Дженни

Мне трудно дышать.

Вдалеке я слышу, как Чимин говорит:

— Это даже не твой класс, почему тебя это волнует?

В этой комнате не хватает воздуха, который душит мои легкие и учащает сердцебиение, и все из-за него.

Тэхен стоит, скрестив руки на груди. Его руки сжимают один из бицепсов с такой силой, что на коже проступают вены.

Его трясет от гнева.

Я понятия не имею, что его вывело из себя. Когда он прервался, я допрашивала Чимина о том, что он делал в женской раздевалке с Розэ после вчерашней драки. Он преследует ее уже много лет, но выражение, которое я увидела на его лице прошлой ночью, было скорее навязчивым, чем злым.

Он сломает ее, если продолжит так издеваться над ней. И, если моя догадка верна, он сломает себя вместе с ней.

Судя по тому, как Тэхен переводит взгляд с меня на Чимина, я думаю, он не понимает, что здесь происходит.

Его ярость витает в воздухе. И это одновременно электризует и пугает меня. Я не уверена, что хочу находиться с ним в такой маленькой комнате, когда он в таком состоянии. Не думаю, что она достаточно велика, чтобы сдержать его гнев.

— Давай просто уйдем, — говорю я, подталкивая Чимина вперед рукой. Он застыл в каком-то альфа-самцовом поединке с Тэхеном и не двигается с места.

Взгляд Тэхена переходит на то место, где я касаюсь Чимина, и становится обжигающим.

Моя рука опускается, словно убегая от огня.

Тот, кто так беспокоился о своей репутации и работе, что неделями не прикасался ко мне, похоже, вдруг перестал заботиться ни о том, ни о другом. Чимин не может не понимать, что происходит на самом деле. Не хватает лишь того, чтобы Тэхен пописал на меня, чтобы пометить территорию.

Я должна вывести нас отсюда, пока он не сорвался и случайно не разрушил свою карьеру и репутацию.

Я следую за Чимином, не поднимая головы и не отводя взгляда. Я чувствую, как глаза Тэхена горят на моем лице, но не поднимаю на него взгляд.

Я напишу ему позже или еще что-нибудь...

Его рука протягивается передо мной, отделяя меня от Чимина.

— Ты останешься.

Мое сердце замирает.

Краем глаза я вижу, что лицо Тэхена полностью повернуто влево, подбородок наклонен вниз, чтобы посмотреть на меня. Я вижу его в периферии, когда поднимаю глаза на Чимина.

Он останавливается и разворачивается, когда видит, что я не иду за ним. Тэхен злобно рычит в ответ. Это темное рычание, которое ползет по его горлу, сексуально срывается с губ и скользит по коже моей шеи.

— Все в порядке, ты можешь идти. Поговорим позже.

Чимин уходит, не оглянувшись, и я остаюсь наедине с Тэхеном.

Медленно, почти безумно медленно, он закрывает дверь, а затем запирает ее, его глаза не отрываются от моего лица. Его пальцы задерживаются на засове, и что-то пульсирует у меня внизу живота.

Наконец я поднимаю взгляд, чтобы встретиться с ним, и момент встречи наших глаз вызывает во мне прилив энергии. Он опускает руку на бок, и я делаю нервный шаг назад.

Его пальцы обхватывают мое запястье, застывая на месте, пока я справляюсь с физическим воздействием его прикосновений. Сердце колотится, дыхание сбивается, а между ног становится влажно.

Я так сосредоточилась на своем запястье, что только когда он другой рукой обхватил мою шею, я поняла, что он вообще сдвинулся с места.

Я застываю от страха и возбуждения.

Как бы ни был силен его гнев, он подавляет жестокость внутри себя. Его пальцы сомкнулись на моей шее, а большой палец поглаживает мягкие круги вокруг точки пульса.

Его глаза, оцепеневшие от вожделения, внимательно следят за моим лицом.

— Так нормально? — спрашивает он, опуская голову и нежно произнося слова у моего уха.

Внутри меня что-то смягчается, что-то, что не привыкло, чтобы его беспокоили добрым вниманием. Никто вокруг меня никогда не спрашивает, чего я хочу или нравится ли мне что-то, все всегда решают за меня или приказывают мне.

