероятно, благодаря рациональности римлян и благоразумию элиондов.

– Да мы боги! Вершители судеб! – восторженно воскликнул Лазиз, обняв за плечи брюнетку и Вэла. – Мы заложили фундамент очередной вехи в истории Палуса!

– Вот только время покажет, принимали ли мы верные решения или нет, – заявила позади Николь и затем протяжно вздохнула, грустно опустив взгляд. – Кстати, о доме... Нам пора возвращаться на Землю, к прежней жизни и насущным проблемам.

– Не волнуйся! – развернувшись к блондинке, ободряюще улыбнулась Камилла. – Теперь мы точно отыщем твоего папу! После всего, что с нами произошло здесь, ничего не будет, как прежде. То, чему мы научились, то, через что прошли, навсегда изменило нас. Меня точно!

– Лучше узнав друг друга и познав самих себя в сложных, опасных, безвыходных ситуациях, мы стали сильнее и сплочённее, как команда, – торжественным шёпотом произнёс Вэл, и друзья встали на несколько мгновений в круг, обняв друг друга за плечи.

Решив, что настало время попрощаться с невероятным измерением, все четверо разошлись по своим комнатам и быстро уснули, растворившись в комфорте элиондских кроватей. Даже мягчайшие сидения парящих карет в Зенобии с ними бы не сравнились по удобству и комфорту. За окнами же ярко горели серебряным светом бесконечные россыпи звёзд на тёмном, как смоль, небосклоне, словно множество сияющих кристалликов с ядовитых Древ, разнесённых по всей бесконечности мироздания.

Наутро королева ждала ребят у выхода из дворца, чтобы попрощаться с каждым из них. Но больше всего ей натерпелось увидеться с Вэлом. Подойдя к юноше и взяв его за руки, она прислонилась лбом к его голове, тихо сказав:

– Yéni únótimë ve rámar aldaron (2)!

– I falmalinnar imbë met (3), – прошептал Вэл и, ощутив её учащённый пульс в дрожащих руках, крепко зажмурился. В груди резко вспыхнуло пламя, прожигающее где-то в глубине него бездонную пропасть. В тот момент он окончательно был уверен в искренности Ринэи и реальности своих чувств к ней. Его одолело всепоглощающее желание остаться с ней, словно тяжёлый груз повис на шее и невидимой цепью его тянуло к беловолосой девушке. Однако позади стояли его друзья, которые нуждались в нём, родители в Страсбурге за него волновались, и неизвестно где прозябал месье́ де Лоррен, которого он обязался найти.

Юноша скрепя сердце отпустил правительницу и, развернувшись, открыл портал к руинам, где находился пространственный коридор на Землю. Бросив из-за плеча на Ринэю последний тёплый и в то же время печальный взгляд, Вэл исчез вместе с товарищами.

– Когда ты успел выучить их язык? – оказавшись в кромешной темноте, удивился Лазиз и осветил зал Вспышкой.

– Наверное, я слишком долго смотрел ей в глаза, – грустно вздохнул Вэл, двинувшись к арке впереди.

– Ваше расставание было очень трогательным, словно выражение возвышенных чувств безнадёжными влюблёнными, – осадила юношу Николь, смерив его язвительным взглядом.

– Признайся уже, что ревнуешь! Тебе ведь королевой никогда не стать! – наигранно прыснул смехом крашеный блондин.

– Как и тебе, Лазизи... – скривила тонкие губы блондинка. – Я просто волнуюсь за Вэла. Не могла же я позволить, чтобы какая-то элиондка влезла к нему в голову и стала им манипулировать.

– Она мной не манипулировала... Спасибо за заботу, но давайте перестанем это обсуждать, – Вэл и подошёл к стене с надписями на языке, который отличался от элиондского и тем более латинского, что наводило на определённые догадки.

– А что, если здесь есть ещё римские города? Например, которые наиболее отдалены от этих развалин и до которых мы не добрались. Что если Древ было больше? – вдруг задалась вопросами Камилла, нахмурив чёрные брови.

– Такое возможно. Уверен, что в глубине джунглей полно также поселений и городов элиондов, которые не подчиняются Ринэе. Как никак её королевство – это не вся планета. В любом случае дальше они сами разберутся, – заключил Вэл и, сосредоточившись, успешно открыл пространственный коридор.

– Что страшнее? Сражаться с жуткими тварями и помешавшимися магами? Или, оказавшись на той стороне, выслушивать упрёки родителей, почему мы исчезли с Земли на целых две недели? – Лазиз досадливо поджал губы и первым шагнул в портал.

