Желаемое приходит тогда, когда ты меньше всего этого ждешь. А размышления о долгожданном поцелуе более трепетные, чем сам поцелуй. Однако долгое ожидание придает привкус безразличия и напрасности.

Волосы у Сехуна влажные и чёрные, как и глаза, в которых она потонула. Кажется, отошла, всё, прощай, Сехун, а они все с той же силой тянут в свою пучину, насмехаются.
Сехун приостанавливается, кладет голову Рэй на плечо и тяжело дышит, обжигая. Девушка упирает руки Сехуну в грудь, пытаясь соблюдать дистанцию, но чувствует: ненадолго; Сехун ломает ее, как изнутри, так и снаружи.

Парень вновь дарит новый поцелуй, но не с новыми ощущениями. Губы мажут по тем, что напротив, закусывают нижнюю, а Рэй чувствует себя опустошенной. Сехун забрал у нее всё.

— Рэй, — Парень отстраняется, и Мин понимает, что не избежать ей ничего, как и разговора. Разговора, которого ждала, наверно, целую вечность, а теперь бежит.
Рэй проскальзывает под рукой Сехуна, что хочет ее удержать, и толкает дверь наружу, оставляя долгожданное мгновение там, в его комнате, и лишь губы будут помнить. Рэй предпочитает почему-то забыть.

Возникший из неоткуда Чанёль только распаляет сознание Мин. Он хватает ее за руку, тянет к общественному туалету, а она бьется чуть ли не в конвульсиях, представляя себе невесть что после таких событий. Однако Чанёль не такой: он бы и в нормализованной обстановке поговорил да времени нет.
— Не кричи, я не кусаюсь, — бормочет он, отходя. Глаза парня бегают из стороны в сторону, руки сцеплены в замок — весь вид кричит, что что-то не так. Обычно раскрепощенный и громкоголосый Чанёль теряется. — Ты ведь знаешь, кто тот баскетболист?! Это он?! Мне надо срочно знать! Из-за него кого-то хотят отстранить от игры! Это *** ********?
Глаза Рэй округляются, а здравомыслие уже собирает чемодан и машет ручкой на прощание, не намереваясь воспринимать данную информацию всерьез. Девушка просто сползает по стенке вниз, зарывшись руками в волосы и только выдавливает:
— Скажи, Чанёль, я еще многого не знаю?

Высокий парень лишь пожимает плечами, грустно улыбаясь. Всё же, в ее проблемах он не виноват, а она, кажется, начала осознавать, что с ней происходит.

На самом деле, Чанёль прекрасный собеседник и друг, готовый поддержать. Почему же он только так Кёнсу не понравился.
— Слушай, Чанёль, а листок гостей с той вечеринки остался? — спрашивает Мин, глядя на парня, который согласился пойти с ней в университет. У нее должен был состояться важный разговор с Ким Дэджуном.
Пак улыбается криво и щурит глаза хитро-хитро:
— Ты вторая кто об этом спрашивает.
— А первым был Сехун, — грустно заключает она, вспоминая их поцелуй.
— Да. Только вот он ничего не узнал.
— Ты выкинул листок?
— Для него — да, — улыбается Чанёль.
— Подожди, что это значит?
— Я спас тебя от неминуемой гибели, — пожимает плечами. — Всё-таки, роль Джо тебе безумно шла.
Рэй резко тормозит, а следом и Пак.
— То есть, вся школа об этом знает?
— Почему вся? Лишь пару человек. И то, мне ты сама понимаешь кто сказал.
— Чёрт! Чувствую себя такой ущербной.
— Не торопись, — улыбается Пак. — Таковой будешь чувствовать себя во время сессий.
Рэй на это лишь протяжно стонет и бьет новоиспеченного друга по спине, на что тот мило хихикает и продолжает идти.

Коричневая лакированная дверь аудитории, а на ней табличка « аудитория № 309; журфак. Заведующий: Ким Дэджун — отличник образования». Впервые эта дверь внушает Рэй неподдельный страх и скованность, хотя раньше эта аудитория нагоняла на нее мысли «весело посидеть» или «выспаться».
Рэй надавливает на ручку, и сердце в этот же миг подпрыгивает в груди, ухая в пятки. «Соберись, тряпка», — кричит внутренний бунтарь. Мин уже собирается толкнуть дверь, однако внезапно схвативший ее Чанёль и прикрывший ей рот, предотвращает любые попытки. Они прячутся за углом, и до их слуха доносятся знакомые голоса:
— Надеюсь, ты понял меня? — голос Дэджуна разносится эхом по коридору, и Рэй недоуменно смотрит на заткнувшего ей рот Чанёля. — Думаю, это не будет тебе в тягость.
— Я постараюсь, — слышится голос Чунмёна, и глаза Рэй округляются. — Думаете, это будет хорошая идея? Зачем это вам?
Рэй выглядывает из-за угла и вглядывается в недалеко стоящие две фигуры. Ким Дэджун и Чунмён. Самое удивительное то, что преподаватель разговаривает с ним неформально, что обычно он себе не позволяет.
— Я даже больше чем уверен, что ты знаешь создателя этого сайта, — учитель складывает руки на груди. — Мне, как и всем остальным это интересно. Так же, как и то, кто написал ту гадость про тебя. На самом деле, из-за такого можно исключить из университета.
— Мне не нужны исключения. Я не верю, что это была она. Знаете, не похожа...
— Понимаю. Ну ладно, иди. А то вдруг еще кто-то заметит.