Я поражаюсь тому, насколько сильнее он меня привлекает, если это вообще возможно.

— Да.

— Хорошо, — говорит он, касаясь моего носа.

Доброжелательность исчезает с его лица, и когда его рука снова находит мою шею, его пальцы обхватывают весь столбик моего горла и сжимают его. Я втягиваю воздух, а мои глаза слегка расширяются. От этой хватки мне хочется выгибаться в его руках.

— Потому что я не собираюсь относиться к тебе так, будто ты можешь сломаться, когда знаю, что это не так.

Как же он ошибается.

Несмотря ни на что, дикое возбуждение, более сильное, чем я когда-либо чувствовала, пронизывает меня, когда он доминирует надо мной. Но эти эмоции все равно меркнут по сравнению с тем, что я испытываю от его слов.

Он перегибает мое запястье за спиной и использует его, чтобы надавить на мою спину, прижимая меня к своему телу. Мы прижаты друг к другу от бедер до груди, моя шея гротескно отклонена назад, чтобы смотреть на него.

В таком положении я полностью в его власти.

— Ты сделала то, что я просил? — Его голос звучит невероятно низко, тон полный зла. Я завороженно слежу за движением его рта. Дрожь пробегает по всему телу в ответ на гортанные слова.

Связь между нами кажется такой плотной и напряженной от бездействия, что я загипнотизирована его губами и наклоняюсь ближе к нему.

— Помнишь, я говорила, что ты хочешь меня только тогда, когда это делает кто-то другой? — удается спросить мне. — Ты не совсем опровергаешь мои слова.

Правда в том, что прошлой ночью я чувствовала его прикосновения еще долго после того, как его рука покинула мою кожу. Тепло его прижатой ко мне руки в сочетании с властным прикосновением его большой ладони заставили что-то внутри меня немного взбеситься.

Особенно когда я обернулась, а его уже не было.

Я бы поверила, что мне показалось, если бы не положила руку на то место, где была его рука, и не почувствовала тепло его ладони, все еще остававшееся там, временно впечатанное в мою кожу.

Я до сих пор не знаю, что он делал во время драки и как он так загадочно появился, а потом исчез, не сказав ни слова, кроме того, что велел мне не трахаться с кем-то еще.

— Ты, — повторяет он, игнорируя меня и угрожающе растягивая каждый слог, — сделала то, что я просил?

Я подначиваю его.

— Напомни мне...

— Ты трахалась с Чимином прошлой ночью? — Он огрызается.

Я мгновенно отшатываюсь.

Мысль о сексе с Чимином вызывает у меня, мягко говоря, беспокойство.

— Конечно, нет...

— Он не хотел оставлять тебя здесь со мной, — рычит он, приближая свой рот к моему в миллиметрах. — Стал бы он так относиться к тебе, если бы знал, как я трахал тебя месяц назад?

— Правда? Я забыла, должно быть, это было не так уж и незабываемо, — подтруниваю я.

Его губы с силой врезаются в мои. Мгновенное неверие сменяется восторгом, а затем адреналин захлестывает мое тело.

От этой комбинации у меня кружится голова.

Я хочу вцепиться в него когтями, но он прижимает меня к себе.

— Соплячка, — ворчит он мне в рот. — В это было бы гораздо легче поверить, если бы твой вкус не оставался на моих губах после твоих многочисленных оргазмов.

Удерживая мою шею, он наклоняет мое лицо вверх, давая ему беспрепятственный доступ к моему рту. Его губы голодно набрасываются на меня, с легкостью перехватывая дыхание.

Возбуждение пульсирует в моих венах.
Наконец-то.

На его губах бурбон, и это словно подливает бензина в пламя моего возбуждения.

Он ведет нас назад, пока моя задница не упирается в его стол. Оторвав от меня губы, он злобным пинком отправляет стул в полет. Я успеваю сделать лишь крошечный вдох, прежде чем его рот снова оказывается на моем.

