Не успело небо окончательно почернеть, как две тени, высунувшиеся из норы старейшин после работы, уже были наготове. Над головами мелькали сгустками ночи крылья летучих мышей, которые пронзительно пищали и словно пытались донести тайну до всего лагеря. Однако их не слышали. Уставшие от зноя этого дня воины разбрелись кто-куда, желая скрыться от рутины в своих снах. Бо́льшая часть котов спала под открытым небом — устроившись в невысокой траве или за валунами. Даже котята, которые после недавней трёпки от чибисов боялись и носа сунуть дальше взгляда матери, не могли просто так сидеть в душной норе. Теперь они просто тоскливо глядели куда-то за холм и иногда с ненавистью косились на небо.

Единственным, кто стоял на страже сна их всех, был Рыжехвост. Кот засел около выхода с лагеря, прямо у тропинки, ведущей к подъёму на холмик. Именно к нему и направился Цаплелап первым делом, пока Млечнолап оглядывал с подозрением любую тень невдалеке. Он даже лично убедился, что каждая душа сейчас спит или по крайней мере готовится ко сну. Стремительную Звезду он видел вместе с другими старшими воинами, которые уснули около скоплений камней. Теперь-то предводитель не вмешается и не попытается сорвать все их планы! Никому не хотелось ещё раз становиться единственными рабочими лапами для грязных дел почти на половину луны.

Цаплелап славился в племени своими успехами практически во всех направлениях. Не было такого кота, который не услышал хотя бы краем уха, что сегодня Цаплелап поймал самого крупного фазана или в одиночку на днях смог прогнать ласку с территории племени. За это его уважали воины и начинали соперничать или восхищаться такие же оруженосцы. Именно из-за того, что Цаплелап был на хорошем счету, Рыжехвост в очередной раз нисколько не удивился тому, что тот захотел выйти на ночную охоту, а заодно показать этому несмышлённому бродяге самые лучшие охотничьи места племени.

«Как будто ничего лучше придумать не мог, — с ворчанием про себя Млечнолап прошёл мимо навострившего уши Рыжехвоста к выходу из лагеря. — Пф-ф! Что бы ты делал, если бы я не предложил ту идею! Никто ведь ещё не догадывается, кто станет главной силой племени Ветра. Нет, нет, не этот не в меру распушивший перья Цаплелап — он же совершенно бесполезный! Этот индюк идёт со мной, просто чтобы в очередной раз выделиться, как отважный спаситель. Подумаешь!»

Пустоши излучали прохладу и даже холод, когда туман опустился на колючие дроковые кустарники. Каждое трухлявое и кривое карликовое деревце искажалось мутной дымкой в страшного врага, а звуки невидимых существ атаковали со всех сторон. Туман хоть отчасти и мешал скоординировать свои действия, но мог без труда укрыть двух бредущих посреди тьмы котов. Небольшие тени скользили по канавам и взбирались по холмам, покрытым склизкой землёй.

За густыми вересковыми зарослями их уже ждали пятеро фигур. Шалфей первым заметил приближение оруженосцев и уже было хотел крикнуть им что-то, но Гадючка вовремя заметила и поспешно спихнула брата в вереск. Тот не успел поднять шум, а теперь ещё был вынужден отрывать колючки от шерсти, которые наглым образом спрятались среди вереска.

— А вы и не торопились, — едко заметила Гадючка, сверкая на приблизившихся котов зелёными огоньками глаз.

— Давали тебе время собрать мозги в кучу, — мрачно парировал Млечнолап. — Можешь не благодарить.

— Да ладно? Если бы я тебя не разбудил, ты бы так и продрых всю ночь, — пробурчал Цаплелап, закатывая глаза, но был проигнорирован.

Видимо, Зайцелап разделял настроения Млечнолапа на эту ночь, потому как спал, устроившись под пушистым боком Воднолапки. Она и Щетинка с полуприкрытыми сонными глазами тоже не выглядели готовыми совершать подвиги днями напролёт. Однако обе заметили оруженосцев и, пихнув Зайцелапа, стали собираться в дорогу. Когда все были готовы, ночная тьма поглотила уходящие вдаль силуэты.

