Я проснулась из-за того, что мне было трудно дышать. Раздражающий писк, вдох, судорожный выдох. Очередной вдох, который дался с трудом — лёгкие наполнились воздухом лишь через мгновение, без моего участия. Выдох. Резкая головная боль, усиливающаяся из-за непонятного жужжания рядом с ухом, снова надоевший писк прибора.

Тело сковано неприятной болью, отдающей по внутренностям, во рту пересохло настолько, что трудно было даже глотать, не говоря уже о том, чтобы позвать на помощь, а потяжелевшие веки напрочь отказывались открываться.

Послышался резкий хлопок двери и тяжёлые шаги, болью отдающиеся в голове. Дернувшись, я почувствовала, как сдвинулась игла, вставленная в вену правой руки и снова затихла.

— Вероника?! — знакомый голос звучал очень взволнованно и в то же время радостно.

— Молодой человек, не кричите, — шикнула на него женщина с грубоватым голосом. Сноровисто убрав нечто, мешавшее нормально дышать из моего носа, она поправила иглу и поспешила уйти, громко топая.

В нос тут же ударил запах фенола, от которого я невольно поморщилась. Когда я смогла приоткрыть глаза, заметила лишь очертания чьего-то лица.

— Прости, это моя вина, — до боли знакомый голос, но вспомнить его не получалось. — Умоляю тебя, очнись. Вернись ко мне, прошу. Я не смогу без тебя. Да, я дурак, из-за меня ты пошла на чёртову вечеринку. Прости меня.

Я попыталась сосредоточиться на лице парня, но перед глазами все плыло, и разглядеть своего собеседника я так и не смогла. Помешала третья голова.

Закрыв глаза, я отвернулась и попыталась снова уснуть, чтобы не чувствовать ужасной головной боли. Не знаю, получилось ли у меня, но когда я вновь распахнула слипшиеся веки, передо мной уже было не три головы, а всего лишь две.

— Ты очнулась, — обрадовался Мейсон, схватив мою руку. — Прости, Вероника, прости меня! Это я виноват в том, что с тобой случилось. Мне правда очень жаль! Не думал, что все так выйдет.

— Не ори, ей и так не сладко, — осадил его Дарен.

Мейсон сидел рядом со мной и как-то странно заглядывал в мои полураскрытые глаза, словно пытался разглядеть в них что-то. Он едва заметно щурился, а его желваки активно заиграли на скулах, выдавая охватившую парня ярость. Дарен же предпочёл стоять со скрещенными на груди руками чуть поодаль.

— И вообще не шуми, не забывай, что если нас кто-то заметит, не просто вышвырнут отсюда, но ещё и не запустят потом в больницу, — недовольно зашептал Дарен. — Я согласился помочь тебе за бесплатную выпивку, но если нас найдут и убьют, то это чёртово вино девяносто второго года пить будет некому!

— Не преувеличивай, — хмыкнул Мейсон. — Кстати про выпивку.

Он склонился надо мной, внимательно вглядываясь в полураскрытые глаза, и осторожно прикоснулся к моим губам.

— Ты что делаешь? — насторожился Дарен.

— У неё губы сухие, дай ей воды.

Резко оттолкнувшись от стены, о которую опирался, Дарен подхватил стоявшую на столике бутылку с водой, обошёл мою койку, склонился надо мной, словно не веря, что я пришла в себя, и передал воду Мейсону. Затем резко поднялся и отошёл к окну.

— С возвращением тебя, ходячая проблема, — улыбнулся он, облокотившись о подоконник. — Точнее лежащая проблема, но это уже мелочи, не так ли?

Когда Мейсон поднёс к моим губам спасительную влагу, я благодарно улыбнулась и сделала несколько глотков. Наслаждаясь водой, я отчётливо чувствовала, как она обволакивала горло, размягчая его, и давая возможность безболезненно сделать следующих вдох. На миг показалось, что даже голова стала болеть не так сильно. По крайней мере, звуки перестали казаться раскаленным железом, заливаемым в мозг.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался Мейсон, отставив бутылку с водой. — Если тебе что-то понадобиться, только скажи. Мы все принесём.

— Поверь, друг, если бы это недоразумение могло говорить, она бы ответила, что чувствует себя паршиво, — хмыкнул Дарен. — Посмотри на неё. Бледная, под глазами синяки, волосы грязные. Она как будто с недельной пьянки вернулась.