Он легко поднимает меня на стол и усаживает свое огромное тело между моих ног, заставляя их раздвинуть. Его руки обхватывают мою талию и притягивают меня к себе. Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я выгибаюсь в его руках. При таком росте мой центр упирается в ширинку его брюк. Я нагло трусь своей киской о его твердый член, наслаждаясь разочарованным стоном, который он издает в мой рот. По его телу пробегает сильная дрожь, а его руки требовательно сжимают мои.

Мне нравится, как он реагирует на мои прикосновения, как каждое движение моего тела сводит его с ума от вожделения.

Он отпускает меня и делает шаг назад, только чтобы перевернуть меня так, чтобы я оказалась перегнутой через его стол, лицом вниз, с ногами, поставленными на пол. Он наматывает мои волосы на кулак и, наклонившись надо мной, фиксирует их на месте.

Он дышит неровно, с его губ срываются грубые звуки, от которых по моей коже бегут мурашки.

— Почему ты была здесь с ним?

Другой рукой он задирает мою юбку на бедра. Прохладный воздух обдувает голую кожу моей задницы, обтянутой одними стрингами. Это прямо противоположно жару его руки, когда он кладет ее мне на ягодицу.

Он ласкает мою попку, сжимая плоть в ожидании моего ответа. Когда я не отвечаю, слишком потрясенная тем, как он прикасается ко мне, он шлепает меня.

— Черт, — шиплю я.

Импульс жара проникает прямо в мой центр.

Он шлепает меня снова, и я сжимаю киску в ответ, возбуждение вытекает из меня.

— Не заставляй меня снова спрашивать тебя, Дженни, — предупреждает он, тон его голоса подобен острию заточенного лезвия.

— Я говорила с ним кое о чем, — упрямо отвечаю я.

Его рука снова опускается на мою задницу, на этот раз удар за ударом, нагревая кожу моих ягодиц до красноты. Каждый удар — это смесь боли и удовольствия, которая мчится прямо к моему клитору, пока я не сжимаю дрожащие бедра, чтобы не кончить.

Меня смущает то, как легко я нахожусь на грани. Мне нужно сдержаться, меньше всего я хочу, чтобы он понял, что контролирует мои оргазмы, словно я марионетка на ниточках, а он — мой хозяин.

— Тэхен, — говорю я, мой голос дрожит от усилий сдержаться.

Он мрачно усмехается мне в ухо, а его рот опускается вниз, чтобы поцеловать изгиб моей шеи.

Его рука снова спускается вниз, задевая чувствительную плоть в месте соприкосновения бедер с моей задницей. Я приподнимаюсь на носочки, но он заставляет меня опуститься обратно, нанося еще один удар по чувствительной попке.

Два пальца проскальзывают под резинку стрингов и опускаются между ягодицами. Они раздвигают мои складочки и скользят по смазанной щели.

— Ты вся мокрая, — хвалит он, его голос, полный жидкого жара и самодовольства, вызывает во мне безумную дрожь. — Но недостаточно. Я хочу, чтобы твоя смазка стекала по твоим бедрам, прежде чем я тебя трахну.

Он надавливает на мой клитор и так же легко, как если бы он нажал на курок пистолета, вызывает взрывной оргазм. Мои колени подгибаются, когда неожиданная, но мощная кульминация настигает меня. Я громко стону, радуясь, что стол поддерживает меня, когда мое тело становится невесомым и слабым.

Одно прикосновение.

Это все, что ему понадобилось, чтобы разорвать меня на части.

Как и в прошлый раз, я пытаюсь понять, как он смог заставить меня кончить так легко, в то время как я все еще борюсь с физическим нападением моего оргазма.

Мое лицо краснеет, и я отворачиваюсь от него, смущенная тем, что кончила, когда он едва коснулся меня.

Не упуская возможности позлорадствовать, он накрывает мое тело своим и шепчет мне на ухо:

— Твое тело жаждет моих прикосновений. Моих прикосновений. Достаточно пары поглаживаний, чтобы ты так красиво кончила для меня.

Я хочу поспорить с этим злорадным ублюдком, но у меня нет никакой опоры.

— Если ты хочешь кончить сегодня еще раз, то ответишь на мои вопросы.

Я снова поворачиваюсь к нему лицом и прижимаюсь щекой к столу, глядя на него через плечо.

