Арсения почти никогда нельзя было застать одного. Каждую секунду пребывания в школе он был окружен компанией друзей, готовых сделать для него буквально все: поделиться тетрадью, поддержать в споре, влезть за него в драку, оскорбить бедного престарелого трудовика. На кого-то влияла его харизма и физическая сила, а кого-то он просто покупал наличием безграничного финансирования и влиятельностью семьи. В любом случае, он пользовался безграничным авторитетом среди своего окружения и никогда не был обделен вниманием, как со стороны парней, так и со стороны девушек. В школе был его своеобразный культ. Все ученики, включая тех, кто не был в списке его друзей, с удовольствием пересылали друг другу видеоролики с его «подвигами», будь то избиение очередного бедолаги, домогательства до красавицы-недотроги с проникновением руки под кофточку или задиранием юбки, издевательство над уборщицами или очередное оскорбление учителей. С ним устали бороться те, кто пытался. Недовольные с нетерпением ждали окончания года и его выпуска. Но большинству учеников нравилось наблюдать за его похождениями, обсуждать их, смаковать. Пусть даже в очередном пересылаемом ролике они видели собственного одноклассника, с которым дружили всего перемену назад.

Единственное время, когда Арсения можно было застать в одиночестве, это вечером на пути домой. Хоть всем и казалось, что он может делать совершенно все, что захочет, это было не совсем так. У Арсения был влиятельный и строгий отец, который требовал от ребенка одного: он должен возвращаться в будни домой до 10 вечера. И его совершенно не волновали задержки в школе, тренировках, дополнительные занятия, свидания или дни рождения друзей. 10 вечера. Он дома. Точка. Ослушание данного правила влекло за собой отсутствие финансирования. Отсутствие финансирования означало ограничение власти. Этого Арсений допустить никак не мог, поэтому всячески отмазывался от друзей наличием очень важных дел по бизнесу отца и покидал их в районе 9, независимо от того, где они в тот момент тусовались и насколько им было весело.

Арсений возвращался домой по безлюдному ярко освещенному бульвару. У него было приподнятое настроение. День прошел довольно удачно, о чем свидетельствовал очередное прибавление коллекции: видео на его телефоне, где так угарно падает толстуха, рассыпая на себя пачку чипсов, а потом ее защитник стоит на коленях, захлебываясь кровавыми соплями и еще находит силы чего-то там вякать. Да и потом, удалось после школы знатно провести время с Лизой из параллельного класса. Ох, какая она ненасытная. Просто машина. Арсений проворачивал кадры прошедшего дня в голове снова и снова и не мог сдерживать довольной ухмылки.

Вдруг на его пути оказались двое. Арсений немного напрягся, пока не разглядел впереди знакомые фигуры. Та самая парочка, которую буквально час назад они вместе с Лизой с хохотом наблюдали на телефоне, лежа в кровати ее родителей. Толстуха была в больших наушниках и с какой-то коричневой книжкой в руках. Книга была раскрыта, и Свинота как-то странно и с возбуждением смотрела на него, будто готовясь записывать каждое произнесенное его слово, как корреспондент политического обозревателя. Только вот в ее руке была не ручка, а..ластик? Длинный стоял рядом и держал в руке телефон.

- Вы чего, фрики, совсем ебу дались? Какого члена вы тут делаете? А у тебя че за книжка, Сало? Проклятье что ли на меня собралась накладывать какое? Бля, вы не перестаете меня удивлять, чмошники. Короче, устал я сегодня, хотите мне что-то сказать, говорите прямо сейчас, или я пошел. В падлу мне на вас время тратить, - он остановился. – Не? Ну я пошел тогда, кошмарных вам снов, ребята, завтра они станут явью.

Арсений шагнул сквозь Макса и Женю и с силой задел парня плечом так, что того развернуло, и двинулся дальше. Но через пару метров он остановился. Оглянулся. Они вроде что-то сказали. Или нет? Наверное, тощий. Но Арсений не помнил, что он сказал. Он посмотрел на парочку: дрищ снимал его на телефон. Зачем? Жирная девка стояла рядом и что-то натирала ластиком в книжке. Зачем?? Он развернулся и снова пошел в сторону дома. Остановился. Снова показалось? Он что-то сказал ведь. Но что? В голове помутнело. Арсений не мог собраться с мыслями. Он судорожно пытался вспомнить, пил ли он сегодня или курил какую-нибудь дрянь. Вроде, нет. Лизка накачала? Да не должна бы. Он обернулся и посмотрел на Максима. Тот с ухмылкой смотрел прямо ему в глаза и снимал его на телефон. Вот же! Снова что-то сказал. Блять! Что??!! Что он сказал только что? А может, не говорил, и все это только кажется? Зачем он снимает? Твою мать, снова же что-то сказал!!

