Мрачное утро нагоняло тревожные ощущения на свору, морды воинов были небывало мрачными. Над головой задумчивого Корнехвоста плыли бледно-серые массы, тяжёлые облака. Солнце скрылось от собак и волков, забрав тепло и свет, который мог бы разогнать грусть в душе. Верная свита предводителя следила за порядком в лагере, который будто бы разом встал не с той лапы. Шишколап горячо спорил с Громом, по непонятной никому, кроме них, причине. Ясно лишь то, что столь неконфликтный воин не просто так скалил клыки и рычал. Глашатай старательно скрывал сильное негодование, но злость сверкала в янтарных глазах зверским пламенем. Недалеко от них собрались зеваки, в мордах Паукоухого и Мяты. Они обеспокоенно наблюдали за перебранкой отца и правой лапы предводителя. Который тоже следил за спором, лежа на крыше своей пещеры, холодно сверкая бездонными чёрными глазами. Другие воины и воительницы спокойно занимались своими обязанностями, словно не замечали сосворовцев. Грязилап расхаживал по главной поляне взад-вперёд с задумчивым выражением бело-серой морды. Карие глаза волка были устремлены на примятую траву под лапами. Острое серое ухо было слегка опущено и наклоненно в сторону. Он периодически останавливался, смотря на целительскую, но потом тряс головой, продолжая расхаживать. Никто не говорил о внезапном ощенивании Черники, которое было настолько мучительным и долгим, что многие молодые воительницы с ужасом отказались от ощенивания в скором времени. Никто, кроме Бесхвоста и Коры, не видели щенков и не спешили с ними познакомиться. Их состояние и внешность была окутана мраком, как и сам факт того, что щенки родились настолько рано и здоровы. Яростнолапа не пускали в детскую, поскольку никто не верил, что они вообще переживут эту ночь. Гибель ранорождённых щенков была многовероятна, но никто не хотел такой участи Чернике. Ведь новорождённых мёртвых щенков хранит сама кормящая в полном одиночестве проводя ночь у крохотных могилок. Сердца собак сжималось от жалости, для других они были хладнокровными и бессердечными, но не для родных членов своры. В унисон с мрачными мыслями камергера где-то вдалеке прокричал одинокий ворон. Волк опустил уши и вскинул голову у небу, давя колючий вой внутри себя.

                                          ***
  Черника разлепила глаза и устало повернула голову, ночной кошмар по-прежнему трепетал в сердце. Она сморгнула поступающую слезу и посмотрела на щенков, спящих у живота. Сыновья спокойно спали, прижавшись друг к другу и вжавшись в живот матери. Она слышала их мирное сердцебиение, что звучало, как гром среди ясного неба, в тихой палатке. Аккуратной пепельно-серой мордочкой она пихнули сына с пятнышками и улыбнулась, когда тот коснулся крохотным носиком её носа. Собаке не хотелось расставаться со своими кровинками, но будет лучше, если они вырастут подальше от свор. «Простите мои любимые» - давясь болью в сердце, прошептала в мыслях кормящая. Приснившийся сон, в котором её щенки были убиты Корнехвостом, только укрепил страх за их жизни. Как любая мать, она чувствовала опасность, но не понимала откуда или от кого она исходит.

  Собака высунула голову из детской, вокруг была полная тишина, будто все разом вымерли. Тихо выйдя наружу, она шмыгнула к поганому месту и вскинула голову, пытаясь уловить запах лисы. Запаха рыжих вредителей не было даже слабого, поэтому собака уверенно двинулась к чернолесью. Быстро перейдя на бег, она мчалась к заветному клоку территории, игнорируя боль в животе и ломоту в суставах. Ветер отдалённо приносил слабую лисью вонь с примесью крови и крольчатины. «Жалкие трусливые душонки» - прорычала в мыслях Черника, рванув когтями траву. Запретный кусочек территории становился всё ближе, сосны становились выше и толществольнее. Берёзы редели, постепенно оставаясь за спиной синеглазой собаки.