— Ты не будешь меня трахать? — Ненавижу, как жалобно звучит мой голос.

Он мрачно смеется, как будто я только что сказала что-то невероятно смешное.

— О, я собираюсь трахнуть тебя в любом случае. Но так же легко, как я знаю, как заставить тебя кончить, я могу отказать тебе в удовольствии, если ты будешь настаивать на том, чтобы поиграть со мной. — Он покусывает мою нижнюю губу и шепчет: — Вспомни про лифт.

Я издаю разочарованный звук, облокачиваясь на стол и выгибая бедра назад.

— Тэхен, — стону я.

Я слышу разочарование в своем голосе. Я хочу, нет, мне нужно, чтобы он продолжал прикасаться ко мне.

— Соплячка, — отвечает он, дразня меня.

— Пожалуйста, — умоляю я.

— Нет, — отвечает он, отстраняясь от меня. Я жду, что он уйдет, но вместо этого чувствую, как он опускается на колени позади меня. Я скорее слышу, чем чувствую, как он срывает мои трусики прямо с моего тела.

Самосознание сковывает мое тело, когда он проводит ладонями по моим коленям и задней поверхности бедер. Должно быть, он чувствует это, потому что резко шлепает по все еще чувствительной коже моей попки, заставляя меня расслабиться.

Его руки обхватывают мои ягодицы, лаская и массируя их, и я слышу, как он издает благодарные звуки позади меня. Он лижет заднюю поверхность моего бедра до середины левой ягодицы, где впивается зубами в мою плоть. Вслед за этим раздается белая горячая боль, и я вскрикиваю, хватаясь пальцами за край стола над головой, чтобы удержаться.

— К тому времени, как мы закончим, в тебе не останется ни одной частички, которую я не попробовал бы на вкус и не пометил.

Он раздвигает мои ягодицы, и мое лицо вспыхивает. В течение мучительно долгих секунд он просто смотрит на мои мокрые складочки и набухший клитор.

— В одном ты была права, — томно мурлычет он, его голос звучит как опьянение похотью, — я мужчина, который любит есть.

И тут я чувствую, как его язык проникает туда, где еще никто не касался.

Я вскрикиваю и спрыгиваю со стола, но он кладет руку мне на поясницу и заставляет вернуться лицом вниз, туда, куда он хочет.

— О, мой... О, о, — бессвязно заикаюсь я.

Раздвинув мою задницу руками, Тэхен легко зарывается лицом между моих ягодиц. Его язык выныривает и обводит мою тугую задницу. Звуки, с которыми он с удовольствием лижет мою тугую дырочку, доносятся до моих ушей и сводят меня с ума.

Ощущения переполняют и настолько сильны, что я боюсь, что они поглотят меня. Сочетание возбуждения и неуверенности от его запретных исследований, смешанное с диким наслаждением, которое он высвобождает своим искусным языком, заставляет меня потерять контроль над реальностью.

Я извиваюсь, как пойманная рыба на столе, пытаясь избежать его языка, пытаясь подтолкнуть его ближе к себе, не зная, чего именно я хочу.

Он ест, как голодный человек. Шершавый язык терзает извилины моей задницы, дразня и расслабляя тугие мышцы с решительным и почти насильственным намерением.

Я почти теряю сознание, когда чувствую, как его язык проникает за мое колечко в попку. Он проникает внутрь и наружу, заставляя мои ягодицы раздвигаться до порога изысканной боли. Меня переполняют чуждые, но электрические ощущения, и я нахожусь на грани очередного оргазма.

Мои мышцы начинают сводить судороги, когда он резко отстраняется. Как ни близка я была к краю, меня резко отдергивают от него, когда мой оргазм отступает.

— Тэхен, — хнычу я. Сексуальная неудовлетворенность бурлит в моих венах. Мне нужно, чтобы он заставил меня кончить. Я вслепую тянусь к нему, но он хватает меня за запястье и прижимает к пояснице.

— В первый раз я так и не услышал свое имя на твоих губах, — вспоминает он, и раздражение окрашивает его слова. — Но слышать, как ты произносишь его сейчас, словно я твой Бог и ты молишь о пощаде, — это, черт возьми, компенсирует все.