Путь был недолгим, но наполненным напряжённым ожиданием. Наконец после брождения по пустошам Гадючка вывела остальных к сети туннелей за пределами племени Ветра, взяв курс южнее, к скоплению Гнёзд Двуногих и их ферм. Она чувствовала себя здесь так хорошо, когда, расправив от гордости плечи, как единственный солнечный луч в холодный день Голых Деревьев, осветила собой узкую чёрную дыру под корнями деревьев. Стоило приглядеться к ней получше, до Млечнолапа вдруг дошло озарение. Когда-то очень давно, ещё будучи бродягой, он пытался пройти по этим туннелям куда-то, но заблудился и в итоге получил страшную трёпку от Рея, который выследил его по запаху. Но перед тем, как погрузиться в отчаяние, Млечнолап чувствовал тогда слабый запах реки и сырости. Значит Гадючка не врала, когда хвалилась своими знаниями.

С сомнением Цаплелап обнюхал убегающий глубоко под землю ход, и от этого чёрный кот закатил глаза.

— Этот туннель выглядит подозрительно... Что, если он обвалится? Никто раньше не проверял его.

— А что ты сам предложишь, великий ум всего мира? — сердито буркнул Млечнолап. — Я сам был там, когда ещё был бродячим, и могу точно сказать, что стены этих ходов куда крепче твоей головы.

— Если и был, то сто лун назад! — парировал серый кот. — За это время в них и лиса могла поселиться, ты далеко не всевидящий и не всезнающий!

Тут Млечнолап резко подался вперёд и оттолкнул плечом удивлённого Цаплелапа, первым заходя в зияющую непроглядной тьмой пасть туннеля.

— Сейчас я это и проверю! А ты можешь стоять тут и трястись как всегда от страха.

Силуэт за его спиной сверкнул жёлтыми глазами, которые осветили лунные лучи. Их выражение было таким, словно он смотрел на сумасшедшего, бросающегося в самое пекло пожара.

— Не слишком ли много ты берёшь на себя?

Однако же, несмотря на грубые слова, Цаплелап последовал за всё быстрее убегающей во мрак фигурой. Его пристальный взгляд излучал беспокойство.

— Осторожно ты, зайцеголовый... Следи за потолком, — только и пробормотал оруженосец так тихо, что Млечнолап не услышал его.

Пятеро за их спинами лишь переглянулись, но никто не был удивлён очередному спору. Вместе они направились за этими двумя, боясь, кто из них первым наломает дров.

— Когда я соглашалась на всё это, я вовсе не имела в виду, что собираюсь быть нянькой для котят, — проворчала Гадючка напоследок.

Они петляли посреди густой темноты и холода, прожигающего от одного касания к каменистому полу, скользкому от капающей с потолка влаги. Чем дальше они уходили, тем запутаннее и уже становился туннель, тем сложнее было ориентироваться. Млечнолап старался напрячь глаза, но кроме чёрных пятен со всех сторон так ничего и не увидел. Только лёгкий холодок ветерка, едва прикасающегося к кончикам его усов, был незримым проводником. Кот даже не заметил, как сзади за ним бесшумно следовал Цаплелап, который то и дело оборачивался. Никто не смел заговорить, словно боялся, что таким образом сможет обрушить земляной настил над их головами.

Кажется, луна должна была уже сместиться далеко к горизонту, когда впереди забрезжил слабый серебристый свет. Млечнолап, не помня себя от облегчения, бросился к нему, столкнувшись белой мордой со стеной. Это было наполовину засыпанное землёй отверстие, и сквозь него дул слабый ветер с привкусом подгнившей рыбы и камыша. Двое оруженосцев, пыхтя от радости, принялись раскидывать почву до тех пор, пока перед ними не образовалась широкая дыра. Млечнолап первым вошёл в неё и зажмурился, когда свет хлынул в его привыкшие ко тьме глаза.

Оказалось, туннель вывел их аккурат к берегу реки. Осока и сухие камышовые заросли мерно раскачивались в такт лёгких касаний ветра. Ночь всё ещё властвовала над миром, но голубоватый диск уже касался сияющим краем вершин деревьев. Иными словами, расслабляться и медлить сейчас было нельзя, если коты хотели вернуться в лагерь до рассвета.

