Когда воздуха начало критически не хватать, Рэй с некой долей разочарования отстранилась от парня, всё еще пребывая в эйфории. Глаза девушки блестели от радости и счастья, сердце отправилось в пляс, а чистый разум окончательно отказался мыслить. До неё всё еще не доходило, что она, Мин Рэй, поцеловалась с Ким Чунмёном, с тем самым ботаником, которого когда-то терпеть не могла из-за слабохарактерности. Так кто же теперь перед ней стоял? Миниатюрный тихий мальчишка с испуганным взглядом? Нет, далеко не он. Теперь перед ней стоит совершенно другой человек: смелый, умный, сильный. С одной стороны, можно подумать, что она купилась на внешность парня, и отрицать это будет глупо. Но высокая духовная нравственность Чунмёна, о которой юный человек особо не задумывается в свои годы. У них было столько ссор и недоразумений, но они не печалились о них. Похоже, эти самые «ссоры» и свели их.

Рэй хватается за его плечи, как за спасательный круг, и он удерживает ее, тесно прижимая к себе. Так хорошо, так легко и немного странно на душе. В ее глазах плещется неподдельное изумление и радость, как у маленького ребенка. Чунмён проводит пальцем по ее щеке и улыбается. А затем снова, не говоря ни слова, наклоняется, прижимаясь в нежном и неторопливом поцелуе к трепетным губам.

Пожарная сигнализация перестала работать, и на время они забыли о ней, пока из угла не показалась заинтересованная личность.

- Что вы там творите?! Мин, Ким?!

Рэй испуганно обернулась, отскакивая от парня, словно ошпаренная. Чунмён закатил глаза, а Мин, сломя голову, побежала к открывшемуся выходу.

Ким Дэджун, хлопая в ладоши, настигал смутившегося сына.

- Молодец, сынок, куш словил. А теперь серьёзно, - лицо мужчины приобрело строгий оттенок. - Это ты подставил фальшивую сигнализацию?

- Да, - слегка краснея щеками, пробормотал Чунмён. - Есть такое.

- Надеюсь, что она тебе правда нравится, и что эти жертвы не напрасны, ибо за такое могут отчислить.

- Пап, - морщится парень. - Ну прекрати меня учить уму разуму. Вон, лучше этим займись со своей дочерью, открывшей тот самый клуб.

- Так всё-таки она? - глядя вперед, протянул отец, снимая очки. - Твоя мать не хотела такой дочери.

- А у тебя, папа, - холодно окинул взглядом преподавателя Чунмён. - Мать умерла тогда, когда тебе было пятнадцать лет? В пубертатный период тебя сопровождал отец и заботливая, а главное здоровая мать. Тебе нужно помягче быть с ней.

Чунмён покидает помещение, выбегает наружу и не сразу понимает, что сделал. Обхватывает голову, запуская пальцы в вишневые волосы и встряхивая их. Не зря ведь он согласился на авантюру Кёнсу? Не пожалеет? Надеется, что нет. На самом деле, Кёнсу просил поговорить с отцом или математичкой, замолвить словцо, так сказать, но у Чунмёна был беспроигрышный вариант, который теперь может ему выйти боком, как старосте своего потока.

Рэй тут же стремглав побежала по привычке к общежитию, где ее встретила изумленная Элина, собиравшаяся, по-видимому, прогуляться по городу. Подруга резко хватила Мин за плечи, встряхнула и заглянула в глаза:

- Эй, всё в порядке? Ты какая-то бледная...

Рэй с минуту смотрела рассеянным затуманенным взглядом, а после скривила губы в подобии улыбки.

- Элина, я, кажется, разобралась в себе.

Девушка напротив смотрела недоуменно, ожидая последующие слова.

- Иногда довериться сердцу не так уж и плохо.

- Нет, Рэй. К сердцу нужно всегда прислушиваться, при этом, не отключая мозг. Запомни, не иногда, а всегда. Мы люди, Мин, не роботы. Кстати, - Элина вновь пробежалась взглядом по ней. - Ты что уже сдала?

- Об этом позже, - нахмурилась девушка. - Идём в общежитие?

