Время близилось к рассвету. Вест-Парадайс готовился к очередному тяжелому дню. Алекс и Никки торопились добраться домой до первого звонка, Джуди наконец-то сладко спала, Блэйд перебирал патроны, которые перед этим вытащил из обоймы, а Эдлин Фостер ждала встречи с сыном, собирающимся отправиться на смерть. Каждый сотрудник программы «Возвращение» не мог найти себе места, думая о предстоящем отправлении всех этих детей за стену. С каждым годом Избранных становилось все больше, что волновало каждого, кроме, наверное, их Мадам. Если бы все это было лишь для расширения площади государства и освоения новых, до недавнего времени необитаемых, земель. Но целью было совсем другое. Только вот не каждый посвящался во все подробности.

— Вот гадство! — воскликнула Николетт, глядя на главные часы округа. — Мы не успеваем!

— Подожди—подожди, у нас восемь минут. До твоего дома добежим за пять, а я как-нибудь выкручусь потом, — ответил Алекс, перебирая в голове всевозможные оправдания. Хорошо, что юноша оставил браслет у подруги.

— Ладно, тогда стоит начать бежать. — Никки сорвалась с места. Иногда она могла бегать быстрее любых профессионалов в этом спорте.

То, что сказал им Диего, ребята не обсуждали. Хотя у каждого в голове крутились свои версии, они решили оставить этот разговор на потом. Алекс не знал, заметили ли его пропажу родители, но, если это так — беды не миновать. Стоило бы придумать хорошую отговорку на этот случай, но в данный момент парень не мог здраво мыслить. Все, что происходило в его голове — беспорядочное движение фраз, сказанных Топазом, Николетт, Джуди, мамой, учителями, всеми.

— Алекс, дом снят с сигнализации, — прошептала девушка. — Вдруг это пришли за нами?

— Не знаю... — Не успел он продолжить, как послышались шаги. Стало ясно, что там не один человек, а несколько. Свет в гостиной включился сам по себе, и за стеклянной дверью стало возможно разглядеть очертания фигур. Женская и мужская. Это еще хуже доносителей. — Твои родители вернулись!

— Николетт! — воскликнула разъяренная мать. — Где ты была всю ночь? Ты же знаешь, что после комендантского часа обязана быть дома!

Алекс перевел взгляд на ранее смелую девчонку, которая сейчас была бледнее белого, и которая не могла найти слов в свое оправдание. Ребят поймали в самый последний момент, когда, казалось бы, они уже были в безопасности.

— Она была со мной, — вдруг произнес юноша, закрывая собой подругу. — Не в том смысле! — спохватился он, увидев выражения лица мамы Никки.

— Это правда? — спросила женщина, не глядя на парня. В ответ дочь только кивнула головой, она боялась произнести хоть слово, ведь язык мог ее не послушаться и случайно выдать друзей. — И что же вы делали так долго?

— Он учил меня плавать!

— Школьный проект!

Друзья заговорили в один голос, а когда поняли, что облажались, уставились друг на друга обвиняющими взглядами. Тем временем, первый звонок уже прозвенел.

— Проект по физкультуре, — быстро объяснилась девушка, поправляя выбившуюся из прически прядь. — Но я не умела плавать, поэтому Алекс меня учил.

— И чему же он тебя научил за всю ночь? — подозрительно переспросил отец. Алекс с трудом удерживался, чтобы не засмеяться, а Николетт была рада, что друг за нее вступился.

— Нет— нет, в воде мы сняли браслеты и не заметили предупреждения о комендантском часе. И я предложил Никки остаться у меня дома, ведь если на улице поймают, оправдания слушать не будут. — Парень проговорил это на одном дыхании и теперь, наконец, расслабился.

На секунду показалось, что родители Никки им не поверили, но они лишь слаженно кивнули и отступили внутрь дома, пропуская дочь и ее нового друга.

— Спасибо, — проговорила Николетт одними губами и обняла парня, чего тот не ожидал. Руки девушки сомкнулись на его шее, и парень почувствовал, что они холодные и мокрые. Девушка все еще страшно волновалась. Но почему?

***

Он крайне редко бывал в этой части города просто так, чаще этого требовала служба. Сегодняшняя вылазка стала исключением. Сегодня он идет не отнимать надежду, а, наоборот, дарить ее. Злодеям тоже нужны выходные, не так ли?

Джуди помогла ему, он собирался ответить тем же. Джуди просила наведаться к Алексу, значит, Блэйд выполнит просьбу. Может, он и жестокий аллигатор, но слово держать умеет.

