Блейк

Дез выбегает из дома прежде, чем я успеваю хотя бы пискнуть. Ему вслед несутся наши крики. Я, Кейл и Айсис подскакиваем со своих мест и бежим за ним. Вылетая из дома, он даже не закрывает за собой дверь, из-за чего внутрь пробирается зимний вечерний холод. Сбоку слышен топот ног по лестнице — это мама и отец спускаются. На улице уже потемнело, и даже свет дворового фонаря не спасет меня от камня, о который я спотыкаюсь, однако удерживаю равновесие.

Оказавшись на заднем дворе, мы тормозим. Дез смотрит по сторонам, судорожно ища того, кто оставил нас без окна, а потом уставился на разбитое стекло. Осторожно подойдя к торчащим стеклам, так же осторожно отламывает кусок и сжимает его, не боясь пораниться. Сейчас будет вспышка злости, я знаю это. Я чувствую ее. Через меня проходит ощутимый разряд, и буквально через секунду Дез с ревом выкидывает это стекло куда-то в темноту, после чего запускает пальцы в волосы, подергивая их за корни.

Мы не подходим к нему и ничего не говорим. Просто смотрим. Он сходит с ума. Он в отчаянии. Я чувствую жалость по отношению к нему. Хочется подойти и просто обнять. У меня и так практически нет друзей, а видеть, как они мучаются... Будто я влезла к ним под кожу, будто их сердце — мое сердце, будто их душа — моя душа. Состояние, в котором я сейчас пребываю, не описать словами. Я ощущаю и страх за всех нас, и жалость к Дезу. Все это просто закрутилось в один клубок или же в чертов кубик Рубика.

— Господи, — говорит мама. Я отрываю взгляд от Деза и смотрю на маму. Приложив ладони к щекам, она смотрит стеклянными глазами на все, что осталось от окна.

— Пойду вызову полицию, — безэмоциональным голосом произносит папа и уходит в дом.

— Дез, сынок, — мягко говорит мама, видя, как парень, опустив плечи, начинает дрожать. Не дождавшись ответа, она подходит к нему и обнимает за плечи со спины.

Почему полиция занимается этим делом так долго? Неужели преступник не оставил ни одного следа ни на одном месте преступления? Я не детектив и все такое, но почему-то со стороны это кажется невозможным. Невозможно, чтобы ублюдок каждый раз выходил сухим из воды. Или возможно?

А что... А что, если наш враг как раз часть полиции? Это совершенный бред, но я уже не знаю, что и думать. Случившееся дало понять, что под угрозой мы все, ведь никому не видано, как далеко может зайти этот псих. Сейчас он разбивает стекла, в следующий раз наши жизни. У происходящего нет кнопки «стоп». Только мы пытались оставить все как есть, позволить полиции делать всё самим и не лезть, как происходит какое-то дерьмо, и вот что в итоге.

Дез больше не дрожит, мама поглаживает его по спине. Из туч, то пропадающих, то появляющихся весь день, все-таки выпадает мелкий снег, приземляясь на нас и парня, низко опустившего голову. Он выглядит таким уставшим. Люди ежедневно сталкиваются с преступлениями. У некоторых они пострашнее, но в данную секунду мне кажется, что проблем, сложнее чем у Деза, нет ни в одном уголке планеты. Конечно же, это не так, но все же.

— Они скоро будут здесь, — выпаливает вернувшийся отец на одном дыхании. А потом, пройдя мимо нас, останавливается рядом с Дезом и кладет руку на плечо. — Все нормально, возьми себя в руки.

Дез кивает и, подняв голову, обводит всех присутствующих взглядом.

— Кажется, это не только моя проблема, но и ваша. И кажется, мы перешли кому-то дорогу.

Все молчат, уходя в свои мысли. Кому мы могли ее перейти?

***

Дез

Это похоже на головоломку. А я никогда не любил ни кроссворды, ни ребусы, ни прочие выносители мозга. Что делать, никто понятия не имеет. Как с улыбкой встречать праздник, когда такое происходит? Полиция топчется, кормя своим «мы найдем того, кто это сделал», но я уже не верю, что это когда-нибудь случится. Ощущение, что неизвестный так и будет портить нам жизнь, забираться под кожу и уютно располагаться там.

