Провод, соединяющий микрофон и наушники, был разорван. Чондэ оглянулся на настенные часы и ужаснулся: до выхода десять минут, а он буквально отрезан от музыкальной аппаратуры. В гримёрку вовремя вошёл отвечающий за звук Джун из стаффа, и Чондэ кинулся к нему.
— Опять? — тот всплеснул руками. — В прошлый раз у Сехуна, теперь у тебя? Клянусь, я всё проверяю перед тем, как сложить в сумку!
— Я тебя ни в чём не обвиняю, — Чондэ приободряющее улыбнулся. — Просто найди мне другой провод, времени в обрез.
Джун покосился на часы и скривился, словно вот-вот заплачет.
— Чёрт! Вечно что-нибудь! — простонал он и выскочил из гримёрки.
Народ вокруг готовился к выступлению: Чанёль и Бэкхён играли в игры на телефонах, Чонин что-то читал, сидя в углу на стуле, Сехуна не устраивала спадающая на глаза чёлка... А у одного из главных вокалистов не работал микрофон. У парня неприятно заныло под рёбрами. Если не найдётся провод, придётся включать фонограмму, а это до сих пор каждый раз до спёртого дыхания стыдно.
Растерянность и отчаяние в глазах Чондэ заметил лидер.
— Волнуешься?
Чондэ в ответ вздохнул и протянул испорченный провод.
— Ащ! — процедил сквозь зубы Чунмён. — Словно ножницами перерезали! — прикоснулся к ровному краю.
— Думаешь, кто-то делает это нарочно? — прошептал Чондэ.
Чунмён пожал плечами и оглядел заполненную людьми гримёрку. Со многими из них они работали уже не первый год, кто-то хоть и пришёл недавно, но пользовался уважением менеджера, а значит, был его доверенным лицом. Не хотелось клеветать на кого-то и оскорблять подозрениями, но случаи диверсии участились. Поначалу парни смеялись над собственной безалаберностью, благодаря которой теряли сценарии и расписания. Чонина постоянно обвиняли в невнимательности из-за того, что он теряет телефоны. Но после того как пропал телефон Кёнсу — самого внимательного участника группы, а затем оказалась разодранной майка Чонина, парни начали подозрительно переглядываться. Чонин особо не расстроился и выступил в рваной майке, которую фанаты приняли за последний писк дизайнерской моды. Но перерезанные провода, испорченные концертные костюмы, добавление в белую краску красной, из-за которой Бэкхён получился розовым, явно не были случайностями. Бён смог и новый образ вытянуть, провода вовремя заменялись, концепция костюмов менялась на ходу, но это держало в постоянном напряжении, заставляло тревожиться за каждое публичное выступление. Хорошо, что у них в стаффе работали настоящие профессионалы, которые лишний раз перестраховывались, чтобы иметь варианты для замены. Неужели среди них был человек, мечтающий опозорить ЕХО?
Новый провод для гарнитуры Чондэ нашли у организаторов шоу, и не пришлось ничего менять в сценарии. Он вышел, как и было задумано, и запел первым, к нему подключился Бэкхён, Кёнсу — и хор из девяти чистых голосов наполнил студию.

