Дженни

В итоге я остаюсь в отеле на все выходные.

Я не хотела этого. Я погружаюсь в легкий сон, в котором меня мучают счастливые воспоминания о нас с Тэхеном, каждое напоминание о которых - новая рана в сердце. Когда я просыпаюсь поздно на следующий день, у меня нет сил встать и посмотреть в лицо миру. Я не смогу скрыть свою душевную боль от соседей по комнате и не смогу объяснить им это.

Поэтому я остаюсь. Отчаяние завладевает мной, и я становлюсь не более чем живой, дышащей оболочкой. Всю следующую ночь я провожу в перерывах между крепким сном и беззвучными рыданиями.

Глупо было думать, что я могу быть ему небезразлична. Мои собственные родители не могут любить меня беззаветно, так как же я могу ожидать, что это сделает случайный парень, особенно тот, кто видел столько моего внутреннего уродства, сколько видел он, тот, кого я регулярно отталкивала в течение нескольких месяцев.

Хуже всего то, что я знаю, что не могу винить его за это. Это я отказалась впустить его. Я все испортила, я не справилась с этим, как всегда.

И даже если бы я впустила его, мы оказались в ужасной ситуации без всякого выхода. Нам не светит счастливый конец.

Гнев и обида, которые я испытываю, затмевают чувство вины, но едва ли. От осознания того, что он прикасался к ней и, возможно, провел с ней ночь после того, как я прекратила отношения, мне становится плохо. Меня бы стошнило, если бы я съела что-нибудь в недавнее время.

В воскресенье днем я наконец-то встаю с постели. Когда я снова включаю телефон, на нем десятки пропущенных звонков и более сотни смс. Я не проверяю ни одно из них. Я еще не готова вернуться в свою новую реальность.

Я заказываю Uber и жду его на ступеньках отеля. Снаружи мрачно и серо - идеальное отражение того, что я чувствую внутри. Я сажусь на пассажирское сиденье и молча смотрю в окно всю дорогу обратно в загон. В горле стоит ком, из-за которого мне трудно сдерживать слезы, но я справляюсь изо всех сил.

Водитель паркуется и подходит к багажнику, чтобы помочь мне. Он наклоняется и берет мой рюкзак, затем протягивает его мне.

- Дженни.

Лед струится по позвоночнику и замораживает меня на месте. Когда я не беру у него рюкзак, водитель поднимает глаза, смущаясь.

Голос гладкий, как жидкое золото, каменный властный тон, словно физическое прикосновение, обхватывает мой затылок и склоняет меня к своей воле. Одним словом он заставляет мои колени вздрагивать и быть готовой встать перед ним на колени.

Наша связь выходит из-под контроля; на мгновение она затуманивает мой гнев на него.

Что он здесь делает?

Я не готова разбираться с этим.

Я медленно поворачиваюсь, оказываясь лицом к лицу с Тэхеном. Он идет ко мне от своей машины, припаркованной в нескольких рядах от меня.

Он выглядит ужасно.

Его глаза запали, кожа бледная. Его волосы выглядят всклокоченными и тусклыми. Его одежда помята. Он выглядит так, как, по моим представлениям, выгляжу я, как будто он не спал сорок восемь часов.

И смотреть на него больно. Он снова втыкает лезвие в ту же самую рану, делая порез более глубоким и зазубренным. От него труднее исцелиться.

Я собираюсь отвернуться.

- Не надо, - огрызается он.

Мои глаза расширяются и снова встречаются с его глазами. Он не выглядит злым, как могло показаться по его тону, он выглядит... несчастным. В его глазах бушует хаос, который горит лишь немного ярче, чем боль и растерянность, которые я вижу в них.

Его взгляд скользит к мужчине позади меня, верхняя губа подергивается от волнения. Тэхен смотрит на меня, боль коротко вспыхивает в его радужных глазах, и вся злость мира обволакивает каждый слог его вопроса.

- Кто он, черт возьми, такой?