Цаплелап пихнул застывшего Млечнолапа в сторону, осторожно вылез из земляного коридора и осмотрелся. За ним, подслеповато щурясь от лунного света, вылезли их соплеменники. Дыра за их спинами наполовину скрывалась корнями раскинувшейся ивы, чьи ветви так старательно пытались ухватить чужие кошачьи головы и никогда не выпускать.

По дороге Ветряные коты стали замечать одну деталь: почти вся растительность на территории Речных была либо мертва, либо пожухла от недостатка влаги. Земля под лапами не хлюпала, а царапала подушечки песком, иссушенным солнцем. Тишина стояла такая, что ни одной чайки не было слышно — словно всё вымерло в тот миг, когда речное дно лишилось последней капли воды. Действительно жуткая картина, и неудивительно, что Речные коты были такими дёрганными и резкими на том Совете.

Двое котов прошли не так далеко вглубь чужих земель, когда впереди них вдруг раздались громкий шум, трещание веток и шорох листвы. Никто даже шагу ступить не успел, когда вырвавшаяся из камышовых зарослей высокая тень приземлилась прямо перед носами перепуганных Млечнолапа и его соплеменников. Они едва не отпрыгнули, стоило этому коту поднять на них пышущий яростью взгляд. Он был высоким, гораздо выше оруженосцев, но как и все в Речном племени — тощим и измождённым. Его некогда лоснящаяся серая шкура туго обтягивала скелет. Только свирепого желания в нём было гораздо больше, чем в ком бы то ещё.

Кот уже готов был броситься с боем на нарушителей его неприкосновенной территории, и Млечнолап видел это, поэтому поспешил всё объяснить. Но его опередили: следом за котом показались ещё несколько силуэтов, один из которых помешал первому наброситься на Ветряных котов.

— Тише, это они, не забыл? — сказал кот, который оказался Иглобрюхом.

Тот воин сначала с сомнением окинул взглядом оруженосцев, но в конце концов пригладил шерсть на загривке. Только глаза продолжали недобро щуриться.

Млечнолап сердито пялился на этого кота. Подумать только, какая наглость! Они пришли на помощь, а он ещё встречает их с когтями.

— Ну и идиот! Сделай он ещё шаг в нашу сторону, я бы ему задал... — шепнул Млечнолап под нос.

Рядом с котом Цаплелап с шумом сжал когти и глянул на Млечнолапа, словно говоря, что если бы они были наедине, драка бы случилась далеко не между Млечнолапом и Речным воином.

Иглобрюх со своей стороны привёл ещё трёх котов, один из них минутой ранее пытался развязать драку, двое других молча стояли по бокам от Иглобрюха — белый кот с рыжими полосатыми пятнами и черепаховая кошка. У всех были странные непроницаемые выражения морд, и только один Иглобрюх выглядел воодушевлённым.

— Все ли из вас готовы? — с усмешкой спросил он у Ветряной компании.

Гадючка, Щетинка и Зайцелап с Воднолапкой выглядели не очень дружелюбными и молчаливо косились на Речных котов, не желая или не решаясь заговорить. Млечнолап сам кивнул бурому воителю.

— В общем-то да. Со мной пришли Гадючка, Шалфей, Зайцелап, Щетинка и Воднолапка, — он поочерёдно махнул на каждого хвостом, — ну и Цаплелап с нами. Мы все готовы помочь вам.

— Как будто им важны наши имена, — буркнул Зайцелап так тихо, чтобы Речные не услышали его.

Трое соплеменников Иглобрюха переглянулись, сверкая взглядами, но бурый кот махнул им хвостом, не выдавая никаких признаков враждебности.

— Ну а эти коты — Прилив, Солнцешкур и Щука. Если все вы готовы, тогда идём за мной, — он пристально взглянул в глаза Млечнолапу, и по телу того невольно пробежал озноб. — Не намочите лапы.

Речные коты прошли мимо, в сторону от своих границ, следуя за направлением русла реки. Только они отошли, Шалфей негромко фыркнул.

— Он шутит, что ли? Или из-за пересохшей реки им везде теперь мерещится одна влага? — возмутился золотистый кот.