— Почему ты перестал? — хнычу я.

— Я же говорил тебе, — прошептал он мне на ухо, его голос стал хриплым. — Ты не сможешь кончить снова, пока не ответишь на мой вопрос.

Я недовольно морщусь, наблюдая, как моя кульминация все дальше и дальше отдаляется от меня. Я настолько ошеломлена своим возбуждением, что даже не могу вспомнить, о чем он меня спросил.

— Ч-что?

— Расскажи мне о Чимине, — говорит он.

— Я ему не нужна, — отвечаю я. Я не скажу ему больше, чем это, не сейчас, когда мы с Розэ еще не говорили об этом.

Тэхен наклоняется ко мне, накрывая своим телом мое, и я чувствую, как два его пальца погружаются в мою киску. Я стону, содрогаясь под ним.

Его вторая рука поднимается, чтобы обхватить мое горло, наклоняя мое лицо к столу. Он прижимается губами к моей коже, его теплое дыхание бьет меня по щеке и сводит с ума. Он всасывает в рот мою мочку уха, лениво вводя и выводя из меня свои пальцы.

— Значит, он идиот, — рычит он, касаясь раковины моего уха. — Идиот, который доживет до следующего дня.

От этого комплимента у меня болит кожа. Он умеет разрушать меня душой и телом, а его рот заставляет таять верхний слой льда вокруг моего сердца.

— Ты никого не приводила вчера домой?

Я хочу сказать ему, что это не его дело, что я могу делать то, что хочу, но сейчас я не в том состоянии, чтобы играть в игры.

Он был прав, я в его власти.

— Нет, — шепчу я.

Он одобрительно урчит, вибрация в его груди отдается в моей спине. Он поворачивает меня лицом к рядам парт.

— Смотри вверх, — приказывает он, его палец покидает мою киску и тянется вверх по моим складочкам к попке. Я напрягаюсь, когда чувствую, как его палец обхватывает мою темную дырочку, а затем шиплю, когда он проталкивает его за кольцо и вводит в мой неискушенный канал. — Я хочу, чтобы ты представила, как сидишь на своем месте в понедельник, — мурлычет он мне в ухо, пока его палец проникает в меня все глубже. Я вдыхаю, когда он проникает внутрь до второй костяшки, и тут же вытаскиваю его, чтобы погрузить в себя до конца. — Вспоминая, как ты стояла, перегнувшись через стол и раздвинув ноги, чтобы я мог трахнуть твою попку.

— Тэхен, — вздыхаю я, когда его палец начинает медленно выходить и входить обратно. Это жжет и щиплет, но за этим скрывается извращенное удовольствие. Мои ноги дрожат, и я снова толкаюсь бедрами в его руку.

— Вспоминая, как ты позволила трахнуть себя в задницу моим пальцем, как жадная маленькая шлюшка.

Мои щеки пылают от его унижения, но тело поет.

Еще.

Второй палец входит рядом с первым, пока он говорит, вызывая крик с моих губ. Растяжение слишком велико, ощущения слишком ошеломляющие. Он ласкает большим пальцем кожу моего нежного ободка, а его губы целуют чувствительную область за ухом.

Я думаю о том, какую картину мы, должно быть, сейчас рисуем. Мой профессор склонился надо мной, запустив пальцы в мою попку, и шепчет мне на ухо грязные вещи. Табуированность всего этого момента воспламеняет мой позвоночник, и я жажду большего.

Он отстраняется от меня и опускается между моих раздвинутых ног, его пальцы все еще внутри меня, его рот находит мою влажную середину.

— Вспоминая, как я зарылся лицом в твои капающие складки и вылизывал твою чувствительную киску.

Он вынимает пальцы из моей задницы, вводит их в мою киску, а затем снова погружает их в мою заднюю дырочку до самой уздечки, его язык не покидает мой клитор все это время.

Черт возьми.

Я пытаюсь оттолкнуться от стола, но его другая рука крепко держит меня на месте. Когда он избавляет меня от страданий и прикусывает мой клитор, я не могу удержаться и кончаю с невнятным, неразборчивым криком. Все мое тело бьется в судорогах, отдаваясь на милость оргазма, который проникает в меня. Он неустанно лижет меня на протяжении всей кульминации, пока мне не начинает казаться, что я снова кончу, если он продолжит.