Я ничего не говорю, безмолвно глядя на него. Внутри меня все клокочет. Мое тело, мой глупый, глупый, глупый мозг - они оба призывают меня бежать к нему и прыгать в его объятия, даже когда отвращение бурлит в моем животе, зная, что прошлой ночью он был с кем-то еще. Злость пронзает меня, что он имеет наглость выглядеть таким же обиженным, как и я, когда все это произошло по его вине.

- Я всего лишь ее водитель Uber, чувак. Вот и все, - говорит он, невинно поднимая руки и отступая назад. - Я оставлю вас двоих наедине.

Я топаю к входной двери своего дома. Мы не будем продолжать этот разговор. Если он не может сложить два и два, почему я прекратила отношения, то это его вина.

Я не обязана объяснять ему его действия.

Я вставляю ключ в замок и уже дергаю дверь, когда сверху на раму опускается рука и захлопывает ее. От удара я вместе с ключом падаю на дверь. Когда я поворачиваюсь, то обнаруживаю, что прижата к стеклу между руками Тэхена. Температура вокруг нас остывает на пятьдесят градусов, когда я встречаю его ледяной взгляд. Мы на открытом пространстве, посреди самого большого студенческого корпуса в кампусе, и он держит меня в ловушке. Невозможно повернуть этот момент так, чтобы он выглядел уместно. Он рискует всей своей карьерой, просто находясь рядом со мной в таком состоянии.

- Где ты была? - требует он. Его голос вибрирует под тяжестью гнева. - Я волновался до безумия.

- Очень сомневаюсь в этом, - говорю я с невеселым смешком. - Отойди в сторону.

- Что, черт возьми, это значит? Ты вообще проверяла свой телефон с тех пор, как пыталась порвать со мной отношения по смс?

Я стискиваю зубы и отвожу взгляд, отказываясь смотреть в глаза.

- Отойди в сторону, - повторяю я, сохраняя ровный тон.

- Ответь на мои вопросы, и я это сделаю.

- Если не ответишь, я закричу. Посмотрим, как хорошо ты сможешь удержать меня здесь, когда вся академия сбежится сюда.

Он смотрит на меня, но отступает назад. Я распахиваю дверь и вхожу внутрь, направляясь к лестнице, а не к лифту. Я слышу, как его тяжелые шаги шлепают по земле позади меня, когда он следует за мной.

- С кем ты была? - спрашивает он, когда я преодолеваю первую площадку. Я слышу пустое эхо в его голосе, такое, какое бывает, когда он ревнует.

Надеюсь, это задушит его, как задушило меня.

Я делаю следующую партию шагов по два за раз, надеясь оставить между нами хоть какое-то расстояние.

- С кем хотела, - огрызаюсь я. - Перестань ходить за мной.

Я понимаю, как легко он поспевает за мной, когда рука обхватывает мой локоть, и он поворачивает меня к себе. Он притягивает меня к себе, челюсть яростно работает, пока он стреляет в меня кинжалами.

- Я не нахожу эту шутку смешной.

- Это хорошо, потому что это была не шутка.

Я вырываю руку из его хватки и бегу вверх по лестнице. Когда я преодолеваю вторую площадку и поворачиваю к третьей, я ловлю взгляд на его лице. Он не сдвинулся с места, но его лицо наклонено вверх, чтобы следить за мной. Его рот приоткрылся, глаза сузились, глядя на меня.

Я не останавливаюсь и бегу на третий этаж. Как только я окажусь в своей квартире, я буду в безопасности от него. Девочки дома, он не станет рисковать, чтобы они его увидели. Я удивлена, что он проследил за мной так далеко.

Интересно, а блондинка где-нибудь ждет его, интересуется, где он. Ненавижу ее.

- Дженни, - сердито окликает он меня, и в том, как он произносит мое имя, слышится явное предупреждение.

Я кручусь на лестничной площадке третьего этажа, внезапно охваченная гневом.

- Я не замужем, Тэхен, и ты не вправе спрашивать, чем или кем я занимаюсь.

Он медленно поднимается по последним ступеням, взгляд его убийственен. Воздух заряжен нашим общим гневом, но его взгляд несет в себе громоподобную, зловещую энергию.