Млечнолап пожал плечами, но был с ним согласен. В любом случае, виновными они не были, поэтому переживать не стоит. Сегодня они вместе со всем разберутся.

— Э... А разве мы не должны идти в другую сторону? — вдруг подала голос Воднолапка, что неуверенно пялилась вслед уходящим к камышовым зарослям котам.

Млечнолап не успел задуматься о её вопросе, как Гадючка громко и напыщенно хмыкнула.

— Да что ты? А что нам делать ниже по течению? Думаешь, река питалась откуда-то из пустошей?

Голубовато-серая кошка смущённо потупилась, и её заминкой воспользовалась чёрно-белая воительница, не щадя её своими замечаниями и вопросами, не требующими ответа.

— Озеро здесь, по-твоему, существует для красоты? А все реки непостижимым образом питаются из какого-то другого источника, что находится неизвестно где? — Гадючка скривилась. — Чему тебя вообще учили всё это время?

— Ну уж точно не полному строению Речных территорий! — огрызнулась Воднолапка, пряча своё смущение за нахмуренным выражением морды. — Откуда мне знать истоки их рек? Млечнолап вообще нам ничего об этом не говорил.

Чёрный котик неосознанно сжался. До него только сейчас начало доходить... И ведь действительно, зачем им искать что-то на неплеменных землях, когда озеро питало все близлежащие реки? Млечнолап сам очень мало что знал об устройстве племенных территорий, особенно озера, ведь раньше в глаза его не видел так близко. Но сейчас он понимал, что если бы причина засухи была ниже по течению, тогда вода всё равно бы струилась по руслу у места, где они сейчас стоят. Выходит, причина скрывается возле самого озера?

Но почему тогда Иглобрюх сказал ему с Цаплелапом при первой встрече, что видимых причин обмеления на Речных землях нет и что нужно искать за ними?

Взгляд Цаплелапа, видимо, тоже всё понявшего, был направлен на бурого кота. Он со своими соплеменниками остановились, как только возросло недопонимание.

— Не смотрите на меня так, — улыбнулся Иглобрюх двум оруженосцам. — Да, здесь моя вина, что я не сообщил раньше. Но, кажется, скажи я, что вам нужно будет отправиться глубоко в земли Речного племени, вряд ли бы кто-то из вас согласился помочь. Мы ведь всё ещё взаимно враги для всех, — зелёные глаза кота задумчиво сверкнули, затуманившись странной дымкой, но в следующую секунду он моргнул, и всё исчезло. — Конечно, основная причина в озере.

— И почему тогда вы не найдёте её сами? — с сомнением спросила Щетинка. — Это ведь ваша территория у озера, и вы сами смогли бы устранить проблему без помощи племени Ветра.

Трое котов за спиной Иглобрюха недобро сощурили на тёмно-серую кошку глаза, но сам Иглобрюх спокойно объяснил:

— Это ещё один нюанс... Дело в том, что мы знаем, в чём проблема. И поэтому нам не помешает ваша помощь. Сами мы с этим не справимся, — с неловкостью закончил бурый кот.

— То есть? — Цаплелап насторожился, и Млечнолап последовал его примеру. — Если ты знаешь, то скажи нам сейчас.

— А вы разве не... — хотел было спросить Иглобрюх, но в конце концов просто махнул тонким хвостом и резко развернулся. — Нет времени. Чем быстрее мы пойдём, тем скорее всё увидим и со всем разберёмся. Нам, конечно, не о чем волноваться, но ведь это именно вы хотели побыстрее вернуться в лагерь до рассвета.

Это звучало логично, но Млечнолапа не покидало ощущение неправильности чего-то... Иглобрюх вёл себя странно, однако и его доводы вселяли некоторую веру. По крайней мере, почти никто из его соплеменников не стал спорить дальше и направился следом за продолжившей путь четвёркой. Один лишь Млечнолап с Цаплелапом ещё какое-то время поколебались, прежде чем, обменявшись многозначительными взглядами, присоединились к процессии.

Так в компании Речных воинов Ветряные коты направились вдоль пересохшего русла, всё дальше уходя от межплеменных границ. На открытом пространстве земель Речных котов мрак полностью окутал небо и даже воздух, в котором сверкали бесчисленными звёздами мелкие пылинки тумана.

