Николетт всегда старалась быть лучше других. Такое поведение было вызвано лишь недостатком любви со стороны родителей. Поэтому на протяжении многих лет девушка превосходила своих сверстников во всем, что ее хоть чуть-чуть интересовало. Жаль, что мама и папа больше любить Никки не стали. Зато дядя обратил внимание на способности племянницы. С тринадцати лет девочка почти постоянно проводила время с Марком. Будучи младшим братом отца, он был старшее ее всего на десять лет. На первый взгляд Марк Ридли казался всем симпатичным молодым человеком, увлекающимся фотографией, но близкие понимали, что в голове этого парня хранилось множество знаний и секретов. Сенат тоже так думал, поэтому пару лет назад избавился от потенциального мятежника и бунтовщика. Прямо перед тем, как за ним пришли, Марк успел сказать кое-что очень важное своей шестнадцатилетней племяннице.

—  Скажи им, что Марк Ридли приходился тебе дядей и покажи это, —  шепнул он, отдавая девчонке перстень с какой-то непонятной гравировкой. 

—  Где сказать? Кому? Марк, что происходит? — Никки не понимала, куда мужчина так спешит. В эти выходные она снова ночевала у него. Слезы начали литься из глаз, когда дядя предупредил ее о том, что они больше никогда не встретятся.

—  Проспект Блэк-брайс, дом семнадцать. —  Мужчина взял лицо ребенка в руки и поцеловал в лоб. Своих детей у него не было, но Николетт заменяла ему всех родных. Он знал, что девочка станет прекрасным последователем. —  Знай, что я люблю тебя, милая.

Потом Марк попросил Никки хорошо спрятаться на втором этаже. Пусть ей было шестнадцать, бесстрашной она точно не была, поэтому беспрекословно послушалась дядю. Из шкафа ей были слышны лишь крики и ругань. Когда девушка снова спустилась в гостиную, был уже поздний вечер, а след Марка  навсегда исчез из этого жилища.
Проходило время, семью Ридли допрашивали, а Николетт тем более, ведь та общалась с дядей ближе всех остальных родственников.

—  О чем вы говорили? Как проводили время? Рассказывал ли Мистер Ридли что-то подозрительное или запрещенное?
—  сыпали вопросами детективы из Отдела по преступлениям особой сложности. По преступлениям против Государства.

— Мы просто хорошо проводили время. Ходили в кино и так далее. Ничего необычного, —  каждый раз отвечала Никки, зная, что не выдаст их разговоров даже под страхом смерти.

—  Вы в курсе, что ложь Отделу карается очищением? —  говорили люди в форме, желая напугать подростка.

—  Мне скрывать нечего. —  Никки специально расслаблялась и делала вид, будто этот допрос просто смешит ее. Девушка никогда в этой жизни не расскажет псам сената про то, что Марк научил ее читать и писать на Старом Языке, разговаривать на нем. Она не сдаст все его истории про Мир, в котором жили раньше и не предоставит ни одной книги и фотографии, которые Отдел превратит в вещественные доказательства вины еще молодого мужчины.

—  Это кольцо передал вам Мистер Ридли?

—  Да. Дядя подарил мне его на пятнадцатый день рождения,  —  четко произносит Николетт.  Правда, укутанная в ложь. Этому тоже учил ее Марк.

Детективы отпускали девочку, оставаясь ни с чем. А Никки усвоила для себя небольшой урок.
Чтобы перстень дяди не привлекал внимания, нужно носить много точно таких же, похожих на него. Тогда странное украшение, полное загадок, затеряется среди моря ненужных и дешевых безделушек.

