Мысли в голове стали ураганом, все путалось, ни одной ясной идеи или здравого смысла. Только буря. Буря и слезы. Последний день, сегодня последний день дома, а ей даже не дадут попрощаться с родителями. Надеясь, что с Алексом не случится ничего плохого после их абсолютно незаконной встречи, Джуди умывается ледяной водой и снимает тонкий белоснежный халат, чтобы принять душ. Зеркало, если его отдаленное подобие можно таковым назвать, в ванной позволяет ей намного лучше разглядеть себя. Раньше она могла просто уйти под воду вместе со всем, что ее мучает и оставить это внизу, но здесь душевая кабинка. Ничего не выйдет. Тонкие руки, слегка потемневшая на локтях кожа, ключицы, которые в последние дни стали выпирать значительнее и придавать девушке больной вид. А лицо... Синяки под глазами настолько синие, что даже труп выглядит симпатичнее. Хорошо, что хоть разговаривать и заводить знакомства Джуди умеет, иначе просто с д о х л а бы в Яме. Зато ноги, как обычно, красивые и длинные, хоть что-то не изменилось в ее жизни. Заходя в кабинку, Джуди включает самую холодную воду, пытаясь заморозить себя заживо, нет, смыть с себя отвратительное чувство стыда за то, что подставила Блэйда.

Из-за нее он в беде. Они оба в беде. В одной лодке отныне сидят два совершенно разных человека, незнающих, как жить дальше.

Блэйд потерял все. Хотя и не было ничего хорошего, кроме дерева, что он растил многие годы. Но никто даже и не вспомнит про акацию в саду, как и про него. Он стоял посреди серой комнаты с бетонными стенами размером четыре на четыре. Тут только душ с холодной водой и дыра в углу, чтобы справить нужду. Плесень захватила все щели в полу. Интересно, сколько заключенных здесь было до него? Громкий голос, будто из неоткуда, просит его принять душ и ждать дальнейших указаний. Как же ему не хочется выполнять приказы тех, кому нет дела до своих подчиненных, кого можно просто послать на смерть. Но парень весь в крови, нос пострадал знатно. От удара синяки проявились на обоих глазах. Так ему показалось, когда утром юношу вели сквозь зеркальный коридор. Старой одежды больше нет – ее утилизировали. Не то чтобы Блэйд был уверен, но догадывался. Он много раз видел эту процессию. Костюм ему уже не вернут. Больше Уорнер не Аллигатор, не охотник. Но кто же он тогда? Что есть его существование? Чего стоит его жизнь? Ноль – вот, сколько хороших поступков он совершил.

Вода смывает всю запекшуюся кровь и грязь, что прилипла к его обнаженному телу в этой отвратительной комнате. На руках синяки и кровоподтеки, а все потому, что он – боец. Блэйд пытался вырваться. Сначала из тисков двух охранников Мадам Фостер, потом – из стальных наручников, что сжимались сильнее от каждого его движения.

Ему уже сообщили. Утром. О том, кто он теперь, и что от него хотят. Яма не казалась парню ужасным наказанием, в отличие от защиты мелкого Фостера. Мысль, что он обязан отдать жизнь за того, кого даже не любит была отвратительна юноше. Известие, что второй шанс ему не дадут развивало все надежды на жизнь за пределами Вест-Парадайс, ведь Джеймс рано или поздно попадет в передрягу. Все попадают. Разница только в том, кто сможет выйти живым. Его счетчик больше не будет отсчитывать года. Блэйду Уорнеру, бывшему Аллигатору, парню с красными волосами остаются последние недели.

***

– Надень это, – просит Талия. Из дел, которые осталось совершить, только общий сбор, инструктаж и погружение. Никто не знает, как именно все происходит. Но Джуди догадывается, что весело точно не будет.

– Так противно ощущать себя пешкой, – бубнит она, забирая из рук наставницы костюм. Видимо, именно в этом девушка и провалится в неизвестность. Белые брюки до середины щиколотки, простая футболка на размер больше, чем нужно, и высокие черные ботинки на шнуровке. Обычно здесь выдают тапочки.

– Там может быть грязно, – отвечает Талия на немой вопрос своей Избранной.