Если Иглобрюх вёл себя с Ветряными дружелюбно, то вот его соплеменников лишь слово Иглобрюха разделяло от открытой вражды с чужими котами. Всю дорогу Млечнолап ощущал на себе их неприязненные взгляды через плечо, словно он здесь только для того, чтобы украсть их дичь. Оно и понятно: столько лун проведи в проголодь. Попробуй тут сохрани равнодушие при виде вполне упитанных иноплеменников, да ещё и соседей.

С другой стороны, Гадючка чудесным образом нашла общий язык со Щукой. Обе не гнушались наброситься хищным строем на Зайцелапа, по рассеянности (а ещё из-за темноты вокруг) провалившегося в грязевую яму по середину лап.

— Глаза тебе даны только для того, чтобы на добычу смотреть, прежде чем сожрать?! — шипела на него Щука, глядя на несчастного оруженосца. Тому уже спешили на помощь Воднолапка с Щетинкой.

— Вернёмся в лагерь — даже не вздумай подходить ко мне. От тебя за три племени несёт этой жижой! — в отвращении сморщила нос Гадючка.

Или на Прилива, когда тот задержался, чтобы достать впившуюся в лапу колючку.

— Плетёшься что сухопутная черепаха! — закатила глаза Щука.

— В нашем племени тебе бы только подстилки таскать, — согласилась с ней Гадючка.

Чёрная кошка разозлилась на присевшего кота ещё сильнее:

— Видишь, тебя уже даже Ветряные позорят! А ну не задерживай нас. Подумаешь, неженка, это всего лишь колючка!

Оба отряда разных племён не ожидали, что у соседей найдётся совершенная копия их настоящей занозе в шерсти... Но недовольные замечания этих двух только стимулировали ускорить темп и побыстрее закончить со всеми делами. Вечные ворчания под ухом, да умноженные на два — не каждый сможет такое вынести!

Наконец русло высохшей реки привело их к месту, откуда начинался её исток. Земля здесь поднималась выше наподобие небольшого холма. Кусты по разным берегам жалобно качали пожухлой листвой, которую и без того днём нещадно палило солнце.

Коты остановились, когда поняли, что дальше идти бессмысленно.

Потому что перед ними резко выросла стена из толстого широкого ствола, преграждающего путь живой силе с другой стороны — вода яростно пыталась пробиться сквозь упавший ствол, но её напора не хватало, чтобы сдвинуть его. Ствол был наполовину диагонально срезан, но обрывки корней у самого берега, хоть и наполовину вырванные, но всё ещё удерживали его на суше, запутавшись в камнях, когда как мощная крона дуба врезалась в противоположный берег и никак не хотела вырываться. Сама по себе мелкая речушка оказалась в плену, передавленная в начале своего пути упавшим деревом.

Млечнолап в шоке пялился на картину перед ним. Река пересохла из-за этого дуба? И почему Речные не разобрались с этим сами?

— И вот мы на месте, — вздохнул Иглобрюх справа от чёрного котика. Он смерил его долгим взглядом зелёных глаз. — Как я и обещал, вы всё увидели.

— Но это не отменяет другого вопроса, — подозрительно сощурил жёлтые глаза Цаплелап. — И ты знаешь его.

Бурый кот быстро переглянулся со своими соплеменниками, затем кивнул серому котику.

— Видишь ли, всё не так просто. Но раз уж все мы здесь товарищи, вам, думается мне, можно знать... Речное племя давно знало об этой проблеме и даже пыталось сдвинуть ствол. Но у нас ничего не вышло.

Ветряные коты с недоверием уставились на Иглобрюха. Зайцелап даже высказал общие мысли:

— Разве целое племя не смогло убрать одно дерево?

— Если бы оно было одно, — невесело усмехнулся Иглобрюх. — Раньше здесь был целый завал. Если вы думаете, что этот дуб рос тут всё время, то... Впрочем, позорить вас здесь не в чем, на ваших землях не растут деревья. В общем, дубы у берега рек не могут быть. А их здесь до этого было немало — других деревьев и веток.

Шалфей обвёл всех взглядом светло-зелёных глаз, задержавшись на мрачных мордах Прилива, Солнцешкура и Щуки.

— На что ты намекаешь?..