Жаль только, что Марка оправдать не удалось. Ну, он и не  желал этого. Нельзя спасти того, кто не хочет быть спасен. Только жизнь Никки стала до жути серой и однообразной без лучшего друга и дяди в одном лице. Девушка снова вернулась к желанию превзойти всех остальных, пока не познакомилась с Джуди. Когда-то давно она была знакома с Саммантой Коннор, ведь иногда эта девушка приходила к Марку. Николетт всегда видела в ней настоящего друга дяди, поэтому поняла, что ее младшая сестра тоже хороший человек. Но та не проявляла никакого желания и интереса к общению с ней. Так было до недавнего времени. Прежде, чем девушка таинственно исчезла, они сумели немного поговорить. Теперь Никки точно знала, что обязана отыскать Джудс. Ради Алекса, который был ее верным другом. Ради девушки, что была частым гостем их дома, любящим свою младшую сестренку Джули. Ради Марка, который был так привязан к Сэм Коннор.

Предавшись воспоминаниям, девушка с цветными волосами не заметила, сколько времени прошло. Судя по всему, не мало. От глаз к ушам засохли полоски слез, ведь она лежала на удобной кровати в своей огромной комнате, дверь которой запиралась на ключ.
Родителей снова не было дома, поэтому Николетт вышла на балкон. Сенсор оповещал, что жители Вест-Парадайс давно спят, ведь на часах первый час.
Но сон к Ридли не шел, желая, чтобы та немного помучилась, утопая в воспоминаниях о прошлом. На небольшом балконе стояло кресло, в которое она не спеша опустилась. Много лет назад Марк стоял около нее и рассказывал про миллиарды огоньков над их головами. Именно от него Никки узнала, что ночные светила дядя зовет звездами. В Вест-Парадайс жители редко употребляли это слово. Вот еще одна причина, почему юной Ридли оно так полюбилось.

Огни всегда казались ей незабываемо-потрясающими, но смотреть на них каждую ночь Николетт не могла. Тому были свои причины. К примеру, родители, не желающие, чтобы с непутевым родственником их дочь связывало хоть что-то, или же расписание на сенсоре, которое все время заставляло спать в то время, когда на небе появляются звезды. В комнате Алекса они тоже были, но сравнить их с теми, что светили на ночном небе просто нельзя. Никки всегда нравилось придумывать, что на каждой из этих звезд кто-нибудь живет и так же смотрит на их почти мертвую Землю. Марк всегда обожал фантазию девочки, поэтому рад был послушать о том, как кто-то подмигнул ей  издалека. Сейчас же Николетт выросла, а истории обратились в прах и воспоминания, но вот волшебное чувство осталось. Это ощущение всегда появлялось у Никки во время наблюдения за огнями, которые образовывали из себя целые созвездия. Это была эйфория от того, что все вокруг могло подождать, пока девушка различает Большую Медведицу от малой. Похожее чувство вызывал дождь, но последний раз она видела его уже очень давно. Создавалось впечатление, что тучи обходили Вест-Парадайс стороной уже который год. Может просто специальные приборы разгоняли любые облака?
Николетт не знала многих созвездий, поэтому зачастую сама придумывала им названия. Этот процесс приносил девушке одно удовольствие. Так и сейчас, глядя в небеса, она разглядела соединение звезд, которое с легкой подачи девушки приобрело  новое название.

Эос.  Было странно называть несколько ночных звезд в честь Греческой  Богини утренней зари, но Николетт решила, что такой вариант подходит больше всего.

Когда это созвездие исчезнет, то Никки всегда будет знать, что рассвет близко.

А вместе с утренним  солнцем придет конец ее наблюдениям за небом. Еще одна ночь останется в прошлом. Еще один день будет ждать девушку впереди.

Николетт передернуло, ведь она словно почувствовала, что ее кто-то зовет. Только не наяву, а в глубине ее разума. Может это Алекс в комнате без потолка, подумала девушка, решив, что проверить не помешает. Даже если юноши там нет, можно просто оставить там записку.
Никки со всей четкостью  представила помещение с серыми стенами, а затем перенеслась туда. Киркман уже стоял около одной стены, на нем были лишь белые спальные штаны. Девушка с цветными волосами хотела смутиться, но не успела.

— Ты почувствовала это? —  спросил парень вместо приветствия. Его темно-голубые  глаза серьезно смотрели на собеседницу.

—  Что я должна была почувствовать? —  У Николетт была одна идея, но все-таки девушка решила переспросить.