В это время в гримёрке взволнованный и униженный подозрениями Джун решил сам выяснить, кто портит дорогое оборудование. Он вышел в центр и заявил:
— Я не хочу привлекать к этому делу полицию, но это уже переходит все границы. Кто-то нарочно меня подставляет, ведь я всегда проверяю оборудование перед тем, как ехать на запись. Если меня уволят из-за чьей-то дебильной шутки, я вызову полицию и скажу, что в нашем коллективе есть преступник, который нацелился на ЕХО.
По гримёрке пролетел недоумевающий шёпот.
— И не надо делать вид, что вы не в курсе, — горячился парень. — Да я чуть сквозь землю не провалился, когда ко мне подошёл Чондэ с испорченной гарнитурой!
— Может, это случайность? — предположила одна из новеньких — Хан Суён.
— Я тоже заметила эти случайности, — отозвалась одна из стилистов, которая работала с группой с самого дебюта. — Не хочу никого обвинять, но это отвратительно — ставить палки в колёса во время работы. Мы работаем на общее дело, от этого зависит успех ребят и наша с вами зарплата. Поэтому если среди нас находится такой человек, мы просим по-хорошему прекратить или покинуть компанию.
Коллеги её поддержали. Некоторые были откровенно возмущены тем фактом, что среди них есть такие подлые люди, кто-то пожимал плечами и не верил в то, что вредят умышленно, ссылаясь на совпадения и случайности, пару человек отступили в тень и наблюдали за остальными.
— Может, это новенькие? — воскликнул один из сотрудников, и все обернулись к тройке новых работников.
Джун поморщился.
— Нет, когда Сехуну испортили микрофон, они ещё не работали.
— А вдруг они делали это со стороны, а теперь внедрились к нам, чтобы вредить изнутри?
Ситуация принимала опасный оборот.
— Зачем мне это делать? — побледнела Со Ёнсу. — У меня ребёнок, мне деньги нужны.
— А я работаю в компании уже десять лет, — Хан Суён одной фразой прекратила дальнейшие расспросы.
В качестве подушки для битья осталась только самая младшая — Ли Минсу.
Одна из костюмеров двинулась в её сторону, брезгливо окидывая взглядом с ног до головы.
— Чокнутые фанатки мечтают пролезть в стафф, чтобы оказаться поближе к любимому айдолу, — фыркнула она.
— А потом у них крышу сносит, когда их чувства не замечают, — добавила вторая.
При этом все уставились на девушку, забившуюся в угол, и давили её морально.
— Мы здесь работаем, а не выясняем отношения.
— Работаем за деньги, а не ищем себе богатого покровителя.
— Молодёжь нынче пошла неуправляемая.
Старшая из новеньких Хан Суён вступилась за младшую.
— Вы набросились на человека без веских доказательств. Давайте вернёмся к работе.
— Кто-то вредит нам всем! Какие нужны доказательства?! — коллектив вспыхнул моментально, превращаясь в неуправляемую толпу.
Разборки прекратила внезапно распахнувшаяся дверь. На пороге появился запыхавшийся Кёнсу.
— Найдите врача! — выдохнул он. — У Исина прихватило спину, и он упал за кулисами!
— Чёрт! — несколько человек вылетели из комнаты, чтобы найти кого-нибудь из медперсонала.
— Поторопитесь! У нас ещё две песни осталось! — крикнул До им вдогонку и обернулся к остальным. — Передайте им, что мы в третьей справа кулисе.
Кёнсу облегчённо выдохнул и направился в закулисье. Воспользовавшись всеобщим замешательством, из толпы выскользнула девчушка в розовом и пристроилась за ним.
Кёнсу обернулся и бросил через плечо:
— Зачем ты идёшь? Нам нужен врач.
Девушка на ходу собрала длинные локоны резинкой.
— Я могу помочь, — молитвенно сложила руки на груди.
— Чем? Это уже не первый раз, мы знаем, что ему нужен укол и покой, — Кёнсу отвернулся и прибавил шаг.
Девушка не отставала, но погружённого в свои мысли Кёнсу это мало волновало. Она здесь работает и может свободно передвигаться. Многие из стаффа видели их в слабом, немощном состоянии, и чем быстрее она привыкнет к этой картине, тем лучше.
В сумраке кулис вокруг лежащего на полу Исина столпились одногруппники. Менеджер заметил Минсу и подозвал к себе.
— Разойдитесь, — скомандовал он, — отойдите, а то он задохнётся без кислорода!
Девушка присела возле Исина, сняла с плеч ярко розовый рюкзак, покопалась там и достала небольшой контейнер, в котором лежал шприц и ампулы.
— Как быстро подействует? — взволнованно шепнул менеджер и посмотрел на наручные часы — перерыв закончится через пару минут.
— Минут десять надо, — отозвалась девушка, набирая лекарство.
Сынхван пробежался взглядом по затихшим участникам группы.
— Бэкхён, Чондэ и Минсок, организуем ваше трио, — решил он и отвёл их в сторону, коротко объясняя, как потянуть время.
Минсу тем временем попросила Исина лечь на бок. Тот поморщился от боли и медленно выполнил её просьбу.
— Будет больно, — предупредила девушка и вонзила иглу в бледную ягодицу.

Через пятнадцать минут все девять участников ровным строем вышли на сцену и отточено отработали ещё две песни. Они улыбались, махали фанатам, шутили и обещали вернуться, и никто из сидящих в зале ни на секунду не подумал, как много противоречивых мыслей в действительности одолевает каждого из сияющих парней.

