По черепице крыши стучит дождь. Бам-бам. Бам-бам. Кап - кап. Его мелодия успокаивает и усыпляет. Хочется закрыть глаза и прислониться к холодной каменной стене. Но мне нельзя спать. Только не сегодня.

- Линнириэль! - строго зовёт меня женский голос где-то за стеной, - покажись немедленно!

- Золания, - отвечает ему чей-то мужской, - я проверял её сегодня. С ней всё в порядке.

- Как знаешь, милый! - раздаётся её весёлый смех и она уходит. Как они вдвоём мне надоели. Следят за мной, тюремщики мои, "любимые".

Дождь в таком же ритме выстукивает мелодию. Перечитанная в двадцатый раз книга, открывает мне свои тайны. Всё как обычно, завтра вечером я точно также буду сидеть здесь и читать, засыпая под мирный стук капель дождя.

- Лейла! - раздаётся голос из громадного зеркала на стене. Я бросаю недочитанную книгу на подоконнике и бегу к креслу. Оно стоит прямо у огромного зеркала, единственного в моей комнате.

- Деламирей! - я искренне рада видеть эту девушку, пусть даже только через зеркало. Этого звонка я жду целый вечер.

- Как у тебя дела, Лейла? - она меня знает под этим именем. Это лучший способ скрыть моё присхождение. Правду, что я навеки решила скрыть внутри себя. Какую? К сожалению, я не знаю.

- Так же, как и вчера, Дел, - Я ей не вру. Я говорю только правду. Или стараюсь говорить. С именем уже промах, да? - Лучше расскажи, как твои? Он обратил на тебя внимание?

- Конечно! - смеясь, она прикрывает белоснежные зубы ладошкой. Это её привычка, - Как он мог не обратить на меня внимания? Думаешь, он не понимает, кто он, а кто я? - местами в наших разговорах проскальзывает её высокомерие и самоуверенность, свойственная для любимой дочери императора.

- Ты не оставила ему выбора, - улыбаюсь ей в ответ я. Она лукаво поправляет локоны цвета спелой ржи. Они очень красивые. Не то, что мои белые патлы, в беспорядке разбросанные по плечам.

- До какого часа мы сегодня говорим? - интересуется она, смотря на наручные часы. Здорово, ещё вчера мы сверяли время, изучая громоздкий механиз из шестерёнок и пружин, стоящий на её каминной полке.

- До пяти утра, - честно отвечаю я. Ей столько всего надо мне рассказать, что и этих часов может не хватить.