Я села в прохладный салон автомобиля, в котором меня ждал Тим и сразу же наткнулась на его отстранённое лицо.

— Что случилось? — поинтересовалась я.

— Все в порядке, — он попытался улыбнуться, но взгляд его выдавал.

— Я же вижу, — я коснулась рукой его щеки и повернула лицом к себе. Поцеловала напряженные губы, и почувствовала, как они начинают расслабляться от моих прикосновений. Еще несколько секунд — и он уже жадно целовал меня в ответ, гладя рукой по плечам, спине, ногам. Скользнул под ткань короткой джинсовой юбки, обжигая кожу на бедре и остановился, не позволяя себе подняться еще выше.

— Прости, — тяжело выдохнул, убрав руку.

— Не извиняйся. Так в чем дело?

— Сеня, — односложно ответил он, словно это должно все объяснять, и откинулся на сиденье. Это действительно объясняло многое.

— Поругались?

— Он как с цепи сорвался. Закрылся у себя в комнате и не выходит оттуда. Не хочет разговаривать. Согласился только выпить лекарства, и на том спасибо. Я не знаю, как к нему подступиться.

— Хочешь, я попробую поговорить с ним?

— Нет, не думаю, что это хорошая идея, — Тим покачал головой. — Он просто нагрубит тебе и все.

— Может, записать его к психологу?

— Он ходил. Пару месяцев назад заявил, что больше не будет. И заствтвить его невозможно. Разве только связать и притащить силой, — он грустно рассмеялся. — Я, кстати, уже рассматривал такой вариант. Ладно, об этом можно говорить бесконечно. Отвезти тебя домой? Или поехали ко мне. Приготовлю тебе завтрак и уложу спать.

— Зовешь меня поспать у тебя дома? — я засмеялась, наблюдая, как парень выворачивает руль, выезжая с парковки. Бицепсы на его руках напряглись под тонкой тканью футболки, и я поймала себя на мысли, что хочу провести по ним рукой, ощущая твёрдость мышц. Спокойно, Диана, это желание сейчас не совсем уместно.

— А какие еще варианты? Ты устала и хочешь спать, я хочу побыть с тобой. Так что? — он бросил на меня быстрый взгляд, ожидая моего решения.

— Хорошо. Ты предлагаешь сделать для меня завтрак, как можно от такого отказаться.

***
Квартира встретила нас тишиной, нарушаемой только пением птиц, доносящимся из открытого окна. Обычная трешка стандартной планировки в пятиэтажке — с небольшой кухней и узким коридором, из которого разбегались двери в комнаты. Ремонт в светлых тонах и мебель из Икеи. Таких квартир тысячи, но именно эта особенная.

Парень провел меня на кухню и усадил на стул около обеденного стола. А сам принялся доставать продукты из холодильника.

— Что у нас на завтрак, шеф? — поинтересовалась я, забираясь на стул с ногами.

— Блинчики.

— Ты серьёзно? И ты еще заявляешь, что не идеальный? — я даже рот открыла от удивления. Думала, он ограничится стандартной яичницей.

— Пришлось немного освоить кулинарию, — усмехнулся он, доставая сковородку. — Пока удаётся не все, но я стараюсь. Сенька любит блины, поэтому научился их делать в первую очередь.

— Ему очень повезло с братом.

— Думаю, он с тобой не согласится.

— Согласится. Он и сам это знает, просто трепет тебе нервы. Когда-нибудь это закончится.

— Звучит оптимистично.

Я с каким-то неведомым мне до этого наслаждением смотрела, как Тим замешивает тесто. Попутно он успел сварить мне кофе, и сейчас передо мной стояла чашка с еще дымящимся капучино. Затем он принялся наливать тесто на сковородку, медленно поворачивая ее из стороны в сторону, чтобы оно растеклось по поверхности. И ловко переворачивал их — настолько, что я только удивлялась, как у него вообще так получается. Когда я пекла блины, что случалось крайне редко, они так и норовили прилипнуть. Есть какой-то секрет?

Тим смеялся и что-то рассказывал, а стопка блинов на тарелке прямо передо мной становилась все выше. Не сказать, что раньше мне встречались парни, не умеющие готовить от слова "совсем", но, чтобы вот так кто-то решил испечь блины именно для меня было безумно приятно.

Когда тесто почти закончилось, на кухне появился растрёпанный Сеня в домашней футболке и шортах.

— Какие люди! Вышел на запах? — подколол его Тим.

— Привет, Сень, — улыбнулась я мальчишке.  — Как себя чувствуешь? Надеюсь, пьешь все лекарства?

Он взял со стола упаковку с таблетками и демонстративно помахал передо мной. Затем закинул одну себе в рот, запил стаканом воды и широко его открыл, чтобы я убедилась, что он ее проглотил.