***

После выступления все были несвойственно молчаливы и задумчивы. Вещи собирали в тишине, избегали встречаться друг с другом взглядами. Взгляды же надо объяснять, а объяснений нет — есть растерянность, неизвестность и... страх. Торопились сесть в машину, хотелось быстрей в общагу — душ и постель. Никаких людей, звонков, друзей, даже между собой переговаривались через силу, лениво.
— Каждый раз, когда я думаю, что хуже уже не будет, случается какая-то хрень, которая убеждает меня в обратном, — Чанёль устало откинулся на спинку кресла автомобиля и закрыл глаза.
— А эта девушка молодец, быстро сообразила, — похвалил сотрудницу Минсу Чондэ, пристраивая сумку на коленях и позволяя До пролезть дальше, на соседнее сидение.
Тот услышал о молодой сотруднице и буркнул, прежде чем плюхнуться у окна:
— Она носит с собой шприцы, это настораживает.
— Благодаря ей я могу ходить, — криво усмехнулся Исин, неловко усаживаясь на своё место в минивэне. — Согласен, чтобы она всегда была поблизости.
— В ней слишком много розового, — отозвался Кёнсу.
— Это в ком-то слишком много чёрного, — даже энергичный Бэкхён к концу дня был вымотан окончательно.
— Мечтаю принять ванну и упасть на кровать, — мечтательно простонал Минсок.
— Кое-кто даже до ванны не дотянул, — Чунмён кивнул на спящего Чонина. — Кстати, завтра у нас по расписанию...
— О, нет! — заныли ребята. — Дай дожить до завтра! Разбудите меня на пенсии! Просто дайте мне микрофон и скажите, что петь, но не надо пугать меня заранее!
— Ладно, успокойтесь, поехали домой, — лидер сжалился над остальными и не стал говорить, что завтра у них единственный в этом месяце выходной.

***

Минсок беспокойно поёжился, огляделся по сторонам, переставил стул слева направо, повздыхал и вернул стул обратно. Ощущение чужого присутствия не давало спокойно существовать. Возможно, это была всего лишь паранойя, и ему стоит вернуться к тем таблеткам, что он принимал полгода назад, но назойливое беспокойство, словно крохотный червячок, буравило сердце изнутри.
Чондэ пытался заснуть, но мельтешащий Минсок мешал.
— Что у тебя случилось? — не открывая глаза, поинтересовался он.
Минсок словно ждал этого вопроса — тут же подлетел к его кровати, сел с краю, наклонился и прошептал, на всякий случай прикрывая рот рукой
— Говорю тебе, за мной следят! Я постоянно ощущаю, что на меня смотрят, — и обернулся, словно у него прямо за спиной стоял таинственный преследователь.
Чондэ зевнул и перевернулся на бок.
— Это синдром звезды, — ответил друг и потянулся всем телом, высовывая пятки из-под одеяла. — На нас постоянно смотрят. Смирись и позируй даже дома.
Этот вариант старшего Кима не устроил.
— Дома я хочу расслабиться, почесаться или поковырять в носу, но на меня точно смотрят! — не унимался он.
Чондэ приоткрыл правый глаз.
— Почему следят именно за тобой? У нас что, красавцев мало? Почему не за мной, например?
— Не знаю, — стушевался старший. — Может, следят за всеми?
Чондэ обречённо простонал и зарылся в подушку.
— Ты устал, у тебя паранойя. Иди, пропылесось и ложись спать, — прогундосил он.
Минсок тяжело вздохнул, потом ещё раз и согласился.
— Наверное, ты прав, — он попытался через силу улыбнуться. — Это всё стресс, однозначно, просто стресс. Спокойной ночи, Ким, — Минсок заметил розовеющую пятку и пощекотал на прощание.
Чондэ тут же спрятал ногу под одеялом и отозвался из недр постели:
— Спокойной, Ким. Спать ложись.
— Угу, — Минсок поплёлся в кладовку, где стоял его новенький моющий пылесос. — Сейчас уберу тут и лягу.

***

В полутёмной комнате мерцали только мониторы компьютеров.
— Не понимаю, зачем он пылесосит каждый вечер? — парень, сидящий на сломанном офисном стуле, кивнул на экран.
Девушка с короткой стрижкой до плеч оторвалась от изучения документов в папке, заправила прядь волос за ухо и тоже посмотрела на монитор.
— А, это Минсок. Уборка его успокаивает.
Парень склонил голову на бок, затем попробовал повернуть экран, но всё равно остался недоволен картинкой.
— Этот угол не очень удобный, камеру надо переместить сантиметров на двадцать ниже, обзор будет лучше.
Девушка согласно кивнула:
— Сделаем завтра же.