—  Я думал о тебе. Звал сюда, — сказал Алекс, потирая руками лицо. Девушку удивляло, что друг тоже не спал эту ночь.

—  Да. Это я ощутила, будто в моей голове появился еще один голос. — Никки подошла немного ближе, а затем облокотилась о спинку кресла.

—  Я не мог уснуть. Все думал, как ты смогла создать мебель, а затем изменить одежду и себя. —  Алекс Киркман сделал пару шагов к подруге. —  И теперь я хочу, чтобы ты меня научила.

***

Она сидела здесь уже очень долго. Еда в тарелке оказалась отвратительной на вкус, а другие Избранные даже не смотрели в сторону совершенно обыкновенной блондинки, когда в столовую ввели другую девушку примерно ее возраста. Темноволосая подошла чуть ближе, а затем заняла место рядом, ведь другие были заняты. Молодая  наставница принесла завтрак, а затем удалилась, не сказав ни слова. Девушка положила голову на руку, а затем начала ковырять вилкой пересушенный стейк.
—  Меня зовут Сиера, — подала голос блондинка, поворачиваясь к соседке. Обычно девушка выглядела старше своих лет и симпатичнее за счет макияжа, но за отсутствием косметики ей можно было дать шестнадцать. — А тебя?

— Я Джулиет, — ответила девчонка с синяками и заплаканными глазами. А вот Сиера не плакала, а наоборот, была немного счастлива оказаться здесь, ведь если в список попало ее имя, то это явно судьба. По-другому даже быть не может.  Девушка с темными волосами очень хотела рассмотреть всех остальных подростков. Наставники сейчас стояли по периметру помещения. Так просматривался каждый уголок этого места. Джуди заправила волосы за уши, а затем кинула быстрый взгляд на парня, который пил воду и улыбался. Он выглядел так же не опасно, как и ее новая знакомая.

—  Эй, давай познакомимся с ним. Сейчас нам нужны друзья, —  бросила Джун в сторону Сиеры. Не дожидаясь ее ответа, девушка  передвинулась к юноше с черными волосами.
—  Привет. —  Парень огляделся по сторонам. —  Решила,что я похож на милого союзника? — От таких слов девушка немного смутилась. —  В общем, ты права. Я Джеймс.

— Надеюсь, что не допустила ошибку, садясь рядом, — ответила Джуди и поднесла к губам стакан с апельсиновым соком. Хоть что-то из этой еды было не таким уж  отвратительным.  За колкими фразами и ухмылками  Избранных скрывалась боль. Просто не каждый мог со всей смелостью показать ее остальным. Кто-то предпочитал плакать ночами, кто-кто кричал и бил подушки. Некоторые из этих ребят уже планировали свое первое убийство, а другие мечтали лишить жизни себя, только бы не оказаться в яме. Каждый из сидящих в столовой мог казаться милым парнем или девушкой, а уже через шесть дней этот человек может расправиться с теми, кто не пришелся ему по душе. В эту секунду голову Джулиет посетила ужасная мысль. Что, если Самманта давно мертва?
Получается, что девушка тешила себя надеждами о встрече с той, чье сердце не бьется уже давно.
Нет, ее сестра жива. Коннор знает это, а значит не надо заполнять голову мрачными мыслями. Все плохое впереди.

—  Теперь мы троица против всех? —  Сиера отталкивает тарелку с кукурузой, а затем поправляет золотые волосы, которые так красиво смотрятся с ее серыми глазами. Эта столовая немного напоминает кофейни в школах, только вместо мягких кресел здесь твердые стулья, а все "ученики" в одинаково-белых облачениях и с браслетами.

—  Было бы здорово. Тем более, нам быть здесь еще неделю, а потом одному оставаться точно будет нельзя, —  заметила Джуди, рассматривая информацию у себя на запястье.

Дж. Коннор, 18 лет.