- Повтори?

Вопрос задан клинически, каждое слово произнесено на острие ножа. Я сглатываю и собираюсь повернуться, но он хватает меня и дергает назад.

- Я задам вопрос по-другому, - говорит он, и его голос приводит меня в ужас. Он звучит на грани безумия. - Ты думаешь, мы не были парой?

- Именно так.

- Ты думаешь, что ты одинока?

- Да.

Глаза Тэхена закрываются, и из его горла вырывается низкий рык. Он нарастает, пока не переходит в яростный рев, который потрясает меня до глубины души. Он сжимает мое предплечье, прежде чем отпустить меня, словно я обожгла его. Он опускает голову на руки и яростно проводит ими по лицу.

Когда глаза возвращаются в поле зрения, он делает шаг ко мне.

Я, спотыкаясь, отступаю назад по коридору.

- Ты действовала в соответствии с этими мыслями?

Я сглатываю, и его глаза опускаются к моему горлу, а затем возвращаются к моему лицу. Когда он заговорил, его голос стал мягче, но в его словах прозвучало предостережение, которое я ощутила на себе.

- Спаси сегодня чью-то жизнь, малыш. Скажи мне, что ты никому не позволяла прикасаться к себе с тех пор, как мы вместе.

Еще один нож в сердце, на этот раз в виде ласкового обращения, которое он использует для меня.

Малыш.

Он говорит это так собственнически, его голос глубок и требователен. Мне нравится, когда он так меня называет. Это похоже на любящую ласку в сочетании с неистовым обещанием владеть мной каждый раз, когда он это произносит.

Я больше никогда не услышу от него этого слова. Осознание этого вырывает всхлип из глубины моей груди.

Я отворачиваюсь от него, быстро моргая. В надежде, что они исчезнут так же быстро, как и появились.

- Не называй меня так, - огрызаюсь я, голос дрожит. - Я сказала тебе, что между нами все кончено. Твое появление здесь ничего не меняет. Я даже не понимаю, зачем ты пришел.

Слезы наворачиваются на глаза, пробиваются сквозь нижнее веко и текут по лицу. Это безумие, как я не плакала годами, а теперь не могу остановиться. Все связано с ним, хорошее, плохое, невыносимо болезненное.

Его лицо опускается, когда он видит мои слезы, и он тянется ко мне, но я отстраняюсь от него.

- Хоть раз, пожалуйста, послушай меня и уйди, когда я тебя прошу.

Вытирая капли слез со щеки, я поворачиваюсь и бегу трусцой к двери своей квартиры, радуясь, что наконец-то смогу оставить между нами дистанцию.

Но мне не повезло.

- Я сделаю это, когда ты перестанешь от меня убегать, - громогласно заявляет он. - В прямом и переносном смысле.

Я смотрю, как он бежит за мной по коридору, его тело как-то неправдоподобно сильно сдавливает пространство. Я вожусь со связкой ключей, пока не нахожу нужный ключ и не вставляю его в замок. Я распахиваю дверь и вхожу, тут же разворачиваясь и захлопывая ее.

- Дженни? - спрашивает Розэ у меня за спиной. Она звучит испуганно, вероятно, из-за того, что я ввалилась в комнату после того, как все выходные была в самоволке.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что она сидит с Лисой и Джису, и все трое смотрят на меня с выражениями, которые варьируются по шкале удивления.

- Почему ты плачешь? - спрашивает Лиса, обеспокоенный тем, что она стоит.

Я все еще смотрю на них, когда чувствую, что рука Тэхена успевает схватить дверь, прежде чем она закрывается.

Затем он распахивает ее и врывается внутрь.

У меня перехватывает дыхание, слезы мгновенно сменяются неверием.

Он не замечает ни квартиры, ни людей в ней, его горячий, яростный взгляд устремлен на меня и только на меня.

- Профессор Новак? - слышу я сзади себя голос Джису. В ее голосе отчетливо слышится полное замешательство.

Не знаю, слышит ли он ее вообще.

- Я в ярости от тебя, Дженни, и ты сама усугубляешь ситуацию, убегая от меня.

