Максим закончил свой рассказ, а Женя все еще смотрела на него с недоверием. Они прогуливали физкультуру в их укромном месте под лестницей возле библиотеки. В том районе школы, где с каждым годом бывают все меньше ребят. Яркие эмоции Максима, безумный блеск в голубых глазах и взмахи дневником перед лицом девушки не особо помогали. В конце концов, Женя вырвала книгу из рук Максима, открыла на месте, где кончались слова и скомандовала: «Говори!»

- А что говорить-то? – Максим растерянно запустил руку в свои черные, немного грязные волосы.

Перед глазами девушки на открытой странице сами собой начали проявляться слова: А что говорить-то?

- Твою мать мне в зад, Максимка... Так это все правда? – глаза Жени заметно округлились от удивления, и в них начал поблескивать огонек интереса. – И ты говоришь, что если стереть слова здесь, то о них я забуду?

- Не только ты. Я подозреваю, что любой, кто их услышит. Как бы ты стираешь слова не только в дневнике, а вообще во всем мире. Как будто их никто никогда и не произносил.

- А слова только твои появляются?

- Да. Думаю, потому что дневник психичка дала именно мне.

- А не думал, что это ее задумка? Что она в курсе событий и тебе стоит с ней об этом поговорить? Хотя бы расспросить, я не знаю, о правилах.

- Каких на хрен правилах??? А если она не в курсе? Если она просто случайно купила этот дневник и фишка ее «терапии» была в том, чтобы я реально занимался писаниной в нем? И тут я заваливаюсь и несу чушь о волшебной книжке? Как ты думаешь, куда меня после этого прямиком отправят? Верно, в психушку. Если честно, я сначала хотел к ней пойти, но потом подумал: даже если она знает о свойствах книжки, ты думаешь, она не станет трахать мне мозги темами об анализе сказанного за день, эмоциях, испытываемых при этом, и тем, как именно люди реагировали на сказанное? А теперь скажи, НА ХЕ-РА МНЕ Э-ТО? Я думаю, мы найдем более достойное применение этому подарку судьбы.

- Какое именно?

- Ну, для начала, я думаю, стоит несколько подправить наше положение в школе.

- Уууууу, как интересно... Этой школе нужен новый герой? О! Или лучше злодей! Точно! С чего начнем?

- Ну, следующий урок у нас история. Давай попробуем дискредитировать Статоровича.

В следующую секунду школьный звонок, вещающий об окончании урока, заглушил громкий злобный смех в два голоса, доносящийся из-под лестницы.

Владимир Статорович Ульянов был учителем старой закалки. Пожилой, с яркой стальной сединой, давно покрывшей его густые волосы и брови, и в старом шерстяном костюме еще Советского кроя, он производил впечатление путешественника во времени, внезапно свалившегося из мира запуска первого человека в космос, треугольных пакетов с кефиром и суперсерии по хоккею с Канадцами в мир бесконечных челенджев, тверка, инстаграмма и безглютеновой еды. Он был профессионалом своего дела, очень строгим с повышенным чувством справедливости, никогда не терпел безалаберности на своих уроках, как в знаниях учеников, так и в их поведении. Учителя его бесконечно уважали, по крайне мере за то, что он продолжал успешно трудиться уже после выхода на пенсию, а ученики боялись его, как огня. Единственным минусом в его безупречной репутации преподавателя была твердая политическая позиция. Он был ярым коммунистом и не гнушался навязыванием своей точки зрения по этому поводу ученикам, частенько перегибая палку. Это было очевидно для человека с отчеством Статорович. Если твоего отца звали аббревиатурой фразы «Сталин торжествует», твоя политическая позиция не просто предопределена, она прописана еще в свидетельстве о рождении. Учителя во главе с директором закрывали на это глаза, учитывая его послужной список. Ученики старались меньше его задирать и вести себя на его уроках довольно скромно. Однако, если у Владимира Статоровича было плохое настроение, избегать конфликтов удавалось нечасто.

Урок начался довольно спокойно. Владимир Статорович поприветствовал класс и приступил к проверке домашнего задания.

- Итак, дети, приступим, - голос его был басистым и раскатистым, словно перед классом сидел не преподаватель с сорокапятилетним стажем, а боевой генерал в отставке. – Тема: «Начало Второй мировой войны. События, предпосылки.» Итак, первый вопрос, очень простой: назовите дату начала Второй мировой, - поднялось несколько рук с передних парт. Владимир Статорович окинул их взглядом, вздохнул, накинул на нос роговые очки и начал просматривать журнал. – Григорьева. Здесь?

Ярко накрашенная брюнетка во втором ряду вздохнула, закатила глаза и начла медленно подниматься.

- Здесь.

- Ну, так отвечайте, сударыня.

Девушка задумалась, по классу начало разноситься шипение подсказок.

- В тысяча девятьсот...

- Тааак. Уже хорошо.

- В тысяча девятьсот сорок первом.

- Эх, мимо, сударыня, стыдно. Позже дам второй шанс, но наименование Войны, а также точную дату в тысяча девятьсот сорок первом году стоит знать любому жителю этой страны.

Максим уверенно поднял руку.

- Волков? Ты в туалет что ли? – Владимир Статорович недоверчиво уставился на Максима. Он довольно часто к нему придирался, видя в Максиме не просто неуспевающего ученика, а разгильдяя, назло родителям и обществу отказывающегося не только от знаний, но и от моральных и этических норм поведения.

- Нет, Владимир Статорович, хочу ответить на поставленный вопрос, а то некоторые присутствующие здесь овцы не могут отличить Вторую мировую войну от Великой Отечественной, - медленно вставая произнес Максим. В этот момент со стороны второго ряда он четко услышал слово «козел».