Почему ее имя не написали полностью?  Может кто-то подумает, что она Джози или Джея? Джокаста. Джерри. Джина. Джессика.
Сколько вариантов, среди которых Джулиет не придет в голову одним из первых.
Самманта однажды рассказывала ей,  что раньше такое имя узнавали все на улицах Старого Мира. Девушка поделилась с ней огромным секретом. Кое-кто дал ей книгу на Старинном Языке, где главной героиней была Джульетта.  Сэм также поведала, что персонажи умерли из-за сильной любви, поэтому книга ее старшей сестре не понравилась. Она всегда считала, что смерть - худший конец, даже если другого выхода нет. Сестра назвала писателя, имя которого было Уильям Шекспир, глупым и бесчувственным человеком, непонимающим, что вокруг итак слишком много плохого, чтобы писать  такую ужасную историю.
"Правильно, что эту книгу запретили",  — сказала однажды она.
Как оказалось, Шекспир всегда решал, что гибель - шикарный финал. Только в одном его произведении, прочтенном Сэм, жизнь победила. С тех самых пор эта работа стала ее любимой. Интересно, за стеной сохранилось много книг на Старом Языке?
Джуди всегда мечтала прочесть хоть слово, но не понимала ни единой закорючки, которую называли буквой. Зависть охватывала ее разум, когда Самманта тайно приносила откуда-то новые бумажные книги. Максимум, что могла делать Джулиет, так это проводить пальцами по переплетам, обложкам  и грубым желтым листкам, на которых чем-то был напечатан текст. В Вест-Парадайс бумага была совершенно другой, не настоящей, белоснежной и гладкой-гладкой. Иногда она даже могла немного отражать свет ламп, включаемых вечером в каждом доме.

В столовую прибывали новые ребята. Всего семь, но это чисто значительно возрастет. Должно быть около пятнадцати с каждого округа, а всего их четыре. В каждом районе есть свой штаб проекта, поэтому столько ребят, обреченных на жизнь в яме, не встречаются в одном месте. Джеймс изредка поглядывал на Джуди, которая уже собиралась уходить. Сидеть среди подростков в белом не являлось ее желанием. Тем более, для знакомства есть специальные дни. Первый такой только через два дня, включая сегодняшний. Все, что нужно было знать, девушка поняла. Пара полностью растерянных ребят не старше пятнадцати, угрюмый темноволосый парень, который даже к завтраку не притронулся, она и ее новые знакомые, а также девушка лет семнадцати с розовыми глазами. Линзы, поняла Джуди, а затем направилась к выходу. Еще недавно она  точно так же покидала кофейню Высшей школы, в коридоре которой встретила Алекса. Жаль, что здесь Джун встретить никого не сможет.

— Стой. — Сиера вскочила вслед за темноволосой. Ей очень не хотелось расставаться с девушкой, что показалась ей немного милой. —  Давайте встретимся вечером, без надзирателей, — последнее слово она будто выплюнула. — Думаю, так будет лучше.

— Я согласен, — ответил Джеймс, растягивая губы в настоящей улыбке. Джулиет уже забыла, что такое искренняя улыбка, но этот загадочный юноша решил напомнить.
Две пары глаз теперь смотрели на нее, желая услышать ответ. Долго раздумывать не пришлось.
— Хорошо. Сегодня после отбоя встретимся около этого входа, — на выдохе произнесла Джудс, а затем ускорила шаг, оставляя ребят вдвоем.

Талия быстро заметила свою Избранную и поспешила встать рядом. Первые три дня она была обязана сопровождать Мисс Коннор везде, а дальше только по ее желанию.
— Не беги так. Сейчас мы должны сдать кое-какие анализы и пройти небольшую проверку, — произнесла наставница, еле поспевая за девушкой. Джуди не была настроена на разговоры с ее личным охранником.
— Я. Я должна пройти проверку, а не мы, — огрызнулась в ответ она, еще сильнее ускоряя шаг. Двери, ведущие в широкие коридоры здания, были уже совсем близко. — Ты ничего не должна делать. Ты остаешься там, где хочешь жить.