В комнате, что когда-то принадлежала Рэй, сидела заплаканная ПаМи, перебирающая платья и наряды, повсеместно заедая чипсами. Она брала в руки одно платье, смотрела на него с десяти секунд, затем отбрасывала на пол и заходилась горючими слезами. Потом снова брала новое платье и так же отбрасывала.

- Что тут происходит? - изогнула брови Элина, ступая через разбросанные по всей комнате платья. - Неужто Кёнсу озарил свет, и он бросил тебя?

Шутки Элины были достаточно колкими и бьющими прямо в середину, потому и ПаМи не приняла ее весело.

- Да пошла ты, крашеная курица! У меня проблема похуже.

Элина успешно пропустила оскорбления мимо ушей и наклонилась за платьями, внимательно рассматривая их.

- Какая проблема?

- Завтра танцы, а я не умею танцевать медленный та-а-а-не-е-ец, - на последнем слове девчонка окончательно расклеилась, уткнувшись лицом в подушку. Рэй скептично оглядела ее, присаживаясь на пустующую кровать. Нашла от чего слезы лить. Вон, сама Мин тоже не умеет и не плачет. - Что я буду стоять там, позориться?

- А ну сопли в сторону! - скомандовала Элина, принимая суровое выражение лица. - Женщины и не такое преодолевали, придумаем что-нибудь...

- Знаешь, мне кажется, что и сам Кёнсу то не танцует, - заметила Рэй, пряча улыбку на дне глаз. - Но если ты так яро горишь желанием выучить этот танец, то обращайся к Чонину. Говорят, он хорошо танцует!

- Он отменно танцует! - с придыханием воскликнула Элина, сверкая глазами. - Я видела, и слов моих не хватит, чтоб описать грацию кошки и отменную харизму Кима!

- Ты точно влюблена в Сычена? - прыснула Мин в кулак. Поведение Элины доходило до фанатизма, что она, похоже, не пыталась скрывать.

- Конечно, в чём вопрос! Просто я фанатка танцев Чонина.

- А Сычен не показывал, как он умеет танцевать? - ухмыльнулась Рэй, видя разгорающиеся озорные огоньки в глазах подруги.

- Он что?!

- Он занимался танцами десять лет, если хочешь знать.

- Матерь Божья, почему я только узнаю это? Ладно, я потом еще с него спрошу, сейчас надо Чонина найти.

Элина выскочила за дверь, оставляя бывших соседок наедине в неловкой тишине.

Мин, чтобы хоть как-то отвлечься, достает телефон, слепо тыкая пальцами в экран. На самом деле ее мысли далеки от этого гаджета.

- Рэй, - ПаМи сползла с кровати, пристраиваясь рядом с девушкой. - Прости меня.

Мин кивнула, ничего не отвечая.

- Правда, прости за всё! - выкрикнула она горячо, прижимаясь к Рэй всем телом. - Правда! Это всё потому, что...

- Что ты ревновала меня к лучшему другу, - хмыкнула по-доброму девушка, кладя руку на макушку ПаМи. - Да ладно, забудь. Из-за любви и не на такие поступки пойдешь. А Кёнсу и правда хороший, трусливый просто немного.

- Рэй, - голос ПаМи звучал глухо. - Я должна еще тебе кое-что сказать... Тот клуб анонимных влюбленностей... Я его создала, и главным администратором ее была тоже я.

Мин изумленно взглянула на притихшую девушку, затем на свой телефон и вздохнула. Вот так живешь, учишься бок о бок с одним человеком, а он оказывается никем иным, как создателем загадочного сайта.

- А фея Нани? Ты была?..

- Ей был Чанёль. Он не так глуп, как кажется.

- Да, я это поняла, когда он список посещающих тот клуб не дал. Для чего вы создали сайт?

- Скорее всего, от безделья. Сайт не так уж был популярен среди нашей школы, спрос на него увеличился, когда ты выложила ту самую запись. И когда прошла «золотая малина». Изначально он был создан, как просто блог мой. Я выкладывала там фан-арты, зарисовки и прочее мракобесие, а потом узнал об этом Чанёль и предложил идею поэксклюзивнее. Одни проблемы с этим сайтом.

- Так удали его, дел то.

- Об этом я и думаю...