- Тэхен, я...

- Тэхен? - в унисон произносят Лиса и Джису, прерывая меня.

Мое сердце бьется так бешено, что я едва могу сделать вдох. Мне кажется, что у меня гипервентиляция. Сочетание того, что меня заставляют увидеться с Тэхеном, когда я не готова, что я ссорюсь с ним, когда я еще не оправилась от предательства, и того, что мои миры столкнулись и рухнули вместе так неожиданно и публично, заставляет меня задыхаться.

- Какого черта ты называешь его Тэхеном? - в шоке спрашивает Розэ.

Даже не взглянув на них, он хватает меня за локоть и тянет за собой в спальню. Я слышу голос Лисы, прежде чем он захлопывает за нами дверь.

- Подожди, это тот парень? Это Гэри?

А потом мы остаемся вдвоем, и мне некуда деться.

- Я даже не знаю, с чего начать, - рычит он, делая шаг ко мне. - Спросить тебя, где ты была, с кем, почему считаешь себя одинокой или какого хрена ты пыталась меня бросить. Но учитывая, что последние сорок два часа я провел в своей машине, спал на морозе и ждал, когда ты вернешься домой, я начну с этого. Где ты, черт возьми, была?

Вот почему он выглядит так ужасно. Он... ждал меня все это время? Я не понимаю, но меня это не успокаивает.

- Ты хочешь знать, где я была? - говорю я, дразня его.

- Да, учитывая, что я писал тебе, наверное, раз сто, это было бы чертовски здорово, - отвечает он, и в его словах звучит сарказм.

- Я сидела в пентхаусе нашего отеля, одна, и рыдала из-за тебя последние два дня!

Он отшатывается, и на его лице появляется растерянность. Я хочу стереть его с лица, силой, если понадобится, - чем угодно, лишь бы он не продолжал изображать невинность.

- Какого хрена? - восклицает он. - Почему?

Я насмехаюсь, закатывая глаза.

- Если ты собираешься притворяться, что ничего не делал, тогда я не знаю, зачем ты заставляешь меня говорить. Нам нечего сказать друг другу.

Он хватает меня за руки прямо над локтем и притягивает к себе.

- Я понятия не имею, о чем ты говоришь, Дженни. Ноль идей. Очевидно, я сделал что-то, что вывело тебя из себя, но я не могу извиниться и все исправить, если не знаю, что именно я сделал.

- Никакие извинения не исправят того, что ты сделал, - выплюнула я.

Он краснеет, и я бросаюсь добивать его.

- Я видела тебя. В Tartucci's, с ней. Кем бы она ни была. Девушка, которая не я. Высокая, светловолосая, красивая. Великолепная улыбка. Возможно, незамысловатая, без заморочек в голове, и у нее нет проблем с тем, чтобы быть открытой и выразить тебе свои чувства. - Я проклинаю себя, когда мой голос срывается на всхлип. - Соответствующая возрасту и такая, которую ты сможешь с гордостью держать за руку. Короче говоря, идеальная женщина. Я понимаю, это самое страшное, - говорю я, и слезы снова наворачиваются на глаза. - Она - все, что только можно пожелать, поэтому, конечно, ты хочешь ее.

Он тяжело выдыхает, качая головой.

- Дженни...

Он притягивает меня к себе, его рука ложится на мою щеку. Я отворачиваю лицо в сторону, не желая, чтобы он прикасался ко мне.

- Для тебя это должно быть проще простого, - кричу я. - Ты должен быть с ней, тебя не должно быть здесь, но ты здесь. Почему ты продолжаешь возвращаться? Почему ты остаешься, когда я говорю тебе уйти?

Он сжимает мою челюсть и заставляет посмотреть в его горячие глаза.

- Потому что я чертовски люблю тебя, вот почему, - восклицает он. - Я влюблен в тебя. - И уже мягче добавляет: - И как это тебе еще не стало до боли очевидно?

Я открываю рот, готовая закричать в ответ, но слова замирают у меня на языке от его слов. Молчание тянется бесконечно долго, пока я обдумываю его слова.