Талию немного задела фраза Избранной, но она вовремя вспомнила, что это лишь стандартное поведение, поэтому обижаться или волноваться не стоит. Любой, кого скоро отправят, будет зол и растерян. Это нормально.
Девушки вышли из столовой, не желая смотреть друг на друга. Пусть открытой неприязни они не проявляли, внутри каждую что-то раздражало в собеседнице. Джуди видела вокруг себя множество дверей с номерами, а коридор, по которому они сейчас шагали, вел к центру всего здания. Большое круглое помещение, с прозрачной крышей. Если поднять голову, то можно было увидеть и другие этажи корпуса, они будто шли винтовой лестницей вокруг невидимого дерева, бросающего свои корни здесь, на первом этаже, недалеко от стеклянных дверей входа, которые отлично охраняли. Рядом с Джулиет Коннор мелькало множество сотрудников и других людей, но взгляд ее задержался на кое-ком особенном. Красные волосы смотрел прямо на нее, аккуратно обходя других и идя девушке прямо навстречу. Его черный костюм сегодня превратился в другое, не менее жуткое облачение. Аллигаторы были обязаны носить черное даже в свободное от работы время, поэтому сейчас на парне были черные, чуть протертые джинсы и темно-серая футболка. Вокруг бедер он повязал кофту. Красные пряди падали на лицо, закрывая изящные и немного острые черты лица. Когда они почти поравнялись друг с другом, Джулиет заметила, что  Красные волосы  выше нее, хотя Джуди низкой совсем не была. Его взгляд будто  говорил о чем-то, но Джулиет понять не смогла, поэтому просто пожала плечами. Тогда желваки юноши дернулись и он ускорил шаг, резко врезаясь в нее. Девушка почувствовала безумно приятное тепло его пальцев на своем запястье, но это ощущение исчезло ровно через секунду. А на его месте появилась бумажка, прикрепленная к коже.
Джулиет открыла ее, не собираясь даже раздумывать над этим. Существовала лишь одна проблема: она не умела читать то, что написано на Старом Языке.

***

— Старайся лучше, — воскликнула Николетт, глядя на жалкие попытки Алекса изменить свою одежду. Юноша отчаянно пытался научиться тому, чему сама девушка набралась от Марка. Если у Киркмана не получится, то значит Никки действительно не умеет объяснять.  Они не знали, сколько сейчас времени, зато в комнате без потолка уже успели произойти совершенно разные события.

— Я ничего не чувствую, — Алекс опустился на кресло, положив голову на обе руки, а затем окончательно растрепал волосы.

Николетт Ридли решила попытаться в последний раз.

— Ты и не должен, — спокойно  произнесла она, вставая на колени рядом. — Освободи разум от всех мыслей, не дающих тебе покоя. — Девушка осторожно отодвинула жилистые руки друга, а затем приподняла его лицо за подбородок и заглянула в темные глаза, похожие на то самое небо, за которым она наблюдала ночью. Казалось, что Николетт вот-вот увидит в их глубине созвездие Эос.
— Вся сила здесь, — закончила тихо девушка, прикасаясь длинными указательным пальцами к вискам Алекса. — Давай, сделай уже что-нибудь.

Киркман посмотрел на Николетт. Подруга так хотела научить его хоть чему-то, а он просто не справлялся. Нужно представить то, что хочешь сделать. С серой комнатой у него получилось, а сейчас-то точно должно выйти. Алекс закрыл глаза и шумно выдохнул, заполняя разум лишь одной картиной.

Никки так и не убрала руки с висков юноши, когда все вокруг молниеносно стало меняться, превращаясь в пейзаж, который был ей неизвестен. В миг вся мебель пропала, и откуда-то начал дуть холодный ветер. Комната словно закружилась, а стены будто перестали существовать. Девушка с цветными волосами последовала примеру и тоже закрыла глаза, а когда открыла, то удивилась не меньше Алекса.

— Где мы? — испуганно прошептала она, оглядываясь по сторонам. Вокруг была лишь ровная земля и темное-темное небо, звезды на котором виднелись еще отчетливее. Серого помещения больше не существовало. Была лишь неизведанная земля и они.

— За стеной, — ответил Алекс Киркман, поднимаясь с колен и подхватывая девушку за руки.