Дверь в комнату с грохотом распахивается, пропуская внутрь взволнованную Элину и недоуменного Чонина. Мин тут же напрягается при виде бывшего соперника, а ПаМи первое время негодует: «что он тут делает?» А потом тут же вспоминает, что сама лила слезы о том, что не умеет танцевать.

- Вот и он! - улыбается Элина, проталкивая парня вперед. - Ваш учитель.

-В смысле «наш»? - хмурится Рэй.

- Ты ведь тоже не умеешь танцевать... Мне Кёнсу как-то говорил.

Мин мысленно проклинает лучшего друга несколько раз, обещая себе, что как только встретит его - тут же закопает в землю.

- От этого горькие слезы лить не собираюсь.

- В наше время девушка, не умеющая танцевать, не особо ценится, - осторожно замечает Чонин, которого изнутри гложет вина.

- Ну и хорошо. Ладно, учи давай!

- Ты ведь правда научишь? За один день? - в глазах ПаМи блещет надежда и благодарность.

- Да, - кивает он. - Всё равно я не смогу покинуть пределы этой комнаты, пока не научу вас азам. Так Элина сказала.

Ли подмигивает и тут же закрывает дверь на защелку.

ПаМи встает и робко подходит к Чонину, который уже принял исходную позицию.

- Итак, ты кладешь свои руки мне на плечи. Расслабь плечи и руки! - говорит парень, встряхивая Ким. - Есть два варианта того, как мужчина может уместить свои руки. Первый: он кладет ладони на спину девушки, около лопаток, тем самым поддерживая спутницу. Второй - это талия. Второй вариант сейчас более уместен. Обычно первый вариант используют в бальных танцах.

Рэй устраивается удобней на кровати, внимательно следя за всеми манипуляциями Чонина. Он придвигается ближе к ее соседке, кладя руки на талию, а затем чуть дергает ее на себя.

- Обычно в танцах всегда ведет мужчина, но бывает и по-другому. Танцевать медленный танец легко, это не бальный вальс. Вы просто качаетесь из стороны в сторону или же просто описываете треугольник, вот так.

Парень делает шаг назад, ПаМи наступает на него, он делает шаг влево, и она за ним.

- Уже неплохо. Ты везде следуешь за мной. Давай теперь чуть быстрее.

- Мысленно нужно всегда вести счёт. Раз, два, три; раз, два, три. Не смотри под ноги!

Рэй тихо хихикает, прикрывая рот ладошкой. Неловкая и неуклюжая ПаМи по сравнению с грациозным и харизматичным Чонином смотрится не очень. То спотыкается, то наступает бедному парню на ноги.

- Уйди, ПаМи! - восклицает Элина, отталкивая девушку от парня. Она встаёт на ее место, уверенно обхватывает шею Чонина. А тот кладет свои руки на ее талию.

- В быстром ритме, пошли! - говорит она, глядя точно ему в глаза. Парень слабо улыбается, представляя на месте Элины Сандару, которой равных в танцах не было.

Элина, подобно павлину, выгибается в спине, и непонятно, кто из них ведёт в танце.

Когда дверь в комнату с тихим скрипом открывается, никто не придает значения изумленно застывшему на пороге комнаты Сычену. Он в немом оцепенении глядит на кружащихся Элину и Чонина. А потом натыкается взглядом на чуть ли не смеющуюся в голос пристально глядящую на него Рэй. Она машет рукой, призывая пройти в комнату, и он это делает. Элина тут же обращает на него внимание, радостно глядя и сверкая от счастья.

- О, Сычен!

Рэй понимает, что сейчас не избежать очевидного всплеска ревности со стороны Сычена и раздражения Чонина, потому быстро ретируется наружу, не желая быть свидетелем «Санта Барбары».

Осторожно захлопнув за собой дверь, она воровато оглядывается, боясь встретить его. Мысли мелькают в голове, и она, не задумываясь, касается пальцами горящих губ.

«Нет-нет! Что за мысли?!»

Рэй мчится через весь коридор и резко тормозит, когда дверь одной из комнат неожиданно раскрывается, чуть ли не задевая ее. В следующую секунду выглядывает рыжая макушка Лухана, а вскоре и его изумленно вытянутое лицо.

- О, Рэй! - восклицает парень, закрывая дверь и неловко почесывая макушку. - Ты куда так спешишь?

- Я? Да просто прогуляться хочу.