— Что за представление, Сень? — поморщился Тим.

— А вы тут откуда, Диана Витальевна? — Арсений уселся на стул напротив меня. — Вас что обязали ходить по домам контролировать лечение? Там от вас покоя не было, теперь и дома не скрыться.

— Повежливей, Сень! — в голосе Тима появились угрожающие нотки, и Сенька бросил на него быстрый взгляд.

— Все нормально, Тим, — мне совсем не хотелось, чтобы они снова поругались. — Нет, я тут не по твою душу, расслабься. Просто между делом спросила. А вообще я на тебя надеюсь — ты же взрослый мальчик, в состоянии позаботиться о своем здоровье. Ты мне обещал.

Он хмыкнул в ответ, откидываясь на спинку стула. Перевел взгляд с меня на Тима. Затем обратно.

— Значит, вы двое вместе? — мрачно изрек и, усмехнувшись добавил: — Если вам нужно освободить квартиру, вы говорите, не стесняйтесь. Я могу и погулять сходить.

Тим грохнул перед ним на стол кружку с кофе, едва не расплескав  ее содержимое на стол.

— Ты сегодня крайне разговорчив, — холодно произнес Тимофей, чеканя каждое слово. — Вчера бы так. А теперь послушай меня. Диана у нас в гостях, так что следи за языком. И я не шучу, Сень. Мое терпение не безгранично.

Арсений замолчал, окинув брата хмурым взглядом, и взял с тарелки блин. Вытащил из кармана телефон и молча начал жевать, больше не поднимая на нас глаз. Я лишь вздохнула — количеству иголок у этого мальчика позавидовал бы любой еж. Тим лишь махнул рукой и пожал плечами, призывая не обращать внимания на его поведение.

После завтрака Тим вручил мне в руки полотенце и свою футболку и отправил в ванную.

— Не стесняйся, бери, что хочешь. Шампунь там, наверное, только мужской, но надеюсь это не большая проблема. А в шкафчике есть новая зубная щётка. Тебе нужно что-то еще?

— Нет, все отлично.

Как так получалось, что он делал настолько простые вещи, а создавалось впечатление, что меня с ног до головы окружили заботой? Когда я была чуть младше, наивно считала, что лучший поклонник — это тот, который дарит букеты побольше, да водит в рестораны подороже. Лишь только с возрастом поняла, намного важнее, когда он беспокоится о том, чтобы ты успела просто поспать или поесть. Переживает, чтобы не замёрзла, когда вылетаешь зимой из дома без шапки. Ставит твои желания выше своих. Вот, что по-настоящему ценно.

Теплый поток воды заструился по телу извивающимися змейками. Я с наслаждением позволила ему растекаться по телу приятными волнами. Все, что я бы сделала дома — это просто наспех помылась и побыстрее завалилась в кровать. Но сейчас так хотелось не торопиться, получая удовольствие от каждой минуты.

Как давно я не испытывала таких простых радостей — совместный завтрак за приятными разговорами после тяжёлых рабочих суток, нежные касания рук, ласковые поцелуи. Рядом с Тимом было невероятно спокойно, и весь остальной мир замирал в ожидании. Или просто переставал существовать.

Выйдя из душа, я натянула на себя чёрную футболку, которую мне дал Тимофей. Она свободно болталась на мне, едва доставая до середины бедра — длина, надо сказать, получилась весьма откровенная. Влажные волосы рассыпались по плечам приятной тяжестью. Шампунь в ванной действительно оказался только мужской, и теперь от них пахло знакомым цитрусовым ароматом, в который хотелось завернуться поплотнее. Я вдохнула его поглубже, чувствуя, как все внутри приятно сжимается.

Сенька уже давно исчез в своей комнате, а Тим терпеливо ждал, сидя на кухне. Окинув меня взглядом, притянул к себе за талию и обнял, прижавшись головой к животу. Я запустила пальцы в его волосы, и он сжал меня чуть крепче.

— Надо было найти в шкафу огромный махровый халат. Дать тебе эту футболку было большой ошибкой.

— Мне не идёт? — усмехнулась я.

— Наоборот, — он встал, и теперь его лицо оказалось прямо перед моим. — Слишком идет.

Тим начал покрывать мое лицо поцелуями и, опускаясь вниз по шее, дошел до изгиба плеча. Плавно сдвинув ткань футболки в сторону, коснулся губами кожи над ключицей, заставляя меня податься ему навстречу. Хотелось, чтобы он не останавливался, от тепла его рук и губ меня накрывало волнами возбуждения. Но Тим осторожно вернул футболку на место и слегка отстранился.

— Идём, — и он потянул меня за собой.