Рэй удивленно раскрывает рот, прислушивается к удаляющимся шагам и недоуменно воззрятся на друга.
— Рэй, мне нужно идти, — пожимает плечами парень, виновато глядя на подругу. — Но если что вдруг случится, звони. Я всегда прибегу.
— Обязательно, — Мин пожимает руку Чанёля и оглядывается, сканируя коридор на наличие чужих лиц. — Я тоже пошла.

Здоровяк на прощание машет огромной пятерней, и Рэй, вдохновленная, отправляется в аудиторию.
Дверь тихо скрипит, и девушка проходит, заставая преподавателя за проверкой написанных статей факультета журфака.
— Добрый вечер, — здоровается Рэй. — Как ваши дела?
Дэджун снимает очки и улыбается:
— Добрый, студентка Мин. Вы с новостями? — голос пробирает до мурашек, а проницательность и вовсе пугает. Неужели у нее написано всё на лице? Былая уверенность девушки рассеивается, и она уже думает, как увильнуть от прямого ответа.
Если так задуматься, то это не ее дело. Каждый имеет право на хранение своих секретов; на то, чтобы ни с кем не делиться. Так чем же он отличается? Просто из-за шумихи, образовавшейся вокруг него? Мин не сможет. Понимает, что поздно.
— Нет, — она опускает взгляд на сапоги, что не остается незамеченным. — Я хочу отказаться от этого задания. Можете легко ставить мне пару и не договариваться с учителями. Мне это не нужно.

— Но вы ведь знаете, — Дэджун обходит стол, встает перед студенткой и изучает пронзительным взглядом. — Что за жертвы, студентка Мин? Вы не хотите говорить.
Констатирует, нежели задает вопрос.
— Я не могу. Так не поступает человек чести, с большой буквы. А я на пути к этому. Простите...
Дэджун смеряет ее внимательным взглядом и, неожиданно, усмехается.
— Всё в порядке, Мин Рэй. Именно такой ответ я и ожидал от вас. Вы — достойный журналист. Я горжусь вами, — он кладет руку на плечо девушки. — Это была индивидуальная проверка для вас. В течение всех этих семестров я не мог раскусить вас. Тот ваш проект со студентом До, связь с моим бывшем студентом. Вы — молодец. Положительная оценка по моим предмета и предметам экономика вам обеспечены.
— А как же баскетболист?.. Неужели вам не интересно?
— Это уже не так важно, Мин Рэй. А теперь вы свободны.

Рэй приобретает еще одного друга в стенах университета. В груди распускается цветок.

***

Ночной город манит всей своей неизведанной темной красотой, затягивая по самую душу. Воздух холодный, мороз щиплет нос и щеки и лишь руки греют с любовью связанные перчатки.
Рэй нужно разобраться в себе, в своих чувствах. Так продолжаться не может: все это вылилось не в то, что она хотела.
Уединение с собой — отрада. Мин спускается в метро и ждет прибытия вагона, что должен довезти ее до маминой работы. Она истосковалась по ней: по ее всегда сосредоточенному взгляду; тонким губам, сжатым в линию; по тонким пальцам и нежным рукам. У них было много ссор, как значительных, так и не очень, но одно Мин поняла: во время них она не теряла все то тепло к своей матери, а это самое главное.

Вагон забит до отвала. Рэй удается сесть у входа, но через минуту она тут же встает: заходит беременная женщина, с большим сроком. Рэй на это тепло улыбается и протискивается в передние вагоны. На самом деле и не протискивается, пассажиры толкают.
Она цепляется за поручень, и чувствует, как транспорт разгоняется. Позади какой-то толчок, и Рэй уже летит вперед, раскрываясь для поцелуя с грязным полом вагона.
От очередного «поцелуя» спасают цепкие руки, что хватают за пояс пальто, и тянут к себе.
Рэй неуклюже взмахивает руками и тут же утыкается носом в пальто синего цвета.
Взгляд как всегда страшно поднять. Она лишь вцепляется в плечи спасателя, стараясь удержать равновесие.
— Кхм, — слышится сверху. — Мне было бы удобнее, если ты бы взялась за поручни.
Мин всё-таки поднимает взгляд и встречается с шоколадными глазами, излучающими тепло.
— Чунмён?
— Привет, — парень кивает, продолжая удерживать ее. — Неожиданная встреча.