- Точнее пробежаться, - смеется парень. - В университет идешь?

- В универ? - на мгновение удивляется она. - А что там?

- Сработала ложная пожарная сигнализация. А ты разве не должна была сдавать зачёт по математике? - в глазах парня плещутся смешинки, и он с немалыми усилиями подавляет желание улыбнуться. Всё-таки, обычным клоуном потока быть хорошо. Никто и догадаться не может, какие скелеты ты прячешь.

- Должна была... Прогуляемся?

Ответом служит кивок.

Находиться с Луханом всегда весело и уютно. Это человек, с которым забываешь о всех нынешних проблемах, его аура позволяет раствориться в нем. Если думать о времени года, то Лухан у нее ассоциируется с весной. Такой ускользающей, легкой и ароматной. Он ассоциируется с легкими дуновениями ветра, напевающего балладу.

- После третьего курса, я возвращаюсь в Шанхай и там продолжу обучение. Знаешь, с некоторого времени я почувствовал, что душа моя лежит к актерству. Так что...

- Ты бросишь спорт?! - изумляется девушка. Ведь Лухан всегда так дорожил баскетболом, готов был за него рубашку рвать, если не отрывать чужие конечности. Сяо был столь нестандартным, от него можно было ожидать что угодно, но вот этого...

- Мои родители по поводу этого повозмущались малость, но потом всё-таки сказали, что главное, чтоб я был счастлив. Перспектив учиться здесь я не вижу, меня всегда тянет на Родину. А ты что планируешь?

- Скорее всего, после окончания этого курса я поеду в Лондон, там в университете работает моя тетя, она меня пристроит.

- Ты хорошо знаешь английский?

- Вполне.

- Тогда понятно...

- Лухан, как у вас там с Минсоком? - еле сдерживая смех, спрашивает Рэй. Парень тут же оживает, начиная говорить без остановки:

- Всё хорошо! Благодаря ему я и сдал экзамены. Правда, он чуток на меня обижен. Он готовился к ним около двух месяцев, а я в последний день, ночью. Ну, как готовился. Вбил в поисковике «молитвы перед сессией, обряды». Ну и давай наматывать круги молитв и освещать свои тетради. В конце концов на сессии мне подсказывал всё именно он, и вышло так, что он сдал зачёт по математике на пятьдесят девять, а я - шестьдесят три.

- Это сколько?

- От пятидесяти пяти до шестидесяти пяти - четверка. А он еще возмущается, почему у меня больше.

- Он скорее не возмущен, а изумлен. Я вот, например, тоже. Слушай, а ты вырос в Шанхае?

- Да, именно там. До семнадцати лет жил там.

- И ты многих знаешь там?

- Ну, знаешь, - слегка смущенно смеется парень, почесывая мохнатую макушку. - В Китае много людей, в городах его тоже. А Шанхай город не малый... А ты кого-то знаешь оттуда?

Они останавливаются на крыльце здания, глядя как первокурсники выбегают дикой ланью наружу, и улыбаются. Эти три курса принесли ценный жизненный опыт, который сыграл особую роль в жизни обоих, только с разных сторон.

- Когда мне было восемь или шесть лет, мы с моими родителями ездили на свадьбу брата папиного друга. Тогда мы остановились именно у них дома, и знаешь, сын у них был такой чудной. Помню отдаленно, обрывками. Фамилия их...

Глаза Лухана сужаются и он, подперев подбородок, смотрит точно на исписанную красным баллончиком стену «математичка - старая маразматичка», однако ее совершенно не замечает. Где-то на затворках сознания, там, где хранится шкатулочка самых далеких и вроде как незначимых воспоминаний, у него что-то крутится, вертится и скрипит.

- Когда мне было семь лет, у моего дяди была свадьба в Шанхае, - говорит Лухан, которого мало-помалу начинает настигать одна забытая деталь его детства.

Рэй изумленно смотрит на сокурсника, но молчать продолжает, ибо без лишних слов прекрасно понимает.

Первый поцелуй у нее был далеко не с девочкой. Первый поцелуй у нее был в шесть лет, с китайским мальчиком, на игровой площадке, отведенной специально для занятия детей. А сейчас этот мальчик стоит перед ней, тихо хихикает и говорит, что такому человеку как она и не страшно поцелуй свой первый отдать.

