Утро понедельника началось непривычно поздно — почти в девять утра. Нового бариста я всё-таки нанял, вчера ввел его в курс дела, а сегодня решил устроить себе выходной. Парень оказался толковым и быстро влился в работу, а я облегчённо выдохнул. Одной проблемой меньше.

Включив кофемашину, набрал Арсения. Он долго не отвечал, но, наконец, на том конце раздалось хмурое:
— Алло.

— Как дела? — бодро спросил я, проигнорировав его тон.

— Просто чудесно. Из меня сегодня выкачали пару литров крови, успели всадить три укола, а ещё снова облучили.

— Сень, хватит ныть. Не моя вина, что ты заболел, и не твоя. Но теперь нужно лечиться. А ты делаешь из этого трагедию.

— Да. Жизнь, как обычно, приготовила для меня все самое лучшее, — с сарказмом изрек он.

Я глубоко вдохнул, чтобы не наорать на него. Порой он чертовски выводил меня из себя. Я с такой силой сжал край стола, что он едва не раскрошился под моими пальцами. Сделал глубокий вдох, стараясь не реагировать на его слова, и спросил как можно спокойнее:

— Я заеду после обеда. Что тебе привезти?

— Крысиный яд. Хочу тут кое-кому в еду в столовой подсыпать.

— Сень!

— Да ничего не надо, — раздражённо отмахнулся брат. — Когда уже можно будет свалить?

— Скоро, — я налил кофе в кружку, и в мыслях почему-то возникла Диана. Ее глаза, смотрящие на меня едва ли не с восхищением и улыбка, озаряющая лицо. На моем собственном она тоже начала расползаться практически от уха до уха, и, поняв, что теряю нить разговора, быстро добавил: — Ладно, поговорим при встрече, хорошо?

— Тим, ты что, спишь с моей врачихой?

Я едва не подавился только что сваренным кофе.  Когда я думаю, что ему уже никак меня не удивить, он всё-таки находит способ.

— Ты давай не наглей. Это тебя не касается. Но всё-таки отвечу, чтобы твоя фантазия вконец не разыгралась — нет, не сплю.

— Но хочешь?

— А ты не мал мне такие вопросы задавать? Я сам разберусь, — отрезал я.

— Ну она ничего...

— Сень, просто захлопнись. Ты перегибаешь палку. Давай, пока, — теперь уже я не на шутку разозлился и первым бросил трубку.

***
В больницу я приехал почти в три. Выходной получился что надо: сначала пару часов проторчал в банке, а потом заехал в налоговую — и вот ещё несколько часов из жизни вычеркнуты вон. Каждый такой день у меня чесались руки закрыть чертову кофейню, но, стиснув зубы, приходилось идти дальше. Ради Сеньки. Она — это все, что осталось от родителей, и мне хотелось сохранить ее, как можно дольше. Может быть, когда-нибудь он займет мое место и будет продолжать их путь — по крайней мере, я отчаянно цеплялся за эту мысль.

Но пока это заведение отнимало все силы и время. А уж то, каким количеством новой для меня информации мне пришлось овладеть в кратчайшие сроки, чтобы мы не закрылись в первый же месяц, и сказать страшно. И это все в то же время, когда целиком на мне оказались двойные похороны и свихнувшийся с горя мальчишка.

Потом социальные службы, установление опекунства, куча бумажной волокиты. Но едва ли я до сих точно понимал, как жить дальше. Жизнь закружилась, как в калейдоскопе, и я еле успевал замечать сменяющие друг друга картинки. Я словно летел на болиде по скоростной трассе, едва вписываясь в повороты. За каждым новым — пугающая неизвестность, но оборачиваться назад на такой скорости опасно для жизни. И цель этой гонки совсем не победить и прийти к финишу первым. Цель — не превратиться в искореженную груду металлолома на обочине.

Но все вокруг чудесным образом замедлилось, когда одним утром в дверях моей кофейни показалась прелестная блондинка с глазами чудесного василькового цвета. Она внимательно смотрела на меня, словно изучая, и было в этом взгляде что-то такое, что заставило сердце на миг остановиться. А вместе с ним и время — я кожей ощущал, как растягивались мгновения, превращаясь в вечность. Размытое пятно жизни вокруг обретало четкость, но фокусируясь на ней — девушке, даже имени которой я не знал.

Я проклинал себя весь день, что решил тогда не давить и не стал спрашивать ее номер. А когда снова увидел в больнице, понял — судьба подбросила мне ещё один шанс, который я не мог упустить. Таких совпадений просто не бывает.

Я практически взбежал на второй этаж пятиэтажного корпуса и сразу направился в палату к Сене. Он лежал на кровати, пялясь в телефон и едва поднял в мою сторону голову. Я опустился рядом и похлопал его по ноге.
— Привет.