Мин краснеет и отводит взгляд. В последнее время в ее жизни слишком много этого парня.
— Думаю, ты бы была эффектной черлидершей. То, как ты взмахнула руками... зачем тебе баскетбол?
Мин глупо хихикает и бьет Чунмёна в грудь.
— Я предлагаю тебе эксклюзивное предложение, — улыбается он, заглядывая точно в глаза. — Познакомиться снова, оставить прошлое позади.
— Постой. Тогда я хочу извиниться и забыть. То, что я когда-то издевалась над тобой, оскорбляла и прочее...
— Оставим в прошлом, — улыбается парень, и Рэй просто поражается его доброму сердцу. Большому и доброму. — Привет, — он заключает ее ладошку в свою. — Меня зовут Ким Чунмён и мне двадцать один год. Зануда, как многие считают. А ты?
— А я Мин Рэй, — улыбается она. — Мне вот-вот исполнится двадцать лет, и я просто обожаю кофе. Жить без него не могу, как и без своих друзей. Я просто обожаю своего отца.
— Будем друзьями, Мин Рэй?
— Я была бы очень рада.

Свет гаснет в вагоне, и шумиха начинается моментально. Транспорт резко тормозит, а затем следуют толчки, от которых половина народа валится на пол. В последнее секунду Чунмён успевает прижать девушку к себе, не давая возможности упасть.
— Что случилось?!
— Всё будет хорошо, — ровный и тихий голос парня успокаивает, и Рэй верит. — Не бывает такого, чтоб люди умирали в первый день своего знакомства.
— Дурак ты!
— Зато красивый, — мечтательно вздыхает он, что Рэй и не может отрицать. Красивый, не возразишь.

Свет через пять минут включают, и всё приходит на свои места. Только вот то, что было между ними эти пять минут Рэй не забудет. Хоть и не было ничего, но это было намного ближе и интимнее всяких телесных наслаждений. Это будет храниться между ними, у них в сердцах, а не в этом вагоне, пропахшим потом.

Рэй впервые, за долгое время чувствует себя легкой, свободной и не обремененной. Аура Чунмёна заставляет таковой себя считать.

Как только двери открываются, они выбегают, держась за руки, не отставая друг от друга. «Свобода где-то здесь, как и счастье, — думает она, — они путаются у нас в не расчёсанных волосах, в тонких или грубых пальцах, в сердце».
Рэй хочется кричать от внезапно нахлынувшего облегчения, и она так и делает. Смеется, плачет и кричит. Чунмён не спрашивает почему. Он оказывается слишком чутким, и Мин за это ему благодарна.

Глоток ночного прохладного воздуха подзаряжает на целые сто процентов, и они продолжают бежать туда, куда ведет сердце. Замерзнуть нельзя — тепло их сердец и дружбы не дает этого сделать.

Странно всё это. Девчонка, что когда-то дразнила парня из-за его маленького роста и больших очков, теперь же становится его новым другом. Сама же становится ниже и слабее его.

— Ты любишь кофе? — Чунмён тяжело дышит, а на щеках играет очаровательный румянец, и Рэй просто не в силах не улыбнуться.
— Люблю.
— Я знаю тут одно место. Совсем недалеко.

Стоит им открыть дверь, как над ними звенит колокольчик, оповещающий хозяина о прибытии новых клиентов. Сейчас же, они — единственные клиенты. В кофейне тепло и пахнет выпечкой.
Они садятся у окна, снимают пальто и завороженно смотрят в окно, за которым летят, сияют снежинки.

— Вау, что вы тут делаете?