– Тогда почему одежда белая? – Джулиет скидывает полотенце и надевает белье. Затем идет футболка, брюки и ботинки. Ей непривычно ступать в такой обуви. Может, для мужчин это и приемлемо, но девушка обычно ходит в лодочках или других женственных босоножках прямиком с полок магазинов, а не с чужих ног.

– Успокойся уже, у меня нет сил отвечать на твои колкости, – бросает Талия. – Нам пора.

Многие люди уже собрались. Одетые точно так же, они сидели и ждали своей участи. Кто-то плакал, кто-то злился, кто-то пытался найти знакомые лица. Джуди просто смотрела в пол, а когда дошла до неудобного серого стула, сев на него, продолжила сверлить глазами стену. Все возможные слова закончились, ее охватывало отчаяние.

Джеймс пришел сюда раньше всех. С матерью он прощаться не стал, потому что Блэйд и то, что она с ним сделала - поступок не его матери, а чужой женщины, имя которой он больше не хочет знать. Рядом с ним села Сиера, волосы которой стали значительно короче. Что же это, знак протеста? Или просто для удобства существования? На девушке, как и на всех, не было лица. Как было бы здорово, если бы все эти дети, подростки... Нет, просто люди, могли бы встать и воспротивиться ежегодной случайной лотерее, где каждый шаг подстроен Мадам. Каждый понимал, что он – нежелательная часть социальной среды, что вот-вот устранят «безобидным» способом. Тут каждый – лишний человек в этом современном процветающем обществе. Все, кроме Джеймса Фостера, на которого то и дело были направлены злостные взгляды. Парень прекрасно понимал, что, оказавшись в Яме, ему не жить. В этой комнате все его враги. Не потому что все здесь – злодеи, а потому, что его мать – самое настоящее чудовище. Каждый обиженный, лишенный чего-либо, униженный властью захочет отомстить ей. Мадам Фостер. Ему не быть свободным до того момента, как он не перестанет носить эту фамилию. О которой, между прочим, никого не просил.

Его приводят последним. Кажется, будто здесь он старше всех. Будто он единственный, у кого руки в крови. Все остальные чисты, словно ангелы, упавшие с небес. А он просто падальщик, тем более, ничего не стоящий.

Блэйд пробегается глазами по всему залу, пока не находит того единственного человека, с которым он не против разделить самый отвратительный и, возможно, последний отрезок жизни. Джуди. Садясь рядом и приветственно кивая, он старается скрыть свой ужасный вид. Он, наверное, единственный, кому не досталось белой одежды. Это будто указывает на то, что он лишний. Чужой среди всех этих бедных детей. Бедных детей, которых Аллигатор лично забирал каждую ночь. Он их полуночный кошмар. Именно поэтому черная одежда играет ему на руку. Черная кофта, брюки из очень плотного материала, высокие кожаные ботинки, которыми легко раздавить любого птенчика. И речь не о птицах. Черное пальто, доходящее до щиколоток. Он выглядел загадочно. Но кое-чего не хватало. Того, чего его лишили вместе со званием, домом и памятью о нем самом. Того, на что так обратила внимание Джуди.

У красноволосого Блэйда Уорнера больше не было его красных волос.

Его голову побрили сразу после душа, будто бы желая растоптать парня до конца. На голове оставалась лишь пара сантиметров каштановых и слегка кудрявых волос.

Несмотря на удивление, Джулиет болтать не хотелось. Хотя отрицать, что Блэйд перестал быть похожим на самого себя невозможно. Его черты лица смягчились, глаза будто стали грустнее и светлее, а щетина придавала ему некой меланхоличности.

Вдруг послышались шаги. Топот десятков пар ног в тяжелых ботинках. И только одна пара, еле касаясь бетонного пола, издавала высокий звук. Это Эдлин Фостер двигалась в общий зал со своей охраной, чтобы пожелать «удачного полета».