Но тут он вынимает пальцы из моей разгоряченной попки и встает, а я слышу характерные звуки расстегиваемого ремня. Он продевает его в петли и хватает мои руки, прижимая их к пояснице. Затем обматывает ремень вокруг моих запястий и затягивает его, пока они не оказываются зажатыми позади меня.

— Вспоминая, как я трахал тебя, пока твои руки были связаны за спиной, — заканчивает он, и его руки сами собой ложатся на мои бедра в требовательном захвате. Он бормочет невнятные похвалы, пока его руки ласкают все еще красную кожу моей задницы. — Ты принимаешь таблетки?

— Да, — говорю я, пытаясь перевести дыхание. — Но возьми презерватив.

— Нет, — категорично отвечает он. — Я ни с кем не трахался с тех пор, как мы познакомились. Я чист.

У меня нет ни права, ни причины быть территориальной по отношению к нему, но знание того, что он ни с кем не спал после меня, наполняет мой разум чувством собственничества и заглушает все рациональные мысли.

Он принимает мое молчание за неуверенность и продолжает, его тон соблазнителен, а освободившийся член трется о мои складки.

— Ты понимаешь, под какой лавиной дерьма я буду погребен, если кто-нибудь узнает об этом? Если они узнают, как ты позволила мне связать тебя, засунуть пальцы в твою задницу и трахнуть тебя, перегнувшись через стол какого-то случайного профессора? — Он застонал, возбуждаясь от собственных слов. — Как бы сильно ты меня ни привлекала, а черт знает, что это такое, это всего лишь одноразовый случай. После этого ничего не может повториться.

— Не волнуйся, я не привяжусь, — легкомысленно отвечаю я. Сочетание его члена, трущегося об меня, и его слов о том, что это больше никогда не повторится, совершенно сюрреалистично. Я не могу позволить себе думать о завтрашнем дне или даже о часе, когда он держит меня на краю скалы. — Я же говорила тебе, меня не интересует ничего серьезного.

Он ворчит позади меня, и в этом звуке чувствуется злость, словно я не сказала ему именно то, что он хотел услышать.

— Я хочу почувствовать твой тугой жар. Я хочу почувствовать, какая мокрая и теплая твоя киска, как она сжимается вокруг меня, когда я заставляю тебя кончить. Как она принимает мою сперму, — его голос звучит болезненно от усилий по сдерживанию себя, и это чистый яд, когда он говорит снова. — Ничто не встанет между моим членом и тобой, когда я буду трахать тебя в последний раз, так что никаких презервативов.

О, Боже.

Я хочу всего, что он только что описал, каждую его пикантную часть.

Я киваю, цокая языком и сходя с ума от вожделения.

— Попроси меня трахнуть твою киску, — требует он, прижимая свой твердый член к моему входу.

Я извиваюсь изо всех сил, держа руки за спиной, и смотрю на него через плечо, мои темные глаза находят его ледяные. Ухмылка загибается в уголках моих губ, а его взгляд опускается к моему рту, завораживая.

— Трахни меня, Тэхен, — соблазнительно говорю я, прикусывая губу и смягчая взгляд.

Его глаза широко распахиваются в ответ, зрачки расширяются, пока не заглушают цвет его радужки.

Он впивается большими пальцами в ямочки на моей пояснице, а его руки властно обхватывают мои бедра, где они соединяются с моей задницей. Он входит в меня одним ловким движением, глубоко погружаясь в меня, пока его бедра не упираются в мою больную задницу.

Мой рот раскрывается в беззвучном крике.

Он посылает этот крик из моего горла, когда вытаскивает и снова вводит.

— А-а-а, — кричу я.

Он зажимает мне рот рукой.

— Шшш, красотка. Мне нужно, чтобы ты помолчала для меня. — Он обхватывает меня за талию и притягивает к себе так, что мои руки и спина упираются в его грудь. Он наклоняет мою голову в сторону, заставляя смотреть ему в глаза, пока он входит в меня. — Я никогда раньше не трахал никого без защиты, — признается он, и в его глазах появляется темный, территориальный блеск. Я напеваю в такт его руке, мои стоны в такт ритму его члена и моего удовольствия. — Пой для меня вот так, детка.

