Дженни

Я слышу, как открывается входная дверь, а затем в мою спальню входит Джису. В руках у нее чашка из Starbucks, и она протягивает ее мне.

- Чайный латте, твой любимый, - говорит она, опускаясь в кресло за моим столом и глядя на меня, сидящую на кровати. - Как дела?

- Я в порядке.

Я не в порядке. Я чувствую себя как ходячий, дышащий оголенный нерв. Все бьется об меня и причиняет неописуемую боль. Я тоскую из-за уныния и отрешенности, которые испытывал несколько месяцев назад. Я тоскую по тому времени, когда я еще не знала счастья, когда я еще не знала, что оно может быть вырвано у меня в одно мгновение.

- Ты что-нибудь слышала о нем? - спрашивает она.

- Нет.

С тех пор как два дня назад мальчики выгнали Тэхена, я ничего о нем не слышала. Так даже лучше. Чистый разрыв, соответствующий той стремительности, с которой он разбил мое сердце. Теперь я могу жить дальше. Я все равно не хочу слушать его жалкие оправдания.

- Я знаю, что сейчас это больно, но со временем станет легче.

- Если ты так говоришь.

Хуже уже быть не может. Я скучаю по нему всеми фибрами своего существа, даже когда проповедую, что больше никогда не хочу его видеть.

Я не ожидала от него такого предательства и не могу понять, как бы я ни старалась.

А я пыталась.

Последние две ночи я провела без сна, наказывая себя тем, что заново переживала каждый момент, проведенный вместе за последние несколько месяцев, отчаянно пытаясь найти хоть какую-то зацепку, которую я, должно быть, упустила, чтобы показать, что он играет со мной.

Но ничего нет.

Ничего, что раскрыло бы правду о его лжи.

Теперь я остаюсь одна и думаю о том, как несправедливо, что кто-то может однажды прийти и оставить неизгладимый след своего пребывания в той части тебя, до которой никто никогда не добирался, и сделать это так, что ты никогда не сможешь его удалить.

Розэ врывается в мою комнату, ее глаза встречаются с моими.

- Ты слышала? Тэхен уехал.

- Да, он вернулся в Лондон к маме. Семейные дела.

Ненавижу, что знаю это. Ненавижу, что потратила столько времени, гадая, все ли прошло хорошо, все ли в порядке с его мамой.

Розэ садится рядом со мной на кровать и берет меня за руку.

- Нет, - говорит она. - Он ушел. Он уволился вчера. Я слышала, как один из администраторов сказал, что Торнтон в ярости и отчаянно ищет ему замену, чтобы закончить год. - Уже мягче она добавляет: - Он не вернется, Дженни.

Я отворачиваюсь к окну, сдерживая слезы, которые грозят снова появиться. Эта новость должна была бы принести облегчение, а не стать еще одним ударом, но она обрушивается на меня, как торнадо на хрупкий тростник.

Я разочарована в себе, что продолжаю позволять ему причинять мне боль. Очевидно, я ничему не научилась после его предательства.

- Так будет лучше, - говорю я, на этот раз вслух. Я счастлива, когда мне удается выдавить это из себя без сильной дрожи в голосе.

Я смотрю на парковку, и какая-то часть меня ищет его машину там, где она обычно меня ждет. Место пустое и покрыто смертоносным льдом.

Это похоже на метафору конца наших отношений.

- Так будет лучше, - повторяю я про себя, как мантру. Если я заставлю себя повторять это достаточно много раз, то в конце концов поверю в это.

Я до сих пор не могу поверить, как быстро все превратилось из идеальной картины в полное и абсолютное опустошение. Мне кажется, что я до сих пор не отдышалась после той ночи.

Руки обхватывают меня сзади и крепко обнимают.

- Мне так жаль, Дженни.

***

- Эй, Дженни, подойди на секунду? - зовет меня тренер Келли.

Я поднимаю на него глаза. Я лежу на спине на коврике после очередного падения.

Сегодня я была ужасна на тренировке, совершенно не сфокусирована и неаккуратна. Я роняла гири, пропускала удары и спотыкалась о собственные ноги больше раз, чем я могу сосчитать. В таком состоянии я представляю опасность для себя и окружающих, но не могу избавиться от этого.

- Да, тренер? - говорю я, подбегая к нему.