– Я рада, что все уже пришли, – заявила женщина, восходя на помост. – Сегодня речь не будет долгой. Я лишь хочу сказать, что Яма – это дар для всех вас. Там много свободной земли, есть еда, технологии. Не такие, как в Вест-Парадайс, намного примитивнее, но они есть. Надо только суметь разделить кров и пищу с другими. Я желаю вам мира и удачи, потому что второй шанс дается не всем, и вы не должны этот шанс использовать зря. Вы можете жить как хотите, делать, что хотите, можете устраивать беспредел, оргии, что угодно. Но, прошу вас, сохраняйте свой разум и помните об ответственности, не теряйте цивилизованность, иначе следующее поколение Избранных просто не сможет адаптироваться без вашей помощи. К сожалению, мы не сможем спуститься в Яму, если вам понадобится чья-то поддержка. Так же, как и вы никогда не сможете вернуться в Вест-Парадайс. Это билет в один конец, но дорога ведет в рай. Уходя в Яму, мы потеряем с вами связь, любую из возможных. Процедура очищения воспоминаний позволит вашим близким страдать куда меньше, чем они могли бы. Поверьте мне, они запомнят все самое лучшее о вас. Все, что будет удалено – подробности, которые могут вызвать боль. Ваши семьи не будут грустить дольше первых суток, все следующее время они будут счастливы за вас, будут рады вашей удаче. Удаче начать новую, другую жизнь. Спасибо! Вест-Парадайс любит каждого из вас. Может, вы исчезнете из всех записей, документов и памятных событий, но вы останетесь у нас в сердцах. Навсегда.

После долгой и крайне лицемерной речи его мать удаляется со сцены. Джеймс отказывается понимать, почему здесь такие правила, лживые слова и тотальный контроль. Он почти уверен, что Яма – куда больше, чем кажется.

После выступления Мадам спокойствие исчезает бесследно, Избранные что-то яростно обсуждают, вскакивают со стульев, некоторые даже пытаются сбежать, хоть это и глупо. Убежать от судьбы невозможно. Всем, кто не может просто продолжить сидеть и молчать, специалисты вкалывают шприц паралитика. Дети падают. Просто так. Просто потому что воспротивились.

– Сиди тихо, – шепчет Блэйд. – Я видел это много раз, беспокойство им не на руку. Они сделают все для сохранения порядка, так что лучше просто делай вид, что тебя все устраивает.

– Я догадалась, – ответила Джуди. Девушка старается держаться изо всех сил, но нервы начинают сдавать. Она придвигается чуть ближе к бывшему Аллигатору.

– Не беспокойся, нас не тронут, – холодным тоном бросает парень, оглядывая помещение. Всем своим видом он выказывает незаинтересованность в процессе. – Я тебя не брошу, пройдем погружение вместе. Так будет проще нам обоим.

– Спасибо, – Джуди приятно слышать слова поддержки, потому что одна она не справится. Джун всегда думала, что все может делать и в одиночку, что ей никто не нужен. Но, видимо, жизнь вне тепличных условий подразумевает под собой беспомощность в ситуациях, откуда не выбраться. Не сбежать. Вспоминая Алекса, его теплую улыбку и голубые глаза, Джуди становится легче, но никак не безопаснее. За тот короткий срок, что она в штабе, все изменилось. Ей нужно чувствовать, что она на что-то способна. Девушка больше не хочет прятаться в кладовках, она хочет научиться давать отпор. Поэтому рядом с Блэйдом ей становится спокойно. Может, он так же потерян и лишен всего из прошлой жизни, но он совсем не боится. Ей удивительно, как человек может быть бесстрашным, может быть непоколебимым, как ствол самого большого дерева в саду, ветви которого обдувало тысячи ветров, листья которого повидали столько событий, сколько простой девчонке и не снилось, а опадая, уносили всю боль с собой в холодную серую землю. Именно поэтому Джулиет повторяет еще раз: – Спасибо.

***

– Пошли, давай! Надо идти, – повторяет Блэйд, когда всех Избранных начинают сгонять в другое помещение. – Не заставляй их обращать на тебя внимание.

Охрана двигает невинных детей навстречу неизвестности, а встретят они ее за огромными бетонными дверями. Что там находится, не знает даже Блэйд.

Коридор постепенно сужается и ведет будто под землю, воздуха становится все меньше. На секунду Джуди задумывается, а не хотят ли их просто убить. Но подозрения оказываются не обоснованными, потому что вскоре пункт назначения показывается на горизонте. Избранные теряют контроль, начинают толкать друг друга, сбивать с ног, пытаются бежать в обратную сторону. Но все тщетно. Те, кто поумнее, прячутся по углам, идут медленнее остальных, изворачиваются от, будто за секунду одичавших, братьев по ситуации.