Мои глаза закрываются, когда он называет меня так, и я рассыпаюсь вокруг него.

— О, черт, — бормочет он, когда мои мышцы мощными волнами сжимают его длину. Я прижимаюсь к нему на несколько секунд, когда каждый толчок доходит до меня, сжимая его член с почти некомфортным усилием. — Смотри, как хорошо ты кончаешь для меня, — высокомерно хвалит он.

Он вонзается в меня, когда моя кульминация начинает затухать, а его руки прижимают меня к груди. Этот способ кажется таким интимным, но в то же время таким грязным. Его дыхание бьет мне в лицо, а мое согревает его руку, когда он трахает меня с такой силой, что я подпрыгиваю, как тряпичный мячик.

Он отпускает мою талию и хватает мою левую ногу за колено, подтягивая ее вверх и перегибая через стол. Этот новый угол раздвигает мои ноги невероятно широко, давая ему неограниченный доступ, чтобы входить в меня так, как он хочет.

И он задает дикий ритм.

Мои глаза закатываются на затылок, когда я принимаю то, что он дает мне, и пытаюсь удержаться. Он входит невероятно глубоко, глубже, чем кто-либо до него, и я слышу, как развратно стону ему.

Кто-то стучит в дверь и дергает за ручку, но он не останавливается. Я даже не знаю, слышит ли он их за звуками того, как он трахает меня.

В этот момент я не могу заставить себя волноваться или паниковать. Вместо этого я выгибаю задницу навстречу ему, упираюсь головой в его плечо и смотрю ему в глаза.

Он шипит, его ледяные, бездонные глаза прикованы к моим. Его взгляд переходит с меня на мой рот и обратно, и я забываю, насколько он тяжелый. Насколько всепоглощающим является его взгляд, как он поглощает меня в жару и желании.

— Твоя киска такая сладкая, — говорит он, заставляя меня прижаться к нему. Его зубы скрежещут, а голова откидывается назад, черты лица искажаются в агонии.

Его руки сжимают мою талию так сильно, что на ней остаются синяки. Впервые я надеюсь, что так и будет. Я хочу, чтобы после того, как мы покинем эту комнату, у меня остались воспоминания об этом времени вместе, даже если они исчезнут к концу недели.

Его рука скользит вниз к моей киске. Он раздвигает мои складочки и находит мой пульсирующий клитор, его пальцы надавливают и рисуют на нем тугие круги.

Мои ноги дрожат, и я почти теряю равновесие, но его свободная рука обхватывает мою талию, чтобы поддержать меня. Он входит в меня раз, два, еще три раза, каждый толчок мощнее предыдущего, и я кончаю с громким криком. Оргазм захлестывает меня, пока я не задыхаюсь от нетерпения, а мои мышцы не начинают биться в спазмах вокруг его члена.

Я слышу придушенное проклятие, а затем чувствую, как он кончает, и его теплое семя выплескивается внутрь меня. Веревочка за веревочкой его сперма заполняет меня, а его кульминация длится, кажется, часами, и моя киска жадно принимает ее всю.

Это также мой первый раз, когда я занимаюсь сексом без презерватива, и ощущение его спермы, стекающей из меня по бедру, кажется почти порнографическим. Я содрогаюсь от этого ощущения и сжимаю бедра, чтобы удержать его внутри.

Он выходит из меня, и мои чувствительные стенки сжимаются вслед за ним, отчаянно желая удержать его на месте. Я слышу, как он натягивает брюки и застегивает их, когда возбуждение уступает место неловкости. Она опускается между нами и делает так, что мне даже не хочется поворачиваться к нему лицом.

Но он хватает мою юбку и опускает ее обратно на задницу, развязывает меня и заставляет встать лицом к нему. Я осторожно растираю запястья, чтобы было чем занять руки. Я чувствую, как его глаза неотрывно следят за этим движением.

— Мои трусики у тебя? — Я опускаю взгляд на пол вокруг нас, но не вижу их.