Лухан на большее не претендует, потому что былого нежного трепета и влюбленности не испытывает. Дружба, чистая приязнь оказались намного сильнее тех чувств.

- Пойдем, результаты посмотрим? - предлагает парень, весело шагающий по вмиг опустевшему коридору.

- Ага. Главное, математичку не встретить. Как думаешь, она будет здесь после тревоги?

- Если первокурсники тут брюки протирали, то она тем более, только вряд-ли она будет сейчас прогуливаться по устрашающе пустующим коридорам универа, - к концу его голос становится тише, и тембр ниже. Рэй остается пихнуть того весело в бок.

Однако теории о том, что все последние студенты выбежали, оказались неверны. Через три минуты коридоры четвертого крыла заполнились шестью потолками второкурсников, которых только ожидала сессия.

Похоже, пожарную тревогу распознали ложной.

Пока они шли неведомо куда, Рэй отбилась от друга и теперь шла, куда несли ноги. Среди студентов не было знакомых лиц и спрашивать о Лухане было бессмысленно.

Прислонившись к прохладной стене, Мин прикрыла глаза. На них спадала не стриженная вишневая челка, которую она в скором времени планировала отрастить.

- Рэй? - о, этого голос. Он был усладой для ушей ее и ставить на повтор готова постоянно. Но так ведь страшно вновь обжечься, что хочется бежать и быстро. Чунмён был мастером растопить ее сердце одним своим словом. А про касания она молчит.

Рэй, делая вид, что не слышит, достает телефон из кармана джинсов и бредет в другую сторону. Ускоряя шаг, она уже почти срывается на бег и оказавшись в третьем крыле, успокаивается.

Успокаивается здравый смысл, но не сердце, подобное удару барабанов.

- Может хватит бегать от меня, а?

Мин вздрагивает всем телом. Чунмён, расставив руки по обе стороны от нее, смотрит лукаво, с прищуром. На губах манящих играет озорная улыбка, а весь его вид заряжает.

- Уйди.

- А если нет?

- Я тебя... не знаю, но будет плохо!

- Остроумно. Но для начала, перед тем, как ты сделаешь мне плохо, я тоже кое-что сделаю.

Чунмён льнет губами к ее, аккуратно смакуя их, чуть покусывая и оттягивая. Поцелуи и касания его будоражат, сводят с ума и заставляют забыться, погрузившись в него без остатка. Рэй хватается руками за его плечи, словно за спасательный круг, и так и повисает, пока не слышит грозный, словно раскат грома, голос:

- Рэй, что ты себе позволяешь?

- Твоя дочь ничем не лучше тебя.

Две ее личных головных боли. Математичка со злорадствующим видом, сложенными на груди руками, и мама, испепеляющая ее негодующим взглядом. Чунмён, как ошпаренный, отскакивает от девушки и весь раскрасневшийся, растрепанный и смущенный, встаёт рядом с прислонившейся к стене Рэй.

- Миссис Мин, - растерянным голосом начинает парень, но его тут же грубо перебивает математичка.

- Мин?! А я думала, ты развелась с тем олухом, - издевается над раскрасневшейся от ярости матерью девушки. - Вот дура.

- Не Мин, а Кан, - осторожно говорит мисс Кан, обращаясь к Чунмёну, и тот, подобно китайскому болванчику, кивает несколько раз.

- Да, - тянет укоризненно преподавательница, глядя сквозь очки на них. - Бедного парня завербовали себе. Сону не так-то было жалко, господином дерево был, а Чунмён...

- У вас есть ко мне претензии, я так понимаю? - на каблуках разворачивается женщина, вставая вплотную к перешедшей все границы дозволенного преподавательнице. - Они были у вас всегда! А теперь пришло моё время высказать, что я думаю...

- Да ты что? - смеётся женщина, снимая очки. - Я тебя внимательно слушаю.

- Ты привел меня сюда, чтоб показать, насколько хорош в баскетболе? Спасибо, я на той игре всё видела, - Рэй кидает полупустой рюкзак на землю и садится сверху на него. Джинсы хоть и тёмные, а стирать лишний раз не хочется.