Повернувшись в его сторону, я недовольно пожала губы и попыталась поднять руку, чтобы продемонстрировать весьма неприличный жест, но попытка шевелить конечностями отдалась острой болью в области груди. Болезненно поморщившись, я слегка приоткрыла рот, изо всех сил стараясь не застонать, и криво улыбнулась.

— Ну ты и урод, Брайант, — прохрипела я, чем вызвала его довольную ухмылку. — Когда ты попадёшь в больницу... После пьянки... Я приду поиздеваться над тобой, — пообещала я.

— Договорились. Ты только выпишись сейчас.

Отвернувшись от него, я посмотрела на ободряюще улыбнувшегося мне Мейсона и постаралась ответить ему тем же. Но моя улыбка вышла скорее измученной и жалкой, чем искренней.

Переведя взгляд на белый потолок, я почувствовала, как волнами накатывает спасительный сон, который обещал избавить от ноющей головной боли и подкатывающей к горлу тошноты.

— Эй, Вероника... — сквозь сон услышала я голос Мерфи.

— Дай ей поспать. Всё с ней в порядке, малышка даже заговорить смогла. Так что мы смело можем идти домой, а то там внизу Маккалумы, если они узнают, что мы приходили, нам конец.

— Подожди, — шикнул Мерфи.

— Черт, Мейсон! — зашипел Дарен. — Я не хочу из-за тебя попадать в неприятности. Оставь ты это недоразумение в покое. Она же жива! Тебя, вроде, в случившемся не винит. Вот и успокойся. Пойдём уже, черт тебя раздери.

— Хорошо, только не истери.

Снова забывшись тревожным сном, я чувствовала, как тело бьёт мелкая дрожь. Чувствовала, как горло пересохло от выматывающей жажды, а голова пошла кругом. Мышцы сковывала непонятная боль, а по венам будто текла не тягучая кровь, а раскаленная лава.

И мне снился пожар. Пожирающий все на своём пути, неутолимый в своей жажде разрушения и неконтролируемый. И посреди этого безумия стоял Тед. Он протягивал ко мне руки, звал меня. Он то злился, бессильно метаясь среди огня, то падал на колени и выл от боли. А из его глаз вытекали сгорающие прямо в полете слезы. Он кричал, стонал, кривился. Хотя огонь его не трогал.

"Прости," — донесся до меня его шёпот. "Иди ко мне. Вероника, будь со мной!"

Он зазывал меня, словно дьявол, в самый эпицентр возгорания. Он манил меня пальцем, странно изгибался и отчаянно пытался улыбнуться.

Проснулась я резко и болезненно. Подскочив с кровати, я испуганно уставилась на свои руки, которые, кажется, не полыхали красным пламенем.

— Вероника? — послышался голос отца. Повернувшись, я неуверенно улыбнулась и протянула ему руки. Папа безропотно подошёл и осторожно, боясь мне навредить, обнял. — Как ты, дочка? Кошмар? Ты так тревожно спала.

— Ничего такого, — улыбнулась я, усевшись поудобнее. Тело обрело неожиданную лёгкость, разум был кристально чист, а от головной боли оставалось только вспоминать. — Долго я спала?

— Долго, солнышко моё, — папа устало растер лицо обеими ладонями и опустился на мою койку. — Я боялся, что ты уже не проснёшься.

— Многие меня навещали? — хотелось отвлечь отца от его бессмысленных опасений разговором об Арете, которую он очень любил за неуемную энергию и крутой нрав.

— Да, — ухмыльнулся папа. — Тед самым первым прибежал. Как узнал, что ты в больнице, так в пижаме и приехал, — по папиному лицу прошлась тень раздражения, и он поспешил от меня отвернуться. — Только больше он не заходил. Арета с Дерсом забегали. Они часто здесь сидят, правда, не долго.

— И все? — недоверчиво протянула я.

— А кого тебе ещё надо? — папа неожиданно развеселился и с беспечной, невероятно доброй улыбкой, которую я любила с детства, посмотрел на меня.

— Никого, — я непринуждённо пожала плечами и потянулась к нему. — Главное, что мой вечно занятой папочка сейчас со мной.

************************************

Ждём ваши комментарии)
А также голоса!
Любим вас❤️
Ваши девочки🥂