- Ты не можешь говорить мне такое...

- Та женщина, с которой ты меня видел. Блондинка? Это Сыльги.

- Я не хочу знать ее чертово имя, - шиплю я в ярости. Пихаю его.

Мой рот работает независимо от мозга, мышцы слишком заняты словами, которые он так небрежно обронил, словно это не самые важные слова, которые когда-либо мог сказать человек.

- Дженни, это Сыльги. Моя сестра. Та, о которой я с тобой говорил.

Я делаю паузу, как на пластинке. Словно дымка гнева мгновенно испаряется, оставляя вместо себя рациональное мышление. За последние несколько месяцев он много рассказывал мне о ней, о том, что она его лучший друг и самый надежный советчик.

Тэхен замечает, как в моих глазах начинают работать шестеренки, и достает свой телефон. Он пролистывает ряды фотографий, выбирает одну и поворачивает телефон в мою сторону. На ней он изображен подростком рядом с блондинкой.

Той самой, из ресторана.

Он пролистывает страницу, и появляется еще одна фотография, на этот раз его, когда он был еще моложе, с ней на пляже.

Облегчение снимает неподъемный груз, который гнев, обида и боль удушающе давили на все мои основные органы, и дает немедленный выброс серотонина и надежды.

- Она удивила меня вчера вечером. Я бы познакомил вас еще вчера, но ее... жених прервал наши планы в пятницу вечером и увез ее в Англию... Знаешь, это долгая история. Это неважно. Важно то, что она моя сестра, а не какая-то другая женщина, с которой я встречался за твоей спиной.

Мое сердце колотится с каждым словом, но он продолжает.

- То, что у нас есть, - настоящее. Ты не была - не являешься - для меня просто интрижкой. Я ставлю все на кон ради тебя. Чтобы обладать тобой. И все потому, что не могу выбросить тебя из головы или сердца. Хуже всего то, что я прекрасно понимаю все последствия, к которым приведет любовь к тебе, но не могу заставить себя проявить хоть унцию самосохранения. Мне все равно, что со мной случится, потому что альтернатива - мир, в котором мы с тобой не вместе, - не стоит даже рассмотрения, не говоря уже о жизни.

Он хватает меня за лицо, почти до боли сжимая его в своих руках, и жарко смотрит в мои глаза.

- Знаешь, каково это - видеть, как ты выходишь из машины с другим мужчиной? Мне больно, - восклицает он, находясь в нескольких сантиметрах от моего лица. Он берет мою руку в свою и прижимает ее к сердцу. Оно бьется дико, бешено, и я уверена, что чувствую остатки той боли. - Ментально и физически. Это как если бы в мое сердце вонзили кинжал размером с Бурдж-Халифу. Это все, о чем я могу думать, это все, что я могу чувствовать, потому что это больно каждый раз, когда я, черт возьми, дышу. Ты понимаешь меня? Я испытываю физическую боль, видя тебя с ним, представляя тебя с кем-то, кто не я. Подумай об этом в следующий раз, когда предположишь, что я интересуюсь кем-то еще, - говорит он, отступая назад и проводя рукой по волосам. Он снова поворачивается и подходит ко мне. - У меня черно-белый мир, а ты отвечаешь за единственную его цветную часть, Дженни. Я не хочу отказываться от своих цветов.

Он снова прижимает мое лицо к себе, маниакально убирая волосы с лица.

- Я не причиню тебе вреда. Ты должна поверить в это. Ты должна доверять мне. Я не твой отец, не твоя мать. Я Тэхен. Я здесь, в этой комнате, ради тебя. Я только что раскрыл наши отношения твоим друзьям и поставил под угрозу свою карьеру ради тебя. Я просыпаюсь по утрам с мыслями о тебе. Я твой во всех мыслимых смыслах, которые только существуют, и если придумают новые способы, я буду твоим и в них.

Шок замораживает меня. Я ненавижу ту часть себя, которая не знает, как быть любимой, и отвергает ее при первых признаках проблемы. Постоянное самобичевание изматывает, и я внезапно чувствую усталость от мира. Я устала постоянно бороться.