— На то, что они сами сюда прилетели, конечно же! — огрызнулась Гадючка. — Все знают, что у деревьев растут крылья.

Щука сухо хмыкнула:

— Ну или приплыли. У некоторых деревьев даже имеются плавники.

Млечнолап устало потёр лоб, когда рядом с ним Цаплелап выпалил:

— Двуногие! Это они сделали?

Иглобрюх улыбнулся и пару раз ударил лапой о другую.

— Наконец-то.

На самом деле уже многие так или иначе догадались об этом, заметив на стволе дуба царапины от когтей, которые ну никак не могли принадлежать зверю, а скорее Двуногим и их огромным Чудищам. Только Млечнолап не сказал ни слова и зло насупился. Он ведь даже предположить такое не мог...

А Цаплелап был первым, кто это сделал!

— Когда мы ещё были недостаточно ослаблены, — протяжно продолжил Иглобрюх, присев у самого ствола и изучающе проведя по нему когтем, — то расчистили кое-какие завалы. Однако на это ушло немало времени, а к тому моменту большая часть племени уже не могла стараться дальше и предпочла потратить это время на охоту и заботу о племени. К тому же, земной дичи становилось всё меньше, — он сделал долгую паузу и повернулся к Ветряным котам, нахмурившись. — Я принял вашу помощь, теперь пора вам действовать.

Его слова отчасти взбодрили иноплеменников. Щетинка встала и запрыгнула на бугорок, осматривая реку, что бушевала за искусственным забором. Следом её оранжевые глаза чуть округлились, и она замахала хвостом, привлекая к себе внимание. Млечнолап и остальные последовали за полосатой ученицей.

«Вот тебе и безобидные Кожаные! То есть, Двуногие...» — захотелось фыркнуть Млечнолапу, но тот сдержался.

Было обидно наблюдать за тем, как с одной стороны река была захламлена мелкими и средними ветками и плавающей на поверхности уже сгнившей листвой, а с другой таились безжизненные песчаные рубцы дна. Видимо, Речные расчистили то, на что им хватило силы, а вот этот массивный дуб был им уже не по зубам. Та мелочь из сучков и срубленных стволов юных деревьев, что скрывалась за тем дубом, не представляла особого труда, чтобы убрать её.

Неужели этим двулапым существам больше некуда сваливать продукты своей кровожадности?! Мало того, что они уничтожили деревья, так ещё решили лишить целую часть приозёрной территории воды из, хоть совсем маленькой, но реки! Что ими вообще движет всё время?!

Печальный взгляд Цаплелапа скользнул по застоявшейся водной глади, отливающей загадочным серебром в лунном свете, и переместился на широкий ствол дуба, который, наверное, был с трёх вытянувшихся во всю длину котов. Рубцы и зигзагообразные шрамы опоясывали его к корням, часть из которых отсутствовала и висела короткими, но толстыми обрывками.

— Ты говорил, что решение само появится, как только ты узнаешь ситуацию... — сказал он Млечнолапу рядом с собой. Серый кот хмыкнул. — Ну что, появилось?

— Естественно! — мгновенно ответил он, косясь на Цаплелапа. Если тот и правда недооценивал его, тогда скоро он будет кусать себе локти от досады. — Между прочим, как только я увидел этот дуб, то сразу понял, как нам следует поступить...

Серый оруженосец присел, любопытно приподнял голову с белым пятном под подбородком.

— Неужели? Может быть, просвятишь всех нас? Мы-то такие глупые и ничтожные, что и через сезон не догадаемся.

Его открыто насмешливый тон вогнал Млечнолапа в ещё большее раздражение.

— А я назло тебе буду молчать! Сам что-нибудь придумаешь, если захочешь.

Пока их соплеменники осматривали завал, кто-то даже пытался своими силами сдвинуть дуб, но получил только занозы в лапах.

— Одному тут явно не справиться! — с умным видом заключил Шалфей, принявшись старательно очищать подушечки лап от древесных иголок.

Солнцешкур с Приливом смерили его безнадёжными взглядами. О Щуке с Гадючкой не стоило и говорить.

А луна тем временем уже сместилась с небосклона, плавно переплывая из одной половины чёрного полотна в другую...