Дверь открывается. Из нее появляется еще парочка мужчин в черном, способных убить одним пальцем руки. Эдлин Фостер продумала все до мельчайших деталей. Во всяком случае, маленькие глупенькие Избранные не смогут увернуться и сбежать.

Входя в большое, снова светлое, как болезненная кожа, помещение, Джуди замечает множество кресел. Рядом с каждым установлены какие-то аппараты. Подходя ближе легко понять, что это не просто кресла. С Избранными вот-вот что-то произойдет.

– Ты знаешь, что это? – Задает вопрос девушка. Блэйд понимает, что она обращается к нему. Как бы ни хотелось знать все, это место не включено в его познания о штабе.

Таблички «сверхсекретно» на стенах, странные провода, постоянно пищащие и мигающие аппараты. Ему никто не рассказывал о том, что здесь происходит.

– Я понятия не имею, черт возьми, где мы, – отвечает наконец парень и все больше приглядывается к обстановке. Он прекрасно понимает, что им не сбежать, а даже, если бы это было возможно, смысла нет. Куда идти? Как передвигаться по улицам, где твое лицо известно всем, как лицо «труса» – того, кто сбегает из-под ответственности. Наказание – казнь. Идти в сопротивление? Ох уж это сопротивление, о котором так много наслышан Блэйд. Вообще-то он считает, что все эти слухи – бредни сумасшедшего. Ни одно сопротивление не свергнет Правление. Это сделают изнутри. Уорнер никогда не был сторонником теорий заговора, но здесь он был уверен наверняка. Как жаль, что информация, которой он обладает, не достанется никому. Оказавшись в Яме, плевать он захочет на Эдлин и ее Совет.

– Я им больше не подчиняюсь.

– Ты что-то сказал? – Джуди послышалось, что Блэйд заговорил, но, видимо, только показалось, потому что парень просто удивлено пожал плечами и отвернулся.

– Присаживайтесь, прозвучал нежный голос из громкоговорителя. Изо всех щелей высыпли специалисты. – У каждого из Вас есть свое место, наши люди помогут найти его.

Неожиданно кто-то берет их под руки, начинается суматоха, Джуди теряет своего друга из виду. Скрежет в районе груди возвращается. Волнение. Страх.

– Джуди, – девушка слышит знакомый голос, – нас уведут в разные концы. Я тебя найду, на той стороне мы встретимся! – Обещает Блэйд и они окончательно теряют друг друга.

Ее сажают в кресло, подключают к аппаратам, в вену вставляют иглу с трубкой, по которой течет зеленая жидкость. Голову пристегивают к изголовью чем-то холодным и, кажется, острым. Внезапно Избранная чувствует себя самым одиноким человеком на Земле, сознание рисует страшные картинки. Что, если Сэм давно мертва, что, если в Яме Джуди будет совсем одна? Что, если там никого больше нет? Никого, кроме шайки Избранных, боящихся даже громкого шума. Вдруг по ее лицу начинают струиться слезы, но почем-то девушка не чувствует их.

– Мисс Коннор, не переживайте, – произносит милая специалистка средних лет. – Думайте только о хорошем. Только так переход может завершиться успешно.

Три... Два...

– Переход? – Спрашивает Джулиет.

Один.

Ее легкие будто сдавливает тысяча рук, заставляя весь воздух просто испариться, дыхательная функция полностью отказывает, и девушка делает последнюю попытку вдохнуть, когда понимает, что не может пошевелить даже пальцем.

– Вам пора, Мисс. – Специалистка улыбается. – Сладких снов!

Эта картина – последнее, что видит девушка прежде, чем глаза заволакивает бело-голубая пелена, а потом только темнота.

***

Ее легкие сейчас разорвет от объема кислорода, так быстро поступившего в них. Темнота исчезает. Ее место занимает яркий теплый свет, обжигающий лицо. Она все еще не может пошевелиться. В горле пересохло, голова будто раскалывается на части.

Что-то закрывает яркий свет, заставляющий Джуди щуриться. Или кто-то.

– Добро пожаловать в Яму, – говорит ее сестра. – Я скучала.