- Ты так занята тем, что пытаешься оттолкнуть меня, что даже не видишь, что я здесь. Я здесь, Дженни. Я никуда не уйду. - Он прижимается лбом к моему, делая глубокий вдох. Он шепчет: - Пожалуйста, перестань меня отталкивать.

Я тихо плачу, пока мы стоим. Происхождение моих слез для меня загадка. Это смесь хлыста, облегчения и пьянящего чувства счастья.

- Ты любишь меня?

Он кивает.

- Я люблю тебя. Во все, что связано с тобой. Я не представляю, как ты могла подумать, что я буду смотреть на кого-то еще, когда я провожу каждый момент бодрствования, думая о тебе, и каждый момент сна, мечтая о тебе. Это последнее, о чем я думал, когда пришел сюда преподавать, но встретить тебя, узнать тебя, влюбиться в тебя? - он делает паузу, вдыхая рваный, эмоциональный вздох. Затем крадет поцелуй с моих губ. - Это было приключение всей моей жизни. Я никогда не мог представить или надеяться испытать счастье, подобное тому, что я чувствую, находясь рядом с тобой.

Эмоции захлестывают меня, когда я прижимаюсь к нему, и мое тело отдает свои силы. Как будто когда я отпускаю последние стены, защищающие мое сердце, с меня снимается физический груз, и я прижимаюсь к нему. Он прижимает меня к своей огромной груди, мое лицо покоится в изгибе его шеи, а его руки, словно ленты, обвивают мою спину.

Столько слов, столько мыслей проносится в моей голове, но ничего не выходит. Сформулировать свои чувства в ответ ему нелегко, и все, что мне удается дать ему сразу, - это долгожданное признание.

- Мы встречаемся.

Моя фраза - нечто среднее между заявлением и вопросом, но она сказана с намерением. Подтверждение того, что теперь стало для меня очевидным.

Он глубоко смеется, его настроение поднимается. Его грудь вздымается при каждом смехе, и это движение успокаивающе действует на мое лицо.

- Да, малыш, уже некоторое время. Спасибо, что наконец поняла.

Мои глаза закрываются.

Малыш. Он поворачивает мое лицо и прижимает свое к моему. Первое соприкосновение наших губ - это как выход на солнце после целого дня, проведенного внутри. Энергия бьет через край, когда он прижимает свой рот к моему, и я счастливо хнычу.

Прошло всего два дня, но мне кажется, что это целая жизнь.

Когда я раздвигаю губы, он громко стонет. Его язык проникает внутрь, ища мой. Он прижимает меня к стене, его рука опускается рядом с моей головой.

Я тянусь к нему, чтобы притянуть его ближе, но он поднимает голову. Когда он отрывает свои губы от моих, у меня уже голова кружится от вожделения, и мне требуется минута, чтобы собраться с мыслями.

- Ты больше никогда не сможешь этого сделать, - ворчит он, обхватывая рукой мое горло. - Исчезнуть для меня. Я чуть с ума не сошел, когда от тебя не было вестей. В следующий раз, когда ты на меня разозлишься, напиши мне, скажи, какое я дерьмо, скажи, где ты, и скажи, что с тобой все в порядке. Больше никаких побегов.

Я киваю, и он осторожно сжимает мое горло. Предупреждающе.

- Хорошо, - говорю я. - Но ты должен пообещать мне кое-что взамен.

- Что угодно.

- Не разбивай мне сердце. Я не прощу тебя за это. Меня разочаровали и предали те, кто обещал, что любит меня. Они причинили мне боль. Ты знаешь это лучше, чем кто-либо другой. Не делай этого со мной. Если ты заставил меня влюбиться в тебя, то так тому и быть. Если ты заставишь меня отдать тебе свое сердце, ты должен его сохранить.

Его глаза темнеют, а уголки губ растягивает ухмылка. Его рука движется по моей шее и сжимает мой затылок.

- Оно уже мое, Дженни, и я никогда его не отдам.

