Тогда была снежная зима.

В руках Гарри бутылка водки. Он ненавидел русских и водку тоже, но сейчас был повод забыть обо всех стереотипах и напиться до посинения.

Гостиную наполняли звуки. Та самая колыбельная, которую ему пели в детстве.

L'était une p'tite poule grise

Qu'allait pondre dans l'église

Pondait un p'tit coco

Que l'enfant mangeait tout chaud

Огонь в камине изводился треском от той папки фотографий, которую он сжигал в порыве отчаяния.

Мысли дурманило спиртное. Он запутался до слез, которые щипали глаза.

Сэм спал в своей комнате.

Наверное, отцу нужно быть ближе к сыну, особенно, в такие моменты. Но как можно быть ближе к осквернителю их счастья?

На камине ее фотография, рядом свеча. Лицо сильной и красивой женщины, ее голливудская улыбка и эта воля к жизни заставляли Гарри отвернуться, не смотреть в глаза жены. Она его осуждала бы за проявленную слабость.

- Но мне можно, - сказал Гарри вслух. – Можно!

Он сделал глоток и сморщился.

- И нечего меня осуждать, - крикнул он, оправдываясь. – Это была твоя идея с машиной и правами. А я считал, что рано еще.

Еще один глоток. Гарри икнул.

Сплюнул на пол. Шмыгнул носом.

На обрюзгшем лице неровно росла полуседая щетина, придавая ему вид безумца, немытые волосы торчали в разные стороны. Зеленый драповый халат. Вместе с Люси они купили сет, у него зеленый, у нее красный. В комплект еще входили тапочки и набор ароматического мыла.

- А знаешь, что? – сказал он уже спокойнее. – Я вот сейчас с ним поговорю. Я с ним поговорю. Уж поговорю.

Мужчина, хватаясь за подлокотник кресла, покачиваясь как на борту корабля, поднялся и сомнамбулой двинулся вглубь по коридору, уводящему в темноту с различными комнатами их большого дома.

- Сэм! - завопил он, стуча кулаком в дверь. – Сэмми, открой дверь.

Тишина.

- Открой Сэмюэл! Открой или я выломаю эту ебаную дверь. – Закричал он.

Дверь не поддавалась.

- Пошел ты, алкаш, – раздалось из комнаты. Голос хоть и дрожал, но уже по интонации можно было понять, что парень требует к себе уважения.

- Сэмми, - протянул Гарри. – Сынок, пожалуйста, открой.

- Иди, проспись...

- Мне надо поговорить.

- От тебя пасет как от дерьма, - ответил сын.

Гарри подергал дверную ручку.

- Вали.

Мужчина рассмеялся, удерживая в руке бутылку. Он опустился на пол и облокотился спиной к двери.

- Когда ты был маленьким. Мы поехали на море. Там были большие волны. Мы думали, что будем учить тебя плавать, Сэм. Но волны были нереально большими. Мы разместились на берегу, было тепло, я постелил настил, мы достали корзинку с едой и напитками, а ты играл на берегу вместе с псом. Я как мог смотрел за тобой, но твоя мать была очень сексуальной. Ты этого не поймешь, - сказал Гарри. – Ты не знаешь, что такое женская красота и сексуальность, Сэм. Потому что ты грязный педик. Но слушай, волны были большими, и тебя накрыло, я отвлекся буквально на минутку. Тебя спасли те ребята с вышки. Наверное, поэтому ты стал х*есосом, а сын? Крутые парни вытащили мелкого пи*дюка на берег и делали ему искусственное дыхание, рот в рот, прям как ты любишь?

Гарри залился смехом.

- Знаешь Сэм, лучше бы ты утонул тогда. Лучше бы тебя не спасли. Я бы тебе такие похороны бы устроил. Все друзья бы пришли.

Он зарыдал.

- Как же я тебя ненавижу... - завыл мужчина. – Ты отнял у меня Люси, сукин ты сын.

За дверью было тихо.

Сэм не отвечал...

Окно в его комнате открыто настежь.

Комната пустовала, вещи на скорую руку собраны еще три дня назад. Оставалось только дождаться повода.