                                            ***
  Чернила уткнувшись носом в рыхлую землю, шла вдоль сосен, принюхиваясь и прислушиваясь. Где-то отдалённо слышалось лисье поскуливание, но самих лис нигде не было. Вражеский запах впитывался в шерсть кормящей, оседал на носу, заставляя постоянно трясти головой. Аккуратно ступая по земле, она вскинула голову к мрачному небу и приглушённо зарычала. Нежный, трепетно-спокойный голос разнёсся в разные стороны, отражаясь от стволов. Махнув от негодования хвостом, Черника громко залаяла в пустоту и через несколько мгновений услышала сзади крадущиеся шаги. «Ну наконец-то, я уж подумала вы передохли, как комары без болота» - пронеслось в голове, пока воительница неспешно оборачивалась.
  - И это всё?! - раздражённо рявкнула она, увидев лисёнка, который вжался в землю от ужаса.
  Обнажив огромные белоснежные клыки, она направилась к бледно-рыжему комку шерсти у небольшого пенька. «Пора спать, крошка» - сказала в мыслях, занеся огромную лапу на маленькой головкой. На мгновение, вместо рыжего зверька она увидела своего сына, маленького и беззащитного. Черника занесла лапу над чужим детёнышем, а судьба над её собственным. Он напуган, совсем один, мамы рядом нет, только опасность кружит над головой, подобно голодному стервятнику. Собака отшатнулась, быстро и судорожно дыша, глаза расширились от накрывшего страха. Воспользовавшись её замешательством, лисёнок удрал глубже в чернолесье. «Я не могу обречь их на верную гибель, они должны вырасти и прожить долгую жизнь» - уверенно подумала, тяжело садясь на землю, хвостом прижимая траву. Боль сдавливала, обливающееся холодной кровью сердце. На синие глаза навернулись слёзы, запутавшись в нитях судьбы, вляпавшись в паутину паука-судьбатворца, она осталась одна с огромной ответственностью на хрупких плечах. Рядом была верная свора, любящий запечатлённый, подруга, добрая и готовая прийти в любой ситуации на помощь, и двое сыновей, которым она даровала жизнь, но не может дать любви. Однако, Черника не ощущала поддержки и моральной помощи, рядом не было плеча в которое можно было уткнуться мордочкой. Рядом с ней не было матери с отцом, они уже не могли защитить её. Не было тёплого бока и мягкий добрый голос не шептал на ухо, даруя покой. Невинные щенки без материнской заботы вырастут злые и ненавистные, обозлённые на весь мир, их сердца заледенеют ещё до ученичества. Они не познают любви и нежности, которую кормящая даёт своему выводку. Пепельно-серая собака хотела их полюбить, не видеть в них тот ужас, что пережила лунами ранее. Хотела чтобы их полюбил Яростнолап и вся свора признала, как чистокровных щенков Своры Ночи. Опустив глаза, она представила, что щенки результат их с запечатлённым любви. Лёгкая улыбка затронула уголок рта, но тяжёлые воспоминания заставили содрогнуться. Один из щенков был похож на её брата, у него была такая же светлая шерсть. Но второй был неправильного окраса, у них просто не мог родиться щенок кирпично-коричневого цвета шерсти, как Стервятник. Черника вскинула голову и печально завыла, камень не спадал с израненной души, хоть она и пыталась поступить максимально правильно. Вой получился нелепым, поскольку до этого она никогда ещё не выла. Но в нём отразились все её чувства от любви до бездумной боли, которая сжигала изнутри. «Сделала шаг вперёд, значит нет права отступать» - с печалью осознала собака и направилась разыскивать лису.