- Иди домой.

- Что? - спрашиваю я, испугавшись. И тут же в животе поднимается страх.

Провал - это не вариант.

Я привыкла выходить из себя в этот момент и узнаю знакомые негативные чувства. Тренер Келли, должно быть, чувствует, что что-то не так, потому что он успокаивающе кладет руку мне на плечо, заставляя вынырнуть из своих мыслей. Я поднимаю на него глаза и вижу, что на меня смотрят добрые глаза.

- Никто не может быть идеальным каждый день или каждую тренировку. У тебя сегодня неудачный день, такое бывает. Иди домой и отдохни.

Я качаю головой в знак отказа.

- Нет, тренер. Я не могу позволить себе не тренироваться. Я не могу позволить себе упасть...

Он ободряюще похлопывает меня по плечу пару раз, заставляя замолчать.

- Я серьезно. Расслабься на полдня, это лучшее, что ты можешь сейчас сделать. Завтра возвращайся готовой к работе, хорошо?

Я бросаю на него неуверенный взгляд.

- Вы уверены?

- Уверен.

Я молча киваю и направляюсь в раздевалку. Это новый режим тренера Келли, и я все еще привыкаю к более мягкому подходу, хотя и делаю это с опаской. Я и раньше не очень-то доверяла людям, а теперь доверяю им еще меньше.

Но, по правде говоря, мне не помешал бы день, чтобы проветрить голову.

Может быть, я прогуляюсь по территории или почитаю книгу где-нибудь в кофейне. Эта идея формируется по мере того, как воспоминания о том, как Тэхен говорил мне сделать что-то, что заставит меня почувствовать себя живой, набрасываются на меня. Встряхнув головой, чтобы прогнать мысли, я собираю вещи и выхожу на улицу.

Невозможно двигаться вперед без постоянного напоминания о его присутствии в моей жизни. Мне приходится говорить себе, что предательство еще свежо и сыро, что со временем, когда я его не увижу, он превратится в плохое воспоминание.

И что с того, что какая-то часть меня обижена тем, что он ушел, не сказав ни слова? Мы расстались, он мне ничего не должен. На самом деле, его уход - это именно то, что мне нужно. Терпение и расстояние помогут мне забыть его.

- Дженни.

На секунду мне кажется, что я представила себе его голос. За последние несколько дней я потратила достаточно времени на размышления о нем, чтобы предположить, что я снова придумала его в своей голове.

Но вот я поднимаю глаза, и вот он стоит передо мной и смотрит на меня, как солдат, впервые увидевший свою любовь после возвращения домой с поля боя.

Я замираю на месте. В горле пересыхает.

Идет снег.

Густые, пушистые, почти мягкие хлопья парят вокруг нас, медленно опускаясь на землю. С каждой секундой, которую я провожу, глядя на него, воздух становится все более мелким, пока не начинает казаться, что его недостаточно для того, чтобы я могла дышать.

Его щеки покраснели от ветра, как будто он долго стоял на снегу. Как бы холодно ни было, его глаза излучают тепло, где бы они ни касались меня.

Мое тело предательски вздрагивает в ответ.

- Я думала, ты не вернешься, - говорю я, и слова вырываются из меня.

Это не то, что я должна была сказать. Его приходы и уходы больше не имеют для меня значения. И не должны.

Он хмурит брови, как будто сама мысль о том, что он не вернется, непонятна ему. Он делает шаг вперед, и снег грациозно расступается вокруг его тела, словно отвечая ему.

- Кто тебе это сказал? - хрипло спрашивает он.

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд. Он делает еще один шаг вперед, и я чувствую, как его взгляд обжигает мое лицо.

- Я уволился, - объявляет он.

- Мне все равно, - лгу я. Я тихо радуюсь тому, что мне удалось говорить так бесстрастно и отстраненно, как я надеялась.

Мой тон его не отпугивает.

- Преподавание было не более чем фарсом. Это был не я. Единственная причина, по которой я продержался так долго, - это то, что я мог видеть тебя каждый день. - Я насмехаюсь, но он продолжает, делая еще один шаг ко мне. - Я пробыл в Лондоне дольше, чем должен был, потому что устраивал маму на новом месте. - Против моей воли мои глаза удивленно расширяются и снова встречаются с его глазами. - Она ушла от моего отца. Наконец-то она это сделала. Оказывается, все, что ей понадобилось, это сказать, что я навсегда потеряю девушку, которую люблю, если она этого не сделает. После этого она ушла из дома еще до наступления ночи, - говорит он с легкой усмешкой, как будто все так просто.