Сегодня на нем не было костюма, пугающего жителей. Средь бела дня разгуливать в форме по городу довольно глупо. Конечно, если ты хочешь, чтобы каждый излил на тебя порцию ненависти, то эта идея в самый раз для таких случаев. Вместо этого, Блэйд закутался в большую толстовку, так как день выдался холодным, а, еще мокрые после душа, волосы связал в пучок. После бритья на его шее остался маленький, но глубокий порез. Когда дело не касалось работы, парень позволял себя расслабиться и почти не контролировать процесс.

Пинать небольшой камень всю дорогу было плохой идеей — тщательно начищенный ботинок потерся в том месте, куда приходился удар. Хозяин обуви мысленно выругался и кинул камень кому-то в окно. Юноша ненавидел грязь или любую другую возможную неаккуратность. Это странным образом выводило парня из себя. Да его почти все раздражало. Иногда Блэйду казалось, что он — самый настоящий социопат и холерик.

В данный момент это не должно его волновать. Сейчас главное — встреча с Алексом, кем этот парень ни был. Он догадывался, что Джулиет и Алекса связывают отношения далеко не дружеского характера, но интерес все равно охватывал его с ног до головы.

Повсюду были одни лишь дома, ничего кроме. И все белые, словно выжигающий душу наркотик. Нужный Блэйд нашел сразу — на двери было написано «Киркманы». Он осторожно постучал, не желая напугать родителей, если таковые имеются. На город опускалась ночь, поэтому вечерний гость, тем более нежданный, мог напугать кого угодно.

— Мне нужен Алекс, — бросил аллигатор, не здороваясь. Дверь ему открыл парень в пижамных штанах и зубной щеткой во рту, волосы его были всколочены так, будто он только что попал в шторм.

— Алекс это я, — смутился собеседник, сводя брови на переносице.

— Где мы можем поговорить?

Блэйд непринужденно оперся об косяк, будто хозяин этого дома. Будто хозяин всего мира, он не считал нужным манерничать и казаться добрым. Уорнер любил притворяться другими людьми, но в этот момент, рядом с совершенно незнакомым человеком, и, может, от скуки, он был собой. Встречайте и постарайтесь смириться.

— Послушайте, я не знаю, кто Вы. И я не очень хочу разговаривать непонятно о чем с незнакомцем, — разозлился Алекс. Ему сразу не понравился гость. Рядом с ним он ощущал какую-то душевную боль, не понимая, почему так происходит. Возможно, лицо мужчины наводило на него неприятные воспоминания или чувство дежавю, определить юноша не мог. — Так что, уходите по-хорошему, иначе...

Прежде, чем Киркман успел закрыть дверь, Блэйд неожиданно даже для себя выкрикнул:

— Джуди! Она не «непонятно что»!

Зачем он сделал это? Будто ему так сильно хотелось стать добродетелью! Да Уорнер порадовался бы, закрой дружок Джулиет дверь!

— Что? — У Алекса появился ком, застрявший прямо посреди горла. — Ты ее знаешь?

Блэйд ухмыльнулся, приглашая юношу с ним пройтись.

— Еще лучше, — ответил он. — Я знаю, где она.

Зрачки Алекса расширились до невозможных размеров, а по спине прошелся холодок, заставивший его дернуться. Теперь гость — его друг.

— Что с ней? — оживился он.

Парни шли по вымощенной камнем улочке, медленно превращавшейся в узкий проход между очередными постройками этого благополучного, но очень скучного района.

— Она в безопасности, — успокоил друга Джуди Блэйд.

— Ты разозлить меня хочешь?

Как зря юноша это затеял. Знай он, кем является гость, его охватил бы цепенящий страх. Так случалось с каждым, кто видел аллигатора один на один, и, тем более, слышал его настоящий голос.

— Послушай. Я ее друг, — снова неожиданно соврал охотник на Избранных, — и она просила сказать тебе, где она. Так вот, сообщаю, что твоя подружка в штабе программы «Возвращение», и послезавтра она отправится в яму. Н а в с е г д а. — Блэйд совершенно не обратил внимания на то, как блондин остановился на месте и уставился на него.

— ТАКОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ. — Получилось довольно резко. — Ее сестра уже в яме, это все противозаконно!

Алекс не до конца верил в слова незнакомца, ведь даже не знал, кем он является его девушке, но в словах его лжи быть не могло. Другого нормального объяснения пропаже Джун найтись не могло.

— Успокойся, я хочу тебе помочь. — Блэйд подошел так близко, что можно было разглядеть каждый непрокрашенный волосок на его голове. — Но сначала расскажи мне правду.

— Ч-чего? — Алекс окончательно потерял контроль над ситуацией.

— Скажи мне, за что она туда попала, а я взамен устрою вам встречу. — Наконец Уорен произнес это вслух. Сама идея зародилась в тот же момент, как он вышел из сада, оставляя Избранную в одиночестве, но только сейчас он действительно осмелился претворить ее в жизнь, хотя мог с легкостью ничего не предпринимать.