- Правду рассказать, вот почему я тебя сюда привел, - парень отбрасывает мяч в сторону, подходя ближе и усаживаясь на корточки. Собранные в беспорядочный хвост короткие волосы девушки чуть развевает ветер, словно играя. Волосы Чунмёна такого же цвета, как у неё, только выглядят более презентабельно. Он - воплощение аккуратности, а про себя она молчит. Рэй всегда смущал долгий зрительный контакт и сейчас тоже. Только разорвать «вот это» она не может. Она молчит, не хочет и слова выговорить, а её глаза давно признались Чунмёну в юношеской горячей любви. Чунмён умен и мудр не по годам, рядом с ним Мин чувствует себя ребенком, только учащемся делать первые шаги. - Начнём с Сехуна.

- Нет, ничего не...

- Послушай меня! Все претензии потом. Он тебя любил и очень сильно. Что с ним сейчас, точно не могу сказать, но там, на первом курсе было что-то. Из-за тебя он пропустил соревнование, на котором вместо него сыграл я. Он знал о моем маленьком увлечении и позволил проявить способности, за что я благодарен ему. Сехун не успел тогда...

- Откуда он узнал, что я уезжаю? Об этом знали единственные, и в число их он не входил.

- А вот этого даже я не знаю. Тебе о многом предстоит поговорить с Сехуном. И сам он, кажется, хочет расставить все точки над «i».

- Он дурак, - качает головой девушка, сильнее кутаясь в синюю олимпийку. Мысли о Сехуне теперь не внушали никакого трепета, а только осуждение и чувство... чего-то потерянного. Неуверенность погубила их так и не начавшиеся отношения.

- Дурак, которого ты любишь, - подмечает спокойно парень, пожимая плечами. Рэй больно пихает его в бок и резко вскакивает на ноги, смотря сверху вниз на сидящего Чунмёна.

- И после всего этого ты мне такое говоришь?!

- После какого «всего этого»? - парень встает следом и отворачивается, чтобы Рэй не увидела озорную улыбку, играющую на его губах. - Что-то совсем ничего не припомню.

Мин тянет Чунмёна за рукав джинсовки. Он вопросительно вскидывает брови, а Рэй, борясь с собой и своей гордостью, всё же решается на очередной необдуманный поступок: притягивает парня за ворот куртки и настойчиво целует в обсохшие губы. На пару секунд парень выпадает из колеи и только чуть позже, понимая, какой джек-пот ему выпал, улыбается в поцелуй, притягивая девушку как можно ближе.

Они могут молчать днями, месяцами и годами. Могут запереться, встать по разные стороны двери, пытаясь заглушить голос сердца. Только вот губы, глаза, руки, сердце и душа всегда будут тянуться друг к другу, в надежде ухватиться, притянуть и не отпускать. Глаза всё сами скажут, а губы дадут прочувствовать. Любовь - это не всегда страдания, и осчастливить может даже тот, кто на первый взгляд настолько чужой. Подарить больше, чем просто себя, сможет тот, с кем ты встречалась на переменах после лекции и просила списать на зачёте. Это будет тот человек, у которого ты отнимала очки, примеряла на себе.

Нужно уметь отличать привязанность от любви. Никакая любовь не сравниться с дикой привязанностью. Настоящие сильные чувства без последствий искоренят привязанность.

- Завтра будет бал в честь окончания месяца сессии, - говорит Чунмён, уложив голову на коленях Рэй. Девушка теребит чистые шелковистые волосы и улыбается.

- А я провалила последний зачёт.

- А меня убрали с лидеров.

- Кажется, я знаю почему. Чунмён, - она перестает перебирать прядки волос. - Мы теперь пара?

Чунмён прикрывает глаза и улыбается.

- Если тебе так удобно. Я даже могу тебя сопровождать завтра.

- Будешь моим кавалером?

- Буду твоим принцем, - смеется парень, из-за чего получает не хилый удар по плечу. - Вампир, злодей? Что любят девушки?

- Будешь моим Чунмёном. Знаешь, а ты мне даже не признался.

- Я признался и могу сделать это еще раз, - говорит он, легонько касаясь губами ее губ.

А в это время ПаМи с чистой душой нажимает на кнопку «Delete», избавляясь от сайта «Клуб анонимных влюбленностей» раз и навсегда.