Парень завёл меня в просторную светлую комнату, обставленную просто и со вкусом. Ничего лишнего — большая кровать, шкаф-купе и письменный стол, на котором огромными неаккуратными стопками лежали бумаги. Совершенный минимализм, если бы не рабочая зона, пребывающая в небольшом хаосе. Я мельком пробежалась взглядом по разложенным документам — банковские счета, заявления, договоры с поставщиками...

— Ты действительно в этом разбираешься? — я удивленно округлила глаза, обводя стол рукой. — Тут столько бумаг.

— Пришлось, — он едва заметно нахмурился, опираясь на стол. — Кофейня была делом родителей, они занимались этим много лет. Мне же пришлось проходить ускоренный курс с аварийным погружением. Но это место значит слишком много. Для меня. И для Сеньки тоже. Раньше мы часто там собирались, особенно по выходным — завтракали, разговаривали, обменивались новостями. Сеня вообще едва ли там не вырос, они открылись, когда он только пошёл в школу, и после уроков каждый день шёл туда. Мама с папой были там практически постоянно, вот и ему приходилось.

— Ты правильно сделал, что не закрыл кофейню.

— Теперь я все чаще думаю — а таким ли верным решением это было? Я пытаюсь заниматься делом, в котором ничего не понимаю. А Сеня... Он не был там ни разу со дня их смерти. И я даже не уверен, что когда-нибудь будет.

— Тебе не нравится там работать? — я почему-то удивилась. Тим, на мой взгляд, идеально туда вписывался.

— Не знаю. Сначала я не думал, просто брал и делал. Теперь, когда все более-менее встало на рельсы, у меня появилось время задуматься — действительно ли это то, чем я хочу заниматься в жизни? С одной стороны, я никогда этого не хотел, но с другой с каждым днем прикипаю все больше. Границы между тем, что я хочу и тем, что должен начинают размываться.

— Ты совершенно точно ничего не должен. Если ты закроешь кофейню, ты не запятнаешь память о родителях, потому что это было их дело, а не твое. И не держись только ради брата, он уже достаточно взрослый, чтобы понимать — ты не обязан ломать свою жизнь, чтобы сохранить то, что было дорого вам когда-то. Просто подумай, хочешь ли ты этого сам — не потому что должен, а потому что это приносит тебе удовольствие.

Тимофей задумчиво кивнул, смотря куда-то сквозь стену и я шагнула к нему ближе. Мягко обвила его торс руками и положила голову на плечо.

— Ты взял на себя слишком много. Да, ты опекун Сени, но полностью переворачивать свою жизнь ради того, что ему, может быть, совсем не нужно, неправильно. Ты не виноват в том, что ваши родители умерли, и не должен теперь заглаживать ошибки судьбы. В конце концов, ты их тоже потерял. И хоть ты и старше, это же не значит, что тебе не больно. А ты так сконцентрировался на потере брата, что, кажется, забыл про свою.

Его плечи легонько дрогнули, хотя сам он стоял неподвижно. Теперь уже я коснулась губами шеи в месте, где мелко пульсировала вена. Знала, что попала в больное место — у него просто не было возможности выплеснуть свою боль и он затолкал ее, как можно глубже. Но я чувствовала, она где-то там, внутри. Пряталась под гладкой кожей и сильными мышцами, скрывалась за ребрами. Рвалась наружу из дико стучащего сердца.

Тим прикрыл глаза и глубоко вдохнул. Он ничего не говорил, но это было и не нужно. Порой, чтобы стало легче, достаточно просто знать, что кто-то понимает твою боль. Понимает и принимает.

Не знаю, сколько прошло времени, но Тимофей, наконец, нашел в себе силы улыбнуться и, мягко поцеловав меня в губы, сказать:

— Ложись спать. Будет обидно, если ты не выспишься по моей вине.

— Хорошо, — я не стала спорить, несмотря на то, что была готова простоять с ним вот так хоть до вечера.

— Прошу, — Тим широким жестом указал на постель. — Моя кровать полностью к твоим услугам.

— Ну вот, у нас втрое  свидание, а я уже оказалась в твоей постели, — я рассмеялась, опускаясь на потрясающе удобный матрас. Хотя, после суток на ногах, мне было бы удобно даже на полу.

Парень накинул на меня мягкий плед и, наклонившись, поцеловал в висок.

— Спокойной ночи. Или дня, — добавил, усмехнувшись.

— Ты уходишь? — я поймала его за руку, останавливая.

— Да, не буду тебе мешать.

— Полежи со мной, ладно?

— Хорошо, — Тимофей улыбнулся и лег на свободную половину кровати, притянув меня у себе.

Я опустила голову ему на руку, прижавшись к груди. Его теплое дыхание щекотало мне шею, а пальцы ласково гладили по плечу. А прямо под ухом быстро и громко билось сердце, и я так и уснула, убаюканная его мерным стуком.