Он лишь коротко кивнул в ответ, выключил экран телефона и отложил его в сторону.

— Все ещё не в духе?

— Уж извини.

— Как себя чувствуешь?

— Ординаторская дальше по коридору. Зайди, там можно справиться о состоянии здоровья родственника, — Сеня нахмурился еще сильнее, плотно сжав губы.

— Я сейчас разговариваю с тобой, если ты не заметил!

— Да все нормально, — брат поморщился, будто ему в рот засунули лимон целиком и заставили разжевать. — Еще живой, как видишь. Можешь продолжать дальше клеить Диану Витальевну.

Я глубоко вдохнул в лёгкие воздух и встретился с ним глазами. Его взгляд был совершенно пустой, словно кто-то выкачал из него все эмоции разом и оставил одну лишь оболочку с острыми шипами. И где-то там внутри мой брат. Но до него не достучаться, не докричаться.

— В чем проблема, Сень? — тихо спросил я.

— Да никаких проблем, Тим! — в густой пустоте его глаз начали мелькать дьявольские огоньки. — Наоборот, я прекрасно тебя понимаю. Будь я чуть постарше, сам бы за ней приударил. Хотя, кто знает, может быть, она любит парней помоложе...

— Сень! — я прикрыл глаза, чувствуя, что закипаю. Сдерживать себя в руках становилось все сложнее.

— Что?

Он специально меня провоцировал, словно проверяя, как долго я продержусь. Вот только непонятно, чего добивался, и это выводило из себя. Я должен был заменить ему всю семью, но вместо этого стал тем, на ком он раз за разом вымещал свою злость.

— Мне надоело, вот что! — Мое терпение лопнуло, как туго натянутая струна. — Врезать бы тебе хорошенько. Надоест притворяться придурком и захочется поговорить — позвони, я приеду.

Я резко встал с кровати, с силой толкнул дверь, радуясь, что это оказалась не голова Сени, и вышел в коридор. Руки мелко дрожали, и так отчаянно хотелось со всей силы ударить кулаком по стене, оставляя на ней вмятину и трещины, разбегающиеся по синей краске. Я сдержался только потому, что из соседней палаты выпорхнула стайка девчонок лет восьми — просто не хотелось их пугать. Медленно досчитал до десяти, пытаясь восстановить нормальный ритм сердца, и пошел по коридору. Почти у самого выхода из отделения столкнулся с Дианой.

— Привет, — заулыбалась она. — Куда так спешишь? Эй, с тобой все в порядке?

Улыбка медленно сползла с её губ, и она обеспокоенно нахмурилась. Я тут же постарался придать лицу расслабленное выражение: совсем не хотелось заставлять ее нервничать и переживать.

— Да. Всего лишь навестил брата. Почему с ним так сложно?

Она взяла меня за руку и потянула в сторону, чтобы мы не загораживали проход. Тепло ее ладони обволакивало, заставляя сбитое дыхание успокаиваться.

— Ему кажется, весь мир от него отвернулся. И он проверяет, как далеко сможет зайти с тобой. Что он такого должен сделать, чтобы ты тоже ушел? А он окончательно убедился в том, что остался совсем один. Как маленький ребёнок, который закатывает маме скандал лишь бы лишний раз проверить — она все также любит его, что бы он не творил. Не ведись на это. Что бы он не говорил и не делал, помни, он просто хочет знать, что ты будешь рядом, несмотря ни на что.

— Ты что еще и психолог? — я привалился головой к стене и усмехнулся.

— Я работаю в детском отделении. Дети — те еще манипуляторы. Кто-то делает это осознанно, кто-то нет. Арсений очень хороший парень, правда. Просто он потерял точку опоры.

— Я знаю. Но порой это очень сложно.

— Никто и не говорил, что будет легко, — она крепко зажала мою ладонь в своих руках.

Я снова посмотрел в ее глаза, наполненные теплом, и почувствовал, что моя злость практически растворилась в них. Рядом с ней было особенно спокойно. Она вроде бы ничего не делала, просто стояла рядом, взяв меня за руку и говорила такие очевидные вещи. Но у меня почему-то появлялось невероятное ощущение, что я больше не сражаюсь на этой войне в одиночку. Кому-то еще есть дело до того, что происходит в наших с Сеней жизнях.

— Ты не передумал насчёт сегодня? — ее глаза игриво блеснули, и она едва уловимо вздёрнула уголки губ.

— Что? Конечно, нет! Как я могу передумать?

— Тогда я заканчиваю через полчаса.

— Я подожду тебя на улице. Ты не против?

— Отлично, — она выпустила мою руку и, послав мне воздушный поцелуй, скрылась за дверью ординаторской.