- Ты зачем меня снимаешь? – в голове Арсения был такой сумбур, что казалось, что его мозг распался на сотни маленьких шариков, что снуют туда-сюда в данный момент по черепной коробке, наглядно показывая суть Броуновского движения. Ему казалось, что он должен с ними что-то сделать. А что? Покалечить? Убить? Или просто на хер послать? Последнее казалось вполне себе пригодным вариантом в таком состоянии. Точно. А завтра стоит выбить все дерьмище из них и выяснить, что произошло, и что тут кому говорил все-таки.

- Да пошли вы на хрен, - еле выдавил из себя Арсений, развернулся и посеменил в сторону дома. – Господи, как убого, будто наложивший в штаны пятиклассник! – думал он, пытаясь прийти в себя. Ему снова что-то почудилось, но решил не оборачиваться, а просто пойти поскорее лечь спать.

- Как все прошло? – спросила Женя, снимая наушники. – Я не успевала читать, что ты ему сказал – так быстро все стирала. Боялась, что он успеет что-то ответить.

- Не переживай. Все у меня тут, - Макс показал ей телефон, где только что сохранился еще один ролик с участием Арсения.

На следующее утро Арсений зашел в школу немного в смятении. Он плохо спал и все никак не мог выкинуть из головы эпизод, произошедший накануне вечером. Ему не терпелось поскорее найти ту парочку и задать пару вопросов. Однако, что-то было уже не так как раньше. Что-то непонятное витало вокруг. Арсений понял не сразу. Взгляды. Они стали другими. Раньше они были уважительными, с ноткой восхищения или страха. А сегодня они какие-то насмешливые. И разочарованные. Непонятно. Нужно поскорее найти парней. О, впереди промелькнуло прекрасное создание. Арсений ускорил шаг.

- Ну, здравствуй, Лиза. Скучала по мне? – он накинул руку ей на плечо так, что кисть коснулась правой груди.

- Руку убрал, - оборвала его настроение холодным тоном девушка и скинула руку с плеча.

- Ты чего брыкаешься, кобыла? ПМС что ли неожиданно пришел? Вчера же все было в порядке.

- Ну, а сегодня уже все...

- В смысле все? Ты хоть понимаешь, от чего ты отказываешься? Ты вчера трахалась с самим, блять, хозяином школы!

- Да? – она повернулась и посмотрела ему в глаза, улыбнулась, поцеловала его в щеку и прошептала на ухо. – А сегодня, мальчик, ты уже никто...

Арсений настолько был удивлен происходящим, что не смог даже ничего ей ответить. Он просто стоял как ошпаренный и провожал взглядом уходящие от него идеальные ноги. Постояв так несколько секунд, он проследовал в сторону класса. Там он вздохнул с облегчением: вся его компания была в сборе. Они столпились у парты в круг, явно что-то просматривая на телефоне. Арсений не придал этому значения. Он подумал, что они еще раз смотрят его вчерашнюю разборку с Волковым. Ну, или порно, в конце концов.

- Ну, здарова, неудачники, - с улыбкой занеся руку для приветственного рукопожатия, произнес он.

Компания разом обернулась. Все ребята молча окинули его взглядом и начали расходиться по своим местам. Руки ему никто не пожал. Арсений стоял посреди класса с поднятой рукой и пытался врубиться в то, что вокруг происходит.

- Вы че, уебки, страх совсем потеряли? Хрен ли вы вытворяете такое? Что тут еще за бойкот?

- Мы-то потеряли, а ты, похоже, его подобрал, - раздалось справа.

- Чего? Чего ты там вякнул?

- Он вякнул про то, что ты только с нами за спиной, оказывается, можешь козырять? А как один перед сопляком оказался, так в штаны наложил сразу? – Арсений даже не понял, кто именно это сказал. Его бросило в холодный пот. Казалось, что он сейчас разговаривает не со своими, уже поучается бывшими, друзьями, а с огромным чудовищем с глазами, полными гнева и разочарования. С глазами его отца, который уже давно на него не смотрел другим взглядом. Он все еще пытался собраться с мыслями.

- Что... Что ты несешь? Кто перед кем в штаны наложил?

- Да ты, Сенька, ты. Да как наложил – то знатно. Проглотил то, что никто из нас не позволил бы про себя сказать. Правильно шкет вчера сказал. Ты просто ссыкло, - Сенька. Все начали уже называть его Сенькой. Сбывался самый худший его кошмар. Он стремительно терял контроль над ситуацией. Руки начали дрожать. Во рту стало суше, чем на фабрике по производству активированного угля.

- Какой я тебе, бля, Сенька? Имя мое поз... позабыл? Не перед кем я в штаны не наклад... не обсирался, ясно?

- Да ты что? Значит, видос, который только что тебе на мобилу прилетел, подделка?

- Какой еще видос? – в этот момент прозвенело в кармане. Арсений собрал всю волю в кулак, пытаясь не показывать, что дрожит рука, вынул телефон из кармана и включил запись.

На экране был он сам.. Его спина. Он куда-то шел, и тут голос за кадром произнес: «Эй, уебок! А ну, сюда иди!» Он обернулся.