— У меня.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом. Его руки скрещены, и он смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Отдай их, — приказываю я.

— Ты кончила, пока была в них, — отвечает он. — Значит, они мои.

— Ты хочешь, чтобы сегодня днем я ходила на все занятия без нижнего белья? — спрашиваю я, скрещивая руки на груди.

Его взгляд темнеет.

— Ты без проблем делала это, когда играла в свои маленькие игры, — рычит он. Он делает шаг ко мне и шепчет: — По крайней мере, на этот раз моя сперма стекает по твоему бедру. — Он похлопывает по карману своих джинсов, куда, как я теперь знаю, он засунул мои трусики. — Я оставлю их себе на память.

Я поднимаю подбородок, и его взгляд опускается к моим губам, наши лица снова оказываются на расстоянии дюйма друг от друга.

— А что же я получу?

Он смотрит на мой рот сквозь опущенные веки.

— Уже получила семь оргазмов, — говорит он. — Думаю, это честный обмен, не так ли?

— Ты ведешь счет? — спрашиваю я, мои губы кривятся в недоверчивой улыбке.

— Я вел счет, — поправляет он, отворачиваясь от меня и разрывая связь между нашими взглядами.

В голове проносится шальная мысль, что, возможно, он не может заставить себя смотреть мне в глаза, когда говорит это. Я прогоняю ее туда, где хранится все остальное, о чем я не могу и не хочу думать. Не стоит позволять своему воображению раздувать то, что заведомо невозможно.

Мои глаза сужаются на его спине, когда он идет к двери. Я не собираюсь позволять ему оставить за собой последнее слово.

— Я дам тебе знать, когда следующий парень побьет твой рекорд.

Он останавливается на месте и застывает, его плечи становятся похожими на кирпичную стену. Я жду, что он развернется и вернется, но он просто смотрит вперед и говорит через плечо:

— Никому об этом не говори.

Раздраженная, я щелкаю языком по зубам и отвечаю:

—Не думаешь ли ты, что если бы я собиралась кому-то рассказать, то уже не сделала бы этого?

Он коротко кивает и уходит, захлопнув за собой дверь. Он оставляет меня с чувством одновременно сытости и неполноты.

В груди болит боль, которой там не должно быть. Мы переспали, я испытала множественные, меняющие реальность оргазмы, и теперь мы идем разными путями.

Как я и хотела.

Тогда почему же в нем есть что-то такое... незнакомое мне?

Раздраженная собой, я подхожу к креслу, куда бросила сумку, и собираю свои вещи.

Услышав, как дверь снова открывается, а затем закрывается за моей спиной, я в тревоге оборачиваюсь. Тэхен решительно направляется ко мне с грозным выражением на лице. Я едва успеваю осознать свое замешательство, как его рука оказывается на моей щеке, а губы — на моих.

Он целует меня томительно и страстно, раздвигая губы и погружая в них язык. Я накрываю его руку своей и отвечаю на поцелуй с не меньшим пылом, а чувство разочарования мгновенно исчезает.

Его рука опускается ниже, чтобы коснуться моего затылка, и он резко притягивает меня к себе. В этом поцелуе — в том, как он атакует, прикасается и требует, — есть чистое насилие, и вместо того чтобы оттолкнуть его, я наклоняюсь ближе. Я просовываю свой язык в его рот. Я сжимаю в кулак его рубашку. Я впиваюсь когтями в его спину. Я гротескно стону ему в рот, когда он прикусывает мою губу и слизывает кровь.

Плохая идея, — предупреждает голос, когда у меня кружится голова, — он опасен. Он уничтожит тебя, если ты впустишь его.

Так же быстро, как он возвращается, он отрывает себя от меня. Он прижимается лбом к моему, задыхаясь. Я делаю то же самое, и на мгновение мы дышим как одно целое.

Безрассудство. Мы ведем себя так чертовски безрассудно.

Если бы мой отец узнал, что я переспала с одним из своих профессоров, он бы, наверное, убил нас обоих.

— Последний поцелуй, — гортанно шепчет он, проводя пальцами по моему носу. — Мне нужно было в последний раз попробовать тебя на вкус, соплячка.

А потом он уходит.