«Рейс Уэльс — Сеул, просим пройти на посадку»

Устало вздохнув и ухватив единственный чемодан, Рэй в последний раз бросила взгляд на аэропорт Уэльса и поплелась.

Кажется, именно сейчас ее переполняли самые что ни на есть странные чувства; с одной стороны — это радость, что она наконец увидит отца и старых друзей, что оставила в университете Инчхон, а с другой — страх и некая печаль, ибо там она когда-то похоронила свое сердце, оставив его у порога комнаты однокурсника, — лучшего друга, которого она даже не предупредила о своем длительном отъезде.

— Все будет хорошо, — шепчет на ухо мать и ободряюще сжимает плечо, на что Рэй кивает и проходит на борт самолета.

И правда, всем сердцем хочется верить, что все будет хорошо и именно эта мысль крутится, словно мантра на языке девушки, которая почти уверена, что все будет хорошо — все начнется по-новому, ибо полтора года разлуки дали о себе знать, и она почти не вспоминала о нем.

Откинув голову назад и прикрыв глаза, Рэй мечтает сейчас оказаться в доме своего отца, где находится ее комната с большой двуспальной кроватью с двумя подушками-пони и мягким, словно руки матери, одеяльцем.

Сейчас перелет, затем пересадка, полчаса на метро — остается два часа отдыха в отцовском доме, затем два часа на поездку в университет.

Год не успел начаться, а Рэй уже считает себя душевно убитой.

— Ладно, пока, — мать целует в лоб Рэй и протягивает ей конверт. — Это тебе, на нужды.

— Мам, не надо, — тянет Рэй, оглядываясь по сторонам, втайне надеясь увидеть знакомое лицо. — Ты не поедешь?

— Нет… — замялась женщина. — Как-нибудь потом… Мне…

— Я понимаю, — кивает Рэй и целует маму в ответ.

— Удачи. На день открытых дверей я приеду.

— Не об…

— Обязательно. — отрезает мать. — Мы с отцом там будем, а теперь езжай. И еще…

— Да?

— По поводу семьи О…

— Пока, мама. — прерывает на полуслове Рэй и садится в только что подоспевший транспорт.

На часах четыре утра. Метро пустует, как и вагон.

Приложившись щекой к запотевшему стеклу, Рэй тяжело вздыхает и сует наушники-капельки в уши.

Сегодня ее ждет тяжелый день.

Папа встречает ее в розовом фартучке, с белым колпаком на голове и румяными щечками.

В этом весь он — Мин Сону. Любитель кулинарных телешоу, мыльных опер и запаха только что испеченного яблочного пирога.

— На твоем месте я бы спала, пап, — усмехнулась Рэй, разуваясь. — Не стоило.

— И это ты так приветствуешь отца после 18-месячной разлуки? — смеется Сону, трепля темноволосую макушку Рэй. — Я очень рад, что ты наконец-то приехала к своему старику.

Рэй улыбается и бросается в теплые, такие родные и любимые отцовские объятия.

— Ну как тебе? Я по-новому обустроил дом, теперь у нас четыре спальни, одна большая кухня и зал. Наверху, так же как и внизу, есть ванна и туалет.

Рэй зачарованно смотрит на новую мебель, декор, обстановку, стараясь запомнить каждую мелкую деталь.

— Вау, — только и выдает она, следуя за отцом на кухню.

Кухня была отделана керамическими плитами бежевого цвета, которые создавали уют и красоту в доме; посредине стоял стол сооруженный из светлого дерева, а ближе к стенам установлены раковина, стиральная машина, шкафы, буфеты и прочее.

Просто и красиво.

Чайник, что стоял на столе, вскипел и отец поспешил  разлить его содержимое по бело-голубым фарфоровым чашкам.

Горячая жидкость приятно обжигала горло и окончательно позволяла приободриться.

— Я так соскучился по тебе… — искренне признается отец и тепло оглядывает успевшую повзрослеть всего за год дочь. — Волосы перекрасила?

— Да, — смеется Рэй и проводит по ярко-красным кончикам волос, что успела перекрасить будучи в Уэльсе. — Это так называемый британский «тренд». Амбре и что-то в этом роде.

— Никогда не выучу этот молодежный сленг, — смеется мужчина, отпивая чай. — Амбре, тренд, бренд… Как обстояли дела там? До сих пор занимаешься баскетболом?

Лицо Рэй теряет свои радостные краски, вмиг мрачнея на глазах.

Отец понимает, что сморозил что-то не то и не на шутку пугается.

— Что-то не так?

— Все в порядке, просто будучи там, я не совсем удачно сыграла в матче и сломала ребро, а также вывихнула правую ногу. Мама не нашла надобности в том, чтобы тебе звонить, вот поэтому и…

— Как так?! И что теперь?!

— Теперь мне категорически запрещено заниматься любыми видами спорта, кроме танцев. Однако и танцы — это не то, не хочу быть скачущим клоуном на сцене, извивающимся во всех позах.

— Но ведь танцы это не только такая разновидность. Бывают народные…

— Ты не понимаешь! — перебивает девушка. — Это не баскетбол…

Отец лишь глубоко выдыхает и смотрит на время.

— Пора выезжать. Твои вещи готовы?

— Да, мы с мамой еще там закупились нужными вещами и канцелярией. Беспокоиться не о чем.

Мужчина кивает и ерошит черно-красные волосы дочери.

И только садясь в машину и пристегиваясь, он осмеливается спросить:

— А как же О?

— Без понятия, — снова перебивает его дочь, не отрывая глаз от окна. — Думаю, он посчитал нужным закончить два курса. Да и почему ты меня спрашиваешь? Я думала, ты осведомлен о его жизни больше. Не так ли?

Отец лишь виновато косится на руль, заводит машину и стартует.

Новый год, новые проблемы и, не желающее отставать ни на шаг, прошлое.