- Волков, для начала перестань грубить всем вокруг. А вы, сударыня, перестаньте вестись на его провокации и опускаться до его уровня. Иначе оба получите по отметке в дневнике за поведение. Смею предположить, что Волков решил самоутвердиться за счет знаний на один простой вопрос. Ну что ж, дадим ему шанс. Отвечай.

- Вторая мировая война началась первого сентября тысяча девятьсот тридцать девятого года, когда Германия вторглась на территорию Польши.

- Хорошо, с простым вопросом ты справился. Хочешь продолжить?

- Хочу.

- Расскажи-ка мне тогда о позиции ведущих стран Европы в то время.

- Европа была разделена на два основных лагеря. На стороне Гитлеровской Германии была Италия во главе с Муссолини, одержимым идеей о возрождении Римской империи. С другой стороны были Англия и Франция, ведущие «политику умиротворения», сдерживания агрессора. СССР, в свою очередь, пытался договориться с Англией и Францией, но это обернулось неудачей. Таким образом, Советский Союз решил изменить свою внешнюю политику и в августе тридцать девятого заключил пакт Молотова-Риббентропа, договор о ненападении с Гитлеровской Германией.

- Хм. Все верно говоришь, ты меня удивляешь сегодня, в кое-то веки книжку открыл? Хорошо, расскажи-ка мне, о дальнейших действиях Германии. Каким событием продолжилась война?

- Она не продолжилась действием Германии. Она продолжилась действием Советского Союза. Согласно секретному приложению к пакту о разделе сфер влияния в Европе, СССР вторгся в Польшу через две недели после начала войны. А потом Сталин, воодушевленный успехом и идеей расширить территорию страны, напал на Финляндию. Это было в ноябре тридцать девятого. Почему вы не хотите с нами это обсудить поподробнее? Почему бы не рассказать о еще одном кровопролитии по прихоти Вождя?

- Да как ты смеешь его чернить? Сталин знал о неизбежности войны с Гитлером и всеми силами пытался обезопасить страну, в этом случае, отодвинуть границы на севере как можно дальше, - было видно, что Владимир Статорович был сильно раздражен таким поворотом событий.

- Обезопасить страну? – Максим почувствовал воодушевление и большой прилив сил, от подобной дискуссии на повышенных тонах у него по спине побежали мурашки. В классе было тихо, всем было интересно, чем закончится эта битва. – Какой ценой? Ценой жизни ста двадцати семи тысяч человек? Как вы думаете, в момент начала неизбежной войны с Гитлером сто двадцать семь тысяч человек боеспособной подготовленной армии пригодились бы? Это могло как-то изменить ход первых боев в сорок первом?

- Послушай, сынок, мы сейчас с тобой можем долго рассуждать о том, что было, и как лучше бы было это сделать. Да только вот мы с тобой живы и здоровы, сыты и находимся в тепле, и у нас с тобой нет ответственности за миллионы жизней. Я вообще не понимаю как такой шалопай, как ты, возомнил себя политическим критиком, тем более на столько сложного времени? Вы же сейчас стали очень умные, борзые, дерзить научились на каждом шагу. Вот только вы со своими телефонами, интернетом и голыми задницами из каждого ящика и волосинки не стоите ваших сверстников в те времена. Посмотри на себя. Герой в штанах с дырой. Попробовал бы ты, как те дети, простоять двенадцатичасовую смену у станка. Сломался бы, как осиновый прутик, в первый же день. Да, на войне погибают люди. Это неизбежно. Война с Финляндией оказалась намного более затянутой во времени, чем рассчитывал Советский Союз. Сталин на тот момент был нужным человеком стране, и никто не смог бы сделать для страны в то время больше, чем он.

- Вы считаете так, потому что он был действительно самым сильным политиком? Или сильным политиком он был, потому что в свое время убрал всех своих конкурентов в политических лагерях?

- Хватит! – было видно, что учитель вскипел.

- Почему вы его так яростно защищаете? Потому что он того действительно заслуживал? Или просто потому, что вы коммунист?

- А ну, замолчи!

- А что произойдет, если мы подробно рассмотрим эту тему? Партийный билет вам карман у сердца выжжет? Или лысый дяденька из Мавзолея прибежит ругаться?

- Значит так, Волков. Я не знаю, чего ты добивался, но ты добился определенных результатов. Вместо пятерки за отличное знание темы ставлю два за поведение, а именно за оскорбление учителя, с комментарием в дневник. Давай его сюда. Также буду вынужден доложить об инциденте директору.

Максим молча встал и понес дневник учителю. На обратном пути он незаметно подмигнул улыбающейся Жене. Сев за парту, максим достал из рюкзака книгу в красивом кожаном переплете и вооружился ластиком.

Не успела закончиться большая перемена, как в столовой по всей школе уже ходили слухи о том, что директор строго отчитал Статоровича за придирку к Волкову Максиму. Волков утверждал, что якобы тот влепил ему двойку за поведение ни за что. Просто никто из класса не помнит каких-либо бесчинств на уроке со стороны Максима. Да и сам Статорович как-то объяснить свое решение не смог. По мнению завсегдатых школьных экспертов по школьным новостям и слухам в лице группы наиболее активных девятиклассниц, Статорович наверняка просто давно уже ненавидел Максима, вот и влепил ему пару просто так. На что Максим не стал терпеть такую несправедливость и все правильно сделал, что поговорил с директором и поставил этого старого скрягу на место. Якобы Статорович даже извинялся перед ним, хватаясь за сердце. В общем, директор списал инцидент на возраст Владимира Статоровича и его общее переутомление. Сам учитель пообещал впредь внимательнее относиться к выставлению оценок ученикам, а о Максиме начали говорить. В первые за многие годы учебы да еще и с положительной стороны.