Он прижимает мой рот к своему в разрушительном поцелуе. Он противоположен целомудренному. Другая его рука впивается в мою талию и прижимает меня к своему твердому члену, но сам поцелуй медленный. Манящий и мучительно соблазнительный. Его язык переплетается с моим и облизывает мои губы, а затем он закрывает рот вокруг моей пухлой нижней губы.

Когда он прикасается ко мне, по телу пробегает электрический разряд. Этот момент настолько пьянящий, настолько мощный и заряженный, что я чувствую его вокруг себя, сжигая нас вместе, как вспышка молнии перед раскатом грома. Каждое прикосновение к моему телу, будь то его губы на моей шее, его рука на моем бедре или его пальцы, скользящие по моей киске, - каждое его прикосновение посылает меня в омут с головой.

В момент ясности я попросила доставить в отель удобную одежду. Он срывает с меня треники, снимает нижнее белье, а затем оказывается рядом, прижимаясь к моей киске и требуя входа.

Я жду, что он ворвется внутрь, но вместо этого он снова находит мой рот.

- Я люблю тебя, - шепчет он мне в губы, прежде чем приникнуть к ним в нежном поцелуе. Медленно он начинает входить в меня.

Он проглатывает мой придыхательный стон и погружается в меня до дна. Черт, как же хорошо, когда он снова во мне и прижимается ко мне. Я бы не желала оказаться больше нигде, кроме настоящего момента.

Я хватаюсь за воротник его рубашки и начинаю стягивать ее через голову. Чистое возбуждение светится в моих глазах, когда они падают на его голую грудь. Он такой толстый и совершенный, такой мужчина. И каким-то образом он любит меня.

Мои ногти впиваются в его спину, царапая ее, чтобы он был ближе. Он прижимает меня к стене, мои ноги обхватывают его талию, и он впивается в меня.

- Ты такая хорошая девочка, - дышит он мне в губы, подкрепляя фразу толчком. - Умная. - Толчок. - Красивая. - Толчок. - Язвительная. - Толчок. - Моя.

Мои глаза закатываются обратно в голову от его горячих, собственнических слов.

Я позволила своим стенам, страху перед уязвимостью и собственному недоверию ослепить меня, чтобы понять, что он любит меня. Когда все это окончательно разрушено и исчезло, осталась только любовь. Теперь я вижу ее ясно. Он был рядом со мной на протяжении многих месяцев, заботился обо мне, боролся со мной, спасал меня.

Я сжимаю его лицо между ладонями, когда он входит в меня. Он смотрит на меня, сначала на мои глаза, потом на следы красоты, потом на рот и снова на глаза. Его рот приоткрыт, с губ срываются слабые стоны с каждым толчком.

Глядя в его ясные глаза цвета океана, я приближаю его лицо и заявляю.

- Мой.

Его яркие радужные оболочки темнеют в ответ, зрачки расширяются.

- Твой.

В ответ на это в моей нижней части живота собирается влага, а моя киска сжимается вокруг его толстой длины.

Я была такой глупой. Я почти позволила ему ускользнуть сквозь мои пальцы. Теперь я держусь за него изо всех сил, как человек, нашедший спасательный плот посреди бушующего моря и цепляющийся за него, чтобы спастись.

И я обнаружила, что когда слова вырываются наружу, их гораздо легче признать, даже с гордостью заявить, чем я думала.

- Тэхен?

- Да, детка? - отвечает он, сосредоточенно закрыв глаза. Его большой палец находит мой клитор и проводит по нему , доводя меня до исступления.

Я нежно поглаживаю его по лицу.

- Я тоже тебя люблю.

Его глаза распахиваются. Они находят мои, дикие и неистовые, даже когда его зубы скрежещут.

- Не говори мне этого, когда я глубоко в тебе.

Я смеюсь, прижимаясь к нему еще крепче.

- Почему?

- Потому что ты заставишь меня кончить.

Он кружит нас и идет к кровати, где укладывает меня на нее, забираясь на меня сверху и оставаясь при этом во мне.

- Значит, я не должна говорить тебе, что люблю тебя? - говорю я, дразня его.