В этот момент сам Арсений от себя ждал минимум начала довольно резкого и максимально грубого ответа, но.... Его не последовало. Арсений видел себя на видео со взглядом, полного смятения. Он сам бы сказал, что даже страха. Просматривая ролик, Арсений повторял про себя тому, что на экране: «НЕ отворачивайся, НЕ ОТВОРАЧИВАЙСЯ!» Но он уже знал, что тот, сейчас отвернется и пойдет дальше. Как только это произошло, голос за кадром произнес: «Хули ты ссышь, размазня? Иди сюда я сказал! Ты хотел же второй раунд? Я здесь, давай прямо сейчас! Или ты только девчонок толкать можешь, ссыкло? А может, ты сам девочка? Обернись, когда я с тобой говорю! Или уже обосрался?»

Тот на видео остановился. Арсений про себя просто орал: «Обернись! Обернись же!!! Подойди к нему и отхерачь его до потери пульса!» Но тот, что на видео просто стоял. Зато продолжил голос за кадром: «Посмотрите-ка на это. Блядинка в штанишки наложила. Правильно, поддержки десятка амбалов нет вокруг, вот и лужица, авось, покажется под трясущимися ножками скоро. Самое время показать нам свое истинное лицо, Сенька, да? Сделай же хоть один смелый поступок, покажи нам свое настоящее личико, или слезки уже потекли?»

Арсений уже не мог скрывать того факта, что у него дрожали руки. Тоненький легкий телефон просто ходуном ходил в его довольно крепких больших ладонях. Тот, что на экране обернулся. Голос за кадром продолжил: «Что губки надул? Скажешь что-нибудь мне? Ответишь? Мы сегодня услышим грозный голос хозяина школы?» Пауза. «Отвечай, ссыкло!! Раскрой свой дрожащий рот!!»

В тот момент Арсений вспомнил, что он ответил на это. Это не было колкой фразой или оскорблением, способным в минуту загнать оппонента под плинтус. Тот, что на видео произнес: «Зачем ты меня снимаешь?» Сердце Арсения готово было выскочить из накачанной груди. Голос за кадром ответил на вопрос: «Затем, Сенька, чтобы все узнали, что ты на самом деле никто. Просто пустое место. В момент, когда рядом нет друзей, когда деньги папки твоего не важны, когда бабенка, которую впечатлить надо не видит, ты превращаешься в слюнявую девочку, которая готова расплакаться в любой момент. И эта девочка ничего не может ответить тому самому дрищу, которого, как ей казалось, она победила своими наманикюренными ручонками.»

Тот, что в телефоне ответил: «Да пошли вы на хрен», развернулся и посеменил куда-то. Голос за кадром крикнул ему в спину: «Беги в папке, ссыкло! Не забудь ему все рассказать, глядишь, приласкает..» Но тот даже не обернулся. В кадре появилась знакомая физиономия с распухшим носом. Когда ролик закончился, во весь экран телефона застыла довольная ухмылка Волкова Максима.

Арсений понял, что ему конец. Что каким-то неведомым ему способом этот тощий ублюдок его обставил по всем статьям. Нужно попытаться исправить ситуацию. Он сильно волновался, и к дрожащим рукам потихоньку начали приходить и дрожащие губы. Он должен оправдаться. Прямо сейчас. Но в голове ни одной мысли. Так же, как и всегда перед грозным взором его отца. Он нашел в себе силы посмотреть в глаза тому размытому чудовищу, что еще вчера звались его компанией, его свитой.

- Парни...бля буду, я не помню этого ничего... отвечаю.... Хер знает..Может, под кайфом был...

- У кого было «под кайфом»? А, ты выиграл, сотыга твоя. Прости, мы тут с пацанами поспорили на отмазы, которые ты сможешь родить, - чудовище было непоколебимо.

- Да...да..я честно, парни..., - голос Арсения дрожал, он прямо чувствовал, как его мир, который он так долго строил, рушится под его ногами. Именно в этот момент. - Вспомнил! Там кобыла была еще та, что в чипсах валялась. Мешкова! Она что-то ластиком в книжке натирала....Я не знаю, может, заклинание какое... Может, они сатанисты..

Ответом был смех. Тот самый. Только сейчас, когда он был направлен на него самого, Арсений услышал, насколько он был высоким и противным. Чудовище смеялось стаей гиен.

Арсений понял, что больше не может находиться в классе и поспешил ретироваться. Громкий голос позади снова бросил его в пот и заставил остановиться.

- Эй, ссыкло! У того парня в телефоне яиц хватило, чтобы пойти на тебя. Значит, он ровный пацан. Свой. А вот ты нас разочаровал. Поэтому, если мы узнаем, что ты хотя бы посмотришь в его сторону, мы тебя сами так ушатаем, что ты потом через трубочку только есть сможешь. Ты понял?

Арсений быстро вышел из класса. Его унизили. На глазах у всех. И все будут знать об этом, потому что кто-то обязательно снимал это. Это конец. Он чуть не бегом побежал в туалет, пытаясь скрыть так предательски текущие по щекам слезы.