Копы уехали пять минут назад. Я сижу на диване в гостиной Кейла, оперев локти на колени, сцепив руки в замок перед собой и пялясь в пол. Мыслей нет. Нет смысла о чем-то думать. Все предположения затерты до дыр. Ждать? Я не люблю этого, особенно когда дело касается какой-то мути. Я слышу голоса из кухни, никто тоже не знает, что делать.

А если это все моя вина? Вдруг это не общий преступник, а лично мой, пытающийся портить жизнь дорогим мне людям? Я бы с удовольствием встал и ушел от них, лишь бы они были в безопасности, но сижу на месте, потому что сейчас, когда все уже началось, уйти будет неправильным решением.

Маленькая ладошка прикасается к моему плечу. Я на миг вздрагиваю, а потом, не поднимая головы, накрываю свою поверх ее и легонько сжимаю. Это Айсис. Мне не надо смотреть в ее сторону, чтобы узнать. Ладонь Айсис нежнее Кейла, но грубее Блейк, да и рука брата девчонки намного больше, а у его матери намного пухлее.

— Выпей, — тихо говорит она, присев рядом и протянув мне зеленый чай. — Поможет успокоиться.

Кинув на нее взгляд, дарю еле заметную улыбку в знак благодарности и делаю первый глоток. Чай сладкий и пахнет травами, на вкус он почти как кипяченая вода с сахаром, только чуть лучше. Когда я выпиваю половину кружки, мне действительно становится легче.

— Они найдут его Дез, но... навряд ли до Рождества. Праздник совсем скоро, поэтому наши «честные» полицейские либо будут закрывать дела абы как, либо делать все, чтобы они отложились на начало следующего года.

— Знаю, — хриплым от долгого молчания голосом произношу я и даже не пытаюсь скрыть грусть, сквозившую в нем. Сейчас мне как-никогда плевать на то, что я могу показаться слабым и сломленным.

— Черт, давай я тебя обниму! — вдруг с отчаянием говорим Айсис, и не успеваю я поставить кружку на журнальный столик, как она уже бросается мне на шею, и мы оба валимся на диван. К счастью, чай остается в кружке.

Не сумев сдержать смех, я обхватываю ее тонкую талию, и мы лежим так некоторое время. Айсис всего лишь на три года младше меня, но сейчас у меня возникает впечатление, что она младше Блейк. Такая хрупкая...

— Спасибо, — шепчу ей на ухо, поглаживая одной рукой по волосам.

Сейчас меня впервые посетил вопрос: смогла бы Айсис заменить мне Нелли? Мы никогда не смотрели друг на друга взглядами, присущими тем, кто ближе, чем просто друзья. У нас никогда не было взаимной и не взаимной симпатии. Я знаю, что у Айсис время от времени проскакивает что-то с Кейлом, но и они никогда не желали быть парой. И дело не в том, что он чуть младше, а в том, что нашему кругу комфортнее быть просто друзьями.

— Дез, останешься у нас или пойдешь к себе? — спрашивает зашедший Кейл. Увидев Айсис лежащую на мне, он на миг удивился, ведь никогда ничего подобного не было, но затем принял обычное выражение лица.

Девушка сползает с меня и встает на ноги, а я продолжаю лежать, потому что очень удобно умостился.

— Пойду к себе. Там Саванна. Хоть кроме вас никто не знает, где я сейчас живу, не хочу оставлять тетю одну, когда темно, — отвечаю и все-таки сажусь, потому что в гостиную заходят родители Блейк и она сама.