- Нет, я хочу, чтобы ты сказала это, черт, мне нужно, чтобы ты сказала это. Расскажи всем, кто будет слушать, фактически расскажи всему гребаному миру, чтобы они знали, что ты моя. Просто подожди пять минут, - ворчит он, наморщив лоб, когда поднимает мою ногу над своим плечом, меняя угол наклона своих толчков.

Удовольствие зажигает каждый атом в моем теле, и я выгибаюсь в его руках в ответ.

- Я не могу, - задыхаюсь я, - я не могу больше ждать ни секунды, чтобы сказать тебе о своих чувствах. Я люблю тебя.

Он ругается, а затем его рот прижимается к моему. Он целует меня, пока его большой палец играет с моим клитором, а его толчки подталкивают меня все ближе и ближе к краю.

- Снова.

- Я так нездорово, опасно, полностью влюблена в тебя, малыш. - Его глаза обжигают мой рот, словно он впитывает каждое мое слово и фиксирует их в своем сознании. Они прямо-таки обжигают, когда я использую то же ласковое обращение, что и он ко мне. - Я влюблена очень долгое время, просто не могла признаться себе в этом. Не могла переступить через свой прошлый опыт и увидеть, что лучшее, что когда-либо случалось со мной, все это время стояло рядом. Ты научил меня верить в себя, быть доброй к себе. Ты научил меня жить по-настоящему и получать от этого удовольствие. Ты делаешь меня радужно счастливой. По правде говоря, я уже не знаю, как жить без тебя. Надеюсь, мне никогда не придется это узнать. Я не знаю, что ждет нас в будущем и как мы справимся с реальностью наших обстоятельств, но для меня это не имеет значения. Важно лишь знать, что я буду с тобой, и мы разберемся во всем вместе.

Его глаза вспыхивают чистой одержимостью, когда он смотрит на меня. Он прижимается носом к моему носу, а затем находит мой рот своим. Он позволяет своему весу полностью лечь на меня, его тело душит меня своим теплом и лаской.

Я нахожу его ухо и шепчу:

- Лучшее решение, которое я когда-либо принимала - это подойти к тебе в том баре.

- Лучшим решением в моей жизни было пойти за тобой, когда ты попыталась уйти.

Я хихикаю, а он с силой насаживается на меня. Мой рот растягивается в шепот «о», когда он ворчит мне в ухо:

- Не смешно. Я чуть не упустил любовь всей своей жизни из-за этой маленькой игры.

Мои щеки краснеют, и я притягиваю его рот к своему. Он набирает ритм, и я выгибаюсь в его руках, встречая его толчок за толчком. Наши рты не размыкаются, пока он входит в меня.

Затем он щиплет мой клитор, вызывая дрожь во всем теле. Его мышцы напрягаются, а моя киска спазмирует вокруг него. Взрывная сила нашего совместного оргазма удивляет меня, и все, что я могу сделать, - это прижаться к нему, пока он уносит меня под воду.

Мы лежим так несколько минут, переводя дыхание и тихонько смеясь, глядя друг на друга, - смех молодых людей, недавно и безумно влюбленных. В моей груди и в голове царит легкость, которую, я надеюсь, я смогу сохранить навсегда.

В конце концов, нас разбудил стук в дверь моей спальни.

- Мы слышали звуки... назовем это энергичным обсуждением, доносящиеся из вашей спальни... - начинает Джису с другой стороны двери.

- Мы слышали это из гостиной! - Лиса вскакивает, ее взволнованный голос отчетливо звучит сквозь твердое дерево. - Поздравляю тебя с этим, Дженни. Я показываю тебе большой палец за дверью, знаю, что ты его не видишь.

- Сосредоточься, - шепчет ей Джису.

- Джису хочет сказать, что, похоже, вы помирились, так что можно нам войти? - говорит Розэ, беря инициативу в свои руки. - Мы умираем от желания узнать, что, черт возьми, происходит.

- А лично я хотела бы обсудить возможное продление срока работы над моей статьей по ценным бумагам...

- Лиса!