Помню...
-Там была записка. Ничего особенного. А в ней написано ｫТы — звезда моего сердцаｻ...
Мое имя ｫСитораｻ с фарси переводится, как ｫзвездаｻ.
Я молчала, не зная, что ответить. Да, и какое оправдание я могла придумать себе.
-Ты знала об этом!? Ты знала, что он тебя любит!! Ты — змея!! Я тебе верила, а ты... ты... - она начала задыхаться от волнения, и я подбежала к ней, попытавшись крепко обнять к ней, но Диля со всей силой залепила мне пощечину. - Я тебя никогда не прощу, слышишь!? Никогда! Я стану лучше, Ситора, я клянусь тебе, я стану такой, какой тебе и не снилось, а ты сгниешь от своей зависти ко мне и к моему мужу, я тебе это обещаю! Я еще спрашивала себя, клянусь, спрашивала, пока Муса тискал меня, пока я плакала, умоляя отпустить меня, ползала на коленях перед ним, почему же интересно, ты тогда не подала руку, не помогла вылезти из машины, а ты, оказывается, все специально это сделала, чтобы быть ближе к Табризу! Я тебя ненавижу! Запомни это!
Я стояла в нескольких шагах от своей сестры, держась за горящую щеку, и даже не могла ей ничего сказать. Я просто слушала каждое ее слово, ни в чем не обвиняя ее, потому что я знала, что если бы со мной так поступили, я бы не смогла выдержать это, я бы, наверное, умерла тут же.
-Я хочу, чтобы ты сдохла, - Диля разревелась уже во весь голос, содрогаясь от ненависти ко мне. - Зачем ты это сделала!? Ты — моя сестра, я только тебе и верила, только тебе...
У меня не было слов, я все еще стояла, слушав ее, и мне так захотелось вернуть все назад, каждый день всего этого я бы хотела вернуть, я бы хотела не знать ничего, и просто очнуться на свадьбе своей сестры, увидеть ее счастливой вместе с Табризом, но завтра уже была помолвка.
-Я хотела сначала молчать обо всем, но теперь я больше не могла терпеть тебя, когда ты прикасалась ко мне, я думала о том, что ты такая гнилая внутри!
-Диля, прошу, он — твой.. Я от всего сердца желаю тебе и ему счастья, я правда этого хочу.
-Мне смешно слушать тебя! Я не верю ни в единое твое слово. Ты, оказывается, такая хорошая актриса, и всю жизнь я только и думала, бедная моя младшая сестра, как ей не повезло, она такая уродина, кто же ее замуж возьмет, а ты... - ее губы сильно задрожали, и она стала задыхаться.
Я очень перепугалась и сразу побежала в спальню родителей. Я тарабанила в их закрытую дверь со всей силой, и, наконец, в коридор вышла мама.
-Что случилось?
Я взяла ее за руку и потащила к Дили, которая уже к тому времени легла на пол, и продолжала биться в истерике. Ее тело ходило ходуном по полу, и я даже перестала дышать на какое-то время. Мама со всей силой прижала Дилю, чтобы ее перестало так трясти и заорала мне:
-Принеси валерьянки и вызывай скорую!
Меня саму немного трясло от происходящего, но я постаралась в секунды собраться и побежала на кухню за аптечкой, параллельно набирая 03 с домашнего телефона. Я слышала крики и проклятия в свой адрес от Дили, но я очень боялась, что сейчас с ней что-нибудь случиться.
-Алло, диспетчерская скорой, говорите, - резкий голос женщины в телефонной трубке вернул меня в реальность. - Алло?
-Здравствуйте, у девушки приступ, не могли бы вы приехать?.. - я все еще слышала, как в коридоре моя мама борется с Дилей, и я ненавидела себя тоже, ведь всему этому я была причиной.
Я назвала адрес дежурной в скорой и тут же отключила телефон. Мой отец, у которого обычно очень крепкий сон, тоже вышел в коридор, услышав шум. Я видела, как он побледнел, увидев, как его старшую дочь трясет, и он замешкался, не зная, что делать.
Я протянула маме стакан с кучей таблеток валерьянки, и она насыпала огромную горсть в свою ладонь и дала все выпить Диле, аккуратно, боясь, что она подавится. Диля закашляла, но ее продолжало трясти. Мама крепко обнимала ее и говорила ей на ухо:
-Все хорошо, маленькая моя, я тебя люблю. Все хорошо. Завтра просто важный день, маленькая, ты переволновалась. Я тебя люблю. Давай успокойся. Успокойся.
Смотря на это со стороны, я начала плакать, а потом я посмотрела на своего отца и увидела, что по его щекам тоже текут слезы. Мой отец, не смотря на то, что был очень мужественным, все-таки имел одну большую слабость — это его семья.
Постепенно Диля успокоилась, она пришла в себя и ничего не сказала. Родители подумали, что этот нервный срыв произошел из-за волнения перед помолвкой, а ни я, ни сестра не стали рассказывать об истинной причине.
Я перезвонила в скорую и отменила вызов, а мама решила, что лучше эту ночь будет спать вместе с нами, на одной кровати с сестрой. Мы снова разошлись по своим кроватям, но, мне кажется, что никто из нашей семьи так и не смог заснуть в ту ночь. Я лежала и думала о всем произошедшем за последнее время, о мечтах, которые я так и не успела построить, о рухнувших планах Табриза, я вспомнила о Босфоре, и мне захотелось там побывать, что я решила непременно поехать туда, как только выдастся шанс... Я думала о том, что у всего есть причина, и если Аллах посылал мне такое испытание, то я должна была пройти его, не колеблясь и не сомневаясь ни секунды. Я должна была отпустить от себя, из своих мыслей, жениха своей сестры, и смириться с тем, что совсем скоро он станет ее мужем.
На соседней кровати лежали мать и дочь, и я слышала, как они тихо перешептывались, я слышала, как Диля спросила, а что если Табриз ее не любит, и как моя мама беспечно ответила ей:
-Он тебя полюбит, вот увидишь.. Просто еще не осознал, какое это счастье быть с тобой.
На этих словах прозвенел будильник и начался новый день. День помолвки моей сестры.