  Собака размеренной походкой направлялась по холодной земле. Вокруг плясали тени, а где их не было царствовал всепоглощающий мрак. Воздух пропитался лисьей вонью, которая была местами настолько сильной, что шерсть начинала топорщиться. Синие глазами сверкали в этом мраке, как пустые холодные огни. В голове кружил ураган из сотен и одной мысли, сознание уходило на второй план. Собака шла в неизвестном направлении, смотря перед собой, но видя только осуждающие глаза матери и выражающую разочарование морду отца. Наворачивались снова слёзы, кормящей было больно отказываться от сыновей. Однако, она понимала, что слишком молода и неопытна, чтобы стать примерной матерью. Стиснув клыки, зарычала громко и озлобленно, «не смотрите так на меня, я не виновата, что так вышло!» - кричала в подсознании. Образы родителей были одновременно далеко и близко, от них веяло лишь холодом. Собака нервно рвала когтями траву, взрывала землю и рвала тесный лесной воздух клыками. «За что? Почему именно я?! Чем честная собака смогла заслужить такой твой удар, Пёс-Судьба? Что я сделала не так? Чем прогневать сумела тебя?!» - сверля глазами кривое дерево, сдавленно выла Черника. Неожиданно правая лапа подкосилась и пепельно-серая кормящая, издав визг, рухнула на землю, пробороздив мордочкой и набрав в пасть земли. Вокруг раздался насмешливый скулёж лисиц, что крались следом. «Жалкие куски шерсти» - подумала Черника, поднимаясь с земли, «никто, а уж тем более не высокого уровня жизни лиса не смеет насмехаться надо мной» - кровь кормящей медленно закипала от негодования. Рывком поднявшись с земли, она с громким лаем побежала на лисиц. Рыжие животные трусливо заскулили и бросились врассыпную, изредка оглядываясь на смертоносную пасть собаки.

  Земля содрогалась под мощными изящными лапами, скрежет когтей заставлял лисиц вздрагивать. Сверкнув клыками, Черника с улыбкой схватила чёрного лиса за спину, раздался треск позвоночника и через мгновенье безжизненное тело упало на траву. Отскочив чуть в сторону, она схватила за заднюю лапу рыжего лиса и начала быстро трясти головой из стороны в сторону. От визга животного леденела кровь, в чёрных глазах-бусинках застыли навечно страх и боль. Облизнув языком кровавые клыки, собака громко залаяла, плавно махая хвостом. Схватив за загривок прибегающую мимо серую лису, она подкинула её вверх и схватила за живот. Острые длинные клыки рвали плоть, липкая кровь текла из извивающегося и ещё тёплого тела, окрашивая серую шерсть. Резко развернувшись, кормящая, победно вскинув голову, помчалась в лагерь.

                                               ***
  Черника осторожно прокралась в детскую со спящими щенками. Посторонних запахов не было, никто не навещал ни её, ни щенков. Боль от мысли, что она не нужна Яростнолапу заставила почувствовать себя одинокой, как никогда раньше. «Мои милые... » - собака замялась в попытке назвать их, - «я не дала им имён». Лиса начала мгновенно заполнять пространство своим смрадом. Обойдя всю детскую с телом в пасти, она опустила его и начала вести мелкими лапами по земле, имитируя шаги лисы. «Достаточно» - решила Черника, оставляя последние следы на пороге палатки. Оглянувшись, она убежала к поганому месту и найдя укромное место, закопала тело. Вонь от собачьего помёта успешно скрыла лисий запах, теперь найти животное стало максимально сложно.

  Кормящая аккуратно взяла щенков за тела и тихими шагами покинула лагерь, стена из бересклеты становилась всё дальше. Собака судорожно сглотнула, если её поймают, то немедленно приставят к ответу перед Корнехвостом. Несколько раз синеглазая собака оглянулась на лагерь и опустив голову, побежала к территории двулапых. В поселении она сможет найти им новую семью, либо же подкинет одной из шаек. «Простите, но я не могу иначе» - мысленно произнесла Черника, смотря на крохотных щенков.