Сердце замирает в груди, хрупкое и пустое.

- Я счастлива, что она в безопасности, я рада, что ей больше никогда не грозит опасность. Правда. Но ты уже потерял меня, Тэхен.

Он делает еще один шаг, продолжая, как будто я не говорил.

- Я сказал отцу, что не хочу этого. Ничего из этого. Ни денег, ни компании. Поэтому меня сократили, я безработный и теперь бездомный. Мне пришлось отказаться от жилья, когда я увольнялся.

Я смотрю в сторону, мечтая о его маленькой квартирке. О нашем собственном убежище, где нас ничто не тронет и не сломает.

Только он и я в мире, который мы сами создали.

Теперь его нет.

Мои постеры, скорее всего, в мусорном ведре вместе со всеми безделушками, которые я купила и которые ему никогда не были нужны. Он сказал мне, что это не его дом, а я, глупая, не послушала.

Я обернулась к нему лицом, и меня охватил гнев.

- Зачем ты мне это рассказываешь? - огрызаюсь я.

Он внезапно оказывается надо мной и сжимает мое лицо в своих больших ладонях, а его большой палец проводит мягкие круги по моей коже. Он придвигается ближе, пока его теплое дыхание не коснется моих замерзших щек.

- Потому что у меня есть план, - решительно дышит он. - Для нас.

Слова, которых я так ждала, которые он должен был сказать мне еще неделю назад.

Сейчас они кажутся пустыми, никчемными.

Я смеюсь, без юмора.

- Слишком мало и слишком поздно для этого.

- Не говори так, - умоляет он, поворачивая меня к себе, к своему рту.

Я вырываю свое лицо из его рук и отступаю назад, тепло моего гнева согревает меня, даже когда мои волосы становятся скользкими от снега.

- Ты думал, что придешь сюда, изложишь свой план, который ты только что разработал, и я просто прощу тебя? Вот как?

Его челюсть подергивается.

- Я думал, ты хотя бы выслушаешь меня.

Я горько усмехаюсь и качаю головой.

- Я не должна тебе этого, Тэхен. Я вообще ничего тебе не должна. Ты потерял право на что-либо от меня, когда лгал мне в течение шести месяцев. - Я смотрю на него, скрестив руки на груди. - Ты закончил? Ты сказал все, что хотел сказать?

- Даже близко, мать твою, не сказал, - хмыкает он.

- Тогда найди слова, и пусть они будут весомыми. Мы разговариваем в последний раз - считай, что мы оба закончили разговор. Мне нужно жить дальше, а это значит, что я больше никогда тебя не увижу.

Эти слова причиняют боль, когда я их произношу. Я не знаю, говорю ли я за него или за себя, но в любом случае я знаю, что должна найти в себе силы жить дальше.

Его глаза смотрят на меня, темные и манящие.

- Я люблю тебя.

- Прекрати, - говорю я, закрывая глаза и отворачивая лицо.

- Я люблю тебя, - повторяет он громче.

- Тэхен!

- Я чертовски люблю тебя. Это не конец, не завершение. Это только начало, и я заставлю тебя понять это.

Мой пульс вздрагивает каждый раз, когда он произносит эти слова, как будто он может контролировать мою жизнь и само дыхание в моем теле.

- Я мучился всю последнюю неделю, Дженни. Я не смогу жить без тебя. Я умоляю тебя простить меня. Я потрачу остаток жизни на то, чтобы искупить свою вину перед тобой, обещаю.

Мое лицо исказилось, в жилах забурлил гнев.

- Ты ничего обо мне не узнал, если думаешь, что я когда-нибудь прощу тебя за то, что ты причинил мне такую боль. Хочешь поговорить о мольбах? Это я умоляла тебя не разбивать мне сердце. У тебя были все необходимые предупреждения, но ты решил не прислушиваться к ним. Теперь тебе придется жить с последствиями своих действий. С родителями мне приходится мириться, но тебя я могу просто вычеркнуть из своей жизни.