— Ничего она не делала, во всем я виноват. Я должен был оказаться там...

— Ближе к делу. — Блэйд огляделся. — Наше время не резиновое.

— Я случайно коснулся ее на одной из вечеринок. И нас решили разделить, — голос его был грустнее некуда.

Вдруг красноволосый захохотал так громко, как только мог.

— Любовники, которым нельзя касаться друг друга... Трагично и романтично! — Будь он кем-то другим, не собой, понял бы, что это жестоко. Но он — Блэйд, и ему весело. Да так, что опасно находиться с ним рядом — и вас высмеет.

— Что ты замолчал, а? — спохватился в шуточной форме он. Секунда, чтобы понять. Ноль, чтобы вовремя среагировать.

А парень оказался не промах. Особенно, когда занес кулак и со всей силы направил его в лицо Блэйду.

— Какого черта? — вскрикнул аллигатор, прочищая голову и сплевывая кровь. — Хочешь подраться?

— Нет, проявляю свое уважение, — ответил тот, тайком потирая место, куда пришелся удар.

***

Джеймс собирался наведаться к матери в последний раз. Он бы никогда в жизни не пошел к ней просто так, но в его голове созрел довольно интересный план по убеждению Эдлин Фостер в том, что ему нужен телохранитель. Желательно, приближенный к его Мадам и знающий все ее секреты. Такой, как Майкл — главный в охранном отсеке и один из членов совета. Зачем? Чтобы выведать больше правды, а потом, когда он вернется в Вест-Парадайс, обратить ее против матери. Также, немалую часть занимал банальный страх опасности, а с телохранителем к Джеймсу Фостеру, псевдонаследнику их «Королевы», и пальцем не посмеют притронуться. Если кратко, то юноша пытался убить двух зайцев одним выстрелом.

Когда он вошел, Эдлин сжимала и разжимала кулаки, напрягая каждый палец с нарощенными ногтями черного цвета. Будто траурного. Нет, не будто. Для правителя Вест-Парадайс траур наступил в тот день, когда она узнала, что кандидатура ее сына вошла в список детей, которых они буквально обрекают на жизнь без любого возможного шанса вернуться в город. И речь не о судебном запрете. Речь о том, что ни единого такого шанса не существовало с самого начала действия программы, и женщина лично одобрила такое решение.

А что еще делать, если это единственный выход? В любой войне, с кем или с чем бы она ни была, приходится идти на жертвы, чтобы выжить. Только вот они ведут борьбу с самой жизнью. И вряд ли хоть кто-то сможет выйти победителем. Лучший исход — отсрочить гибель мира. Худший — он же.

— Мам, — Джеймс сел на край стола и огляделся. Казалось, что за пятнадцать лет ее правления, ремонт не делался никогда. — Я пришел сюда попросить тебя о помощи.

Женщина вопросительно посмотрела на сына, но ничего не сказала. Слишком много стресса за последнюю неделю и ни одной хорошей новости.

— Мне нужен охранник, — просто бросил черноволосый, дернув плечами и хмыкнув. — Майкл подойдет.

Эдлин идея понравилась, ведь за сына она беспокоиться не перестанет никогда, неважно, какой матерью она ему была. Но пожертвовать лучшим телохранителем и членом ее совета навсегда? У него же все-таки есть семья, дети.

Нужен кто-то, кто немногое потеряет, отправляясь в яму. Нужен тот, кто хочет оказаться там. И как же хорошо, что Эдлин знала такого человека. Из-под ее надзора не ускользнет ни один человек в штабе, во всем этом проклятом городе нет места, где ни спрятались бы ее глаза и уши — микрокамеры, способные перемещаться в пространстве. Благодаря им, Мадам Фостер была уверена на все сто, что телохранитель для сына уже найден, ведь этот человек с самого детства не знает такого чувства, как страх и безрассудство, и этот же человек прямо в этот момент идет обратно в штаб после того, как нарушил уже третий по счету закон, созданный для общественного спокойствия. Да он, по сути, предал свою королеву, решившись на все это. Поэтому наказанием для него будет не очищение, а кое-что похуже. Куда хуже. Этот человек будет обязан защищать ее сына всю оставшуюся жизнь, за что в конечном итоге заплатит головой. Не сможет спасти Джеймса — наказание: смерть. Откажется от приказа — смерть. Предаст — смерть. Любой шаг, любая мысль, неугодная Фостер — смерть.

И женщина открывает папку, на обложке которой написано имя бедняги.

Она останавливается на странице с подробным досье, а затем проводит пальцем по прикрепленной фотографии.

Здесь он еще совсем молод и невинен, думает «королева», изначально райского, но с началом ее правления, проклятого города.

Бедный, бедный Блэйд Уорнер.