Ребята оказались в гроте под крепостью, сделали десяток фотографий в горах для родителей, а затем переместились в Уютный подвальчик, где привели себя в порядок, сменив изрядно изношенную одежду. У всех на телефонах высветилось множество пропущенных вызовов и новых сообщений от негодующих родственников. Вернувшись домой, каждому пришлось долго объясняться, что мобильную сеть в горах невозможно было поймать, а из-за чрезмерной загруженности отвечать на сообщения времени не оставалось.

***

Госпожа Председатель нервничала. Уже почти месяц в комнате для совещаний не появлялся один член Совета.

– Добро пожаловать на очередное собрание! – поприветствовала всех Председатель, заняв своё место. – К сожалению, месье́ де Лоррен до сих пор не найден, как и архивариус. Ни отряд храмовников, ни Клан не смогли обнаружить никаких следов. Ведь так, Глава Клана? – мадам Аведит бросила серьёзный взгляд на человека в красной маске, и он утвердительно кивнул головой. – Более того, сейф в моём кабинете был взломан, а всё его содержимое украдено. Ни одного свидетеля, кроме невежественного стражника, который увидел тёмные силуэты и в тот же момент потерял сознание. Видимо, неуловимая шайка воров до сих пор не поймана и, посчитав, что Совет пребывает в смятении, проникла в самое защищённое место в Зенобии. Но запомните: мы не потеряли контроль над ситуацией! В управе выставлена дополнительная охрана. Храмовникам приказано ускорить завершение выселения из Малой Зенобии. Уже больше половины зданий в квартале снесено, а на юге идёт бурное строительство.

– Почему вы уверены, что храмовникам можно доверять? – поинтересовалась мадам Егерь, вскинув седые аккуратные брови. – Поговаривают, что нас охраняют бывшие преступники! Мы более-менее уверены в Клане, так как их традиции из века в век не меняются, и свои задачи они всегда выполняли чётко. Во всём магическом мире вы бы, госпожа Председатель, не смогли за такой короткий период найти столько доверенных бойцов для Отряда.

– Боец с огромным опытом, рыцарь Гомес Сантана, руководит Отрядом и лично занимается подбором лучших кандидатов. Я ему доверяю, как никому, и вас призываю! – бросив короткий взгляд на человека в доспехах, стоящего в углу помещения, сурово ответила Председатель.

– Чушь! Один человек, вероятно обычный наёмник, не смог бы выполнять все функции такого разросшегося аппарата. К тому же он постоянно с вами! Может быть, и к нам необходимо приставить охрану? Месье́ де Лоррен пропал. Кто знает, когда он окажется насаженным на шпиль Собора? Возможно, мы следующие, – старушка звучно хлопнула ладонью по столу и завертела головой, ища солидарности в лицах других членов Совета.

– Мадам Егерь и все остальные! Если вы желаете в трудную минуту сдаться, покинуть эту комнату и сидеть в защищённом доме, то, пожалуйста, вы вольны уйти. Ваши места останутся за вами. Но когда все проблемы решатся, преступники будут найдены, а Малая Зенобия станет достоянием города, помните, что вашей заслуги в этом не будет, – укоризненно произнесла Председатель и с вызовом приподняла подбородок.

– Ваше сиятельство, я всю жизнь провёл во внешнем мире, и с Зенобией меня связывает лишь в небольшой степени моя деятельность. Я продолжу добросовестно выполнять свои обязанности, но шторм предпочту переждать в Страсбурге, – осторожно заявил месье́ Дакан, встав из-за стола.

– Соглашусь с достопочтенным господином! Если понадоблюсь, то вы знаете, где меня искать, – махнула рукой мадам Егерь и понуро поплелась к выходу.

– Госпожа, вы знаете, что я всегда вас поддержу и буду вашей опорой во всём, но мой отец умер ужасной смертью. Мысль о том, что я могу оказаться беззащитна перед неведомыми силами, вызывает у меня мигрень. Я буду в Страсбурге до появления значимых новостей или возвращения месье́ де Лоррена и архивариуса, – жалобно пролепетала мадам Рищар, опасаясь пересечься с клеймящим взглядом Председателя.

– Это ваше право, и я не стану вас задерживать, – сухо процедила мадам Аведит и, когда три члена Совета покинули комнату, продолжила совещание по текущим вопросам. – Месье́ Лайет, Глава Клана, рыцарь Сантана, спасибо, что остались...

-------------------

Примечание:

1) Основное тактическое подразделение легиона, включающее 120 солдат, двух центурионов и одного вексиллярия

2) Бесчисленные долгие годы, как крылья деревьев

3) На пенистых волнах между нами