Одни только слова причиняют боль. Они рвутся в груди, разрывая жизненно важные органы, пока не возникает ощущение, что меня разрезали на ленточки изнутри. Мысль о том, что я действительно выполню свою угрозу, убивает меня, но я знаю, что это то, что я должен сделать.

Тэхен сокращает расстояние между нами, и я жду, что он снова схватит меня. Я готова стряхнуть его, если он это сделает. Вместо этого он стоит передо мной и смотрит долгие секунды. Вблизи я вижу, как ужасно он выглядит. Его кожа серая и пепельная, как будто он не спал несколько дней. Его глаза налились болью, а под нижними веками пролегли глубокие борозды. По обеим сторонам рта на лице пролегли недовольные морщины.

Медленно сгибая ноги, он опускается на землю, пока не оказывается на коленях у моих ног. Его глаза не отрываются от моих, пока он принимает умоляющую позу. Его брюки на десять сантиметров погрузились в снег, и я знаю, что его колени мокрые и замерзшие.

В его взгляде бушует гроза хаоса, когда он смотрит на меня. Он выглядит настолько измученным, что, кажется, не замечает физической боли, которую, несомненно, испытывает.

- Пожалуйста.

Это слово отдается эхом, как выстрел.

Это простая мольба.

Я не позволяю ей хоть немного оттаять в моем сердце.

И все равно у меня не хватает сил посмотреть ему в глаза, когда я отвечаю. Мой голос дрожит, но я демонстрирую уверенность.

- Спрашивай сколько угодно, умоляй, проси, вставай на колени - мне все равно. Ответ всегда будет один и тот же, - говорю я. - Нет.

Я обхожу его и иду к своей машине, оставляя его там на коленях. Позади себя я слышу, как он встает и идет за мной, его шаги громко хрустят по снегу.

- Просто уходи, Тэхен, - раздраженно говорю я.

- Я ухожу.

- Хорошо.

- Нет, я имею в виду, что я уезжаю из Швейцарии.

Мое сердце замирает, словно в нем резко кончилась батарейка.

Он поворачивается и встает передо мной, наши глаза сталкиваются, когда он снова попадает в поле моего зрения. Это именно то, чего я хочу, то, что, как я думала, он уже сделал, то, что я только что сказала ему сделать, так почему же все внутри меня кричит, как он посмел?

Его лицо смягчается, на нем появляется облегчение, когда он замечает мою реакцию. Я застываю, чтобы он не смог увидеть, что я чувствую за непроницаемой маской.

А что я чувствую, я не знаю. Ярость, облегчение, горечь, гнев, отчаяние, разбитое сердце. Все и ничего одновременно.

- Я прохожу трехмесячную интенсивную кулинарную стажировку в Лионе. Это наполовину ресторанный опыт, наполовину обучение в самом престижном институте Франции. Я начинаю в этот понедельник, 1 марта.

За всем этим гневом и обидой скрывается настоящее счастье для него. Он воплощает в жизнь свою мечту, о чем мы всегда говорили.

- Поздравляю, - искренне говорю я.

Внутри у меня в груди рвется разрыв - невозможно глубокий, смертельный удар. В конце концов, он снова был полон красивых слов и еще более красивой лжи. Несколько минут назад он стоял на коленях, умоляя меня простить его, и все это время он знал, что уезжает из страны. Он не собирался оставаться, даже если бы я была достаточно глупа, чтобы простить его. Сколько раз я могу позволить одному человеку причинять мне боль?

Я нахожу в себе последние остатки порядочности и добавляю:

- Прощай, Тэхен. Надеюсь, ты проживешь ту жизнь, о которой всегда мечтал.

Я снова прохожу мимо него и тянусь к двери своей машины, но он поворачивается и хватает меня за предплечье.

По моему телу, как всегда, пробегает электрический разряд, но на этот раз он сопровождается печалью. Горе по тому, что мы потеряли, и по тому, что могло бы быть.

- Вычеркни это слово из своего словарного запаса, когда речь идет обо мне, Дженни. - Его большой палец гладит открытую кожу моего запястья. - Между нами не существует прощаний. Я уже говорил тебе это раньше и повторю снова. Я буду повторять это каждый день до конца своей жизни, если ты поверишь мне - я люблю тебя и никогда тебя не брошу.