Они поднимают глаза и видят Лухана, рыжие волосы которого растрепаны, а одежда перемята. Он стоит в зеленом свитере, к которому прикреплен бейджик с его именем.
— Тот же вопрос тебе, — улыбается Чунмён. — В официанты заделался?
— Нет, — Лухан придвигает стул и садится рядом с друзьями. — Я долг сдаю таким образом. Недавно разбил тут несколько тарелок...
— Лухан! — кричит девушка из главного стола, на что он закатил глаза. — Чего устроил свою тощую задницу? Иди, работай!
— Говорю вам, — шепчет он, прижимая блокнот к груди. — Она загонит меня в могилу.
— Я буду ваше фирменное кофе с вишневым сиропом, — говорит Чунмён, украдкой глядя на Мин.
— А ты?
— Капучино.
— Кстати, ты мне должна курочку, — подмигивает Лухан и удаляется, оставляя их наедине.
— Ты ведь понимаешь, почему я попросил все начать с чистого листа?
Мин кивает. Она всё прекрасно понимает.
— Благодарю, — уголки губ Чунмёна ползут вверх.
— Скажи только одно: ты занимаешься исследованием того клуба?
— В смысле?
— Я слышала твой разговор с Ким Дэджуном.
— А-а, это, — Чунмён поднимает незаинтересованный взгляд. — Просто этому старику не сидится на месте. Делать я ничего, конечно же, не буду.
— Ваш кофе, — Лухан ставит на стол две чашки и корзинку с хлебом.
— Я отойду, — Рэй встает изо стола и направляется в уборную.

Поласкает руки, лицо и глядит на себя. А ведь она так изменилась, выросла. Стала хоть чуточку, но разумнее.

Она уже не видит напротив в зеркале несмышлёную девчонку со сверкающим взглядом, с длинными коричневыми волосами, одевающуюся в подростковые бренды, что высылает мама. Они никогда не были богаты, но мама всегда старалась ради того, чтобы она выглядела лучше всех, как и отец.
Нет интересных причесок на голове. Нет. Той Рэй и в помине нет.

Перед ней теперь немного поправившаяся девушка, которая теперь не походит на доску. Перед ней девушка с выкрашенными в вишневый цвет волосами, которые не достают до плеч. Взгляд потух, но все так же верно хранит всю искренность. Перед ней обычная девушка в обычных вещах, которые она сама покупает на распродажах со скидкой. Это — настоящая Рэй, которая долго просилась наружу. Это — взрослая Рэй.

— Рэй, — однако ничего не меняется. Как пять лет назад голос Сехуна пробуждал мурашки, так и сейчас. Мин страшно оборачиваться. Она не хочет любить Сехуна, не хочет вновь отдавать свое сердце в его зависимость. Она просто прикрывает глаза, не решаясь посмотреть в зеркало. Сехун подходит сзади, кладет руки на плечи и склоняет голову. — Рэ-эй...
Мин заглатывает волна какого-то дикого наслаждения от того, как он это произнес. Сехун приносит нестерпимую сладкую боль, наслаждение от которой она получает всё реже и реже. Но он умеет и любит бить по самым чутким точкам, потому ей и тяжело.
Он отворачивает ворот серой водолазки и аккуратно проводит по шее не стриженным ногтем.
— Такая белая, — хмыкает он, прикасаясь уже влажными губами к шее. Рэй тут же бросает в дрожь и до нее доходит весь абсурд ситуации. Она резко разворачивается на пятках и смотрит прямо в глаза.
— Что ты здесь делаешь? — голос даже не дрожит.
— Когда я заходил, увидел тебя, — пожимает плечами, а ей хочется плакать от того, как легко он это говорит.
— Мы поговорим потом. А сейчас... я не могу.

Она выходит прочь из уборной, но Сехун следует за ней и садится за тот же столик, что и она.
— Привет, Чунмён, — улыбается Сехун и тот отвечает ему тем же.
— Как дела? — совсем беззлобно интересуется Чунмён. А Рэй становится мега неуютно.
— Да вот...
— Я на минуту отойду, — снова встает она.
— Но ты же отходила, — удивляется Чунмён, а Сехун щурится.
— Я забыла там кое-что.

Рэй вновь идет в уборную, но по пути тащит за собой Лухана, который собирался взять заказ у Сехуна.
— Лухан, спасай! — шепчет она, испуганно глядя на друга. — Я не могу с ними сидеть.
Лухан выглядывает в главное помещение, оценивает ситуацию и кивает.
— Понял. Идешь прямо, до конца. Там будет дверь, это черный выход. Тебе принести куртку?
— Нет, что ты! Они тогда сразу заподозрят, а мне нужно, чтобы они тут пробыли, минимум пятнадцать минут.
— Я не настолько дурак. Я предлагаю свою.
— А ну тогда, — Рэй краснеет. — Давай.
Лухан снимает с крючка красную куртку и отдает.
— Удачи, Рэй. Надеюсь, судьба когда-нибудь над тобой сжалится.
— Я тоже надеюсь, — улыбается она, покидая заведение и оставляя Сехуна и Чунмёна на «свидании».

Рэй тут же печатает Чунмёну сообщение, которое будет отправлено автоматически ровно через пятнадцать минут с текстом:
«Прости, но ты должен был меня понять».