Они понимающе кивают. Саванна не знает о случившемся, и я думаю, стоит ли вообще говорить ей о последнем инциденте? Тетя и так сходит с ума от всего, хватается за голову и чуть ли не рвет на себе волосы. Но промолчать... Она ведь все равно узнает об этом рано или поздно. Все тайное всегда становится явным. Не стоит об этом забывать, и лучше говорить обо всем сразу, чтобы потом, раскрывшаяся правда не стала апокалипсисом в семье или где еще. Моя тайна не станет им, даже если откроется в самый неподходящий момент, но это не отменяет того факта, что Саванна должна узнать обо всем сегодня.

Мы с Айсис уходим из дома Кейла и Блейк спустя полчаса. Держась плечом к плечу, мы молча топаем по тротуару, покрытому мелким слоем снега. Путь нам освещают фонари, поставленные вдоль дороги. Если бы не лай собак и фырканье котов, тишина была бы абсолютной.

— Когда-то же все закончится, да? — вдруг спрашивает Айсис, и посмотрев на нее, подавляю желание обнять. Сейчас она выглядит как никогда ранимой и очень напуганной.

— Конечно, — утверждаю я. — Всему настает конец, и это не вечно.

— Да, понимаю, — просто отвечает она, и по ее голосу, как бы она ни пыталась это скрыть, я слышу грусть.

У нее что-то происходит, я ощущаю это каждой своей клеткой, это что-то не связано с тем, что у нас творится. Но я не буду выкапывать правду, пусть она хранит ее, если ей это нужно. Захочет, то расскажет в свое время.

— Мне кажется, ты начинаешь нравиться Блейк. — А вот это было полной неожиданностью. Я даже останавливаюсь, хлопая глазами и чувствуя, как по спине прокатывается капелька пота.

— Нравлюсь Блейк? Что за бред, она мне как сестра, — в итоге протестую я. — Тебе кажется. То, что мы обнимаемся и кидаем другу на друга понимающие взгляды ничего не значит.

— Я знаю, что могу ошибаться, но иногда человек начинает нравиться нам прежде, чем мы это осознаем, вникаешь? Я не утверждаю, это просто предположение.

Я ничего не отвечаю, потому что в этом нет смысла. Для меня Блейк как младшая сестра, когда я для нее как старший брат. Мы никогда не кидали друг другу хотя бы намеки о том, что у нас более сильные чувства, более глубокие. Я не говорю, что они никогда не появятся, ведь это жизнь, сегодня ненавидишь, завтра — любишь, но сейчас, в эту секунду, под танец хлопьев снега, спускающихся с неба, я клянусь в том, что Блейк не нравится мне, и уверен на девяносто девять процентов, что я ей тоже не нравлюсь.

Убедившись, что Айсис зашла к себе в целости и сохранности, я бреду к себе домой, где меня ждет тетя, с беспокойством присылающая мне сообщения каждые пять минут. Район, где мы сняли квартиру, полон молодежи, поэтому как только я оказываюсь в нем, тишины, хотя бы минимальной, больше не существует. Все лавочки забиты парнями и девушками. Я натыкаюсь на четырех парней, попивающих пиво и громко смеющихся. Вспоминаю Джареда, Ника и Блейна, с которыми мы давненько не созванивались и не списывались.

Наверное, я бы многое отдал, чтобы вернуться в то время, когда у нас не было девчонок, и мы были маленькой командой, преданные друг другу псы, ругающиеся только из-за пачки чипсов. Но увы, былое не вернешь и в будущем не разыграешь вновь. Остается жить в настоящем... мерзком, полном опасностей настоящем. Настоящее бесит меня, ужасно бесит, невообразимо выводит из себя, но я не могу ничего сделать, только жить в нем.

Саванна ждет меня на кухне. Стол накрыт, к еде не притронулась, а я совсем не хочу есть. Скинув куртку, вешаю ее на крючок и полностью захожу в кухню. Рассказать ей обо всем сейчас? Ее лицо больше не бледное, значит, она немного отошла. Не станет ли ей вновь плохо, узнай она о случившемся в доме Кейла?

Нельзя это скрывать, Дез. Нельзя...

— Все нормально, милый? — интересуется она, наверняка заметив, как с моего лица спали все краски.

— Нет,— с горем пополам и на одном дыхании выпаливаю я.